Официальный сайт
|
|
Н.А. БОБРИНСКИЙ, С.М. ДМИТРИЕВСКИЙ
Безнаказанность преступлений стала в России обыденностью. О ней регулярно сообщают средства массовой информации и правозащитные организации. Сотни таких случаев были рассмотрены в международных механизмах защиты прав человека, прежде всего в Европейском Суде по правам человека. Эту проблему признают и представители властей.
Продолжение. Начало см. в № 9 (838) от 22.10.2021
В Индексе восприятия коррупции (англ.: Corruption Perception Index), который публикуется Transparency International с 1995 года, Россия с самого начала показывала невысокие результаты. В 1998 году Россия занимала 76 место в перечне из 86 стран с оценкой 2,4 балла (по шкале от 0 до 10 баллов, где ноль обозначает самый высокий уровень восприятия коррупции, а десять – наименьший), затем в 2000 году опустилась, заняв с оценкой 2,1 балла 82 позицию из 90 возможных. В годы, пришедшиеся на экономический рост, Россия стала менее коррумпированной, достигнув в 2004 году 90-й позиции из 145, после чего её позиции в Индексе восприятия коррупции снова начали падать. В 2008 году Россия уже опускается на 147 позицию из 180, где с оценкой 2,1 балла оказывается на одном уровне с Сирией и Кенией.
Плачевная ситуация была замечена российскими властями, и проблема коррупции попала в перечень приоритетных вопросов государственной политики. К концу 2008 года был принят основной закон в этой области – Федеральный закон № 273-ФЗ от 28 декабря 2008 года «О противодействии коррупции» и первый Национальный план по противодействию коррупции. Тем не менее в 2009 году Россия занимает лишь 149 место из 180 возможных, а в 2010 году – вновь опускается ещё ниже и занимает 154 место из 178.
В 2012–2013 годах Россия получает 28 баллов (по новой методике подсчётов, введённой Transparency International в 2012 году), а в 2014 году – 27 баллов и занимает 136 место, поделив его с Нигерией, Ливаном, Кыргызстаном, Ираном и Камеруном. В 2015 году Россия заняла 119 место (29 баллов), оказавшись в одном ряду с Азербайджаном, Гайаной и Сьерра-Леоне. В 2018 году – 138 место (28 баллов) из 180.
Согласно официальным данным, средний размер взятки в 2008 году составлял 9 000 рублей, в 2009 году – 23 000 рублей, в 2010 году – 61 000 рублей, в 2011 году – 236 000 рублей, а в 2018 году уже 609 000 рублей. Таким образом, средний размер взятки за 10 лет вырос в 67 раз, что намного превышает уровень инфляции за тот же период.
Руководитель контрольного управления Администрации президента РФ Константин Чуйченко в 2010 году сообщил о гигантских размерах воровства в системе госзакупок: по его словам, бюджет России теряет на них триллион рублей в год.
По оценке бывшего заместителя председателя Центрального банка Российской Федерации (далее – ЦБ РФ) Сергея Алексашенко минимальная норма «отката» при госзаказе составляет 20%, а по отдельным сделкам откат может составлять 60% и даже 70%.
В 2011 году неправительственная организация Global Financial Integrity установила, что Россия занимает третье место в мире по незаконному выводу капитала, который только за период с 2000 по 2009 год стоил России, по её оценке, 427 млрд долларов, уступая по размеру незаконного оттока только Китаю (2,5 трлн долларов) и Мексике (453 млрд долларов).
По подсчётам петербургского исследователя В. Волкова, ежегодно за экономическую деятельность (как правило, по коррупционным или иным неправовым мотивам) в России уголовному преследованию подвергается приблизительно 5–6 тысяч предпринимателей (данные за 2009–2013 годы).
В последние годы положение России в Индексе восприятия коррупции остаётся стабильным. В период с 2015 по 2017 год она набирала по 29 баллов, в 2018 году потеряла один балл, а в 2019 году показатель остался неизменным. Более значительные изменения наблюдались в положении России в рейтинге: в 2015 году – 119 место, в 2016 году – 131 место, в 2017 году – 135 место, в 2018 году – 138 место. Эти колебания связаны не только с переменами в рейтинге других стран и с включением некоторых стран в Индекс или исключением из него, но и с тем, что системное противодействие коррупции подменялось точечными уголовными делами, существующие антикоррупционные инструменты не развивались, а Конвенция о гражданско-правовой ответственности за коррупцию по-прежнему не ратифицирована Россией.
В российском уголовном праве нет унифицированного понятия «коррупционного преступления». Для целей настоящего доклада мы предлагаем использовать следующее определение коррупции: это использование должностных полномочий для личных целей (в том числе для обогащения). Это определение в целом соответствует положениям Конвенции ООН против коррупции и статье 1 Федерального закона «О противодействии коррупции в РФ». Такого рода посягательства относят к преступлениям против государственной власти или против интересов службы в коммерческих и иных организациях, предусмотренным в главах 30 и 23 Уголовного кодекса РФ соответственно.
На уровне международных организаций установлена прочная связь между коррупцией и серьёзными нарушениями прав человека. В частности, как указал в предисловии к Конвенции ООН против коррупции бывший в то время Генеральным секретарем ООН Кофи Аннан: «Коррупция – это незаметно распространяющаяся чума, которая оказывает разностороннее разрушающее воздействие на общество. Она подрывает демократию и верховенство права, ведёт к нарушению прав человека, искажает рынки, разрушает качество жизни и открывает дорогу организованной преступности, терроризму и распространению других угроз безопасности человечества».
В 2013 году Верховный комиссар ООН по правам человека Нави Пиллэй отметила: «[К]оррупция представляет собой огромное препятствие реализации всех прав человека – гражданских, политических, экономических, социальных и культурных, а также права на развитие. Коррупция нарушает ключевые принципы прав человека – прозрачность, подотчётность, запрет на дискриминацию и обеспечение реального участия в каждой сфере жизнедеятельности общества».
Исследования, проведённые в США, показали, что злоупотребления служебным положением и коррупция высших слоев общества по размеру материального ущерба и по своей общественной опасности превосходят традиционную преступность, и коррупционные преступления вызывают более тяжкие последствия, чем кража, грабёж или разбой.
Как отмечают исследователи переходного правосудия, политика экономической либерализации в недемократических режимах зачастую трансформируется в экономику, которая контролируется государством и известна как «капитализм для своих» (англ.: crony capitalism). Семьи правителей и приближённые к ним извлекают преимущество от приватизации публичных услуг и государственных компаний в таких важных областях, как связь, добыча полезных ископаемых, банковская деятельность. В таких условиях для бизнесменов становится практически невозможным вести бизнес, без того чтобы не быть аффилированным с государственными структурами или с правительственными кругами. Более того, коррупционные связи и система репрессий становятся тесно связаны и пересекаются между собой.
Для обозначения этого явления может быть использовано понятие масштабной коррупции (англ.: grand corruption). Transparency International определяет масштабную коррупцию следующим образом:
«Масштабная коррупция имеет место, когда публичное должностное лицо или иное лицо лишает определённую общественную группу или существенную часть населения государства какого-либо основного права или наносит ущерб государству или кому-либо из его граждан, превышающий нижний порог годового прожиточного минимума граждан этого государства, умноженный на 100, – в результате взяточничества, присвоения или иного коррупционного преступления».
Масштабная коррупция может существовать в различных формах и иметь различные последствия – от воровства бюджетных средств, использующихся для строительства больниц и школ, до строительства сооружений, которые стали опасными в результате недофинансирования, вызванного действиями коррумпированных лиц.
Исследователи отмечают, что одной из ключевых причин масштабной коррупции становится атмосфера безнаказанности, образовавшаяся в страдающем от неё государстве. В случае с Россией какой-либо официальной статистики безнаказанности коррупции не ведётся. Однако игнорирование компетентными властями сообщений о коррупции, примеры которых приведены далее, свидетельствует о том, что в России обнаруживается недостаток политической воли к расследованию многих серьёзных коррупционных преступлений даже в тех случаях, когда на них указывают весомые доказательства.
Более того, в России наказанию подвергаются именно те, кто заявляет о коррупционных преступлениях. Сергей Магнитский, раскрывший схему хищения из российского бюджета эквивалента 230 млн долларов, был арестован по обвинению в уклонении от уплаты налогов, помещён в СИЗО и умер в результате неоказания ему необходимой медицинской помощи (см. параграф 2.8 этой главы). Политик и антикоррупционный активист Алексей Навальный был подвергнут уголовному преследованию и осуждён по обвинению в коррупционных преступлениях после того, как опубликовал информацию о масштабных злоупотреблениях в сфере госзакупок и о злоупотреблениях высших чиновников, несмотря на то, что до этого дело против Алексея Навального (и его брата Олега) дважды было прекращено на стадии предварительного следствия за отсутствием состава преступления (см. параграф 2.6 главы 2).
Большой резонанс получило дело «Оборонсервиса», в ходе которого были вскрыты масштабные хищения в системе Министерства обороны России, однако его главные фигуранты либо отделались небольшими сроками либо вовсе избежали ответственности (в том числе сам министр обороны Анатолий Сердюков) и получили новые назначения в госсекторе.
Другим резонансным примером практики борьбы с коррупцией и реакции на неё стало уголовное дело против главы антикоррупционного управления МВД России Дениса Сугробова и его сотрудников. Как следует из материалов следствия и приговора, после ряда громких антикоррупционных дел, возбуждённых сотрудниками главного управления против высокопоставленных государственных служащих, сами они были обвинены в провокации взятки и осуждены на длительные сроки заключения. Первоначальным поводом к обвинениям стала попытка задержать при получении взятки сотрудника ФСБ. Заместитель Дениса Сугробова Борис Колесников скончался в результате выпадения из окна здания Следственного комитета в ходе проведения с ним следственных действий. Характерно, что после ареста Сугробова и Колесникова повышение получил также служивший в главном управлении полковник Дмитрий Захарченко, позже обвинённый в получении взятки и злоупотреблении должностными полномочиями после обнаружения в его квартире около 1 млрд рублей наличными.
Наконец, косвенным свидетельством масштабной коррупции в России является тот факт, что за время президентства (и премьерства) Владимира Путина целый ряд предпринимателей, которых сам Путин публично называл своими друзьями, превратились из функционеров и бизнесменов средней руки в долларовых мультимиллионеров и миллиардеров. Из них по крайней мере пятеро входят в 2020 году в список богатейших людей России по версии Forbes: Геннадий Тимченко (состояние 14,4 млрд долларов, 6 место), Аркадий Ротенберг (состояние 2,8 млрд долларов, 36 место), Юрий Ковальчук (состояние 1,8 млрд долларов, 53 место), Борис Ротенберг (состояние 1,2 млрд долларов, 81 место), Кирилл Шамалов (сын Николая Шамалова, предполагаемый бывший зять В. Путина, состояние 0,8 млрд долларов, 123 место).
Здравый рассудок подсказывает, что вероятность такого совпадения крайне мала.
Описание правонарушения (на примере залоговых аукционов)
По материалам РБК:
В 1995 году, примерно за год до президентских выборов, правительство решило приватизировать крупнейшие госактивы через залоговые аукционы. Этот план должен был обеспечить переизбрание Борису Ельцину за счёт поддержки крупнейших банковских групп. Схема залоговых аукционов заключалась в следующем: правительство получает кредит от частной компании под залог акций госпредприятия, а в случае невозврата кредитор может обратить взыскание на залог. Смысл состоял в том, что бизнес получает собственность сегодня, но сохраняет её завтра только в случае поражения коммунистов на выборах.
План «заём в обмен на акции» в марте 1995 года правительству представили три банкира – глава ОНЭКСИМ-банка Владимир Потанин, глава банка «Менатеп» Михаил Ходорковский и руководитель Столичного банка сбережений Александр Смоленский.
На залоговом аукционе в декабре 1995 года было продано 45% акций ЮКОСа. Победителем стало АОЗТ «Лагуна», гарантами которого выступили банк «Менатеп», Токобанк и Столичный банк сбережений. Эти же три банка были гарантами и единственного соперника «Лагуны» – АОЗТ «Реагент». При стартовой цене залогового аукциона в 150 млн долларов «Реагент» предложил 150,1 млн долларов, а «Лагуна» – 159 млн долларов. Через год после того, как государство не смогло погасить кредит, «Лагуна» продала свой пакет ЮКОСа компании «Монблан», которая также была аффилирована с «Менатепом».
Конкуренцию им пытался составить консорциум Альфа-банка, банка «Российский кредит» и Инкомбанка, но его не допустили до торгов по формальным причинам – часть необходимого обеспечения на аукцион они внесли в виде государственных краткосрочных облигаций, что не устроило организаторов. Участники консорциума ещё накануне аукциона провели пресс-конференцию, на которой заявили, что выступают против «неравных условий, созданных для участников». В частности, они указывали на то, что «Менатеп» не только фактически намеревался принять участие в аукционе, но и был одним из его организаторов, а также собирался использовать средства Минфина (правительство разместило на депозите в этом банке 120 млн долларов). Однако их попытки оспорить итоги аукциона в суде оказались безуспешными.
Нечестными были и другие аукционы. Так, в ходе судебного процесса в Лондоне в 2011 году Роман Абрамович признал, что аукцион «Сибнефти» был фиктивным и изначально было решено, что победить в нём должна структура, подконтрольная ему и Борису Березовскому. Более того, Абрамович сказал, что большую часть денег на покупку «Сибнефти» он получил от предприятий самой компании, которые взяли кредиты под залог будущих поставок нефти.
В докладе Счётной палаты России «Анализ процессов приватизации государственной собственности в Российской Федерации за период 1993–2003 годы», опубликованном в 2004 году, отмечается, что «в результате проведения залоговых аукционов отчуждение федеральной собственности было произведено по значительно заниженным ценам, а конкурс фактически носил притворный характер», и приводится ряд нарушений, допущенных при проведении аукционов, в частности:
Как сообщается в докладе, Счётная палата в конце 1995 года предупреждала Правительство России о неэффективности залоговых аукционов и необходимости отказа от их проведения. В частности, было отмечено, что сумма кредитов, полученных от передачи в залог федерального имущества, была эквивалентна сумме временно свободных валютных средств федерального бюджета, размещённых в это время Министерством финансов на депозитных счетах коммерческих банков, ставших затем победителями в залоговых аукционах.
Бывший председатель Госкомимущества РФ и вице-премьер Анатолий Чубайс отмечает: «В то время я не вполне понимал, какую цену нам придется заплатить. Я недооценил то глубокое чувство несправедливости, которое зародилось в людях».
Бывший руководитель Рабочего центра экономических реформ при правительстве РФ и заместитель министра экономики России Сергей Васильев считает, что «приватизация воспринималась как несправедливая» из-за «циничных залоговых аукционов с заранее известными победителями» и «чековых инвестиционных фондов».
В результате проведения залоговых аукционов в 1995 году были приватизированы такие крупнейшие российские предприятия, как «Норильский никель», «Мечел», «Лукойл», «Сиданко» (затем «ТНК-ВР», поглощено «Роснефтью»), Новолипецкий металлургический комбинат, Мурманское морское пароходство, ЮКОС (сейчас «Роснефть»), «Сибнефть» (сейчас «Газпромнефть»), Новороссийское морское пароходство, Сургутнефтегаз, Нафта-Москва, Северо-Западное морское пароходство.
Правовая квалификация
Как пишут В. И. Добреньков и Н. Р. Исправникова в работе «Пирамиды упущенных возможностей», «с точки зрения гражданского права залоговые аукционы обладают всеми признаками притворной сделки, осуществлённой группой руководителей коммерческих банков по предварительному сговору с заинтересованными чиновниками Правительства РФ с целью фактически бесплатного отчуждения у российского государства федеральной собственности в форме контрольных пакетов акций лучших предприятий страны стоимостью примерно 40 млрд долларов. С точки зрения уголовного права мы имеем дело с хищением федеральной собственности путём преступного сговора в форме мошенничества не просто в особо крупных размерах, а в небывало крупных размерах. Стоимость только наиболее дорогих и стратегически значимых шести аукционов в 1995 г[оду] была умышленно занижена в 20 раз и составила лишь 1 867 млн долларов. Всего через 1,5 года акции этих предприятий на свободном рынке уже стоили 39 713 млн долларов».
В упомянутом выше докладе Счётная палата РФ приходит к заключению о том, что «сделки кредитования Российской Федерации под залог акций государственных предприятий могут считаться притворными».
Описанные в этом параграфе коррупционные правонарушения могут группироваться в следующие виды противоправного поведения:
Указанные действия могут быть квалифицированы в качестве преступлений, предусмотренных статьями 147 (мошенничество), 170 УК РСФСР (злоупотребление властью или должностными полномочиями), статьей 175 УК РФ (приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путём).
Описание правонарушения (на примере покупки «Газпромом» «Сибнефти»)
В сентябре 2005 года «Газпром» приобрел 75% акций пятой крупнейшей по объёму добычи нефти в России компании «Сибнефть». Сумма сделки составила порядка 13 млрд долларов. По некоторым сведениям, стоимость акций «Сибнефти» перед продажей была искусственно завышена. До продажи «Сибнефть» была частной компанией и принадлежала Millhouse Capital. Согласно информации в СМИ, бенефициаром Millhouse Capital является Роман Абрамович, который с 2001 по 2008 год занимал должность губернатора Чукотского автономного округа.
Описание правонарушения (на примере продажи «Газпромом» страховой компании «СОГАЗ»)
В августе 2004 года «Газпром» продал 49,98% акций принадлежащей ему страховой компании «СОГАЗ» через фондовую секцию Московской межбанковской валютной биржи (далее – ММВБ) неизвестному покупателю. Из источников стало известно, что пакет акций приобрели три покупателя – «Еврофинанс Моснарбанк», «Северсталь-групп» и банк «Россия». У «Газпрома» осталось 50% + 2 акции «СОГАЗа». Впоследствии на бирже были совершены ещё сделки с 26% и 12% акций «СОГАЗа» (покупатели неизвестны).
После проведения сделок по продаже акций в январе 2005 года стало ясно, что акции «СОГАЗа» принадлежат ООО «ИК АБРОС», ОАО «Лирус» и ООО «Акцепт». Все три компании зарегистрированы в Санкт-Петербурге и связаны с банком «Россия». Фактически, контроль над «СОГАЗом» получил банк «Россия».
Из отчётности «СОГАЗа» за I квартал 2005 года стало ясно, что 51% «СОГАЗа» позже был перепродан стопроцентной «дочке» петербургского банка «Россия», ООО «ИК АБРОС». Ещё 12,5% оказались под контролем компании «Акцепт», владеющей 3,93% банка «Россия».
Банк «Россия» был создан в 1990 году, его основным вкладчиком было управление делами Ленинградского обкома КПСС. По данным российских СМИ, крупнейшим акционером банка является председатель его совета директоров Юрий Ковальчук, знакомый с президентом Путиным со времени его работы в Петербурге. По данным СМИ, компания «Акцепт» на 99,99% принадлежит Михаилу Шеломову, сыну двоюродной сестры Владимира Путина.
Таким образом, «Газпром», контрольный пакет акций которого принадлежит государству, осуществил сделку по продаже крупнейшей страховой компании «СОГАЗ» юридическим лицам, аффилированным со знакомыми и родственниками президента.
При этом актив был продан за 1,7 млрд рублей (около 60 млн долларов), а в следующие три года компания принесла новым акционерам 10,8 млрд рублей чистой прибыли, что более чем в шесть раз превысило стоимость покупки.
https://trjustice.ilpp.ru/introduction.html (Материалы, размещенные на сайте Института trjustice.ilpp.ru распространяются некоммерческой организацией, включенной в реестр организаций, предусмотренный пунктом 10 статьи 13.1 Федерального закона «О некоммерческих организациях»)
Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=24102022135015&oldnumber=848