У страха глаза велики, или О том, как путинский полицейский режим ищет врагов власти там, где их нет

От редакции газеты «Богатей»:

Генеральная прокуратура России 26 апреля 2017 года признала нежелательными ряд организаций, cвязаных с Михаилом Ходорковским. В список вошли зарегистрированные в Великобритании «Открытая Россия» (OR Otkrytaya Rossia) и Общественное сетевое движение «Открытая Россия» (Open Russia Civic Movement, Open Russia), «Институт современной России» (Institute of Modern Russia, Inc) – оформленный в США.

Российское движение «Открытая Россия», возглавляемое Андреем Пивоваровым, запрещено не было. Тем не менее, полиция стала преследовать участников российского движения. В большинстве случаев их ошибочно обвиняют в сотрудничестве с «нежелательной организацией», то есть с зарегистрированной в Великобритании, к которой они не имеют отношения.

В январе 2019 года против члена федерального совета «Открытой России» Анастасии Шевченко возбудили первое уголовное дело по статье об осуществлении деятельности организации, признанной нежелательной на территории России.

Аналогичный случай имел место в Саратове в 2019 году, когда по такому же надуманному поводу был осужден гражданский активист Андрей Сергеев (псевдоним Городецкий), которому, как и Анастасии Шевченко, инкриминировали участие в «нежелательной организации», к которой на самом деле он не имел никакого отношения, а был членом Российской общественной организации «Открытая Россия».

Подробности читайте в материале «Без вины виноватый»: http://www.bogatej.ru/ostrie/bez-viny-vinovatyj.html

Андрей Пивоваров: «Это дело полностью сфабриковано»

Речь Андрея Пивоварова во время заседания в Первомайском суде Краснодара, где рассматривали в отношении него меру пресечения по уголовному делу об осуществлении деятельности «нежелательной» организации (ст. 284.1 УК).

А. Пивоваров: «Обвинение построено на том, что я написал пост. Мне кажется фарсом, когда угрозу безопасности государства представляет собой пост в Фейсбуке. Мне кажется, в данном случае прокурор просто издевается над государством, потому что если государству угрожает пост в Фейсбуке, то что это за государство? Зачем нужно такое большое количество правоохранителей, которые сейчас собрались здесь, если один пост в Фейсбуке это угроза?

Почему я оказался здесь, уважаемый суд? Очень просто: я хочу, чтобы наша страна была правовым государством, где, в конце концов, всем нам жить комфортно и хорошо. И я бы хотел, чтобы в России была сменяемость власти.

Правоохранительным органам и политическому блоку было известно, что я планировал участвовать в выборах и хотел выдвигаться. И мы видим тенденцию, когда у всех, кто заявляет о том, что будет выдвигаться на выборах, начинаются проблемы. Против кого-то возбуждают дела по санитарным нормам, на кого-то, как вот сейчас рассказали коллеги, заводятся какие-то дела о мошенничестве. Люди оказываются под домашним арестом, люди оказываются в СИЗО, кого-то выдавливают из страны.

Я не говорю даже о регистрации на выборах, я говорю о том, что людей, которые планируют просто подать документы, уже на ранней стадии пытаются отключить от этого процесса любыми способами. И под эти жернова попал я. Посмотрите, что происходит.

Практически все люди, кто претендовал на участие в выборах, кто хотел высказывать независимую позицию на этих выборах, – они все находятся под давлением.

Вот причина этого дела, а не те страшные слова в лице поста, который был якобы написан… Сколько там? Десять месяцев назад. И только сейчас прокуратура возбудилась.

Это фарс. И это дело полностью сфабриковано. Никаких оснований для привлечения меня к ответственности нет.

Я сейчас коротко отвечу на суть обвинения, которое есть. Даже если не вникать в то, что я точно не являюсь членом никакой иностранной организации, которая может быть признана нежелательной. Я являюсь российским гражданином, и я являюсь членом только российских организаций, которые по закону не могут быть нежелательными.

Документы об этом были направлены в Минюст, и с Минюстом отношения у нас проходили именно так, что претензий с точки зрения нежелательности у Минюста ко мне не было. Мы ходили в суд, ходили в Минюст, и это были те документы, которые были поданы по организации, которая создана была на территории России российскими гражданами.

Но, даже понимая абсурдность обвинения правоохранительных органов, мы ликвидировали эту структуру 27 мая, о чем было публично заявлено мной и другими коллегами. Этой структуры больше не существует. Я публично заявил о том, что я прекращаю сотрудничество, прекращаю членство. Получается, вот даже на основании абсурдной политической статьи 284.1 УК никаких дел не может возбуждаться. И через два дня оказывается, что против меня возбуждают дело по 284.1. Чем это вызвано? Чем вызвана такая скорость?

Это еще раз доказывает, что единственная причина, которая здесь есть, – это желание ограничить меня в участии в выборах.

Поэтому, уважаемый суд, здесь явно есть единственная цель – это ограничить мои права, ограничить политическую составляющую, и следствие пытается меня таким образом продержать больше под мерой пресечения, под стражей, под чем-то еще.

Меня обвиняют в том, что я якобы пытался бежать. Уважаемый суд, я действительно был в самолете, у меня действительно были билеты. Но если, как говорят наши сотрудники полиции, которые меня задерживали, был розыск, то почему на таможенном контроле, когда я проходил его, никаких вопросов ко мне не было? Обычно я прохожу контроль долго, я нахожусь в каких-то списках, это проверяется. Меня проверили, никаких оснований не было, никакого розыска объявлено не было.

То, что сейчас состряпано в документах, что я якобы был уведомлен, – слушайте, я публичное лицо, мой телефон работает 24 часа в день, я есть во всех социальных сетях. В конце концов, у меня есть адвокаты, которые всегда на связи. Здесь есть журналисты, которые знают, что позвонить мне можно в любое время. Никакого уведомления не было.

В момент задержания мне не было сказано, в чем я обвиняюсь.

Местом, где я узнал, что мне вменено дело по 284.1, был кабинет Следственного комитета уже в 10 вечера. До этого момента никто ничего не мог мне объяснить, даже те, кто задерживал, ничего. Мне сказали: я в розыске. Я говорю: почему я в розыске, я границу прошёл. Поэтому всё это, конечно же, полный фарс, то есть единственная цель, которая здесь стоит – это исключить меня из выборного процесса.

Надо ли этому потворствовать? Уважаемый суд, я не знаю. Я считаю, что это не очень правильно.

Дело возбудили очень грубо, и у суда есть все основания, чтобы признать меня невиновным. Я докажу это в суде, я докажу это, грубо говоря, на этапе следствия.

Потому что то, что я сказал, – это только часть аргументов. У меня ещё большой список аргументов подготовлен, чтобы доказать свою невиновность.

Но, уважаемый суд, сейчас решается вопрос не моей невиновности, а моей меры пресечения. Вы видите мои характеристики, я социально адекватный человек, у меня нет каких-то правонарушений, и я не тот человек, который будет куда-то бежать. В конце концов, мой паспорт находится в материалах дела. Я прошу рассмотреть вопрос о том, чтобы избрать любую меру пресечения, не связанную с арестом.

Мои друзья готовы внести залог. Мне также нашли квартиру и дом, в котором я могу жить в Краснодаре. Я готов являться на все следственные действия и я, наверное, заинтересован в этом даже больше, чем следователь, потому что я заинтересован в том, чтобы доказать свою невиновность.

И следствие знает, что все факты невиновности есть, у нас с адвокатами подготовлена линия защиты. Но делать это, как вы прекрасно понимаете, удобнее и лучше на свободе, чем находясь в СИЗО.

Поэтому я прошу рассмотреть вопрос, если вы примете решение об избрании мне какой-то меры, любой иной, не связанной с заключением под стражу.

В конце концов, уважаемый суд, давайте перейдем к началу: все, что предъявляет мне Следственный комитет, – это пост в Фейсбуке. Чёрт возьми, слушайте, ну в нашей стране, я надеюсь, что людей еще не собираются сажать в тюрьму за посты в Фейсбуке, и уж тем более не унижают наше государство тем, что его конституционный строй подвергается угрозе из-за поста в Фейсбуке. Давайте вместе не будем унижать наше государство Россию и вместе будем добиваться справедливости. Я бы хотел делать это, конечно же, с любой мерой пресечения, кроме нахождения под стражей. Спасибо».

«Новая газета», № 59 от 2 июня 2021 года