|
| К свежему номеру |
Суд Да Дело В неоплаченном долгу
Екатерина ДМИТРИЕВСКАЯ
Передо мной сидит пожилой мужчина. При нем, как и было обещано заранее по телефону, кипы бумаг, с которыми обычно ходят по инстанциям зачинщики многолетних судебных тяжб. В свои восемьдесят два года бывший пограничник, инвалид и участник ВОВ Наум Львович Нагеров ищет справедливости у родного государства в лице УПФРФ в Кировском, Октябрьском и Фрунзенском районах г. Саратова.
В этой схватке, как и в настоящей битве, перевес попеременно склоняется то на одну, то на другую из противоборствующих сторон. Казалось бы, чем не продолжение военных действий, но только в мирное время? С одной лишь разницей: в отличие от отдельно взятого гражданина, в нашей стране за бюрократическим механизмом всегда признавалась стратегическая способность до бесконечности противостоять очевидному, тем самым изматывая противника не только физически, но и морально. Жаль, что приходится молчать о человеческой составляющей подобных процессов. Ведь даже сейчас понятно: победа над врагом в прямом смысле стоила советскому народу слишком дорого, раз от перевода ее в денежный коэффициент защитники родины продолжают страдать до сих пор. Вернее, те немногие из них, которые этого дождались…
Алая буква «з»
По некоторым неофициальным данным, таких, как Наум Львович, в Саратовской области около двух тысяч человек. Это участники войны, с 12 января 1995 года классифицированные пунктом 1 ст. 2 ФЗ «О ветеранах» в отдельную подгруппу под буквой «з», имеющую следующую формулировку: «военнослужащие, в том числе уволенные в запас (отставку), проходившие военную службу в воинских частях, учреждениях, военно-учебных заведениях, не входивших в состав действующей армии, в период с 22 июня 1941 года по 3 сентября 1945 года не менее шести месяцев; военнослужащие, награжденные орденами или медалями СССР за службу в указанный период».
Здесь следует пояснить, что подгрупп, по которым решено было распределить ветеранов, в законе девять. Однако только оказавшиеся в предпоследней из них, злополучной «з», со времени вступления ФЗ в силу стали пользоваться мерами соцподдержки, существенно отличающимися от положенных другим ветеранам. Ведь если для большинства участников войны законом отводятся 14 и 15 статьи с прописанными в них правами и льготами, то для классификации «з» в тексте существует отдельная 17-я, привилегий в которой, прямо скажем, не много. Пожалуй, самые значительные расхождения статей касаются двух моментов: отсутствие за ветеранами, закрепленными за буквой «з», прав на вторую пенсию и на получение льгот, положенных участникам ВОВ в случае признания их инвалидами.
Мотивировка разработчиков закона, инициировавших подобное расщепление ветеранов, на первый взгляд, проста и понятна. К категории «з» они отнесли участников ВОВ, «не входивших в состав действующей армии» и якобы не понесших во время войны столь тяжких испытаний и лишений, которые пришлись на долю бойцов, непосредственно принимавших участие в сражениях. Логика, впрочем, железная лишь для тех, кто знает о войне не иначе, как по фильмам и книгам. Например, в Саратове поспорить с законотворцами могут члены общественной организации «Последний военный призыв», объединившей в своих рядах ветеранов, многие из которых незаслуженно оказались в пресловутой подгруппе. Все бы ничего, если бы доставшаяся им классификация впоследствии, с принятием очередных федеральных и областных программ и постановлений, не ущемила их права и не самым лучшим образом отразилась на их материальном благополучии.
Эпизод первый:
безоговорочная победа
Но вернемся к истории Наума Львовича. Пункт «з» достался ему за семилетнюю службу во входивших в подразделение КГБ пограничных войсках, полтора года из которой пришлись на период Отечественной войны. Назвать пограничные войска бездействующими язык не повернется даже в мирное время. И, тем не менее, Нагерова, как и многих других участников ВОВ, лишили части льгот. К этому следует добавить еще один момент: 26 сентября 2002 года обследование в госпитале выявило у пенсионера вторую группу инвалидности, признанной за ним бессрочно и наступившей после перенесенного им общего заболевания. Поскольку такая ситуация оговорена ст. 15 п. 2 ФЗ «О ветеранах», предусматривающим, что «участникам Великой Отечественной войны, ставшим инвалидами вследствие общего заболевания, трудового увечья или других причин (кроме лиц, инвалидность которых наступила вследствие их противоправных действий), предоставляются меры социальной поддержки инвалидов войны в соответствии с установленной группой инвалидности без дополнительного экспертного медицинского освидетельствования», Наум Львович совершенно справедливо посчитал себя вправе впредь пользоваться не только льготами, установленными ст. 17 данного закона (которыми он и пользовался до этого), но на правах инвалида-участника ВОВ еще и привилегиями ст. 14. Точно таким же образом в подпункте «з» по области выявились уже около двух третей инвалидов ВОВ, прежде относившихся лишь к «участникам войны». Но мы забегаем вперед.
Получив статус инвалида, Нагеров почти три года пользовался законными щедротами государства. Сумбур в устоявшийся было порядок вещей внесла пресловутая зурабовская «монетизация», по непонятным причинам вообще отменившая у Наума Львовича инвалидность, как у участника войны, и приравнявшая его к лицам, получившим инвалидность после перенесенной болезни, не только не являвшимся участниками ВОВ, но даже никогда не служившим в армии. Так, с 1 января 2005 года, начала действия реформы, инвалиды ВОВ начали получать ЕДВ в размере 2000, инвалиды по болезни – 1000, а участники войны, проходящие по подпункту «з» – 600 рублей. При этом Нагерову, как и другим его сотоварищам по букве «з», получившим инвалидность и должным быть признанными инвалидами ВОВ, почему-то определили ЕДВ в размере, положенном инвалидам по болезни. Этот факт обеспокоил и насторожил пенсионеров: Пенсионный фонд явно не был тем учреждением, которое имело полномочия отменять права и льготы инвалидов ВОВ, а уж тем более истолковывать ФЗ «О ветеранах» в ущерб людям, интересы которых формально защищало.
Не стал мириться с ситуацией и «Последний военный призыв». Первыми попытками протеста были бесплодные, впрочем, обращения членов организации в районные отделения УПФРФ. Тогда как результат принесла лишь жалоба, поданная ветеранами в суд города Сормово Нижегородской области, послужившая толчком к дальнейшему разбирательству в Конституционном Суде РФ. В итоге 4 апреля 2006 года своим определением суд выявил конституционно-правовой смысл уже упоминавшейся нами ранее ст. 15 п. 2 ФЗ «О ветеранах», окончательно приравняв инвалидов-участников войны подгруппы «з» к другим категориям инвалидов ВОВ, назначив им самый высокий размер ЕДВ, к тому времени с учетом индексации увеличившейся до 2 с лишним тысяч рублей. И как ни противился этому решению УПФРФ, под нажимом Генпрокуратуры и комитета по труду и социальной политике Госдумы РФ через несколько месяцев он сдался и даже самостоятельно пересчитал и возместил инвалидам недополученные ими деньги. Правда, произвел перерасчет с одним маленьким нюансом … не с 1 января 2005 года, а с 4 апреля 2006, мотивируя свои действия тем, что решение Конституционного Суда вступает в силу с момента его провозглашения и не распространяется на предшествующий ему период.
Недовольные таким исходом дела пенсионеры, в том числе и обратившийся во Фрунзенский районный суд Нагеров, снова начали жаловаться на действия Пенсионного фонда. В результате 24 апреля прошлого года суд полностью удовлетворил иски Наума Львовича и других пенсионеров. Это обстоятельство не изменили ни последующее обращение минздравсоцподдержки за подписью Зурабова в Конституционный Cуд, ни кассационная жалоба местного отделения УПФРФ в Саратовский областной суд в надежде на подтверждение собственной правоты. Суды встали на сторону ветеранов и обязали УПФРФ произвести выплаты за все недостающие месяцы. Что, собственно, фонду и пришлось сделать, несмотря на крайнее нежелание и последующие столь же безуспешные свои ходатайства перед Верховным Судом РФ и Президиумом Верховного Суда.
На сегодняшний день большинство саратовских инвалидов ВОВ подгруппы «з», в том числе и Нагеров, причитающиеся им ЕДВ в полном объеме уже получили. Другое дело, что смириться с новыми для себя обязательствами УПФРФ, как видно, не может и по сей день. Во всяком случае, как уверяет Наум Львович, в прошлом году учреждение попыталось оспорить даже уже выплаченные инвалидам суммы, о чем Фрунзенский суд поставил Нагерова в известность присланным ему письмом. Как позже выяснилось, свой иск УПФРФ все-таки отозвал.
Эпизод второй:
и вновь продолжается бой
Однако это еще не все. Следующее столкновение Наума Львовича с УПФРФ произошло совсем недавно, и все в том же Фрунзенском районном суде. А поводом для очередного иска пенсионера стали два обстоятельства. Первое коснулось своеобразной реализации фондом положений президентского Указа от 30.03.2005 № 363 «О мерах по улучшению материального положения некоторых категорий граждан РФ в связи с 60-летием победы в ВОВ 1941–1945 годов». Дело в том, что, как и предшествующая ему зурабовская реформа, Указ опирался на все ту же буквенную дифференциацию. В результате выходило, что инвалиды войны, как и все категории ветеранов, обозначенные в ФЗ «О ветеранах», за исключением относящихся к подпункту «з», с 1 мая 2005 года получали право на дополнительное ежемесячное материальное обеспечение (ДЕМО) в размере 1000 рублей. Остальным же участникам ВОВ полагалась лишь половина от этой суммы – 500 рублей. Пятисотрублевую прибавку к пенсии с самого начала стали получать и инвалиды ВОВ – выходцы из того же подпункта «з». Мысль о несправедливости данного факта пришла пенсионеру спустя какое-то время после выигранного им разбирательства во Фрунзенском суде. Подсчитав и проиндексировав причитающиеся ему деньги, Нагеров установил, что недополучил сумму в размере 10 тысяч рублей. Причем, в своих расчетах он сознательно пропустил целый год с начала осуществления выплат, подав требование о компенсации не с 2005 года, а с 2006-го. Ведь на тот момент уже существовало решение Конституционного Суда, что давало истцу более весомую надежду на победу.
Вторым обстоятельством, побудившим ветерана вновь обратиться в суд, стала начавшаяся в 2006 году реализация УПФРФ уже областного закона, согласно которому к годовщине Дня победы участникам ВОВ были назначены единовременные выплаты. Механизм их распределения не отличался от приведенного выше: в зависимости от категории, к которой относился тот или иной ветеран, выплата подразделялась на 750 и 400 рублей соответственно. Но почему-то и в этом случае Нагеров не обнаружил себя в статусе инвалида-участника ВОВ…
Казалось бы, и в этом случае суд просто не мог не решить дело в его пользу. Ведь самым главным доказательством справедливости его требований служит приведенный выше процесс в Конституционном Суде РФ, не говоря уже о факте признания УПФРФ за Нагеровым и другими ветеранами из категории «з» статуса инвалидов ВОВ, имеющими право на выплаты ЕДВ в установленном для инвалидов ВОВ размере. Но, к сожалению, в решениях российских судов логика не всегда служит безоговорочным аргументом.
Состоявшийся 13 марта судебный процесс пенсионер проиграл. Не будем касаться некоторых щекотливых моментов предварительных слушаний и самого судебного разбирательства. Скажем лишь, что аргументация, которой руководствовался суд в принятии решения об отказе Нагерову в его исковых требованиях, выглядит более чем зыбкой и даже противоречивой. Так, судья Ефимова почему-то закрывает глаза на выигранное ранее Наумом Львовичем в этом же суде дело, фактически соглашаясь с сомнительными доводами представителя УПФР Е. Шапкиной, которая в возражении на исковое заявление Нагерова пишет, что «истец необоснованно мотивирует законность своих требований Определением Конституционного Суда РФ». При этом как бы невзначай добавляя, что «даже если рассматривать Указ Президента РФ от 30.04.2006 г. № 363 с учетом Определения КС РФ от 04.04.2006 г. № 89-О, то это возможно только с 04.04.2006 г., но не с 01.05.2005 г.». Интересно, к чему бы это? Конечно, опечатки и малограмотность в саратовской юридической документации – вещи давно известные, особенно въедливым журналистам, но чтобы представители ответчика допускали такое невнимание к требованиям истца? Ведь, как уже было сказано выше, в иске Нагерова намеренно значился отнюдь не 2005 год, а 2006.
Как бы там ни было, а опускать руки Наум Львович не намерен. 27 марта он подал кассационную жалобу на решение Фрунзенского суда уже в суд областной. Кто выиграет эту битву, покажет время, и мы об этом обязательно напишем. А еще надеемся, что эта история интересна не только нашему изданию. Быть может, она заинтересует и облпрокуратуру?
Жаль, что в таких случаях даже напускной журналистский цинизм не спасает от чувства обиды и горечи. Больно сознавать, что свойственная нашим законам казуистика заставляет людей на девятом десятке лет – тех, ряды которых к каждому 9 мая и без того смыкаются все плотнее – хлопотать из-за причитающегося им со стороны государства долга. Уж не потому ли называемого неоплатным, что платить его попросту не хотят?
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
