Официальный сайт
|
|
Проект Столыпинского промпарка стремительно мутирует. Подробности выяснились вчера, 30 января, на заседании общественного совета, созданного специально по промпарку после того, как его появление вызвало протест жителей.
Есть ли у Столыпинского резиденты и сколько их, до сих пор непонятно. Если на прошлогодних встречах с жителями говорилось едва ли не о десятках компаний, готовых зайти на новую территорию, то теперь, со слов главы УК СИП Алексея Лихачева выходит, что документы и бизнес-планы предоставили только трое. Кто именно, не пояснялось. Теоретически, это должно выясниться 8 февраля на заседании комиссии по отбору резидентов, куда включены 5 членов общественного совета.
Не до конца ясным остался вопрос с производственными цехами, которые планируется построить на территории промпарка. Они вписаны в проект, прошедший экспертизу, хотя изначально заявлялось, что к Столыпинскому лишь проводят коммуникации, а обустраиваться резиденты должны будут сами. В проекте ясно указано предназначение цехов: «для размещения технологического оборудования по изготовлению комплектующих систем вентиляции, кондиционирования и дымоудаления». Однако никакой процедуры оценки регулирующего воздействия (ОВОС) промпарк не проходил. На вопрос, где же собственно ОВОС, Лихачев на общественном совете пояснил дословно следующее: «Производственный цех без самого производства. ОВОС будут проходить производители. Мы просто коробку строим».
Ситуация получается двоякая: если цеха, это «просто коробка», тогда откуда в документации отсылки на характер будущего производства? Или строительство идет под конкретного производителя, одного из той троицы, что уже принесла бизнес-планы? Если же речь идет о помещениях в аренду, то значит, ни о каком крупном бизнесе речи нет. Но тогда и все разговоры о гигантском количестве рабочих мест для жителей окрестных поселков тоже придется делить надвое. К слову сказать, вопрос о том, сколько этих мест будет, на заседании уже не поднимался.
Зато интерес промпарка к прудам не иссяк. По инициативе УК СИП их хотят включать в государственный водный реестр. С одной стороны, все водоемы должны быть в него включены, с другой – зачем это промзоне? Тем более, что пруды все-таки не находятся на отведенном под промпарк участке.
Что же до благоустройства территории, которую на первоначальном этапе расписывали чуть ли не как рекреационную зону с офисами, то это финальный этап, к нему раньше 2025 года не приступят. Пока же любимое место прогулок граждан ждут земляные работы. Участники заседания просили хотя бы позаботиться о том, чтобы грузовые машины не парковались в дачном поселке: некоторые тяжелые фуры, не имеющие отношения к УК СИП, уже проложили туда колею и как бы строителями не овладело искушение ею воспользоваться.
По тональности беседы было видно, что г-на Лихачева больше всего волнует общественный резонанс. Сообщая о том, что деревья на территории будущей промзоны рубить будут, разумеется, с благословения «зеленой комиссии», он заявил, что хотел бы «чтобы вокруг этой новости никаких домыслов не было». И вообще, деревья, не попадающие в зону застройки, максимально сохранят, а вырубят «сорные кустарные растения». С этой формулировкой мэрия Саратова обычно рубит все.
Также глава УК СИП пожаловался, что даже его знакомые интересуются, не засыпят ли сами пруды. Видимо, кавалерийский наскок Столыпинской промзоны на Золотую долину не в шутку напугал всех, кто там бывал.
Также на общественном совете выяснилось, что у же на стадии экспертизы инициаторам промпарка пришлось отказаться от очистных с гигантским объемом стоков. Внезапно они оказались вдвое меньше, чем говорилось до сих пор. Окончательный объем скорректировали. Никаких 13 тысяч кубометров стоков промзона не даст, максимум 9,5 тысячи. Емкости же для очистки, которые будут вкапывать у прудов, вообще будут только на 4 тысячи кубов, и предназначены они для стоков, которые не успели очистить сразу.
Впрочем, эти коррективы судьбу любимого жителями окрестных поселков места для прогулок не меняют. Куропаткам и уникальному ольшанику подписан приговор, а территорию ждут земляные работы, вырубка, забор и шлагбаумы.
За Столыпинском промпарком общественный совет перешел к обсуждению планов по развитию поселков Дачный, Жасминный и Поливановка. При всем том светлом будущем, что им сулят, положение сейчас выглядит печальным: населенным пунктам нужны огромные средства на ремонт дорог, реконструкцию коммунальной инфраструктуры, соцобъекты.
В одной только Поливановке из 200 улиц заасфальтированы всего 9. Но на эту инфраструктуру федеральных кредитов сравнимых с тем денежным дождем, что обрушился на промпарк, не предвидится.
Придут ли в Столыпинский резиденты – вопрос. А пока у граждан отбирают единственное место для прогулок, которое они весь прошлый год просили сохранить. Может, федеральные вливания стоило бы потратить на благоустройство поселков и рекреационную зону, а не промышленную?
Как пояснил «БВ» источник, работающий в сфере теплоэнергетики, уже на стадии проекта Столыпинский промпарк вызывает массу претензий. На начальном этапе, напомнил собеседник редакции, его продвигали как гринфилд, то есть свободную площадку только с коммуникациями. Слова Лихачева «мы только коробку строим» говорят о том, что формат поменялся на браунфилд. То есть, инвесторов, готовых вложиться в строительство, просто нет. При этом в реестр индустриальных парков Минпромторга РФ данные изменения не внесены.
Заявленные же в проекте газопоршневые электростанции – чрезвычайно дорогие. Сомнительно, что построят хотя бы одну, не говоря уже о пяти. Экономически проект крайне сомнителен, эксперт опасается, что обернется он просто мыльным пузырем.
Если так, то не ждет ли Столыпинский промпарк та же судьба, что спальные микрорайоны Солнечного-2? Не так давно губернатор Роман Бусаргин заявил, что строительство их без социальной инфраструктуры и четкого плана было ошибкой. Как знать, не будет ли следующая команда другого губернатора то же самое говорить о Столыпинском промпарке? И не стоит ли ждать по нему в будущем новой череды правовых решений, как сейчас по провальной реконструкции театра оперы и балета, который уже обрастает уголовными делами? Если бюджетные средства не вкладывают, а зарывают, эффективность этих трат обычно оценивают не экономисты, а следователи.
https://www.business-vector.info/rubit-kopat-i-nikakih-176332/
30 января, в Ленинском районном суде Саратова проходит судебное заседение по поводу публикации символики ЛГБТ* в соцсетях местной жительницей Инной Мосиной.
Ранее ИА «Свободные новости» стали известны подробности дела Мосиной. Как оказалось, в этом году в отношении 33-летней саратовчанки полиция составила административный протокол по статье о публичной демонстрации символики экстремистской организации, из-за опубликованного несколько лет назад поста в соцсети с «радужным флагом». Административное дело саратовчанки стало первым подобным в РФ.
Защитник Мосиной Денис Руденко ходатайствовал в суде о вызове оперативного сотрудника полиции А. В. Столярова, который фиксировал изображения на странице в социальной сети его подзащитной. Это необходимо для уточнения обстоятельств выявления запрещенной символики при отсутствии соответствующего решения суда о ней.
Также, отметил юрист, на момент выявления спорного изображения на странице Мосиной движение ЛГБТ* не было включено в соответствующий реестр экстремистских организаций. Описание запрещенной символики также до сих пор не опубликовано на сайте минюста или в «Российской газете», а доказательства по делу Мосиной, как подчеркнул защитник, не могут быть законными, если они получены с нарушениями.
Судья Наталья Афанасьева удовлетворила ходатайство защиты.
* движение признано экстремистским, его деятельность запрещена в РФ
https://fn-volga.ru/news/view/id/220147
Мэр Саратова Лада Мокроусова внесла изменения в распоряжение главы города от 18 марта 2020 года о мерах по снижению рисков распространения коронавируса. Новый документ, подписанный чиновницей еще 23 января, был опубликован на сайте администрации сегодня, 1 февраля.
Из него следует, что целый ряд ограничительных мер, которые действовали на территории областного центра почти четыре года, отменили официально. Некоторым из них жители и представители власти перестали следовать давно, но часть из них, например, невозможность провести массовое мероприятие, в том числе митинг, которую чиновники обосновывали антиковидными запретами.
Теперь же Саратове больше не действует режим повышенной готовности и рекомендация о сокращении числа массовых деловых, спортивных, культурных и развлекательных мероприятий и проведении их без участия зрителей или в формате трансляции. Между тем, рекомендацию общественным объединениям «воздержаться от организации публичных мероприятий» Мокроусова оставила в силе.
Кроме того, Мокроусова отменила рекомендации для жителей о необходимости воздержаться от поездок в другие регионы, и для работодателей, которым советовали не отправлять сотрудников в командировки и по возможности перевести их на дистанционный формат работы. Перевозчикам больше не нужно контролировать соблюдение пассажирами масочного режима, а социальным учреждениям контролировать состояние здоровья сотрудников или соблюдение ими социальной дистанции.
Помимо этого, мэр сняла с руководителей структурных подразделений администрации обязанность вакцинироваться от ковида и следить, чтобы прививки также делали другие сотрудники.
https://fn-volga.ru/news/view/id/220262 Полина АКСЕНОВА
Жители Саратова продолжают рассказывать об отвратительной уборке города. В редакцию ИА «Версия-Саратов» ежедневно поступают сообщения о том, что дороги и тротуары не очищены от снега и льда. Причём проблемы наблюдаются не только на окраинах, но и в центре города.
«В этом году вообще не заметно, чтобы где-то ломами работали или ещё каким-то образом чистили пешеходные дорожки. Только бросают поверх льда песок, который ни черта не помогает – только грязь разводит. Мало того, что можно перелом получить, но ещё и перепачкаться. Что за «мокроусовский» (мэр Саратова – Лада Мокроусова, – прим. авт.) способ борьбы со льдом?», – высказал своё мнение в одном из последних сообщений наш читатель.
При этом по городу не только невозможно ходить, но и ездить. Каждый день утром и вечером горожане должны стоять в огромных пробках. Как только выпадает снег, в Саратове наступает апокалипсис.
На фоне огромного количества жалоб, чиновники регулярно отчитываются об уборке города. Представители мэрии прописывают количество техники и людей, работающих на улицах областного центра. В основном эти данные размещаются в Telegram-канале мэрии. Причём информация о сотнях единиц техники, проходящие в отчётах, порой вызывают недоумение у наблюдателей, учитывая реальное положение дел в городе.
Отметим, в 2018 году чиновники отчитывались, что в Саратове имеется 187 единиц техники. В мае 2019 года администрация объявляла аукцион по закупке снегоуборочной техники и специальных автомобилей, которые должны помочь убирать город в круглогодичном режиме. Чиновники планировали закупить 72 новые единицы. Таким образом, их должно было стать 259.
Сколько же техники для борьбы со снежной стихией есть на балансе города на сегодняшний день? Чтобы ответить на этот вопрос, мы направили запрос информации в адрес мэра Лады Мокроусовой. Однако ответ, как обычно, пришёл от её подчинённого. На сей раз – от замглавы администрации Саратова, председателя комитета по ЖКХ Максима Сиденко. Он сообщил ИА «Версия-Саратов», что по состоянию на 18 января 2024 года в муниципальных бюджетных учреждениях областного центра есть всего 218 единиц техники.
Среди имеющейся в распоряжении мэрии техники, по данным Сиденко, 58 комбинированных машин, 10 подметально-уборочных машин, 11 тротуароуборочных машин, 27 фронтальных погрузчиков, 5 лаповых погрузчиков, 17 минипогрузчиков, 41 самосвал, 6 роторов, 7 автогрейдеров, 5 бульдозеров, 4 автобуса для перевозки рабочих по благоустройству. И! Целых 27 тракторных щёток.
Да, в мэрии сейчас каждую тракторную щётку считают отдельной единицей техники! Но даже с учётом этого, машин стало на 41 единицу меньше, чем, по нашим подсчётам, должно было быть пять лет назад. Что же произошло с «недостающими» десятками машин? Это мы постараемся выяснить в ближайшее время.
А пока посмотрим на цифры, которыми кормят жителей Саратова представители власти. Посты, посвящённые уборке города от снега, регулярно выходят в официальном Telegram-канале мэрии. Наш корреспондент просмотрел публикации с 3 января 2023 года по 18 января 2024 года. За этот срок в Telegram-канале администрации опубликовали более 100 интересующих нас постов.
Оказалось, что самое большое количество техники на улицы областного центра выводили почти год назад – 15 февраля 2023 года. Чиновники написали, что в городе работали «более 290 единиц техники». Точное количество, увы, не прописали. 17 февраля того же года на улицы вывели «более 280 единиц техники».
В 2024 году, несмотря на обильные снегопады, цифры в отчётах, почему-то, пошли на спад. Самое большое количество техники, по отчётам чиновников, вывели на городские улицы 18 января – всего 266 единиц. Более подробные данные можно посмотреть в нашем отчёте, составленном на основе постов чиновников от 2023-2024 годов по ссылке.
Про это несоответствие мы также попросили высказаться мэра Мокроусову. И вот что за неё сказал Сиденко: «Сравнение количества техники за две даты, взятые в разные годы, некорректно, так как подобная выборка не является основанием для вывода об изменении количества техники на весь зимний период 2023-24 годов по сравнению с периодом 2022-23 годов». Вот как!
«На разницу в выходе техники в масштабе города в отдельно взятую дату влияет ряд факторов, таких как: количество техники, находящейся в ремонте; количество временно нетрудоспособных по болезни водителей и машинистов, количество привлекаемой техники сторонних организаций: разница в погодных условиях в рассматриваемые даты. Исходя из изложенных обстоятельств, количество снегоуборочной техники изменяется ежедневно, в зависимости от фактических обстоятельств», – утверждает заместитель Мокроусовой.
То есть фактически мэрия признала, что может задействовать дополнительно десятки единиц техники. Но, как оказалось, администрация не в силах уследить, чтобы при крайней необходимости (а недавние снегопады – более чем показательны в этом плане) техника была в исправном состоянии, и хватало водителей, чтобы ею управлять. Если городские чиновники таким образом не расписываются в собственном бессилии и отсутствии должного профессионализма, то как ещё объяснить подобный ответ?
Ну и напоследок. Откуда власти вообще берут 290 единиц техники (в прошлом году) или 266 в текущем? Ведь, как уверяет Сиденко, на балансе у мэрии (включая тракторные щётки) всего 218 механизмов. При необходимости, утверждает замглавы администрации, дополнительная техника привлекается на основании договоров со сторонними организациями.
«Для очистки объектов на территории Гагаринского административного района муниципального образования «Город Саратов» используется специализированная техника муниципального казённого учреждения «Служба хозяйственного и транспортного обслуживания» (2 трактора МТ3, 1 подметально-уборочная машина), которая находится на балансе учреждения, а также привлечённая, в соответствии с муниципальным контрактом, заключённым с ООО «Регион Профи» (до 35 единиц). В период образования снежных заносов привлекается техника крестьянско-фермерских хозяйств, а также ОГУ «Служба спасения Саратовской области».
Очистку федеральных и региональных дорог на территории Гагаринского административного района МО «Город Саратов» осуществляют предприятия АО «Трасса», ОАО «Автотрасса», РХК «Дорожная технология», ООО «Тепловская ДорПМК», предоставляющие порядка 30 единиц техники.
43 участка магистральных дорог МО «Город Саратов» переданы в безвозмездное пользование ГКУ СО «Дирекция транспорта и дорожного хозяйства» для содержания и обслуживания. Работы выполняет ООО «Гелиос», которым используется порядка 30-35 единиц специализированной техники», – говорится в ответе.
То есть, где-то сотня единиц техники, фигурирующая в отчётах мэрии – это нанятые за бюджетный счёт машины коммерческих организаций. И тут опять безжалостная математика. 266 минус 100 равно 166. 218 минус 166 равно 52. Где эти 52 муниципальные единицы? Почему не спасают город от снежных завалов, когда это очень надо?
Мы продолжим следить за развитием событий.
https://nversia.ru/news/snezhnyy-apokalipsis-mokrousovskogo-perioda-vlasti-saratova-otchityvayutsya-o-sotnyah-edinic-tehniki-no-gorod-stoit-v-probkah-a-peshehody-padayut-na-ldu-pripravlennom-gryazyu-ot-kommunalschikov-pytaemsya-ponyat-prichiny/
Окончание. Начало см. в № 10 (859) от 15.12.2023
Ксения Свердлова: Расскажите, Григорий Алексеевич, именно об альтернативе реформам девяностых.
Григорий Явлинский: Эта альтернатива известна под своим названием «500 дней». Во-первых, я хочу сразу сказать, в чем был смысл такого названия. Он был не в том, что через 500 дней наступит рай, а он был в том, что понятно, что нужно делать в ближайшие полтора года. И главное: это может делать та бюрократия, которая была в Союзе. После этого она уже будет не нужна, но за полтора года, выполняя вот эту программу, она изменит качественно всю экономическую ситуацию. Вот что это значит? Заложит базу рыночной экономики, в которой будут свободные люди, будут люди, у которых есть собственность, которые сами участвуют в экономической жизни, которые имеют голос, которые принимают решения, позволяющие им обмениваться своим трудом. Вот в этом был главный момент «500 дней». Она начиналась с утверждения (так называлась статья о ней): «Человек. Свобода. Рынок». То есть главным был человек. Вокруг человека все это строилось, вокруг его жизни и вокруг того, что ему предоставляется свобода для того, чтобы принимать те решения, которые нужны ему для своей семьи. Это был первый шаг. За полтора года предполагалось сделать первые шаги, заложить фундамент рыночной экономики. Потом шла бы речь о больших предприятиях – о том же, условно, «Норильском никеле». Эти люди могли стать акционерами, потому что у них был собственный бизнес, они бы покупали акции. И у таких предприятий был бы не один хозяин или два, которые с тех пор едят друг друга изо всех сил, а были бы тысячи, десятки тысяч, а может, и сотни тысяч акционеров. Ну и так далее. И люди были к этому готовы. И вся программа «500 дней» была направлена на то, чтобы сохранить и поддержать вот этих людей. Мало того, в 91-м году была разработана программа, которая называлась «Согласие на шанс», которая дополняла. То есть это был пакет из трех частей. Это была программа «500 дней». Экономический договор с другими республиками, со всеми с ними, который был подписан. Причем его подписали в виде наблюдателей и в виде участников 13 республик из 15 – в 91-м году, в октябре. И третья часть – это было вхождение России в мировую экономику. Эта часть программы называлась «Согласия на шанс». Вот была «500 дней» как программа, экономический договор и «Согласие на шанс» как часть связи с миром. Ну, здесь интересный эпизод заключается в том, что недавно опубликованы расшифрованные телеграммы, которые пришли из Государственного департамента послу Соединенных Штатов в России… вернее, в Советском Союзе еще. Телеграмма была о том, что: «Вы должны сделать все возможное для того, чтобы ни Горбачев, ни Ельцин не сделали Явлинского премьер-министром». И там очень интересное объяснение – почему. Не потому, что у меня неправильная программа или что-то, а потому, что (цитирую): «Явлинский плохо понимает душу русского народа». Вот это такой был аргумент у Государственного департамента. Но это было не все. Это было в июле 91-го года. А в конце августа 91-го года… Недавно прислал мне «Ельцин Центр» письмо, которое Солженицын Александр Исаевич написал Борису Николаевичу Ельцину в связи с ГКЧП, крахом ГКЧП и так далее. И он там написал: «Вы только, пожалуйста, не выполняйте программы, подготовленные Явлинским. Они неправильные. Нужно выполнять только программы, которые пишет Милтон Фридман». Это еще один урок на будущее: всегда нужно понимать всякие глупости. Вот это просто глупости, и все. Ну, просто были глупости. И они не со зла были написаны, по крайней мере Александром Исаевичем. Он просто не понимал ничего в этом во всем. Он, наверное, был великим писателем, безусловно… Кстати говоря, некоторые его произведения (ну, это отдельный разговор) для меня исключительно важные, лично для меня. Но в этом вопросе это очень забавно. Я еще раз повторю, я еще раз повторю: всегда слушайте, что вам говорят, но живите по-своему и решения принимайте по-своему – те, которые нужны в вашей стране. Никто за ее пределами толком не знает, что здесь надо делать. Поэтому дружить надо со всеми, слушать надо всех, но делать надо только то, что вы сами точно знаете, что нужно делать. Продолжая этот разговор, я хочу обратить ваше внимание еще раз: все время были альтернативы, альтернативы были по всем существенным вопросам. И всегда избирался путь, который привел нас (я все время буду это подчеркивать) туда, где мы находимся сейчас.
Ксения Свердлова: Что двигало теми, кто принимал эти решения?
Григорий Явлинский: Есть три двигателя при принятии этих решений. Один – деньги во всех измерениях. Другой мотив – это власть и должность. Ну, они как-то связаны – власть и должность. А третий мотив – результат. Так вот, в нашей стране все эти годы работали только первый и второй мотивы, вот что двигало. Люди часто понимали, что с каких-то позиций профессиональных они не правы, но… И дальше шло вот это «но», которое было связано либо с большими деньгами, либо с должностью и с властью. Вот и все. А результат нужен был кому? Всему народу. А первые два мотива нужны были лично этим людям. Вот такая большая разница. Результат нужен всем, а это нужно лично им. Ну понятно, что они выбирают – лично им. Вот посмотрите вокруг и посмотрите каждый поворот – и вы увидите, что так вот принимаются решения. Вот что мы не должны допускать с вами в будущем. Значит, это должна быть… Не просто потому, что это хорошие люди или плохие. Значит, для этого существует в мире что? Парламенты, выборы, средства массовой информации, независимые суды – понимаете? – много-партийная, реально многопартийная система, которая может независимо от власти финансироваться, профсоюзы, объединения граждан, общество гражданское. В том смысле, что состоящее из людей. И оно должно быть влиятельным, потому что оно действует, исходя из соображений, связанных с результатом, что это отражается на них, их детях и их родителях. Вот, собственно, такой мой ответ.
Ксения Свердлова: Ну, видимо, поэтому реформаторы до сих пор оправдывают свои очевидно провальные реформы, то есть они до сих пор их защищают?
Григорий Явлинский: Да. Это очень опасная история. И опасность ее заключается в следующем: это все будет повторяться. Если честно и профессионально не понять, как была создана та система, которая привела к СВО, то будем ходить по кругу, ничего не изменится. А то, что, как вы говорите, оправдывают – ну, это о них речь. Что еще должно случиться? Ну, что еще должно случиться, чтобы людям показать, что все то, что вы сделали – это вот оно, вот это? Это вы сделали. Более того, я вам больше скажу: альтернатива всегда была. Это не то что… Она была всегда, и она была публичной. Эта альтернатива 11 раз за 30 лет ставилась на национальном уровне на повестку дня. Итак, вы меня расспросили про Беловежскую пущу, да? Это было 8 декабря 91-го года. Все поддержали Беловежскую пущу. Все поддерживали Бориса Николаевича. Все. Почти все. Все. А через год уже все было по-другому.
Григорий Гришин: А что же произошло за этот год?
Григорий Явлинский: 2 января 92-го года произошло то, что тогда называли либерализацией цен. Ну, сейчас я вам скажу простую вещь. Я думаю, все это поймут, тут и объяснять-то даже нечего. В нашей стране не было ни одного частного предприятия, ни одного частного предприятия. Мало того, 70 лет страна строила монополии. Специально была целая теория, что нужно, чтобы она была монопольная – тогда дешевле, себестоимость меньше, там большие заводы. И в такой стране, в которой нет ни одного частного предприятия, в такой экономике, освободить цены – и что будет? Представьте себе: советский молокозавод, он обслуживает пять областей, люди везут туда молочную продукцию. Когда вы освобождаете цены – это значит, что он может закупать продукцию эту у них как хочет и продавать потом. То есть он молоко покупает, как он хочет, а творог продает, ну, условно…
Григорий Гришин: …как ему надо.
Григорий Явлинский: …тоже как хочет. В условиях советской системы он и то, и другое делал так, как предписано, контроль был. В условиях этой системы он делал то, что хотел. А крестьянам что делать? Если у них не принимают продукцию – она скиснет, она испортится. Поэтому они вынуждены продавать. Вот как он им диктует, так они и вынуждены. А больше заводов нет, потому что это советская система, потому что это монополия, на все области один завод. Ну, это я один, самый простой пример привожу. Мне иногда говорят: «А вот в Польше были тоже такие реформы, тоже была либерализация цен – и там ничего такого страшного не случилось». Почему? Потому что там было частное сельское хозяйство. Запомните: в Польше за весь советский период, послевоенный, пока Польша была частью социалистического лагеря, там сохранили частное сельское хозяйство. Поэтому, когда освободили цены, они подпрыгнули, а потом конкуренция привела к тому, что они стали стабилизироваться. Они, конечно, выросли, но не так уж сильно и дальше не росли, стали стабилизироваться. Промышленность они не трогали, это отдельный был разговор. А в нашей стране сделали вот так. Инфляция в декабре 91-го года была примерно 12 процентов, а в декабре 92-го года – вот после того, как начались реформы – она составила 2 600 процентов. То есть цены выросли в 26 раз. То есть это была такая ситуация: вы идете в кафе, будете пить кофе, и пока вы его пьете – цена меняется. Из-за этой гиперинфляции в 2 600 процентов все сбережения превратились в пыль, просто в ничто, просто в пыль. Ну и все. Но вы еще только учтите, что закрылось очень много производств, люди оказались на улице. А как детей кормить?
Ксения Свердлова: А зарплату на заводах выдавали тем, что есть.
Григорий Явлинский: А заводы останавливались. Они ведь были связаны с украинскими заводами, с белорусскими, с казахскими. Они останавливались, потому что разрываются все связи. Ведь все же разорвали. Экономические договоры-то не захотели делать. Спад же начался производства. Это же не просто рост цен был. Это была стагфляция – то есть стагнация и инфляция вместе. Это один из самых сложных экономических сюжетов, вот это сочетание. Огромное количество людей оказались просто на улице. Ну, отсюда и пошла преступность огромная, ну и все остальные проблемы такого рода, и просто безработица. Конечно, это все скопилось. И вот когда произошла эта гиперинфляция, люди все, которые поддерживали Бориса Николаевича год назад, стали задавать вопросы: «Это что еще такое? Что вы сделали? Как нам жить дальше?». И так называемые реформаторы научили Бориса Николаевича… Он у них спрашивает: «А что мне отвечать?» А они говорят: «Это антиреформаторские силы, это антиреформаторские силы. Это враги реформ». Ну какие враги реформ? Гиперинфляции – 2 600 процентов. У вас спрашивают: «Что это такое?» А вы отвечаете: «Вы – враги реформ». Вот тут и начался конфликт с народом. Народ, который год назад все поддерживал, через год растерялся. И потом уже пошли все события. Потом был проведен референдум. Референдум решил типа того, что ни вашим, ни нашим. И это тоже была форма поддержки реформ. Люди хотели реформ. Люди готовы были терпеть. Люди соглашались с этим. Поэтому и референдум кончился, вот этот: «Да. Да. Нет. Да». Или как? Он как бы ни за, ни против.
Григорий Гришин: Пополам.
Григорий Явлинский: Мол, короче, «ищите общий язык». И в 93-м году это все вышло на поверхность – как вопрос: «Что это все такое? Какие перспективы? Куда мы идем? Что будет?» А им все время говорили: «А вы – антиреформаторские силы». Вот на этом проклятии и нежелании, нежелании… Вот я хочу подчеркнуть опять для будущего: отказ от диалога, отказ от разговора с гражданами, отказ от обсуждения – вот это привело к событиям 93-го года, к событиям 93-го года в виде столкновения с парламентом, вот эти танки и всякое такое. К этому привело не то, что там были какие-то люди, которые не хотели реформ, а именно то, что с ними никто не хотел разговаривать. Ну конечно, есть люди, которые не хотят реформ всегда. Ну конечно, есть советская часть общества, наверное, которая хотела сохранить коммунистическую власть. Но это не было решающим. А столкновение было из-за того, что 2 600 процентов инфляция и преступность, и падает уровень жизни катастрофически, и распад всех хозяйственных связей. И в этом было противостояние и был конфликт.
Григорий Гришин: Такой вопрос несколько в сторону, но, мне кажется, важный: могла ли в ходе таких реформ сформироваться система частной собственности? Или они закладывали под нее какие-то неразрешимые противоречия? Потому что вот то, что вы описываете, говорит о том, что ну не могло появиться доверия в обществе ко всем экономическим процессам.
Григорий Явлинский: Так а с людьми же поступили опять, на мой взгляд, очень, ну, мягко говоря, лукаво. Предложение было: «Начинайте приватизацию, передавайте людям в частную собственность за деньги, которые они накопили за всю жизнь». Появляется средний класс. И это является фундаментом появления новых людей – свободных, купивших это за свои деньги, уверенных в себе. У кого-то получается, у кого-то хуже получается. Они поглощают друг друга, объединяются так или иначе. Вот появляется новый средний класс. Ну, еще только самое начало, но он вырастает. А с ними же как поступили? Им взяли и устроили игру в наперстки. Им взяли и дали ваучеры, да? А это же не адресная вещь. И сказали, что можно вот этими ваучерами торговаться.
Григорий Гришин: Паевые инвестиционные фонды.
Григорий Явлинский: Да. И можно было в переходе где-нибудь в Москве купить эти ваучеры, пожалуйста, ну, за бутылку водки. А они – ваучеры и ваучеры, и все. А что такое были эти ваучеры? Это было признание, что люди – идиоты. Уничтожаешь их деньги, которые у них на счетах, и даешь им какие-то билетики, чтобы они за эти билетики что-то там делали. Что дальше произошло? У них скупили все эти билетики. И таким обманным и лукавым образом стали появляться новые собственники, у которых сейчас отбирают эту собственность. Вы, наверное, знаете?
Григорий Гришин: Да.
Григорий Явлинский: Именно то, что так было сделано. Вот же в чем дело.
Ксения Свердлова: Григорий Алексеевич, можно ли сказать, что главным следствием, итогом этих реформ было то, что не сформирована частная собственность у граждан страны? И если это так, то какие политические последствия это имело в дальнейшем, что привело нас сюда, в эту ситуацию?
Григорий Явлинский: Каждый год, начиная с 92-го года, я могу вам рассказать, чем он знаменит, с точки зрения формирования этой системы. Каждый год. 92-й год – гиперинфляция 2 600 процентов. 93-й год – Белый дом. 94-й год – начало Чеченской войны. 95-й год – залоговые аукционы. После того, как инфляция 2 600 процентов, какие деньги? Институт денег… А как тогда проводить приватизацию? Вот отсюда и появились залоговые аукционы. Значит, решили, что иностранцам продавать не будут (что, на мой взгляд, правильно, кстати), а продавать будут только нашим. А как продавать, когда никаких банкиров настоящих в России не было, потому что это был всего третий год после советской власти и так далее, и так далее? Ну и поэтому путем обмана близкому кругу людей, приятелей, раздали очень эффективную и серьезную собственность. Ну, масштаб – как «Норильский никель», который всегда был эффективным предприятием, в любой системе, потому что он мирового масштаба производитель. А как за это рассчитывались? Да никак. Почему это называлось залоговым аукционом? Потому что говорили: «Вот мы вам даем в залог. Вы нам даете какую-то сумму, мы ею пользуемся. А потом мы вам залог возвращаем – и вы нам отдаете назад». Все это было обманом, все это было враньем. Я могу вам сказать, что бюджет после этих залогов вырос меньше чем на один процент, доход бюджета по этой статье и вообще. Ну а когда собственность просто раздают знакомым и друзьям – взамен на что? Взамен на то, что они потом делятся. Взамен на то, что они отдают за это часть. То есть коррупция становится органической частью, составной частью системы. И происходит сращивание, происходит сращивание власти и собственности. Система власти и собственности – это основа олигархической мафиозной корпоративной системы, у которой есть свои особенности. И особенности эти заключаются в следующем. В такой системе не может быть независимого суда, потому что он спросит: «На каких основаниях вы раздали это все?» Не может быть независимого парламента, потому что он спросит. Не может быть независимой прессы, потому что ее некому финансировать, потому что она тоже спросит. Ну и так далее. Общества нет. А есть корпорация – корпорация соединения. Тогда это называлось «Семи-банкирщина», какими-то такими словами. Корпорация соединения власти и собственности. Но это было на всех этажах. Вы открываете пивную палатку – вы должны отстегивать полиции на вашей улице, милиции, райсовету, я не знаю, кому-то там еще, и обязательно. Оно везде так, все, начиная с огромных предприятий и заканчивая любой пирожковый на любой улице. Это означает, что людей лишили голоса – они не самостоятельные, они ничего не могут высказывать, выражать, они ни о чем не могут говорить, потому что они связаны властью. Конечно, они будут за нее голосовать. Попробуй не голосуй – он у тебя отберет и передаст эту же пивную палатку кому-нибудь другому. Вот, собственно, и все. Если первой проблемой того периода реформ были вот такие реформы цен, либерализация цен, которая привела к гиперинфляции 2 600 процентов с последствиями в виде событий вокруг Белого дома в 93-м году, и, кстати говоря (но это отдельный разговор), повлиявших на начало войны в Чечне… Дудаев что говорил? Он говорил: «Какие вы проводите реформы? Вы какие-то безобразия устраиваете». Это он говорил осенью 93-го года. И через год они сказали: «Нет, мы с вами больше не хотим, мы уходим. Тем более у нас такая тяжелая история, трагическая. Вместо чтобы проводить нормальные реформы, вы куда отправились?» Ну, это 94-й год. А в 95-м году – вот эти залоговые аукционы, когда обманным путем вроде бы как за заплаченные деньги… А тогда деньги как платили? Тогда не было казначейства, и бюджет лежал в банках частных. Они написали, что вроде как вот эти деньги, которые были на самом деле бюджетными деньгами, были заплачены, хотя даже транзакции не проходили, не было даже транзакций. Они как лежали в этих банках, так и остались. Это все было на бумаге. Это все было ложью от начала до конца. Это был большевизм, «цель оправдывает средства». «Давайте. Вот частная собственность. На ее базе вырастет все – разделение властей, суд». Ничего подобного! Все эти большевистские штучки, большевистско-марксистские – «цель оправдывает средства», «базис определяет надстройку» – все это не сработало. Сработало другое – корпорация, преступная корпорация, слияние власти и собственности. И из него, из этого все стало дальше развиваться. Это было вторым составным элементом того, что происходило и что заложило базу вот этой системы – вот эта либерализация цен. И был еще один элемент, о котором я просто коротко скажу. Из-за всех вот этих событий 93-го года, событий, связанных с выборами 96-го года, когда Ельцин с 5 процентов за несколько месяцев получил 50 с лишним процентов как бы, и так далее, и так далее, – вот за этими всеми событиями Россия так и не смогла дать оценку сталинскому периоду. Принципиальные оценки, что такое был сталинизм, что такое был госпереворот 1917 года, – эти оценки даны не были. Был как бы XX съезд – это 56-й год, это внутрипартийное решение. А государственного нет так и до сих пор. Нет государственной правовой оценки и нет пакета законов, которые предотвращают возвращение туда. Вот это три главные составные части: такая либерализация, такая приватизация и отказ от оценки сталинского периода. Вот это сформировало систему, которую возглавил Владимир Путин и которая дала ему все возможности начать СВО.
Ксения Свердлова: Григорий Алексеевич, что нужно делать сейчас всем нам?
Григорий Гришин: Это самое сложное.
Григорий Явлинский: Первое – это прекращение огня. Все граждане должны в той или иной форме, в любой… Выборы, заявления, высказывания – все должно быть направлено на прекращение огня. Вот это первое. Потом должны быть большие и сложные – начинающиеся, срывающиеся, такие, другие, пятые, десятые – разговоры и переговоры. А по большому счету, ну конечно, речь должна идти о переосновании России. Я думаю, понадобится новая Конституция. Я думаю, понадобится новый парламент с другими полномочиями и функциями. Я думаю, понадобится другая экономика с настоящей частной собственностью и конкуренцией. Я думаю, понадобится свобода в образовании. Если заглядывать совсем вперед, то, вообще говоря, решение проблемы Украины – это Европейский союз от Лиссабона до Владивостока, потому что только в этом случае границы не являются чем-то, за что воюют. Единственное место, где войну за границы и за территории прекратили – это Евросоюз. Потому что все равно теперь, где проходят границы между Эльзасом, Лотарингией, Францией, Германией, Страсбургом. Там люди имеют те же права и те же возможности. И я бы хотел, чтобы те же права и те же возможности были и у российских граждан, у украинских, у белорусских, у молдаван. Просто нет другой модели. Ведь смотрите – Европейский союз в 91-м году шел к интеграции. А что сделала Беловежская пуща? Это же путь прямо наоборот. Ну, это антиисторические решения. И они заканчиваются трагедиями вот такими. Вот ответ на главный вопрос. Мы касались с вами, и вот теперь я могу, вернувшись к этому, еще раз вам сказать. Ну, вы сами посмотрите. Европейский союз шел ко все большему объединению. Я предлагал им, там предлагался экономический договор, предлагались решения вот такие. Все было принято наоборот! Вот мы и получили «наоборот». А мне важен народ России, важно его будущее. Мне важно, чтобы он поверил в то, что можно и нужно сделать в нашей стране, чтобы жить иначе; и чтобы он играл свою роль; и чтобы страна была устроена таким образом, что в конечном счете ее народ принимает все ключевые решения. Вот какую систему я хотел бы, чтобы построили. А дальше, дорогие коллеги и друзья, вы сами можете оценить, насколько далеко мы находимся от того, что может быть решением. И увидят ли это ваши дети или, скорее, внуки? Вот то, что я могу вам сказать. Ну, смысл моей жизни в том, чтобы сохранить Россию, и чтобы перестали убивать людей, и чтобы люди жили свободно, с человеческим достоинством, имели права. Все.
Ксения Свердлова: Спасибо, Григорий Алексеевич.
Григорий Явлинский: Вам спасибо большое. Все, что могу.
ttps://www.yabloko.ru/publikatsii/2023/10/26, 26 октября 2023 года Николай СКВОРЦОВ
В нашем регионе, как, пожалуй, и во всей России, две беды: дураки и дороги – долгое время были основными. И мне сложно согласиться с теми критиками земли саратовской, кто продолжает утверждать, что эти беды и сейчас актуальны в регионе. Дороги «девяностых» и «нулевых» в сравнении с нынешними трассами и магистралями – небо и земля. Много умных саратовцев уехало в столицу, но и саратовских дураков стало меньше. Поэтому, мое мнение – эти две болезни, если не вылечены полностью, то серьезно купированы.
Однако, тема моих размышлений не беды, а победы. Точнее: что еще победить в Саратовской области, чтобы жилось комфортно и весело. А главное – стабильно. Я умышленно не употребляю термин «кого победить», потому что, как ни странно, пока в Саратовской области борются не с проблемами, а с персоналиями.
Вот мой личный рейтинг так необходимых региону побед.
1. Победа в земельном вопросе. «Всю землю раздали и украли! Строить негде!» – слышим мы от высокопоставленных руководителей региона. Для этого город делают еще больше с помощью присоединения соседних районов. Саратов становится вторым по величине городом России. Однако, как оказывается, земельный вопрос все равно не решается. Новые чиновники думают над тем, как бы отнять (изъять, оспорить) землю, выделенную ранее старыми чиновниками. Забывая при этом про инвестиционный климат региона и стабильность гражданского оборота. Вопрос о том, как бы создать условия для эффективного вовлечения земли в оборот и ее использование самими нынешними собственниками даже не модерируется.
2. Победа над старыми коммуникациями. Хорошие и дорогие дороги, ремонтируемые ежегодно, продолжат сосать бюджетные деньги, пока не решить вопрос с коммуникациями под ними. Прорывы водяных труб, теплоснабжающих трасс будут продолжаться и расти в геометрической прогрессии. Время эксплуатации нынешних коммуникаций – свыше всяких лимитов. Никакой «пришлый» концессионер, имеющий, кроме Саратова, еще десятки регионов на обслуживании, не заинтересован развивать сети. Тем более, когда рост тарифа ограничен социальной составляющей. Поэтому, конечно же, масштабная замена коммуникаций нужна за счет средств бюджета и привлеченных средств. Возможно, те коммунальные компании, которые не справляются со своим большим «хозяйством», должны передать сети (полностью или в части) государственному предприятию: по примеру КВС и МУП «Саратовводоканал».
3 Победа над тендерами. Введенные много лет назад тендеры не стали панацеей, не помогли конкуренции, а лишь родили новые проблемы. Сроки реализации государственных и муниципальных программ нарушаются сплошь и рядом. На тендеры заявляются компании, не имеющие ресурсов для реализации работ. Зачастую жалобы в УФАС и прокуратуру становятся инструментом шантажа, не позволяющего приступить в работам. Пожалуй, основная часть тендеров представляют из себя фикцию: подрядчик давно известен. Многие работы выполняются заранее, до проведения торгов, а нужный подрядчик подгоняется под результат. Техническое задание является обычным рабочим инструментом, отсекающим негодных. А те особо ушлые подрядчики, которые все-таким прошли через «огонь, воду и медные трубы» и победили в конкурсе, удушающим приемом отправляются в нокаут уже на стадии принятия и оплаты работ, попадая навеки в «черный список». Побеждаю только свои – это правило. Все остальное – случайность. Так не лучше ли отменить тендеры, которые по факту уже отменены, и распределять проекты по справедливости, между местными компаниями исходя из мощностей подрядчиков, их текущей загрузки, качества и сроков выполнения работ?
4. Победа над молчунами. В регионе сейчас наблюдается полное отсутствие критиков и оппонентов. Тотальная зачистка громогласных депутатов и общественников, многие из которых были, не скрою, просто демагогами, обернулась невозможностью принимать сигналы, что происходит в регионе: все ли правильно или есть перекосы. Критиков запугали, зашугали и заставили замолчать. Влияет ли такое запугивание на дела в регионе? Конечно, да! Без контроля и критики власть ошибается чаще, а ее ошибки глубже.
5. Победа над сращиванием ветвей власти. Законодательной власти в регионе, как самостоятельной ветви, к моему глубокому убеждению, нет. Депутаты перестали быть самостоятельными, боятся высказывать собственное мнение. Боятся быть лишенными мандата, зарплаты, служебной машины, должности руководителя комитета, бизнеса, авторитета. Все решения ими согласовываются заранее с куратором внутренней политики из исполнительной власти. Позиция надзорного ведомства также стала более осторожной. Там, где у власти есть явные нарушения закона, к которым я отношу, к примеру, законотворческую самодеятельность с навязыванием строителям социальных объектов за счет дольщиков, прокуратура не спешит применять федеральные законы. Аналогичная политичность появилась и в решениях региональных судебных инстанций. Вместе с тем, принцип разделения властей, баланс сдержек и противовесов – всегда считались самыми лучшими правилами работы государственной машины!
6. Победа над схематозами. Уж в чем сильны наши чиновники, так это в схемах. Вроде бы с благой целью ввели в законе исключения по выделению земли без торгов, а, оказалось, что за помощь дольщикам выделяются безвозмездно участки сплошь и рядом под точечную застройку. Которая вроде бы вредна для города, но в случае с обманутыми дольщиками полезна. Вроде бы нужно быстро строить, поэтому торги объявляться не будут и все деньги пойдут через ФСИН-овскую фирму, которая ничего сама не делает, а отправляет деньги дальше, оставляя себе процент. И так везде!
7. Победа над бездушными чиновниками. Над чиновниками-футболистами, играющими судьбами людей и их обращениями, как мячиком на стадионе. Передающими пас из ведомства в ведомство месяцами и годами. Странно слышать, но много раз в общении мне говорят, что проблема решилась только после обращения в общественную приемную Вячеслава Володина. И это «ведомство №1» в решении проблем обычных граждан. При этом «приемная Володина» не поименована ни в одном законе и нормативном акте. А другие структуры, прямо поименованные законами, зачастую сидят и ждут голевую передачу от помощников спикера. Победа над чиновниками-трусами, отказывающимися принимать любое решение, «так как за решение и действие можно сесть, а за бездействие - максимум штраф».
8. Победа над национализацией. Вот уже пятилетку в регионе идет скрытая национализация. У бизнеса массово отбирают стадионы, кинотеатры, заводы, здания и земельные участки. Ежемесячно в кабинетах прокуратуры и Росимущества проходят совещания на тему: «Что еще будем отбирать и каким пойдем путем?» Специально обученные общественники подписывают для этого заранее подготовленные чиновниками обращения, которым приделывают ноги авторитетные депутаты. И если по общероссийской статистике в других регионах идет вполне понятная национализация оборонных предприятий, то у нас национализируются вполне гражданские активы. Такие, которые в дальнейшем малоинтересны самому муниципалитету в силу отсутствия опыта управления бизнес-активами.
9. Победа над бандитами. В нынешнее время действует совершенно другой тип бандитов: это далеко не те ребята, которые в кожаных куртках с пистолетами или нунчаками ходили по рынкам в девяностые и обкладывали данью торговцев на рынках. Сейчас многие депутаты и чиновники гораздо страшнее тех бандитов из девяностых. Нынешние лишь с одной авторучкой, сделав всего пару телефонных звонков, могут просто убить бизнес слишком упертого руководителя. Убить за отказ в помощи с предвыборной кампанией депутата или нежеланием «просто так» для региона, построить садик или школу.
10. Конечно же, по правилам эпистолярного жанра должен быть еще и десятый пункт. Однако его я оставляю на усмотрение читателей. Укажите в комментариях, что же еще победить в нашем регионе.
https://www.vzsar.ru/blogs/5695 А.А. КОНДРАШЕВ, доктор юридических наук, профессор
В статье (дается с сокращениями – Ред.) анализируется новый состав административного правонарушения, внедренный в ст. 20.1 Кодекса РФ об административных правонарушениях (КоАП РФ) в 2019 г. по инициативе нескольких известных сенаторов и депутатов, получивший в публичном дискурсе наименование «ответственность за неуважение к власти».
Автор с использованием практики Верховного Суда РФ и Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) доказывает юридическую несостоятельность введенной меры ответственности как с точки зрения ее несоответствия конституционным принципам, так и с позиции противоречия международным стандартам реализации свободы слова, выработанным ЕСПЧ и обязательным для России.
В демократических европейских странах наблюдается тенденция исключения или неприменения уголовной ответственности за оскорбление главы государства, в то же время в недемократических странах налицо противоположный тренд: расширение перечня санкций и их ужесточение в отношении граждан, оскорбляющих высшее должностное лицо соответствующего государства. Автор показывает, что избранные законодателем оценочные формулировки «непри-личная форма, оскорбляющая человеческое достоинство и общественную нравственность» и «явное неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам Российской Федерации, Конституции Российской Федерации или органам, осуществляющим государственную власть» в ходе недолгого судебного применения (несколько месяцев) уже привели к возникновению спорных ситуаций при использовании этой нормы и вынесению не вполне обоснованных судебных актов в отношении российских граждан. Автор предлагает законодателю исключить из КоАП РФ ч. 3–5 ст. 20.1, а также задуматься и об исключении из Уголовного кодекса РФ ст. 148, 297, 319, 336 как нарушающих положения ст. 19 и 29 Конституции РФ, устанавливающих избыточные, непропорциональные и дискриминирующие гарантии юридической защиты отдельных категорий российских граждан (госслужащих, работников правоохранительных органов, судей, военнослужащих) в ущерб общеправовому конституционному принципу равенства всех перед законом и судом.
Федеральным законом от 18.03.2019 № 28-ФЗ «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее – Закон № 28-ФЗ) была введена новая административная санкция, которая неизбежно ограничивает конституционную свободу слова, гарантированную ст. 29 Конституции РФ. В рамках весенней сессии Государственной Думы РФ ст. 20.1 Кодекса РФ об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ (далее – КоАП РФ) «Мелкое хулиганство» была дополнена сразу тремя частями (ч. 3-5); к мелкому хулиганству как административному правонарушению приравняли распространение в интернете «информации, выражающей в неприличной форме, которая оскорбляет человеческое достоинство и общественную нравственность, явное неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам Российской Федерации, Конституции Российской Федерации или органам, осуществляющим государственную власть в Российской Федерации». Причем размер административного взыскания за совершение этого «проступка» явно не адекватен его социальной вредности и не корреспондирует реальным доходам большей части населения страны: от 30 тыс. до 300 тыс. руб. или административный арест до 15 суток.
Возникает вопрос: существовала ли ранее в нашей стране юридическая ответственность за неуважение или оскорбление власти? Некий весьма отдаленный аналог можно усмотреть в Законе СССР от 14.05.1990 № 1478-1 «О защите чести и достоинства Президента СССР». За публичное оскорбление Президента СССР или клевету в отношении него этот закон предполагал наказание в виде штрафа в размере до 3 тыс. руб. Кроме того, были установлены дополнительные наказания в виде исправительных работ до двух лет или лишение свободы до шести лет. На СМИ, опубликовавшие оскорбления и клевету, могли быть наложены штраф до 25 тыс. руб. или запрет деятельности. В Постановлении Верховного Совета СССР от 21.05.1990 № 1490-1 «О порядке применения и введения в действие Закона СССР “О защите чести и достоинства Президента СССР”» разъяснялось, что «публичным оскорблением Президента СССР является умышленное унижение его чести и достоинства, выраженное в неприличной форме», а «клеветой… распространение заведомо ложных, позорящих его измышлений». Критические выступления в адрес самого президента и его политики под действие закона не подпадали, о чем отдельно говорилось в тексте. Также обратим внимание читателей на то, что указанный закон почти не имел практики применения на территории СССР, а с падением Союза прекратил свое юридическое существование.
Авторы нового закона в пояснительной записке к проекту федерального закона «О внесении изменений в ст. 20.1 КоАП РФ» не обосновали необходимость его.
2.1. Аргументы о неконституционности введения административного наказания за «неуважение к власти»
Конституционно-правовая аргументация антиконституционности принятого закона «о неуважении к власти» может строиться на следующих тезисах. Во-первых, Конвенция о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 04.11.1950, с изм. от 13.05.2004) в ч. 1 ст. 10 закрепляет свободу выражения мнения: «Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Данное право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ». Во-вторых, эта свобода может быть ограничена согласно ч. 2 ст. 10 только «в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия».
Конституция РФ гарантирует каждому «свободу мысли и слова» (ч. 1 ст. 29), право «свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом» (ч. 4 ст. 29), а также свободу массовой информации и запрет цензуры (ч. 5 ст. 29).
Представляется, что Закон № 28-ФЗ не соответствует положениям Конституции РФ о свободе слова (ст. 29) в части установления ответственности за высказывания в отношении государства, общества или должностных лиц (органов) в отсутствие правомерной цели и явной общественной потребности, вводит нарушающую конституционный принцип равенства граждан перед законом (ст. 19) несоразмерную тяжести вредных последствий и дискриминирующую простых граждан защиту интересов представителей власти. Более того, Закон № 28-ФЗ принимался в связке с еще одним Федеральным законом от 18.03.2019 № 30-ФЗ «О внесении изменения в Федеральный закон “Об информации, информационных технологиях и о защите информации”», который установил внесудебный порядок блокировки сайтов, разместивших информацию, выражающуюся в неприличной форме, которая оскорбляет человеческое достоинство и общественную нравственность, явное неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам Российской Федерации, Конституции РФ или органам, осуществляющим государственную власть в Российской Федерации, по инициативе Генпрокурора или его заместителей (находящихся в прямой служебной зависимости от главы государства). Принятие второго закона было нацелено именно на установление упрощенного внесудебного порядка блокирования информации, содержащей «оскорбления» в адрес главы государства и чиновников, в интернете, что, на наш взгляд, не соответствует как общеправовому принципу равенства; также под вопросом и наличие явной общественной потребности.
Почему же правовые нормы, устанавливающие административную ответственность за «неуважение к власти», не только антиконституционны, но и юридически несостоятельны и ущербны?
2.1.1. Юридическая неопределенность формулировок объективной стороны состава
Конституционный Суд РФ в целом ряде постановлений указывал, что отсутствие определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы «препятствует ее единообразному пониманию, ослабляет гарантии защиты конституционных прав и свобод, может привести к нарушению принципов равенства и верховенства закона; поэтому самого по себе нарушения требования определенности правовой нормы, влекущего ее произвольное толкование правоприменителем, достаточно для признания такой нормы не соответствующей Конституции РФ». Почему же, с нашей точки зрения, в вышеуказанных нормах закона есть признаки такой неопределенности?
Во-первых, первый когнитивный диссонанс возникает при попытке понять, что же значит термин «неуважение». Ведь потенциально неуважительной может быть признана любая острая критика деятельности чиновников и власти в целом, поскольку критика, как правило, связана с неприятием (неуважением), адресованным к поступкам, деятельности того или иного лица. В подтверждение нашей позиции можно привести и часто используемое литературное значение термина «неуважение», определяемое в словаре русского языка как «непочтительность, отсутствие должного уважения к старшим, пренебрежение» (Ожегов, Шведова 1995, 406). Таким образом, общеупотребительное понятие «уважение» всегда предполагает некий стандарт (совокупность) этических ценностей, нарушение которых влечет неуважение или непочтительность. Именно поэтому то, какие действия будут считаться неуважением, зависит от квалификации таких действий судом в отсутствие внятного и устоявшегося понимания смысла этого термина.
Во-вторых, еще менее понятен термин «неприличная форма». Да, в судебной практике часто под неприличной формой понимают наличие в словах подсудимого так называемой обсценной (матерной) лексики либо нецензурной брани. Однако при этом закон не содержит однозначного понимания «неприличной формы» в контексте исключительно матерной лексики. Ведь решение о «неприличности» формы будет приниматься на основе субъективного волеизъявления как полицейским, который возбудит дело, так и судьей, который вынесет решение по адми-нистративному делу (КоАП РФ в ст. 28.7 не требует от полицейских проведения административного расследования, в том числе назначения лингвистической экспертизы по таким делам).
В-третьих, авторы закона презюмируют, что интернет является таким же общественным местом (пространством), как улица или площадь, поэтому все законы, касающиеся общественных мест, надо обязательно распространить на интернет. Но такой подход авторов закона логически и методологически ошибочен, так как основан на подмене понятий. Современное российское законодательство о наказании за хулиганство исходит из физического существования объекта, называемого «общественным местом» и пребывания в нем граждан. Это можно подтвердить ссылками на целый ряд нормативных актов. Так, в ст. 12 Федерального закона от 07.02.2011 № 3-ФЗ «О полиции» (ред. от 01.04.2019) устанавливает обязанность по-лиции «обеспечивать безопасность граждан и общественный порядок на улицах, площадях, стадионах, в скверах, парках, на транспортных магистралях, вокзалах, в аэропортах, морских и речных портах и других общественных местах». В науке к общественным местам предложено относить «любые места, свободные для разового, периодического либо постоянного доступа и использования неопределенным кругом лиц, в том числе места проведения массовых мероприятий, обслуживания и отдыха людей, при этом не являющиеся объектом частного пользования либо местом пребывания, не разрешенным законодательством для пребывания граждан» (Никаноров, Никаноров 2018, 226).
Именно в таких «общественных местах» граждане присутствуют и действуют непосредственно (физически), что принципиально отличает эти места от виртуального пространства. Сам состав «хулиганства», как административного правонарушения, так и преступления (ст. 213 УК РФ), построен на презумпции физи-ческого нахождения людей в реальном пространстве и в конкретных местах со специальными характеристиками. Уместен пример с возможным применением ст. 20.21 КоАП РФ, когда административное наказание установлено за факт появления в общественном месте «в состоянии опьянения, оскорбляющем человеческое достоинство и общественную нравственность». Но ведь применять такое регулирование к интернету, мягко скажем, не вполне обоснованно.
В-четвертых, использованное в диспозиции ст. 20.1 КоАП РФ словосочетание «распространение информации, выражающей в неприличной форме явное неуважение к…» лишь частично соответствует юридическому термину «оскорбление». Причем до настоящего времени считалось, что его невозможно применить к нефизическим лицам (государству или обществу), так как такие субъекты не обладают сознанием. Ведь понятия «государство» и «общество» – это сложные, многоэлементные общественные феномены, и непонятно, каким образом их можно оскорбить. Действительно, при использовании некоторых названий (например, «Рашка» или «страна рабов») часть населения может почувствовать себя оскорбленной, но допустимо ли считать, что оскорбление нанесено именно таким субъектам, как государство или общество? В науке также отмечается, что еще менее убедительно предложение установить административную ответственность за «оскорбление» юридического документа (Конституции России) и официальных символов (Госу-дарственный герб и флаг) (Рыдченко 2019, 412–413). Даже якобы аналогичная по названию ст. 297 УК РФ «Неуважение к суду» устанавливает ответственность за оскорбление не суда как учреждения, а вполне конкретных лиц – участников судебного разбирательства (судьи, прокурора, потерпевшего и т. д.).
2.1.2. Параллельное и чрезмерное правовое регулирование
Административная ответственность за оскорбление, т. е. унижение чести и достоинства, другого лица, выраженное в неприличной форме, уже предусмотрена положениями ст. 5.61 КоАП РФ.
Кроме того, в УК РФ есть ст. 329 «Надругательство над Государственным гербом Российской Федерации или Государственным флагом Российской Федерации». Фактически же основная форма так называемого неуважения к символу – это, как правило, его уничтожение или повреждение (хотя возможны также нанесение надписей и рисунков оскорбительного содержания, использование в оскорбляющем общественную нравственность качестве, срывание с места их расположения и др.), за что в целом правильно предусмотрено наказание по статье «надругательство». Каким образом может пострадать государственный символ, если по отношению к нему выразятся в интернете в неприличной форме, абсолютно неясно. Речь идет не о защите символа (ему реальный урон причинить размещенной информацией невозможно), а лишь о запрете высказывания своего мнения о символе. Другой вопрос, что кого-то может шокировать, например, фотоколлаж или мем с изображением государственного символа и неких отрицательных или негативных образов. Однако, по нашему мнению, такое поведение следует воспринимать как шокирующую, жесткую критику или же глупость, которая не стоит реагирования в виде установления меры административной ответственности, так как речь не о надругательстве над символом, а о его субъективной оценке. А это уже напрямую расходится со смыслом ст. 29 Конституции РФ.
Наконец, ответственность по ст. 20.1 КоАП РФ оказывается строже, чем по ст. 319 УК РФ (до 40 тыс. руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех месяцев). Административная санкция предусматривает наказание в размере от 30 тыс. до 300 тыс. руб., т. е. социальная вредность административного проступка с точки зрения авторов закона выше (по крайней мере в рамках размера материальных санкций), чем общественная опасность уголовного преступления.
2.1.3. Использование в законе оценочных терминов, не имеющих адекватного стандарта правоприменения
Понятие «оскорбление» не раскрывается ни в одном из действующих постановлений Пленума Верховного Суда РФ, т. е. не имеет принятых судебными инстанциями стандартов правоприменения.
В ч. 3 ст. 20.1 КоАП РФ использованы два типа оценочных терминов: «неприличная форма, оскорбляющая человеческое достоинство и общественную нравственность» и «явное неуважение к обществу, государству». Автор настоящей статьи является последовательным противником применения в праве оценочных категорий, так как их использование всегда ведет к правовому произволу, когда именно от судьи зависит, признавать ли возможным применимость этих критериев в конкретном деле.
Так, в науке уголовного права обычно объясняют необходимость использования оценочных терминов «сложностью и многогранностью общественных отношений», причем субъект, который их применяет, осуществляет две функции: он не только сравнивает рассматриваемое явление с некоторым общим понятием, но и формулирует содержание самого общего понятия (Кудрявцев 1972, 135-136). Главная проблема состоит в том, что использование оценочных терминов «в значительной мере определяется правосознанием юриста, применяющего закон, с учетом требований Уголовного кодекса и обстоятельств конкретного дела» (Кудрявцев 1972, 134).
Единственная гарантия от «свободы усмотрения» конкретного судьи – наличие неких стандартов правоприменения, которые формулируются в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, выступающих своего рода официальными разъяснениями для всех нижестоящих судов. Но специалисты по уголовному праву признают, что «оценочные признаки в силу потенциально большого количества вариантов толкования могут повлечь квалификационные ошибки – вызванные заблуждением субъекта правоприменения неправильности в его действиях, заклю-чающиеся в неточном или неполном установлении соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления или иного уголовноправового деяния» (Колосовский 2006, 28).
Например, с содержанием понятия «оскорбление в неприличной форме» в науке уголовного права не могут определиться уже несколько десятилетий. Собственно термин «оскорбление» используется отечественным законодателем как обязательный признак состава преступления в шести статьях УК РФ (ст. 107, 113, 148, 297, 319 и 336). Однако содержание этого термина легально не раскрывается в уголовном законе. Ранее в ч. 1 ст. 130 УК РФ предусматривалась уголовная ответственность за оскорбление. Под оскорблением понималось унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме. При этом в ч. 2 той же статьи (квалифицированный состав) устанавливалась уголовная ответственность за оскорбление, содержащееся в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации.
Источник: Кондрашев, А.А. (2022). Административная ответственность за «неуважение» к власти в России: грубые дефекты законодательного нормирования и правоприменения. Вестник Санкт-Петербургского университета. Право, 12(4), 965-983. https://doi.org/10.21638/spbu14.2021.410 Александр АРХАНГЕЛЬСКИЙ, литературный критик, публицист, телеведущий, писатель
От повторной пневмонии и последствий ковида умер Алексей Слаповский. Писатель, сценарист, драматург. Автор гениального романа «Я – не я», написанного в диалоге с Апулеем и Овидием, авантюрной и сентиментальной повести «День денег», полумистического триллера «Первое второе пришествие». Сценарист сериалов «Остановка по требованию», и «Участок», ремейка «Иронии судьбы»… В энциклопедии Саратовской области места ему не нашлось, хотя никто не сомневается, что именно Слаповский – самый известный литературный выходец из Саратова конца XX – начала XXI века. И действительно, какой же он великий, если мы с ним кофе пили, да и не только кофе, пока он в Москву не сбежал. Обойдется без энциклопедии.
Он-то обошелся, хотя и был задет. Как был задет и тем, что в шорт-листы его включали постоянно, но итоговыми премиями обносили. А вот областная энциклопедия без статьи о нем превратилась в посмешище. Тем более что Саратов в жизни Алексея Слаповского сыграл огромную роль. Здесь он из газетчика превратился в прозаика, тонко чувствующего и при этом владеющего жесткой сюжетной интригой, и драматурга, мыслящего предельно сценически. Он воспользовался шансом, который дал ему блестящий литературный журнал «Волга» во главе с Сергеем Боровиковым, и заставил говорить о себе всю страну. Что было, мягко говоря, непросто – в конце восьмидесятых и начале девяностых фокус читательского внимания был сосредоточен на «пропущенной литературе», публикациях из наследия. Чтобы тебя заметили, приходилось конкурировать не с потоком необжитой современности, а с отобранной, испытанной временем классикой – от Набокова и Осоргина до Солженицына и Гроссмана.
Мало кто сейчас понимает это; чтобы тогдашний молодой прозаик проскочил на красный свет, мало было ослабления цензуры, мало было простого везения, требовалось еще и понимание, что ты борешься за читательское время с «Чевенгуром» и «Доктором Живаго». Слаповский понимал. И ясно сознавал, на чем он может если не переиграть условного Платонова, но хотя бы не сместиться в его могучую тень.
Это редкостное сочетание несочетаемого: авантюрность, простота, скрывающая глубину, – и непридуманная человечность.
То умение, которым славилась не столько позднесоветская литература, сколько мелодраматический Голливуд («Человек дождя») и лучшее позднесоветское кино, прежде всего трагикомедии уровня Эльдара Рязанова и Леонида Гайдая. Говорить с миллионами о том, что кажется уделом образованного слоя, втягивать в водоворот сюжета массовую аудиторию, смешить до слез, настоящих, горьких, и уводить в глубину. То есть делать то, чего интеллигентные писатели как бы стыдятся.
Недаром именно Слаповский поставил выдающийся эксперимент – написал роман «Участок» по следам своего сериала с Сергеем Безруковым. То есть не экранизировал роман, а романизировал сентиментальное кино, в котором очевидно пародийное начало – все эти отсылки к участковому Анискину, герою книг Виля Липатова. Но пародия не злая, не выжигающая, улыбчивая, а не язвительная. Он вообще умел реагировать на жизнь весело, редко обижался по пустякам. Однажды в программе «Тем временем», которую я вел на канале «Культура», сполз титр, и на словах Слаповского «Я атеист» появилась подпись: «Алексей Слаповский, преподаватель Ивановской духовной семинарии». Другой бы обиделся; он хохотал.
При этом он был добрым человеком, но совсем не добреньким. И умел идти наперерез старым дружбам, если дело касалось принципов.
Его пацифизм и ненависть к любой тоталитарности резко осложнили отношения с покойным актером и режиссером Сергеем Пускепалисом, притом что их объединяла не только человеческая близость, но какая то театральная гармония; то был настоящий творческий тандем. Не будучи человеком политизированным, не нуждаясь во власти и не участвуя в борьбе за нее, он в то же время каленым железом выжигал любые иллюзии, будто поддержка кровопролитий или ущемления свобод простительна; он не просто писал об этом в соцсетях, но и выпускал об этом книги. Среди последних – роман «Страж порядка» о бесе властолюбия, который превращает охранника из торгового центра в вершителя судеб.
Но, повторюсь, никакое владение интригой само по себе, никакая чуткость к современности сама по себе, никакая театральная и киношная оснастка не превратили бы Слаповского в большого, очень большого писателя. Только любовь – к героям, людям, жизни, не добродушная, а серьезная, даже подчас жестокая, в сочетании с мастерством – дала такой мощный результат.
Вечная память, Алексей Иванович.
https://daily.afisha.ru/culture/25021-dobryy-no-ne-dobrenkiy-pamyati-alekseya-slapovskogo/ Григорий ЯВЛИНСКИЙ, Председатель федерального Политического комитета партии «Яблоко»
После 24.02.2022 г. в России резко усилились репрессии в отношении несогласных с проводимой государством политикой. По данным проекта «Поддержка политзаключенных...» в начале 2022 г. в России было 426 политзаключенных (343 в связи с реализацией права на свободу вероисповедания, а 83 человека – вне связи с ним), а по состоянию на 22.11.2023г. – 615 человек (416 и 188 человек соответственно)...
С 24.02.2022 произошло не менее 19 840 задержаний граждан за выражение антивоенной позиции, к административной ответственности по ст. 20.3.3 КоАП РФ («Дискредитация использования ВС РФ») было привлечено не менее 8 122 человек, а уголовному преследованию в связи со своей антивоенной позицией подверглись не менее 774 человек.
Базой для политических репрессий стали законы о наказании за «фейки» и «дискредитацию», делающие криминальным публичное выражение мнения о происходящем во время специальной военной операции, не совпадающего с официальным. Практика рассмотрения в судах дел по соответствующим статьям показывает, что практически всегда, за редчайшими исключениями, принимаются решения об уголовном или административном наказании, с фактическим освобождением стороны обвинения от необходимости реально доказывать вину (так, «доказательством вины» при обвинении в «фейках» считается несовпадение мнения обвиняемого с официальной позицией Министерства обороны), с опорой на сомнительные «экспертизы» и отбрасыванием любых аргументов защиты.
С таким же заведомо обвинительным уклоном в судах ведутся дела об «экстремизме», «создании экстремистского сообщества», «нежелательных организациях», «государственной измене», «оправдании терроризма» и другим статьям УК, используемым для политических преследований оппонентов власти. В подавляющем большинстве случаев обвиняемых по уголовным статьям до суда на протяжении многих месяцев держат в СИЗО несмотря на отсутствие общественной опасности и игнорируя состояние здоровья обвиняемых.
Результатом стало появление множества новых политических заключенных. Среди лишенных свободы за антивоенную позицию – наши товарищи, члены партии «Яблоко». Журналист из Абакана Михаил Афанасьев приговорен к 5,5 годам лишения свободы. Петербуржец Василий Неустроев с июня этого года находится в СИЗО, ему грозит до 15 лет тюрьмы. Лидеры Якутского и Камчатского отделений партии Анатолий Ноговицын и Владимир Ефимов признаны виновными в «дискредитации армии» и осуждены на 200 тыс. рублей штрафа каждый. Дело лидера Вологодского «Яблока» Николая Егорова, также обвиняемого в «дискредитации», недавно передано в суд, он находится под подпиской о невыезде. Наш товарищ Владимир Кара-Мурза (иностранный агент – репостер) приговорен к 25 годам колонии строгого режима... Только что вынесен приговор Александре Скочиленко, «дело» которой стало ярчайшим примером игнорирования судом даже нынешних норм права.
Среди новых политзаключенных есть те, чью политическую позицию «Яблоко» не разделяет. Но они преследуются властью не за реальные действия, опасные для общества, а за выражение своей позиции, за то, что являются оппонентами власти, а значит, относятся к категории политических заключенных.
Рост политических репрессий сопровождается ползучей реабилитацией сталинизма, устанавливаются памятники Сталину, фактически остановлена реализация утвержденной в 2015 г. Концепции государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий, при попустительстве власти разрушаются и демонтируются памятники на мемориальных кладбищах, где захоронены жертвы политического террора.
«Яблоко» расценивает происходящее как разрушение уважения к закону и праву, как деградацию судебной и правоохранительной системы и реальную угрозу возвращения практики массового политического террора. Мы требуем освобождения всех политических заключенных, отмены принятых в последние годы репрессивных законов, пересмотра всех вынесенных по ним решений и привлечения к ответственности всех причастных к политическим преследованиям.
https://www.yabloko.ru/reshenija_politicheskogo_komiteta/2023/12/05, 5 декабря 2023 года Н.А. БОБРИНСКИЙ, С.М. ДМИТРИЕВСКИЙ
Безнаказанность преступлений стала в России обыденностью. О ней регулярно сообщают средства массовой информации и правозащитные организации. Сотни таких случаев были рассмотрены в международных механизмах защиты прав человека, прежде всего в Европейском Суде по правам человека. Эту проблему признают и представители властей.
В предыдущих главах этого доклада была сформулирована проблема системной безнаказанности, показаны её характерные проявления в различных контекстах, перечислены юридические ограничения, которые затрудняют восстановление справедливости и исправление последствий безнаказанных преступлений.
Мы подошли к главной части этой работы, в которой будет сделана попытка ответить на вопрос «что делать?»: какими правомерными средствами можно преодолеть системную безнаказанность преступлений в России?
Прежде чем изложить наши предложения, следует пояснить, из каких предпосылок мы исходили при выборе приоритетов.
В главе 1 приводятся критерии отбора фактического материала для обоснования мер переходного правосудия:
Для построения политики переходного правосудия этих критериев, однако, недостаточно. Помимо них нужно принимать во внимание международно-правовые обязательства Российской Федерации по расследованию нарушений прав человека, особенности положения потерпевших от безнаказанных преступлений и характер причинённого им вреда, а также возможные внутренние противоречия между задачами переходного правосудия.
Как участница Конвенции о защите прав человека и основных свобод, Россия обязана обеспечить эффективное расследование нарушений прав человека, в частности, права на жизнь, запрета пыток, рабства и принудительного труда, права на свободу и личную неприкосновенность, а также права на уважение частной и семейной жизни. По данным Департамента исполнения постановлений ЕСПЧ, Россия не провела эффективное расследование по 364 случаям применения пыток и жестокого обращения и по 476 случаям нарушения права на жизнь. Представляется, что этим нарушениям должно быть уделено первоочередное внимание, в том числе и потому, что заявители жалоб должны быть вознаграждены за свои усилия в борьбе за правосудие.
При планировании переходного правосудия нарушения прав граждан следует отличать от посягательств на права и интересы государства и народа, от которых частные лица индивидуально не пострадали. Это разграничение основано на том предположении, что государство способно защитить свои правомерные интересы в рамках общих процедур. Достаточно лишь устранить юридические препятствия для восстановления справедливости и возмещения вреда (прежде всего, сроки давности). Потерпевшим от безнаказанных нарушений частным лицам, напротив, может потребоваться особая помощь для восстановления их прав. Нужно принять во внимание, что все они были лишены правовой защиты (и это могло продолжаться годами и десятилетиями), а многие, кроме того, сами пострадали от незаконных действий представителей власти. Поэтому следует искать наиболее благоприятные для них механизмы восстановления их прав: они должны быть быстрыми, не требовать от потерпевших значительных усилий, предусматривать гарантии реального (по возможности полного) возмещения причинённого вреда.
Теоретически четыре задачи переходного (как, впрочем, и обычного уголовного) правосудия – привлечение к ответственности преступников, раскрытие правды о преступлениях, возмещение причинённого вреда и создание гарантий неповторения – взаимно дополняют друг друга. Однако в ситуациях массовой безнаказанности преступлений даже частичное выполнение этих задач в совокупности может оказаться затруднительным. Наиболее яркое и широко обсуждаемое противоречие – между правосудием и правом жертв и общества на установление истинных обстоятельств преступлений. В зарубежной доктрине и практике, а также в рекомендациях международных организаций предлагаются различные способы устранения этого противоречия. Представляется, что эта коллизия может быть разрешена в пользу «права знать» в тех случаях, когда общество проявляет значительный интерес к разоблачению широкомасштабной системной преступности, а отказ от правосудия не затрагивает права потерпевших и международные обязательства государства в области расследования нарушений прав человека.
Дальнейшее изложение будет построено по четырём общепризнанным составляющим переходного правосудия: право знать, возмещение вреда, уголовное преследование и гарантии неповторения.
По нашему мнению, для переходного правосудия нет необходимости отходить от общего порядка установления обстоятельств преступлений в ходе уголовного судопроизводства. Однако внесудебные механизмы установления и обнародования обстоятельств преступлений могут быть использованы в качестве дополнения к их расследованию в рамках уголовного процесса.
Их применение целесообразно в тех случаях, когда противоправные практики, с одной стороны, выходят за пределы чисто криминальных проявлений, а с другой – распадаются на множество отдельных эпизодов, связанных между собой лишь общей политической целью. Количество таких эпизодов может исчисляться тысячами (см. примеры в параграфе 2.3 главы 2). Установление обстоятельств каждого из них средствами уголовной юстиции в полной мере вряд ли возможно и во всяком случае связано с очень значительными затратами времени и средств. Между тем общество не должно ждать, пока, выражаясь образно, огромная мозаичная картина системной преступности наполнится достаточным количеством деталей, тем более что эти детали, по мере их «изготовления» судами, нужно будет кому-то расставлять на мозаичном панно. Чтобы в разумные сроки дать обществу достаточно полную и наглядную картину системной преступности, можно отделить задачу её исследования и описания от уголовного преследования лиц, виновных в совершении конкретных преступлений.
Помимо осуществления коллективного права знать о системных преступлениях, механизмы внесудебного расследования могут быть использованы для преодоления культуры терпимости к ним. Достижению этой цели могут послужить, в частности, публичные показания потерпевших и лиц, вовлечённых в противоправную деятельность.
Установление обстоятельств криминального причинения вреда вне рамок уголовного процесса может быть частью внесудебной процедуры предоставления компенсаций потерпевшим от него.
Наконец, уголовно-правовые средства, как правило, излишни для целей расследования событий отдалённого прошлого, участники которых уже умерли.
По изложенным причинам представляется, что внесудебные механизмы (в дополнение к судебным) могут быть использованы для выяснения и обнародования обстоятельств следующих категорий безнаказанной преступности:
Приведённые выше соображения о трудностях расследования системной преступности средствами одной лишь уголовной юстиции в полной мере относятся к политическим правонарушениям. Они криминализованы лишь фрагментарно, а кроме того, весьма разнообразны и варьируются от несомненно преступных и скрываемых актов насилия до официальных актов, облечённых в форму закона или указа Президента РФ, наблюдаются в течение полутора-двух десятилетий, а в некоторые из них (например, в фальсификации результатов выборов) вовлекаются тысячи человек.
На внесудебный орган, возможное название которого предложено в заголовке этого параграфа, может быть возложена задача по изучению и раскрытию перед обществом способов противоправного присвоения и удержания государственной власти в России, а также подготовка рекомендаций для гарантий неповторения узурпации.
Для этой цели данный орган должен быть наделён полномочиями по допросу свидетелей и потерпевших, выемке документов, проведению экспертиз. Заслушивание свидетелей может производиться на публичных заседаниях.
Ради получения подробных сведений об узурпации власти ее рядовым соучастникам может быть предложена условная амнистия. Претендующее на освобождение от ответственности по такой амнистии лицо будет обязано сообщить комиссии известные ему обстоятельства совершённого им преступления, при необходимости публично изложить их на заседании комиссии, а также изобличить своих более высокопоставленных соучастников. Освобождение от ответственности может быть предоставлено лицам, стоявшим на нижних ступенях вертикали противоправного вмешательства в демократические процедуры, – например, членам участковых и территориальных избирательных комиссий, которые, находясь в этих должностях, совершили преступления, предусмотренные статьями 141, 142, 142.1, 142.2 УК РФ, такие как воспрепятствование свободному осуществлению избирательных прав путём принятия заведомо необоснованного решения об отказе в регистрации кандидата или фальсификация итогов голосования (см. примеры в параграфе 2.3 главы 2).
Раскрытие информации о фальсификациях в рамках амнистии может быть организовано на началах добровольного декларирования. В этом случае их участникам и свидетелям в течение определённого срока (например, шести месяцев) будет предложено подать в комиссию заявление об известных им существенных нарушениях избирательных процедур. Для его составления может быть использован формуляр с открытым перечнем типичных нарушений. В формуляре нужно будет указать соответствующие выборы или референдум, кратко описать обстоятельства (время и место), содержание и последствия нарушения, свою роль в его совершении, а также указать его организатора (лицо, от которого заявитель получил команду на совершение незаконных действий). Стимулом для подачи заявлений должна стать реальная угроза уголовного преследования после завершения амнистии.
Заявитель освобождается от уголовной ответственности за деяния, которые он описал в своей декларации. При этом он обязуется по запросу органов следствия подтвердить свою декларацию в свидетельских показаниях по уголовному делу (если оно будет возбуждено) и, по запросу комиссии, на её открытом заседании. Если эти условия не будут выполнены, освобождение от ответственности отменяется. Однако без подтверждения в свидетельских показаниях декларация не может быть использована в качестве доказательства по уголовному делу – как против заявителя, так и других лиц.
В случае успеха амнистия позволит получить большой объём информации о способах и масштабах противоправного вмешательства в избирательные процедуры. Освобождение от ответственности исполнителей и нижестоящих организаторов, как представляется, не создаст чрезмерных ограничений для правосудия, так как в любом случае целесообразно сосредоточить усилия на главных виновниках посягательств на демократические институты, а массовое уголовное преследование тысяч рядовых исполнителей с практической точки зрения едва ли осуществимо.
По результатам своей работы комиссия по расследованию узурпации должна будет представить публичный доклад и рекомендации. Полученные в ходе расследования (в том числе от амнистированных информаторов) сведения о преступлениях комиссия будет передавать в следственные органы переходного правосудия.
Дополнительная задача комиссии – проведение люстрации (см. ниже параграф 4.1).
В отличие от посягательств на политические институты государства, от уголовного преследования которых правительство России по общему правилу может отказаться без нарушения своих международно-правовых обязательств, применительно к пыткам и причинению смерти эффективное расследование должно быть обеспечено в любом случае. По этой причине внесудебные механизмы установления обстоятельств таких преступлений оправданы лишь в той мере, в которой они позволяют упростить возмещение вреда, причинённого потерпевшим. Уголовное преследование они затрагивать не должны.
В качестве способа такого упрощения можно предложить отделённую от общего порядка уголовного процесса процедуру, в рамках которой устанавливается факт причинения заявителю вреда и признаётся право на возмещение вреда из государственной казны. Такая процедура избавит потерпевшего от необходимости дожидаться вынесения приговора в отношении виновных лиц или самому доказывать факт незаконного причинения вреда в гражданском судебном процессе. Она может быть распространена на случаи причинения смерти, пыток, жестокого и бесчеловечного обращения.
Поскольку в рамках внесудебной процедуры нельзя предрешать вопрос об оценке факта причинения вреда в качестве преступления и о виновности конкретных лиц в его совершении, необходимо подобрать менее строгий критерий, достаточный для того, чтобы признать ответственность государства за причиненный вред. В качестве основания для выплаты компенсации может быть принята совокупность следующих обстоятельств:
Иными словами, предлагается исходить из презумпции ответственности государства за насилие, боль и страдания, причинённые во время нахождения человека во власти сотрудников правоохранительных органов и органов исполнения наказаний. В ходе проверки эта презумпция может быть опровергнута.
Для обращения в комиссию за компенсацией заявителю достаточно изложить обстоятельства применения к нему насилия или жестокого обращения с ним и приложить имеющиеся у него подтверждающие документы. Комиссия будет проводить проверки по заявлениям самостоятельно. Для этого она должна быть наделена полномочиями по сбору доказательств, то есть иметь возможность допрашивать свидетелей, осматривать помещения органов власти и государственных учреждений, проводить освидетельствование потерпевших, эксгумации, выемку документов. По результатам проверки комиссия принимает решение о признании ответственности государства за акт насилия в отношении заявителя, о принесении извинений и выплате компенсаций (см. параграф 2.4 настоящей главы) либо решение об отсутствии достаточных оснований для такого признания.
Дополнительной задачей комиссии может стать установление фактов неэффективного расследования заявлений о пытках, а также подготовка докладов о практике применения пыток, о политике сохранения их в безнаказанности и их популяризация, в особенности среди сотрудников правоохранительных органов, с целью искоренения «культуры» пыток в их среде.
Целесообразность использования внесудебного механизма установления фактов о применении насилия в отношении гражданского населения в ходе вооружённых конфликтов на Северном Кавказе также обусловлена интересом потерпевших. Многие из них остаются в неведении о причинах смерти погибших и об участи похищенных в ходе контртеррористических операций (далее – КТО) родственников. Кроме того, потерпевшие не получали никакой компенсации за причинённый им вред. Заставить их снова дожидаться итогов следствия по уголовным делам, которое может растянуться ещё на несколько лет и, кроме того, не обязательно приведёт к вынесению обвинительных приговоров, было бы, с точки зрения авторов, жестоко и аморально.
Международные и российские правозащитные организации неоднократно рекомендовали российскому правительству учредить специальный орган для выяснения участи людей, пропавших без вести во время контртеррористических операций на Северном Кавказе, и для оказания помощи их семьям. На необходимость создания такого института указывал и Европейский Суд по правам человека, однако до настоящего времени эта рекомендация остаётся без внимания.
Комиссия по возмещению вреда жертвам вооружённых конфликтов на Северном Кавказе должна будет организовать учёт пропавших без вести и погибших, поиск захоронений, опознание найденных останков, а также выяснение обстоятельств насильственного исчезновения и гибели людей. Потерпевшие должны получить возможность участвовать в работе комиссии, а не только знакомиться с её результатами. Кроме того, на комиссию может быть возложена задача по выплате компенсаций.
Комиссия должна быть наделена необходимыми следственными полномочиями, в том числе в отношении сведений, составляющих государственную тайну (например, об организационной структуре и личном составе войск и сил, принимавших участие в КТО).
Для признания ответственности государства за вред, причинённый во время вооружённого конфликта, также нужен «мягкий» критерий, не предусматривающий обязательного устанавления вины конкретных лиц. Этот критерий может быть основан на презумпции ответственности Российской Федерации за любые случаи причинения вреда жизни и здоровью и за случаи исчезновения людей в период КТО на территориях, на которых они проводились, если не доказано, что вред не связан с действиями правительственных сил. Может быть избрана и более строгая презумпция ответственности государства.
Помимо денежных компенсаций комиссия должна координировать оказание психологической и медицинской помощи выжившим потерпевшим и семьям погибших и пропавших без вести, а также программу их социальной реабилитации (см. далее параграф 2.5).
Для привлечения общественного внимания к страданиям гражданского населения комиссия может проводить публичные слушания, на которых потерпевшие смогут рассказать о том, что они перенесли.
Реформирование системы оперативно-розыскной деятельности выходит за рамки предмета переходного правосудия, однако исправление последствий политически мотивированного вмешательства в частную жизнь (см. параграф 2.6 главы 2) относится к его задачам.
Представляется (в том числе исходя из выводов Европейского Суда в постановлении по жалобе Романа Захарова), что права лиц, подвергнутых негласным оперативно-розыскным мероприятиям или следственным действиям по политическим мотивам или просто без достаточных оснований, могут быть восстановлены следующими способами:
Согласно выводу ЕСПЧ, полное отсутствие последующего уведомления о негласных ОРМ и следственных действиях (если их результаты не были включены в материалы уголовного дела в отношении лица, подвергнутого слежке) – это самостоятельное нарушение статьи 8 Европейской Конвенции, поскольку такое уведомление является необходимым условием для обжалования этих мер. По этой причине право знать о вмешательстве в частную жизнь должно быть предоставлено независимо от мотивов вмешательства, а единственный критерий отказа в нём – обоснованная правомерными целями необходимость и дальше сохранять факт слежки в тайне.
Для содержательного контроля обоснованности негласных ОРМ и следственных действий необходим новый специальный механизм. Эта задача должна быть возложена на структуру, независимую от органов, осуществлявших слежку. Основная дилемма при планировании работы такого механизма – выбор между сплошной проверкой всех материалов негласных ОРМ и следственных действий с последующим уведомлением каждого, кто им подвергался, и выборочной проверкой по запросу заинтересованных лиц. Сплошная проверка чревата колоссальной нагрузкой на ту структуру, которой будет поручено её проводить. Для восстановления нарушенных прав в рамках переходного правосудия может быть достаточно предоставить каждому возможность получить подтверждение факта слежки по запросу. Отметим, что по этому принципу построена работа наиболее известного органа по предоставлению доступа к архивам политической полиции – немецкого Федерального уполномоченного по документам Штази.
Эффективность механизма напрямую зависит от того, как будет организован доступ проверяющих к материалам ОРМ и уголовных дел. Если будет принято решение о полной ликвидации тех или иных правоохранительных органов, их архивы могут быть переданы структуре, уполномоченной организовать доступ к материалам слежки. Одновременно у неё должно быть право истребовать эти материалы у органов, которые продолжат свою работу, а в случае отказа – изымать их самостоятельно.
Как показано в параграфе 3 главы 6, полноценного расследования преступлений коммунистического режима на государственном уровне в России никогда не было. Несмотря на значительное отдаление во времени и большое количество научных исследований различных сторон советской репрессивной политики, запрос на правосудие до сих пор сохраняется и в этой области.
Необходимо официально установить обстоятельства коммунистических преступлений, в том числе назвать имена людей, участвовавших в их совершении, организовать доступ к архивам высшего советского руководства и спецслужб, обеспечить поиск и защиту захоронений жертв преступлений.
В качестве отправной точки для решения этих задач могут быть использованы предложения об учреждении общенациональной государственно-общественной программы «Об увековечении памяти жертв тоталитарного режима и о национальном примирении», подготовленные в 2011 году Советом при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека (далее – Совет по правам человека, СПЧ). В этом документе было рекомендовано силами ФСБ, МВД и Росархива организовать архивный поиск мест захоронений жертв террора, открыть доступ к этим документам, запустить единую государственную программу по подготовке книг памяти жертв политических репрессий и открыть в интернете единую базу данных под названием «Жертвы тоталитарного режима в СССР». Кроме того, предлагалось наделить государственные архивы правом самостоятельно рассекречивать документы, связанные с репрессиями, и снимать другие ограничения на доступ к ним. Авторы проекта программы, кроме того, высказали идею о необходимости «политико-правовой оценки преступлений тоталитаризма» в форме официальной декларации от имени как исполнительной, так и законодательной власти, а также в форме авторитетного юридического решения, квалифицирующего преступные деяния в соответствии с нормами права.
По нашему мнению, помимо этих мер необходима отдельная государственно-общественная инициатива по подготовке обобщающего исследования коммунистических преступлений. Цель исследования – от имени государства установить масштабы, механизм и типологию преступлений, назвать имена виновников и проиллюстрировать страдания, перенесённые жертвами. Исследование целесообразно выпустить в форме доклада, который затем может быть представлен на рассмотрение Федеральному Собранию. В дополнение к такому докладу необходимо запустить постоянную исследовательскую программу о преступлениях коммунистического тоталитаризма.
Для хранения архивных документов репрессивных структур коммунистического режима и предоставления доступа к ним, а также для исследования коммунистических преступлений необходимо создать отдельное государственное учреждение – институт народной памяти. Дополнительной его задачей должно стать проведение люстрации бывших сотрудников КГБ СССР (см. далее параграф 4.1 настоящей главы).
Комиссии и институт будут взаимодействовать с органами следствия, а именно передавать им собранные материалы для уголовного преследования. В интересах следствия в докладах комиссий и при проведении публичных слушаний может быть признано целесообразным не разглашать имена подозреваемых в совершении преступлений. Если такой интерес отсутствует, по общему правилу для публикации имён нет препятствий, однако при том условии, что у названных комиссиями лиц будет возможность оспорить подозрения в суде (в рамках иска о защите чести и достоинства).
https://trjustice.ilpp.ru/introduction.html (Материалы, размещенные на сайте Института trjustice.ilpp.ru распространяются некоммерческой организацией, включенной в реестр организаций, предусмотренный пунктом 10 статьи 13.1 Федерального закона «О некоммерческих организациях»)
В рамках сотрудничества педагоги Арктического государственного института культуры и искусств смогут пройти курсы повышения квалификации в апреле в ведущем театральном вузе страны.
Проект предусматривает обучение специалистов сразу по нескольким направлениям: «Актерское мастерство», «Сценография» и «Искусство балетмейстера». В течение недели для якутских педагогов будут проведены лекционные и практические занятия, которые будут вести лучшие мастера ГИТИСа.
Ранее педагоги театрального института уже проводили курсы повышения квалификации в Якутске. Их слушателями стали артисты и режиссеры республиканских театров, специалисты местных учреждений культуры.Дело о «радужном флаге». Саратовский суд удовлетворил ходатайство о вызове оперативника полиции
Мэр Саратова внесла изменения в распоряжение, запрещающее проводить митинги из-за угрозы распространения коронавируса
Снежный апокалипсис «мокроусовского периода»: власти Саратова отчитываются о сотнях единиц техники, но город стоит в пробках, а пешеходы падают на льду, приправленном грязью от коммунальщиков (пытаемся понять причины)
«Дорога в будущее» с Григорием Явлинским: от реформ 1990-х к СВО (окончание)
Победы Саратовской области
ТОП-10:
Административная ответственность за «неуважение» к власти в России: грубые дефекты законодательного нормирования и правоприменения
1. Введение
2. Основное исследование
Александр Архангельский вспоминает писателя, драматурга и сценариста Алексея Слаповского, который умер в Москве 8 января в возрасте 65 лет
Об угрозе возвращения массового политического террора
Между местью и забвением: концепция переходного правосудия для России
Настоящий материал (информация) произведён, распространён иностранным агентом Автономная некоммерческая организация «Институт права и публичной политики» либо касается деятельности иностранного агента Автономная некоммерческая организация «Институт права и публичной политики»
Продолжение. Начало см. в № 9 (838) от 22.10.2021
Глава 8. Меры для преодоления системной безнаказанности
1. Внесудебные механизмы установления и обнародования фактов
1.1. Установление обстоятельств противоправного присвоения и удержания государственной власти (комиссия по расследованию узурпации власти)
1.2. Проверка заявлений о пытках и жестоком обращении (комиссия по возмещению вреда потерпевшим от пыток)
1.3. Проверка заявлений о насильственном исчезновении и причинении вреда жизни и здоровью во время контртеррористических операций на Северном Кавказе (комиссия по возмещению вреда жертвам вооружённых конфликтов на Северном Кавказе)
1.4. Предоставление доступа к материалам негласных ОРМ и следственных действий
1.5. Установление фактов о преступлениях коммунистического режима в России (институт народной памяти)
1.6. Общие вопросы процедуры
АО «РНГ» поддерживает совместные проекты ГИТИСа и Министерства культуры Республики Саха (Якутия)