|
| К свежему номеру |
«Секретарское» судилище
01.12.2012
 Виктория САТЧЕНКО
«Позор!» – под такие возгласы в четверг, 22 ноября, покидал зал судебных заседаний федеральный судья Владимир Стасенков, которому в очередной раз удалось разрушить робкие иллюзии общественности на предмет объективности и независимости регионального правосудия. После этого постыдного слушания стало особенно очевидно, что экс-мэру города Энгельса Михаилу Лысенко предстоит провести в заключении столько времени, сколько это будет угодно лицам, сфабриковавшим в отношении него уголовное дело и как манну небесную ожидающим отмашки известного персонажа из Москвы, в нарушение всех конституционных, правовых и судебных норм.
Так на какое справедливое рассмотрение этого резонансного дела можно вообще рассчитывать после подобных процессов в областном суде? Скорее, как бы пафосно это ни звучало, после них хочется плакать от собственного бессилия что-либо изменить и банально воззвать к защите человеческого достоинства в нашей стране.
Остается верить, что представители следственных органов уже перевидали такое количество особо опасных криминальных элементов на скамье подсудимых, что их даже не удивляет тот факт, что каждое появление «саратовского Ходорковского» в зале суда сопровождается огромным наплывом свободных слушателей, некоторые из которых приносят Михаилу Лысенко цветы. Среди этой публики не только родственники обвиняемого, как может показаться на первый взгляд, но и простые жители соседних городов Саратова и Энгельса (в основном, Энгельса), старающиеся своим появлением выразить обвиняемому сочувствие и оказать хоть какую-то поддержку.
Очередное досудебное слушание по еще не начавшемуся процессу (Лысенко, как известно, заканчивает знакомство с многотомными материалами своего уголовного дела, подшитыми в толстые скоросшиватели), по сути, мало чем отличалось от всех предыдущих, хотя имело хороший повод стать таковым. Дело в том, что участники этого заседания собрались в зале суда накануне немаловажной даты – двухгодичного срока содержания Михаила Лысенко под стражей. Особая чудовищность этого факта состоит в том, что все это время априори не виновный человек (ведь судом пока не доказано обратное), по сути, отбывает наказание, да еще с изощренной жестокостью, несколько раз в неделю этапируется из СИЗО города в следственный изолятор города Вольска и обратно.
Казалось бы, этим сроком – чересчур объемным даже для судебного произвола – можно было и ограничиться, но нет… Обвинение во главе с руководителем следственной группы Юрием Буртовым, уже не раз добивавшееся продления периода заключения «опасного преступника», обвиняемого в совершении «тяжких» и «особо тяжких» деяний, и на это раз выступило перед судом с ходатайством о продлении лысенковской «отсидки» почти на пять месяцев, а именно, до 16 апреля 2013 года.
Процесс начался в присутствии лишь двоих защитников Михаила Лысенко – Станислава Зайцева и Ольги Скитевой. Прессы на заседание также собралось немного, да и та, признаться, несколько затерялась в плотных рядах слушателей.
Сценарий мероприятия шел по накатанной схеме. С ходу было удовлетворено ходатайство стороны обвинения о приобщении к делу справки из СИЗО о том, что за весь период нахождения в нем Михаил Лысенко ни разу не обращался за медицинской помощью, что, по мнению следствия, вероятно, означало лишь то, что содержать обвиняемого в камере можно хоть вечно. При этом почему-то встречная просьба защиты о затребовании аналогичной справки из вольского изолятора, в котором Михаил Алексеевич находится большую часть времени, была отвергнута, равно как и ходатайство адвокатов о вызове на процесс самого Буртового, на поверку оказавшегося настолько таинственной фигурой, что участникам судебного процесса не посчастливилось лицезреть его ни разу на протяжении двух лет.
Все присутствующие, однако, оказались готовы к такому решению федерального судьи, и, уж тем более, оно не стало новостью для адвокатов Лысенко. «Не совсем приятно видеть роль суда, который фактически исполняет функцию секретаря при Следственном Комитете, – резюмировал в своем обращении к Стасенкову Станислав Зайцев. – Без какого-либо аналитического анализа, какого-либо творческого подхода тупо подписываются все те бумаги, с которыми Следственный Комитет обращается в суд. Роль суда сведена к нулю». Судья молча проглотил и сам выпад, и сопровождаемую аплодисментами из зала фразу Зайцева о том, что на этом заседании ему представится «шанс войти в историю как независимый и справедливый судья» – пожалуй, для этого было бы достаточно куда как с меньшим усердием прогибаться под следственные органы, ходатайства которых, по наблюдениям адвоката, за все время были отклонены судьей лишь однажды, да и то частично.
Позиция защиты в этом разбирательстве основывалась на том, чтобы добиться для Михаила Лысенко условий содержания под домашним арестом вместо нахождения в камере следственного изолятора на то время, пока он не закончит знакомства с оставшимися материалами уголовного дела. Как известно, ранее обвинению удалось настоять на том, чтобы процесс ознакомления с несколькими десятками томов завершился до 25 января будущего года. Кстати, на закономерный вопрос адвоката чем обусловлена при таком раскладе дата «16 апреля 2013 года»? – представители прокуратуры и СК ответить так и не смогли.
Вообще, по ходу всего процесса складывалось явное впечатление, что без Буртового следствие прихрамывает на обе ноги. Обвинение, например, не постеснялось как следует повеселить публику, озвучив свои опасения о том, что, находясь на свободе, такой опасный злоумышленник как Лысенко «будет препятствовать ведению процесса уголовного судопроизводства» или, еще того хуже, «скроется от следствия и будет оказывать давление на лиц, которые проходят по делу». В итоге договорились до того, что член следственной группы озвучил даже способ уничтожения материалов дела, к которому может прибегнуть Михаил Алексеевич, попади эти материалы к нему в руки – сжечь. К сожалению, воспаленное воображение прокурорских и следователей затухло так же быстро, как и разыгралось. «В материалах дела есть заявления от потерпевших, которые хотят, чтобы Лысенко был под стражей», – заявил следователь Андрей Гаврилов. В ответ Зайцев, который не нашел эти заявления ни в одном из просмотренных томов дела, поинтересовался у следователя, почему оные документы не были приобщены к ходатайству для обозрения судом. «Потому что», – растерянно отрезал Гаврилов.
«Образ Лысенко как преступника создавался и создается в больном воображении следователя, – высказал свои предположения сам задержанный. – На кого я могу воздействовать? Прямых свидетельств против меня в материалах дела не было. Они появились спустя три-четыре месяца после первого допроса. А что раньше мешало людям вспомнить? Нет ли тут того самого пресловутого давления на свидетелей, но только со стороны следствия, а не с моей стороны? А куда и как я, интересно, скроюсь под тяжестью предъявленных мне обвинений? У меня нет ни паспорта, ни загранпаспорта. Содержать меня под стражей хотят вечно. Ограничьтесь двумя годами, достаточно я уже посидел».
Но ни эта речь, ни выступление адвоката, на судью, похоже, впечатления не произвели. Хотя монолог Станислава Зайцева, в котором он очень доходчиво объяснил, почему двухгодичное и дальнейшее содержание Лысенко под стражей противоречит четырем основным в российской и международной правоприменительной практике документам, был встречен дружными аплодисментами присутствующих в зале. Правовыми актами, которые до сей поры успешно игнорировались и областным судом, и прокуратурой, являются, по мнению Зайцева, Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод, Конституция РФ, УПК РФ и Постановление пленума Верховного Суда РФ.
«Никаких оснований для продления срока содержания под стражей в отношении Лысенко не имеется, заявил адвокат. – Если они имелись на более ранних стадиях, то эти стадии давным-давно уже перешли ту грань разумного предела, о котором говорит как наше внутреннее законодательство, так и международное право».
«Мы надеемся, что у суда нет бесспорных авторитетов, даже если они работают в городе Москве», – подчеркнул Зайцев.
Определенно далеко не у всех участников досудебного разбирательства оставалась такая надежда. Но и последние иллюзии оказались вдребезги разбиты, когда после часового перерыва в слушаниях судья Стасенков едва слышным голосом сообщил, что ходатайство следственных органов о продлении обвиняемому срока нахождения под стражей полностью поддерживается судом.
Мотивировать свое решение, во всяком случае, так, чтобы продемонстрировать несостоятельность аргументов защиты, судья не стал. Не секретарское это дело, видимо, – размышлять секретарям вообще не пристало. Пусть такими глупостями занимается следствие, а суду останется в нужный момент кивнуть в нужную сторону. Главное, чтобы «авторитету из Москвы», под которым, по слухам, разумеется не кто иной, как досточтимый Вячеслав Викторович Володин, и в самом деле не пожелалось держать экс-мэра Энгельса в камере изолятора вечно.
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
