Смерть журналистки и гражданской активистки Ирины Славиной – приговор путинскому режиму

Главный редактор издания КоzaPress Ирина Славина покончила с собой перед зданием МВД в Нижнем Новгороде. Спасти журналистку не удалось. Второго октября на своей странице в Facebook Ирина Славина опубликовала пост, состоящий из единственного предложения: «В моей смерти прошу винить Российскую Федерацию». В 15.30 в местное МЧС поступило сообщение о возгорании на улице Горького. К моменту прибытия спасателей Ирина была мертва.

Славина являлась основательницей и единственной журналисткой издания КоzaPress. Идея о создании проекта появилась у нее в 2015 году, когда Ирина в третий раз лишилась работы. Как журналистка заявила в интервью изданию «Грибница», увольнения были связаны с тем, что она «слишком далеко совала свой нос». Собственный проект Славина решила открыть именно ради профессиональной свободы, и эта тяга к свободе привела к тому, что на «Козу» более пяти раз подавали в суд. Саму Славину за последние два года штрафовали несколько раз. В первый раз – по статье о неуважении к власти за пост в Facebook, в котором она изменила название города Шахунья так, что корнем стало нецензурное слово, означающее мужской половой орган. Во второй – за участие в акции памяти политика Бориса Немцова.

Этим летом на Славину составили протокол о распространении ложной информации за статью о том, что глава академии самбо в Кстове заболел коронавирусом и контактировал после этого с людьми. Журналистку впоследствии оштрафовали на 65 тыс. рублей.

Накануне у нее прошел обыск по делу о «нежелательной организации», которое завели на «настоятеля храма Летающего макаронного монстра» Михаила Иосилевича – известного в Нижнем Новгороде активиста.

«Сегодня 6.00 в мою квартиру с бензорезом и фомкой вошли 12 человек: сотрудники СКР, полиции, СОБР, понятые. Дверь открыл муж. Я, будучи голой, одевалась уже под присмотром незнакомой мне дамы. Проводили обыск. Адвокату позвонить не дали.

Искали брошюры, листовки, счета «Открытой России», возможно, икону с ликом Михаила Ходорковского.

Ничего этого у меня нет. Но забрали, что нашли – все флешки, мой ноутбук, ноутбук дочери, компьютер, телефоны – не только мой, но и мужа, – кучу блокнотов, на которых я черкала во время пресс-конференций. Я осталась без средств производства», – описывала обыск Славина.

Штаб Навального в Нижнем Новгороде сообщил, что к зданию МВД, где Ирина Славина совершила самосожжение, стали стягиваться люди, однако полиция оцепила место трагедии. Около станции метро «Горьковская» люди оставляют цветы в память о журналистке, также некоторые встают в одиночные пикеты. Один из активистов держит плакат с надписью «Государство убивает». По заявлению штаба Навального, к месту гибели Славиной приехали автозаки.

По материалам «Новой газеты»

Она была человеком без кожи

Станислав ДМИТРИЕВСКИЙ, правозащитник, публицист

Очень трудно что-то добавить к тому, что за последние сутки уже было написано об Ире. Многие говорят: она была храбрая, как лев, прозрачная, как стекло, твердая, как наган – почему же она не выдержала «очередного обыска»?

Есть два замечания. Во-первых, поступок Ирины никак нельзя назвать проявлением слабости. Это поступок очень сильного человека, даже титанически сильного. С ним можно не соглашаться. С ним нужно не соглашаться. Сохрани нас Господь от таких поступков. Но отрицать неимоверную силу этого поступка – невозможно.

А во-вторых… Она была человеком без кожи. Человеком повышенной чувствительности. Причем не только и не столько к своим проблемам, сколько к чужому горю и чужой боли. Думаю, очередной обыск, очередное унижение, взятые сами по себе, она вполне бы смогла пережить – ей было не впервой. Но чувство страны, погружающейся во мрак, чувство невозможности что-то изменить перед лицом крепнущей тирании и спящего глубоким сном общества – было ей невыносимо. На этом фоне очередная свинцовая мерзость наших правоистребителей стала просто последний щепкой, сломавшей спину.

Да, она умело скрывала эту чувствительность, работая в амплуа беспристрастной журналистики. Именно такую журналистику он исповедовала и практиковала. Этим она отличалась, например, от Анны Политковской, с которой мне тоже выпало счастье немножечко поработать. Аня болела болью героев своих статей открыто. Всю свою боль, весь свой гнев она выплескивала на страницах публикаций. Это была публицистика русская, страстная и пристрастная, которая всегда открыто на стороне жертвы – в традиции великого Короленко. Перечитайте хотя бы ее «Бронированную грязь»...

Ира же была сторонником беспристрастного европейского подхода. Безэмоциональность над схваткой. Внимательность к точности изложения, к детали. Обязательное отделение факта от комментария. Всю боль, весь клокочущий гнев, все возмущение несправедливостью она оставляла себе. Это жило в ней и выжигало ее изнутри. Убийства, совершенные сотрудниками ФСБ под видом антитеррористической операции. Умирающий в тюрьме от рака оклеветанный трехкопеечным стукачом старик. Отец семерых детей, задним числом лишенный гражданства, выброшенный из России и разлученный с семей. Расстрелянный у стен кремля Немцов. Демонстративный распил бюджетных денег и городских парков, уничтожение последних уголков Старого Нижнего в угоду алчным застройщикам и коррумпированным чиновникам. И бесконечное вранье со стороны областных и городских начальников, вчерашних «коллег по цеху», карманных «аналитиков» и «блогеров» по вызову.

Как-то пару лет назад Ира везла меня из спецприемника после очередных отсиженных суток и говорила обо всем этом всю дорогу, не останавливаясь. Просила меня помочь с контактами в «Новой газете» – чтобы хоть кто-то подхватил хотя бы часть ее тем, которые невозможно было тащить в одиночку. Я тогда вдруг внезапно осознал, какая боль скрывается за ее спокойной улыбкой и сухими репортажами о каждом очередном, дежурном произволе.

Единственное публичное место, где Ира могла себе позволить не очень выбирать выражения, – Facebook. Темы последних месяцев и дней: изнасилование Конституции «на пеньках», отравление Навального, политзеки, ужасный 13-летний срок Юрию Дмитриеву… Государство, пожирающее людей. Государство-убийца.

Все сказанное, конечно, не значит, что просто «виновата система». Как справедливо сказано в Нюрнбергском приговоре, преступления совершают не абстрактные сущности, а живые люди. У Ириной смерти есть конкретные виновники. Те, кто организовывал ее травлю. Те, кто отдавал приказ резать колеса на ее машине, фабриковать глупые и мерзкие обвинения в ее адрес, клеить на подъезд подметные листки с клеветой, кто следил, кто стучал и вербовал стукачей, кто писал протоколы, кто выносил «судебные решения».

И, конечно, герои последнего уголовного дела и «похода за зипунами». Борзонец Н.Н., прокурор Нижнего Новгорода. Шлыков А.И., следователь отдела по особо важным делам СК РФ, полковник юстиции, возбудивший дело. Кириллов А.А., руководитель того же отдела. Максименко И.А., следователь того же отдела. Судья Нижегородского районного суда Ползунов Алексей Олегович, санкционировавший обыски. Горенок В.В. – опер Центра по борьбе с экстремизмом. Живулин Никита Дмитриевич – доносчик, лжесвидетель. Грач Ярослав Игоревич – доносчик, лжесвидетель. Савинов Илья Леонидович – дежурный доносчик, лжесвидетель, активист ОНФ.

Кто убил? Да вы и убили-сЪ...

Koza Press

Ирина Славина

На память приходят строки из стихотворения М.Ю. Лермонтова «На смерть поэта»:

Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда – всё молчи!..
Но есть и божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный суд: он ждет;
Он не доступен звону злата,
И мысли, и дела он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!

И наконец, проникновенный отклик на смерть Ирины Славиной известного блогера Артемия Троицкого: https://www.youtube.com/watch?v=ryps04QwGaI&ab_channel=ARUTV