|
| К свежему номеру |
Экология Потемкинские деревни на полигоне
Общественный экологический совет Саратовской области 18 апреля комитетом охраны окружающей среды и природопользования Саратовской области было организовано посещение полигона хранения радиоактивных отходов (бывший полигон «Радон»), расположенного в Татищевском районе Саратовской области. Несмотря на то, что новый министр от экологии Игорь Шопен обещал своим бывшим коллегам-общественикам посещение объекта для инспекции, по сути, этот выезд явился пресс-туром, в котором общественникам была определена лишь роль статистов. Более того, представители общественности были ограничены в правах и возможности фиксации состояния объекта во время его посещения посредством фото, аудио и видеозаписи объекта (такую привилегию оставили только журналистам).
Практически ни на один вопрос экологов должного ответа так и не было получено, никакие документы, интересовавшие общественность, представлены не были, и уж тем более общественники не были допущены на объекты полигона, вызывающие наибольшие опасения. Но если ничего нельзя посмотреть, то как же можно убедить (или убедиться) в безопасности объекта?
Профанация как метод убеждения
Очевидно, что целью поездки была отнюдь не оценка реального состояния и уровня обеспечения безопасности радиационного объекта, а, как принято сегодня говорить, формирование положительного имиджа полигона как безопасного объекта. Надо сказать, что доверчивость, неинформированность и повальный пофигизм населения позволяет деятелям достигать своих целей. Состояла эта акция в основном из пространных декламаций «на камеру» и некоторых демонстраций.
Ставка была сделана на неосведомленность журналистов в вопросах радиационной безопасности и на режимной закрытости объекта. И в известной степени им это удалось. Наиболее ярко это проявилось в публикации на сайте «Редколлегия», в которой автор, ничуть не смущаясь, заявил: «Журналисты в детали вдаваться не стали …».
Представителям СМИ была продемонстрирована машина передвижной лаборатории радиационного контроля и сотрудники МЧС, которые вели замеры радиационного фона с помощью бытовых дозиметров марки ДРГ, показывающих уровень гамма-излучения. Все должны были убедиться (и – убедились!), что фоновый уровень везде в пределах нормы. На том, что уровень гамма-излучения существенно повышается лишь при серьезных авариях на АЭС, ядерных объектах или и в случае взрыва ядерной бомбы, демонстраторы старались внимание журналистов не акцентировать. О бета- и альфа-излучениях и их воздействии на человека многие участники экспедиции, включая члена областной Общественной палаты профессора Анатолия Попова, похоже, не догадывались. А сомнения в целесообразности подобных измерений, высказываемые общественниками, деликатно замалчивались.
Радиоактивные «потемкинские деревни»
Кстати, как позже выяснилось, передвижная лаборатория не только выглядела как новенькая, но и была получена накануне посещения объекта. Ее отсутствие явно затрудняло проведение радиационного мониторинга в санитарно-защитной зоне (1 км) и в зоне наблюдения (5 км радиуса) в предшествующий период. Может, именно поэтому никаких конкретных данных по контролю в зоне наблюдения и в санитарно-защитной зоне сотрудниками РосРАО представлено не было, и все ограничилось рассказами «на пальцах».
Техническое перевооружение полигона не ограничилось только лабораторией, к автопарку прибавилась машина для транспортировки бочек с РАО, у входа горделиво красовались штабеля новеньких бочек (зачем они на объекте, которые должен принимать уже упакованные РАО, осталось невыясненным). «Гостям» выдали новенькие халаты, ну а сотрудники полигона и надзорных органов (Ростехнадзора, ФСБ и пр.) по привычке обходились без халатов, чепчиков и бахил.
Безопасность как объект веры…
Верите ли вы в безопасность, друзья мои...? Вопрос риторический, поскольку и на международном и на российском уровне принят принцип «презумпции экологической опасности». Т. е., в отличие от судебной системы, не граждане должны доказывать опасность объекта, а заказчики должны доказать его безопасность. Для этого проводят госэкспертизу, разрабатывают Декларацию промышленной опасности объекта и пр.
Разумеется, никаких Деклараций, документов обоснования размещения объекта и оценки его воздействия на окружающую среду представлено не было. Все, что было заявлено руководством и сотрудниками полигона, посетители должны были воспринимать на веру.
И в первую очередь это относилось к зоне строгого режима (где, собственно, и расположены все хранилища РАО, сеть наблюдательных скважин и пр.). Доступным для визитеров оказались лишь лаборатория радиационного контроля да зал перегрузки ионизированных источников излучения (ИИИ). Это может объяснятся тем, что помещение – единственное, имеющее необходимый уровень радиационной защиты, или же длительным простоем данного помещения ввиду не поступления ИИИ на хранение.
На посещении лаборатории радиационного контроля можно было бы особенно не останавливаться, поскольку результаты пятидесятилетней работы были представлены устно и коротко: за весь срок ни одного радионуклида техногенного происхождения нигде, в том числе на территории объекта и даже в сточных водах после дезактивации, выявлено не было. При этом замначальника объекта по безопасности Алексей Горюн признал, что им приходилось вывозить с территории объекта загрязненную радионуклидами воду.
Обращает на себя внимание несоответствие в ответах сотрудников и руководства полигона. Так, на вопрос «Каков радионуклидный состав солевых плавов, завозимых с БАЭС?» Алексей Горюн заявил, что никакие солевые плавы с БАЭС не завозились и завозиться не будут, а сотрудник лаборатории сказал, что не может ответить на данный вопрос без специального разрешения. Но если солевые плавы с БАЭС не поступали, то зачем разрешение на огласку состава того, чего не поступало? Вопрос остался открытым. Если интересы Балаковской АЭС тут ни при чем, то за чьи интересы так бьется правительство Саратовской области?
Объект федерального значения, территория Татищевского района, отходы из 14 областей, экологической безопасности объект региону не добавляет. Ради чего или кого жители региона подвергаются дополнительному риску?
Куда уходят воды
Один из основных вопросов безопасности объекта – это влияние его на грунтовые воды, водоносные горизонты, которые питают источники питьевого водоснабжения. Или говоря проще, есть вероятность того, что с водой из колодца жители получат добавку из радионуклидов, просочившихся с территории полигона. Ответа на этот вопрос у сотрудников полигона и Ростехнадзора мы получить не смогли. Ну не знают они (за 50 лет не смогли узнать!), на какой глубине грунтовые воды и водоносные горизонты, каков и на какой глубине состав почв и какова их проницаемость, какие скважины достают до водоносных горизонтов, а какие вот уже 50 лет так и сохнут без воды…
Они путались в показаниях, слова расходились с документами двух экспертиз… Безусловно, вопрос нуждается в уточнении – причем, независимыми специалистами.
Столь запутанным оказался вопрос с водопотреблением. Сколько же воды расходует полигон, сколько сточных вод образуется и куда все это уходит. По всем документам – все сливается на рельеф местности, а оттуда естественно – в почву, где присоединяются к грунтовым водам.
Никакого убедительного объяснения отсутствию системы водоотведении и ливневой канализации получить не удалось. Все по-простому, по-нашему – слил на почву и, как говорится, «с глаз долой, из сердца вон».
Строили мы строили
и наконец построили…
Более чем странными представляются заявления главного инженера объекта Алексея Горюна о том, что реальный объем составляет всего 806, а не 5000 кубометров, как в проектной документации. Неуклюжая попытка объяснить расхождения в проектной и разрешительной документации успехом не увенчалась. Во-первых, разрешения даются на полный, а не на «полезный» объем, а во-вторых, все равно не сходится: разрешение дано на объект 520 куб. м, по проекту – объект 5000 куб. м, а построен (по словам руководства полигона) на 806 куб. м. Складывается устойчивое ощущение, что работы на этом потенциально опасном объекте ведутся без должного научного и технического обоснования, и вызывает серьезные сомнения компетентность должностных лиц, ответственных за функционирование и безопасность предприятия.
Единственный в России могильник –
в нашей области
В ходе посещения полигона «временного» захоронения РАО подтвердился тезис о том, что «нет ничего более постоянного, чем временное».
Получили подтверждение опасения общественников и жителей региона о том, что построенный 5-ти тысячник станет местом постоянного захоронения радиоактивных отходов. Во-первых, это было предусмотрено проектной документацией (разработанной еще в начале 2000-х), во-вторых, конструктивными особенностями здания (как только все складское помещение будет заполнено контейнерами, верхняя часть его быстро разбирается, укладываются бетонные плиты и все засыпается 5-метровым слоем грунта) и подтверждено заявлением руководства полигона о том, что РАО-отходы будут храниться на полигоне в контейнерах до тех пор, пока «не потеряют активность». Решение о том, переводить хранилище в постоянное или нет, будут, якобы, принимать только через 50 лет, но работы по захоронению РАО будут проведены сразу же после заполнения хранилища…
Думайте сами: будет ли у нас могильник РАО и нужен ли он нам.
Надзор или крыша?
Остальная часть визита состояла из пиар-докладов Горюна и представителя Ростехнадзора. И если для сотрудника ПХРО пиар безопасности объекта вещь естественная, то стремление представителя Ростехнадзора успокоить общественность вместо проверки фактов и нарушений, вызывающих их обеспокоенность, малообъяснимо.
Встает закономерный вопрос: а является ли Ростехнадзор (в части атомного надзора) действительно независимой надзорной организацией или она защищает чьи-то узкие интересы. Почему вопросы отсутствия системы сбора и очистки сточных вод (которые, по всем документам, сбрасываются на рельеф местности) или возведение нового хранилища в ложбине, где оно может заливаться паводками и дождевыми водами, волнует представителей общественности, но никак не трогает сотрудников надзорной организации?
Еще немного профанации
Во время пресс-тура замминистра энергетики Павел Угланов продемонстрировал журналистам обоснование правомерности проведения «публичных слушаний» в составе 5 человек (трое – из РосРАО, двое – из администрации) и не по месту расположения объекта. Заключение на трех страницах подготовлено Правовым управлением правительства области. По их мнению, слушания по опасному объекту в Татищевском районе можно провести хоть в Магадане. А то, что по закону это не просто мероприятие для галочки, а процесс согласования с общественностью и населением – значения не имеет.
Проведение посиделок и междусобойчиков под громким названием «публичные слушания» уже давно стало практикой в Саратовской области. Но зачем именно в этом деле правительство прикрывает своей широкой спиной недоработки администрации Татищевского района и «РосРАО». В чем тут интерес правительства? Или, может быть, кого-то из правительства?
А в остальном, как в песне поется, все хорошо, и Саратов может спать спокойно, и надеяться «на авось» …
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
