|
| К свежему номеру |
Телевидение, которое мы потеряли
Игорь ЯКОВЕНКО, Генеральный секретарь Союза журналистов России в 1998–2008 гг. 14 апреля 2001 г. www.ej.ru 10 лет назад, в ночь на 14 апреля 2001 года, произошла силовая смена руководства НТВ. Успешно завершилась многомесячная операция по захвату главного негосударственного телеканала страны. В России выключили свет и звук. После этого со страной, ее территорией и населением можно было делать все остальное, что было сделано за последующие десять лет. ЮКОС и Ходорковский. Чечня и Грузия. Отмена выборов и ликвидация федерализма. Дума как не место для дискуссий и суд как не место для правосудия. Всему этому страна уже не могла сопротивляться.
Это к вопросу о первопричине, о том, какая статья Конституции является первой. Получается, что 29-я. Они, конечно, все взаимозависимы, но, если выключить эту, остальные отмирают практически сразу, без сопротивления.
И наоборот, когда Горбачев приоткрыл гласность, через эту форточку сначала мигом выдуло советскую власть вместе с самим Михаилом Сергеевичем, КПСС и Советским Союзом, а потом на их месте стали было зарождаться ростки демократии.
Не случайно Путин, встав на хозяйство и начав реализацию плана «ликвидации последствий крупнейшей геополитической катастрофы», в качестве первого развернутого политического программного документа подписал незабвенную Доктрину информационной безопасности, в которой уже можно было увидеть не только могилу НТВ, но и все остальные очертания путинской России.
Главный тренд этого десятилетнего периода, начатого ликвидацией НТВ, – последовательный и успешный курс на понижение страны. Понижение по всем направлениям общественной жизни. Говорящие головы на ТВ и молчаливые туловища в Думе.
Убийство НТВ, происходившее публично, фактически в прямом эфире, сначала превратило журналистику в испуганную профессию, а затем и вовсе ликвидировало ее как сферу общественного сознания. Именно ликвидация журналистики как крайне важного фермента общественного сознания привела к той деградации общества, благодаря которой Сталин стал именем России, а кургиняны и прохановы в любой дискуссии выигрывают у своих оппонентов с сухим счетом. Это стало возможным благодаря целенаправленному и чудовищному понижению уровня общественной дискуссии, планку которой задало ТВ. Если в шоу, организованное по канонам Владимира Соловьева, против Гарри Каспарова выпустить Рыжего Тарзана, который в дебюте начнет лупить гроссмейстера доской, то жвачно-попкорновый рейтинг будет обеспечен так же, как и необходимый власти лиговский уровень дискуссии.
Дистанция в 10 лет позволяет увидеть тот уровень понижения, который вслед за ТВ испытала страна. Россия стала сама себе по пояс. Юмор Петросяна вместо сатиры Шендеровича. Мертвые слова Андреевой в новостях вместо точных и живых слов Сорокиной.
Нет и не может быть вопросов и претензий к Путину. В его картине мира свобода слова – это выдумка и лицемерная игра Запада против России, а журналисты – солдаты информационных войн. Свои или чужие. Таким его сформировал КГБ. И он в этом своем видении мира последователен и даже иногда искренен.
Были, но быстро исчезли вопросы к тем журналистам, которые мгновенно на 180 градусов сменили вектор своих публикаций, а заодно и весь набор ценностей. Понятно, «он знал, что вертится Земля, но у него была семья…»
Остался вопрос о степени рьяности служения режиму и связанный с ним вопрос об ответственности. Юридической. Гражданской. Корпоративной. Моральной. Исторической.
Возможно, путинский режим рано или поздно будет осужден. Бархатная мягкая смена режима крайне маловероятна, в том числе и потому, что, выключив в стране свет и звук, верхи сами первыми ослепли и оглохли, а включив механизм понижения, сами стали первыми его жертвами. Они ведь действительно не понимают, что творят, затыкая все щели для выпускания пара, обрывая все обратные связи, пытаясь запретить людям ловить рыбу и пользоваться скайпом и электронной почтой.
Поэтому депутинизация России, которая сегодня гораздо актуальнее декоративной десталинизации, и уж, конечно, должна ей предшествовать, весьма вероятна в обозримой перспективе. Очень хотелось бы, чтобы она произошла в максимально мягких формах, но тот или иной вариант суда и тот или иной вариант люстрации как способа очищения и ротации элит (хотелось бы, чтобы только гражданской и корпоративной) весьма вероятен как следствие преступлений режима и его нереформируемости. Любой политический суд – что Нюрнберг, что Гаага – всегда неизбежно односторонен и несправедлив, поскольку в нем крайне слаба состязательность. А уж любая люстрация обречена на массовую несправедливость применительно к судьбам конкретных людей. Поэтому очень хочется предупредить бывших коллег, которые когда-то были журналистами, в том числе тех, кто сегодня отплясывает на руинах НТВ.
На Нюрнбергской скамье из 23 подсудимых, вошедших в первый список, было два журналиста. Причем судьбы этих журналистов после Нюрнберга сложились по-разному. Юлиус Штрейхер, главный редактор газеты «Штурмовик», напоминающий по страстному накалу своего человеконенавистничества и оголтелой клеветы на врагов режима одновременно и Шевченко с Карауловым, и Проханова с Мамонтовым, был по приговору международного трибунала казнен и умер с именем Гитлера на устах. Второй журналист, Ганс Фриче, руководитель отдела печати и радиовещания в министерстве Геббельса, был по типажу, функциям и психологическому складу ближе к Добродееву, Эрнсту и Кулистикову. Он публично раскаялся, и был оправдан трибуналом, вопреки протестам СССР, правда, впоследствии получил свои девять лет в процессе денацификации и умер своей смертью.
Так вот, вспоминая сегодня убийство НТВ и другие преступления путинского режима, соучастниками которых становились бывшие журналисты, хочется им посоветовать не так рьяно выполнять свои обязанности. Спустите рукава, ребята. В вашей школе недальновидно быть лучшими учениками.
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
