|
| К свежему номеру |
Гость Номера Человек с большой дороги
Екатерина ДМИТРИЕВСКАЯ Почему-то его имя не мелькает в газетах и не часто звучит по телевидению. Разве что когда он возвращается из очередного «хождения за три моря», и дома его после долгого отсутствия встречают жена и двое детей. В Саратове таких людей, как Владимир Пономарев больше нет, в России и мире их единицы. Несколько лет назад он сам изобрел для себя профессию. Звучит она предельно лаконично – ходок. За несколько лет он успел посмотреть полмира. Но не из окна самолета или поезда, как некоторые, а преодолевая расстояния пешком. – Владимир, откуда истоки такого необычного увлечения? Проще говоря, с чего все началось?
– К этим походам я пришел уже не новичком. За плечами у меня были 8 лет автостопом, за которые я объездил буквально всю Россию. До Хабаровска и Камчатки немножко не добрался: нужны были пропуска и прочие документы. До этого около двух лет занимался велосипедным спортом. Но чувствовал: что-то не то, не мое это. А потом я случайно где-то наткнулся на заметку о Сергее Гордиенко. Это величайший, не побоюсь этого слова, украинский путешественник, пешеход, который прошел путь из варягов в греки, около 4 тысяч километров из Мурманска до Севастополя. Это меня так потрясло, что я стал собирать о нем информацию и решил сам попробовать походы. В 2000 году состоялся мой первый поход Саратов-Красноармейск. Когда в 2004 году здесь проходил Гордиенко, который сейчас уже третий год идет вокруг света, мы с ним встретились и вместе прошли до Балакова.
– Ради увлечения вам даже пришлось бросить работу и забыть о карьере?
– Было дело. Как-то после автостопа я остановился и задумался. Ведь у меня был диплом – я попутно окончил Московский экономический. И один товарищ предложил мне работу. Сначала я был заместителем, потом вырос даже до директора крупной торговой точки Приволжской железной дороги. Сейчас работаю страховым агентом, водителем, соглашаюсь на любую сезонную работу. Никакой работодатель меня уже не берет. Кому нужен работник на несколько месяцев? Но я ни о чем не жалею.
– Чем запомнился самый первый поход?
– Он прошел очень плохо, я был практически не подготовлен. До этого я считал, что автостоп и пешее путешествие – одно и то же. Они, конечно, сходны, но разница колоссальная. Поэтому я толком не подобрал ни одежды, ни питания… Я-то рассчитывал, что, как только выйду на трассу, водители будут меня угощать, а в деревнях будут зазывать на хлеб-соль. Ничего этого не было. Я, полуголодный, с разбитыми ногами добрался до Красноармейска. После этого у меня был страшный шок, я думал, что больше никуда уже не пойду. Но, проанализировав ошибки, пошел в Маркс, потом в Озинки. Так нарабатывал опыт. Он у меня уже огромный – 5 лет.
– Как семья отнеслась к вашему увлечению?
– Ужасно. Первое время было дикое непонимание, резкое отрицание. Но и сейчас, по прошествии пяти лет, я не могу сказать, что на все 100 процентов семья мои интересы разделяет. Да и какой женщине приятно, когда ее муж где-то болтается? Вместо того, чтобы кормить семью, он, наоборот, тратит деньги в походах.
– О вашем первом походе кто-нибудь знал?
– Нет. Вплоть до 2004 года я ходил исключительно на свои средства. Да и сейчас, если и удастся обратиться к спонсорам, выделяются крохи. Для того, чтобы пойти в Австралию, мне пришлось продать машину. До сих пор жена никак не отойдет от этого. Зная, что она не позволит, я продал машину без ее ведома. Поставил ее уже перед фактом, что я ухожу в Австралию. После чего она сказала, что я могу уходить вообще. Ну, я и ушел. Полгода мы не жили вместе.
– Но денег на путешествие хватило?
– Хватило, конечно. И не только на Австралию. До нее я, кстати, так и не добрался: в Китае меня обворовали. Подобный неприятный случай случился еще в Актюбинске, в Казахстане. Там милиционер затащил меня в дежурную часть. Телефон сначала просил, потом деньги. Дичайший случай просто. Я о нем рассказываю, но фамилий называть не хочу.
– Можно глупый вопрос? Вы, конечно, с паспортом путешествуете?
– А как же. Я скажу по всем моим путешествиям, что можно ходить и без ничего. Но представьте, что Юго-Восточная Азия – это распахнутая калитка. Вы просачиваетесь в эту калитку – и больше вы никому не нужны. Стоит возникнуть малейшему подозрению… Допустим, в Таиланде меня вообще арестовали за бродяжничество. Я не знал, что в этой стране бродяжничество официально запрещено. Есть люди, просящие на улице милостыню, но, как правило, это женщины с детьми, их полиция не трогает.
– А почему вас приняли за бродягу? Вид был соответствующий?
– Вид у меня был более-менее. Дело в том, что таиландцы – самые отзывчивые люди из всех, кого я повидал – стали давать мне деньги. Видя меня, они полагали, что я попал в беду, и давали на транспорт по 100, по 300 бат (1 бат равен 40 долларам, на 20 бат можно было прекрасно пообедать) Но когда увидели, что я все равно иду пешком, стали звонить в полицию. Полицейские приняли меня за бродягу и арестовали. Потом, конечно, разобрались, в чем дело, и выпустили.
– Перед тем как отправляться в столь далекие страны, вы изучаете культуру других народов?
– Нет.
– И не считаете это своей ошибкой?
– Я даже сознательно иду на это.
– Зачем? Так интереснее?
– Гораздо интереснее. Я знаю общие правила, которые нельзя нарушать. Например, в мусульманской стране я, естественно, не смогу ходить в трусах. Но мимоходом узнавать традиции народов – это очень интересно.
– В походах вы придерживаетесь определенной скорости? Ставите перед собой задачу, какой отрезок пути должны преодолеть за день?
– Как правило, твердого плана километража у меня нет. Его невозможно создать. В один день может идти дождь, в другой будет слишком жарко, в третий, наоборот, холодно, в четвертый ты просто устал. Моя средняя скорость – 25-30 км/ч. До Амстердама я дошел при 40 км/ч. Но я там гнал уже, чтобы увидеть ночной город. Это такой максимум, после которого я не мог очухаться весь следующий день.
– Где обычно устраиваете ночевки?
– Обычно в лесу или в поле. Если зимой, то только в поле: в лес заходить слишком страшно – там голодный зверь.
– На крайние случаи у вас при себе имеется какое-то оружие?
– Защищаться от бандитов бесполезно. Хотя есть у меня аэрозольный баллончик – если его зажать в руке, он похож на пистолет. Первый выстрел заряжен холостым. Но и это уже может снять агрессивность у человека. В Курской области был со мной такой случай. Я зашел в деревню, и меня стали угощать самогоном. Когда я отказался, меня хотели побить. Холостым выстрелом я их остановил и смог убежать.
– А где страшнее всего путешествовать: по России или за рубежом?
– По России. Ни в Германии, ни в Бельгии, ни в Голландии я не боялся останавливаться на ночевки. Бросал палатку в трех метрах от дороги, хотя в России обычно прячусь в лесах. Культура у нашего народа низка еще, к сожалению. Больше всего я боюсь бомжей и наркоманов. Только из-за них и хожу в лес. Страшно умереть за башмак или за телефон.
– Телефон вы с собой берете все-таки?
– Для того, чтобы можно было в случае чего вызвать полицию…
– Приходилось?
– Нет, слава Богу. Хотя когда я с Озинок шел, ко мне наркоманы пристали. Но у меня трюк один есть: специально для таких случаев я ношу карманы, полные мелочи. Когда ко мне пристают, я достаю эту горсть монет и говорю, что это все что у меня есть. Как правило, это срабатывает. Ворам кажется, что там довольно много денег.
– Какой поход стал для вас самым запоминающимся?
– Наверное, в Австралию. Весь поход был интересный, было много встреч. Сейчас вспоминаю о нем и думаю, что это было чудеснейшее время в моей жизни. Я прошел всю Германию, весь Люксембург, всю Голландию и всю Бельгию. И Амстердам посмотрел, и Роттердам.
– Добились всех целей, которые перед собой ставили?
– В общем-то, да, хотя изначально у меня были более широкие планы. После Голландии я собирался еще в Австрию и Венгрию. Но у меня уже не оставалось на это денег. Я брал с собой сумму из расчета 3 евро в день, что было очень мало. К тому же, под Гамбургом у меня сломался примус, и я обварил себе ногу. Остались страшные волдыри, дальше шел уже хромая. Без примуса тоже была не ходьба. Да и виза как раз заканчивалась. Пришлось завершить поход 24 июля, на несколько дней раньше намеченного.
– И все-таки задача дойти до Австралии по-прежнему актуальна?
– Во всяком случае, я ее с удовольствием перед собой поставил бы. Моя цель – к 55 годам – а сейчас мне 46 – обойти весь мир пешком. Для этого нужно последовательно закрывать все страны. Гордиенко идет, не останавливаясь, а я так не могу: на это попросту нет денег. Поэтому я рассчитываю закрыть Европу, а уже потом, если получится, из Австралии дойти до Бангкока. Наверняка, это случится не раньше, чем через 4-5 лет. В любом случае, побывать в Австралии – мечта с детства. Это же край света.
– Какова периодичность ваших походов?
– Каждый год по два. Осенью это традиционно Саратовская область. Следующей весной собираюсь отправиться в Англию, Ирландию, Шотландию. Но это очень дорого стоит. Если не найду денег, пойду другим маршрутом: по Швейцарии, Норвегии, Монако и Лихтенштейну.
– Что самое сложное в походе? Необходимость преодолевать большие пешие расстояния?
– Нет, непосредственно ходьба как раз самое легкое. Сложнее всего отрешиться от удобств: от телевизора, от горячей воды. Без воды я вообще очень страдаю. Летом мыться приходится из навешанной на дерево двухлитровой бутылки. Причем больше двух литров расходовать нельзя, и так таскаю с собой по 6-7 литров воды. Вообще, стандартный набор вещей в дороге зависит от того, насколько человек привык к комфорту.
– Я знаю, что в Китае вам пришлось остаться без еды и без денег. Наверное, это страшнее, чем без любимых вещей?
– Да, в Китае у меня вообще закончились деньги. Был реальный голод. Из еды остались только пачка сухого картофельного пюре, 6 бульонных кубиков и головка чеснока. Денег хватило только на обратный билет.
– А автостоп в качестве варианта выхода из подобной ситуации вы не рассматривали?
– Изначально я планировал Казахстан и Китай проехать на попутках. Но выяснилось, что это невозможно. В Китае особенно. Там горы, а в горах без конца пограничные посты. Но и пешком там идти опасно. В одной деревне подростки закидали меня камнями. Было не столько страшно, сколько обидно. Я не понимал, за что. Уже потом мне объяснили, что даже на велосипеде путешествовать по Китаю очень страшно. Местные жители относятся к чужакам враждебно. Народ в деревнях до того забитый, что когда я пришел, ко мне стали выносить детей и показывать на меня, как на иконостас. Возможно, думали, что я святой. А потом, когда поняли, что я обыкновенный человек, разочаровались и озлобились.
– А при других обстоятельствах путешествие автостопом не считалось бы для вас зазорным? Скажем, это не было бы нарушением каких-то негласных правил?
– По Европе я даже километра не проехал. За исключением того момента, когда из центра Берлина пришлось на электричке выбираться на окраину. Но это особый случай. Берлин – огромнейший город, на то, чтобы выбраться из него пешком, нужно потратить несколько дней. На автобане я даже заблудился. Спасибо полицейским, которые показали, как выйти на проселочную дорогу. Обычно, даже если водители предлагают меня подвезти, я отказываюсь. Важна чистота похода. Если я попытаюсь вас обмануть, это очень просто будет сделать. Разве вы проверите, шел ли я в Австрию пешком или ехал? Это невозможно. Но я же иду не для кого-то. Для самого себя.
– Все-таки, почему вы выбрали именно пешие походы, а не какие-нибудь другие? Даже с велосипедом путешествовать было бы проще.
– А еще проще вообще на самолете прилететь. Я не знаю ответа на этот вопрос. Вот сейчас, например, я вернулся из похода и говорил, что никуда больше не пойду. Я проклинал все на свете. И так бывает каждый раз. А проходит два-три месяца, и меня опять тащит на природу. Говорят, что этим я бегу от повседневных проблем. А мне кажется, наоборот, я приближаюсь к реальной жизни. В Дергачах я даже зашел в церковь. Спрашиваю у батюшки: «Откуда у меня это?» А он мне говорит: «Почему, когда поранишь небо, все равно стараешься трогать языком больное место?» Всегда были люди, которые шли не туда, куда все. И это хорошо. Иначе бы мы все были одинаковые.
– Насколько мне известно, в Саратове экстремалов, подобных вам, больше нет. Не страдаете от отсутствия единомышленников?
– Сейчас я пытаюсь создать свой клуб. Он будет по образцу и подобию европейских клубов, которых я за рубежом насмотрелся. Я буду водить людей по краеведческим местам. В планах на эту весну пойти пешком в Озинки, Балаково, Маркс. Реально клуб существует уже полтора месяца, походы устраиваются каждое воскресенье со стадиона «Волга». Пока, правда, людей не много – всего 20-25 человек. Просто люди еще мало о нем знают. Он ориентирован на тех, кому за 50. В Европе люди в этом возрасте еще только начинают жить.
Вопросы задавала
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
