Газета "Богатей"

12 февраля в офисе Саратовского правозащитного центра «Солидарность» прошло заседание гуманитарно-политического клуба при редакции газеты «Богатей». С докладом «Переворот в России: ни государственный, ни конституционный» выступил председатель клуба Александр Свешников.

Выступления участников клуба

Александр Свешников

Геннадий Хазанов. Предвыборный сходняк. 1993 год

Александр Свешников (продолжение)

Григорий Ахтырко

Сергей Иванов

Александр Зазыбин

Борис Плохотенко

Юрий Слудников

Ольга Каховская

Александр Никитин

Второй круг

Изнасилованная Конституция

В 2004 году «Новая газета» с помощью известного специалиста по конституционному праву профессора Михаила Краснова подготовила публикацию текста Конституции РФ, в котором жирным шрифтом были выделены те статьи и фрагменты, над которыми нависла реальная угроза исчезновения. Издание получило название «Красная книга. Конституция Российской Федерации».

Четыре года (с 2004 по 2008) – срок оказался достаточным, чтобы убедиться, насколько прозорлив был ученый, отметивший «красным цветом» вымирающие статьи Основного закона Российской Федерации. При этом важно было помнить, что, согласно Конституции, ее гарантом является высшее должностное лицо – президент страны, который при вступлении в должность приносит народу присягу, клянясь «уважать и охранять права и свободы человека и гражданина, соблюдать и защищать Конституцию Российской Федерации». С 2000 года эту должность занимал Владимир Владимирович Путин. Именно эта ключевая фраза статьи 82 в 2004 году, по истечении первого срока президентства Путина, была выделена «красным цветом». Сегодня же, когда попрание прав и свобод человека и гражданина в России стало системой, в которую втянуты все ветви власти, включая правоохранительные органы, прокуратуру и суды, ясно, что это пророчество ученого, к сожалению, сбылось.

Вот что произошло за следующие четыре года (с 2004 по 2008 гг.) с другими статьями Конституции, вымирание которых профессор Краснов, наблюдая тенденцию в действиях представителей высшей власти, предрекал в 2004 году.

Так, уже в 2008 году нельзя было утверждать, что Россия, как записано в статье 1 Конституции – «демократическое федеративное правовое государство», поскольку в стране были уничтожены или существенно сужены основы демократии, а само слово, которое в принципе не терпит никаких определений, трансформировалось в «суверенную демократию» – наподобие коммунистической «советской демократии» (многие помнят, что подлинно демократического там ничего не было).

Например, в Конституции «покраснели» свободные выборы и право каждого гражданина быть избранным в органы государственной власти и местного самоуправления. Отменены всенародные выборы глав субъектов Федерации. Фактически нет возможности для проведения федеральных референдумов. Выборы в Государственную Думу и региональные парламенты проходят по системе, согласно которой, чтобы претендовать на депутатское место, гражданин должен быть членом какой-нибудь партии. А нормами нового закона о политических партиях механизм создания и регистрации партий лишил многих возможности учредить новую общественно-политическую организацию.

Создание и укрепление вертикали государственной власти и «отмена» разделения властей сделали возможным возникновение в России «полицейского режима» – репрессивного аппарата, занимающегося борьбой с инакомыслием. Митинги и шествия с выражением недоверия президенту и правительству подвергаются насильственному разгону силами ОМОНа и спецслужб. В 2006 году летом по всей стране прокатилась операция «Заслон», в ходе которой незаконными методами, нарушая конституционные права граждан, силовики препятствовали поездке участников антисаммита в Санкт-Петербург. В стране появились политзаключенные, главным из которых можно считать Михаила Ходорковского.

Таким образом, можно констатировать, что уже во время первого срока президентства В. Путина стало систематически нарушаться конституционное право граждан собираться и проводить мирные демонстрации и митинги и право объединяться в общественно-политические движения и партии. А посему абсолютным рудиментом выглядела уже на тот момент статья 2 Конституции, где записано, что «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства».

Более всего подверглись фактическому «уничтожению» статьи раздела Конституции «Права и свободы человека и гражданина». А именно.

Статья 21: «Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению». О многочисленных фактах физического насилия, применяемого в отношении безоружных пикетчиков, демонстрантов и митингующих, а также задержанных, сегодня знают все, хотя подчас доказать это бывает трудно.

Статья 24: «Органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы». Ждать, когда компетентные органы дадут информацию или познакомят с материалами, касающимися твоих прав и свобод, можно годами, нужно для этого великое терпение и мужество, поскольку сегодня это уже борьба не с отдельными прокурорами или следователями, а с целой системой, где высокие должностные лица покрывают друг друга.

Статья 29: «Каждый имеет право свободно искать, получать передавать, производить и распространять информацию любым законным способом». Кто не знает случаи ареста тиражей законно отпечатанных изданий, задержания распространителей газет, воспрепятствования распространению печатных изданий и т. п.

Статья 32: «Граждане Российской Федерации имеют право избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления». После отмены графы «против всех» этого права лишены те, кто не может выразить свое отношение к кандидатам, если их не устраивает ни одна из выдвинутых кандидатур. А желающие быть избранными находятся в положении верблюда, которому нужно пролезть через игольное ушко. В итоге мы имеем региональные парламенты, где все места занимают представители большого бизнеса, для которых мандат депутата – удобное решение своих финансовых проблем.

Убедившись, что профессор Краснов верно спрогнозировал судьбу большинства выделенных им фрагментов, в 2008 году мы провели собственный анализ текста, дабы посмотреть, какую Конституцию оставлял нам В.В. Путин перед своим избранием на новый срок, то есть насколько согласуются с нынешней правоприменительной практикой те статьи, которые 4 года назад еще не были тронуты тлением. И, к великому сожалению, мы должны констатировать, что «покраснение» Конституции РФ продолжалось. По крайней мере, нами было отмечено около десяти фрагментов и статей, прямое действие которых не только было поставлено под большое сомнение, но подчас и вовсе не реализовалось.

Так, вряд ли уже в 2008 году можно было со всей определенностью сказать, что, как того требует п. 2 статьи 4, «Конституция Российской Федерации и федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации», а, в соответствии со статьей 10 Основного закона, «Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную». В пользу первого говорят многочисленные нарушения на местах, когда, во имя защиты интересов представителей власти, дела решаются не по законам, а по понятиям. В пользу второго – поражающая воображение «согласованность», с какой порою действуют ветви власти, напрочь забывая о своей взаимной «разделенности».

Более серьезно обстояло дело с п. 3 статьи 13: «В Российской Федерации признаются политическое многообразие, многопартийность». Этот фрагмент приказал долго жить еще во времена принятия новой редакции Закона о политических партиях, где созданию общественно-политических организаций поставлены такие препоны, что неудивительно, как стремительно сужалось в пользу партии «Единая Россия» российское политическое поле – как по количеству партий, так и по их идеологическому разнообразию.

И совсем плохо уже в 2008 году обстояло дело с теми статьями Конституции, где гражданам России гарантируются права и свободы. К упомянутым выше «покрасневшим» фрагментам прибавлялись новые. Например, п. 1 статьи 14 утверждает, что «Российская Федерация – светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». На деле же мы видели, как власть, в тщетных поисках национальной идеи, зачастую открыто поддерживала притязания на монополию так называемой «традиционной религии» и закрывала глаза на противоправные проявления по отношению к иным конфессиям. Отсюда – имеющие до сего времени место примеры нарушения статьи 28, где записано, что «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними».

Наконец, реальные изменения коснулись нескольких конституционных статей, закрепляющих «права граждан на свободное публичное выражение мнений». Появились примеры преследования за мнения и убеждения (количество «политических заключенных» стало измеряться десятками, а списки так называемых «неблагонадежных» – сотнями), хотя п. 3 статьи 29 Конституции РФ гласит: «Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них». Не говоря уже о ставших систематическими по всей России запретах на шествия и митинги – вопреки статье 31: «Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование».

С избранием в 2008 году нового президента появилась надежда на то, что Д.А. Медведев исправит ошибки своего предшественника и не превратится в «клятвопреступника». Увы, только одно событие (предложение Медведева об увеличении срока полномочий президента и парламента) развеяло эти надежды.

Продолжая следить за «покраснением» Конституции, 12 декабря 2011 года, в День Конституции, мы с огорчением приходим к следующим выводам.

1. «Покраснение» Основного закона Российской Федерации продолжается. Сегодня уже нельзя с уверенностью утверждать, что, как записано в статье 3, «Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ», поскольку именно в последнее десятилетие, вопреки статье 4 («Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуется по федеральному закону»), власть в государстве принадлежит не Его Величество Народу, а олигархически-бюрократическому клану, политическое сопровождение которому в этом процессе обеспечила профсоюзная организация чиновников (она же – клуб по интересам) под названием «Единая Россия».

2. Именно эта антинародная и антиконституционная власть разрушила прописанное в Конституции положение статьи 5 о том, что «Российская Федерация состоит из республик, краев, областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов – равноправных субъектов Российской Федерации» (чего стоит один пример – Чечня и Северный Кавказ в целом, другой – Татарстан). Именно эта власть привела к тому, что «Российская Федерация – социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека» (статья 7) превратилось в страну, где установлен особый, противоречащий Конституции государственный строй (интересно, куда смотрит ФСБ?) – бюджетный капитализм, когда собираемые налоги (наши с вами, то есть народные, деньги) по-бандитски распиливаются (разворовываются, уводятся в тень, в оффшоры, за рубеж и т. д.), где повсеместно нарушается статья 8: «1. В Российской Федерации гарантируются единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности; 2. В Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности».

3. Примеров тому, как нарушаются права собственников, несть числа. Причем делается это (особенно когда власть проводит широкомасштабную кампанию, например, по ликвидации объектов уличной торговли, наплевав на закон) вопреки конституционной норме, прописанной в статье 35: «1. Право частной собственности охраняется законом. 3. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда».

Причем, оказавшиеся в таком положении, зачастую не находят понимания не только в правоохранительных органах и прокуратуре, но и в судах, хотя в Коституции есть статья 46, где «Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод».

4. Как и 10 лет назад, на заре правления В.В. Путина, продолжается нарушение конституционной статьи 22: «2. Арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов». Нарушение этой нормы мы наблюдаем и сегодня – особенно во время проведения массовых акций, когда задержание участников продлевается на сроки, значительно превышающие установленных законом, не говоря уже о нечеловеческих условиях, в которых содержатся задержанные.

Правозащитниками отмечаются и систематические случаи применения чрезмерного физического насилия – как во время задержания, так и в помещениях временной изоляции задержанных. Хотя статья 21 Конституции гласит: «2. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию».

Вместо вывода:

В нынешних социально-политических условиях, когда есть реальная опасность установления в России авторитаризма (в особенности если следующим президентом страны станет ее бывший президент, то есть В.В. Путин), российский народ должен не только вернуть себе конституционную власть, но и избрать достойного лидера страны, истинного, а не марионеточного гаранта Конституции, поскольку история показала, что такой стране, как Россия, противопоказано быть монархическо-президентской, если только нет полной уверенности, что царем станет новый Александр II, первым секретарем правящей партии – Н.С. Хрущев, а президентом – М.С. Горбачев или, на худой конец, Б.Н. Ельцин.

Соавтор Конституции Сергей Цыпляев: «Путин хочет уйти, но медленно»

Поправки, предложенные гарантом к Конституции, не попытка Путина сохранять власть, а начало его ухода. Сергей Цыпляев, участник Конституционного собрания 1993 года, полпред Бориса Ельцина в Санкт-Петербурге в 1992-2000 годах, декан юридического факультета Северо-Западного института управления РАНХиГС объясняет, как пойдёт усиление Госсовета, и разгадывает другие загадки, предложенные Путиным.

– Сергей Алексеевич, можно ли инициативы президента, как усиление роли одних госорганов и ослабление других, реализовать, не затрагивая «защищенных» статей Конституции – первой, второй и девятой?

– Мы понимаем, что, прежде всего, предложенные изменения касаются 3-8 глав Конституции. При определенном искусстве, основной объем заявленных позиций может быть туда внесен без особых проблем. Сложности, на самом деле, возникают с несколькими вещами. Первая – единство публичной власти. Это похоже на попытку достройки законным образом «вертикали власти» до местного самоуправления, чтобы включала и его. И роль самого Госсовета пока не ясна. О нем было сказано, но ничего не обозначено толком. И еще есть правовая неопределенность, которая будет восприниматься сложно: это, конечно, история с международным законодательством.

– То есть не удастся обойтись без перемен в защищённых статьях?

– Без них придётся обходиться: 1, 2 и 9 главы не будут затрагиваться. Поскольку предполагается внесение изменений без принятия новой Конституции. Все впишут в статьи 3-8. А дальше начнется сложная юридическая интерпретация, чтобы это значило, и как это соотносить.

– Вы сами упомянули историю с международным законодательством. Как можно обеспечить примат российского национального права над международным, не затрагивая защищённые главы?

– Для этого надо посмотреть, что имеется в виду. Путин заявил, что если решения международных органов противоречат российской Конституции, они не будут не выполняться. Сегодня Конституция регулирует соотношение между российскими законами и внешними документами, которые у нас приняты и ратифицированы. И на этом пока точка. Но потом вдруг выясняется: в результате вступления в тот или иной внешний орган и признания, например, юрисдикции ЕСПЧ, мы попадаем в ситуацию, когда их решения противоречат нашей Конституции. Такая ситуация никак не была урегулирована и оставалась непонятной. Что с этим делать?

– Возможно, нас готовят к замене ЕСПЧ и связанных с ним обязательств на нечто аналогичное новое?

– ЕСПЧ – европейский орган. Если мы остаёмся в Совете Европы, то признаём юрисдикцию. В конституции по этому поводу сказано: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора». Это часть 4 статьи 115. То есть договор мы подписали, но если он нас не устраивает, мы можем из него выйти. Мы в любой момент можем выйти из Совета Европы – и вопрос снимается.

– Но бывают другие ситуации. Например, по европейским нормам заключенные после приговора суда обладают активным избирательным правом, а по российским – нет.

– Да, у нас это запрещает вторая глава Конституции. Получается, чтобы изменить эту норму, надо принимать новую Конституцию. Этот сюжет, на самом деле, никак не отрегулирован законами. Это вопрос политической позиции. Что мы делаем дальше? Принимаем новую Конституцию? Или не исполняем решения ЕСПЧ? Пока – второе. Но в конце концов, нас ждёт развилка: новая Конституция или выход из Совета Европы.

– Инициативы президента хотят реализовать без созыва Конституционного собрания? Это будет законно?

– Да. Процедура очень простая. Принимается Федеральный Конституционный закон. И об этом президент прямо сказал. Все поправки будут приниматься о стандартной системе: 2/3 Государственной думы, 3/4 Совета Федерации. После этого ратификация в двух-трёх парламентах субъектов РФ. Все. Это достаточно для внесения изменений в Конституцию.

– Зачем тогда вот это: «Считаю необходимым провести голосование граждан страны по всему пакету предложенных поправок в Конституции Российской Федерации»?

– Это демонстративная процедура политического свойства. Не нормативная процедура. Мы хотим поддержки граждан. Вот и все. Она будет обозначена. Референдума не будет. Не планируется. Он не нужен по процедуре. Референдум возможен только при затрагивании защищённых глав. Но тогда сначала нужно получить решение Конституционного Собрания, оставлять ли прежнюю Конституцию или нужна новая. И проект новой Конституции либо принимается Конституционным Собранием, либо утверждается на всенародном референдуме. Но президент уже прямо заявил о механизме федерального конституционного закона.

– Группа из 75 граждан, далеких от юриспруденции, это замена Конституционному собранию? Они верят, что будут писать поправки к Конституции.

– Нет, не замена. Сегодня это консультативный, совещательный орган при президенте. Президент может совещаться с кем угодно. Может совещаться даже с Дональдом Трампом или с Филиппом Киркоровым. Это его право. Вносить документ в парламент будет президент. Он будет использовать право законодательной инициативы. Не надо серьезно воспринимать эту рабочую группу. Это совещательный орган.

– Усиление роли Госсовета – это признак того, что Путин не планирует отойти от власти в 2024 году?

Госсовет – самая большая неопределенность. И это на самом деле главное, из-за чего затевается пересмотр Конституции. Все остальное – сладкая оболочка. Пока ничего не написано, говорить тяжело. Но если подумать, то можно сказать, что госстроительство – сфера ответственности президента. Если Госсовет начинает входить в эту часть, то можно ожидать, что появится инструмент ограничения президентских полномочий. Например – требование согласовывать какие-то решения с Госсоветом.

– Я категорически не согласен, что все это делается для того, чтобы оставаться во власти сколь угодно долго. Ничего не мешало Путину оставаться у власти сколь угодно долго при действующей Конституции. Мы просто убираем строчку про два срока. Либо просто продлеваем полномочия референдумом. И точка. Давайте посмотрим на аналог – на Назарбаева. Пока он сам хотел оставаться, то отменял два срока, продлевал полномочия через референдум. А вот такая глобальная перестройка, которую начинает Путин, с перебалансировкой сил, – это подготовка к уходу. Политологи нам годами рассказывали байки, что для сохранения власти нас готовят к объединению с Белоруссией. «Нормальные герои всегда идут в обход». Господа, все бы с удовольствием и криками «ура» приняли идеи отменить ограничение на два президентских срока.

– Зачем тогда так сложно оформлять свой уход?

– Да потому, что есть желание уходить медленно. Сохранить плавность перехода. В момент ухода любого авторитарного лидера возникают страшные пертурбации, схватка и борьба за власть. В случае перехвата этой власти другой командой последствия могут быть очень тяжелыми. Поэтому у нас пошли по пути Назарбаева. Чтобы нужные люди остались у власти, чтобы элиту не смели. Если бы Путин готовился оставаться у власти в качестве президента, он бы никогда не пошел на такие позиции, как «согласование силовиков» Советом Федерации и изъятие слова «подряд» из статьи про два срока. Это абсолютно повторяет Казахстан. Там тоже было про «подряд» два срока, но понималось это как всего два срока, причем через срок работать нельзя. Либо подряд – либо никак. Потом это отменили. Назарбаев делал тогда все, что угодно, вплоть до объявления досрочных выборов. Ему такое право предоставили и продлевали полномочия референдумами. А потом вернули эту позицию про два срока в Конституцию. Только с оговоркой, что это не распространяется на первого президента. Есть пример неудачного перехода: Узбекистан. Там идёт «перестройка» в полный рост: прямые эфиры, выступления президентов, посадки громадной группы товарищей на 16-18 лет. Почти вся силовая элита усажена в тюрьму. Вот там транзит власти не оказался плавным.

– Дмитрий Медведев отправлен курировать силовиков в Совбезе, чтобы контролировать наш транзит?

– Когда все начиналось в Узбекистане, старый опытный руководитель госбезопасности Рустам Иноятов был уверен, что все проконтролирует. Не получилось. Его с почетом проводили на пенсию, а потом всех пересажали. Это – во-первых. А во-вторых, Совет безопасности РФ, конечно, серьезная структура. Только Медведев там играет ту же роль, что на позиции премьер-министра. То есть – никакую. Реальные рычаги Совета безопасности останутся у его Николая Патрушева. Никаких шансов на передачу полномочий от Патрушева к Медведеву просто нет. Заместитель главы Совбеза – чисто символическая позиция для Медведева. Карьера Дмитрия Анатольевича как действующего политика, потенциального претендента на что-то, закончилась.

– Путин подчеркнул, что именно по его инициативе Госсовет был возрожден в 2000 году. Он уже 20 лет назад готовил «запасной аэродром»?

– Нет, конечно. У нас сохраняется принцип: сначала что-то делаем, потом осознаем проблему, потом строим компенсаторные механизмы. Вы же помните, что раньше все губернаторы присутствовали в Совете Федерации. Это на самом деле был полномочный орган. Тогда ключевая схватка у нас происходила между федеральной и региональной элитами. И был главный вопрос: получится ли здесь баланс и демократия. Потому что чаще всего демократические институты в мире возникали именно как баланс элит. У нас же региональная элита все проиграла. Всех губернаторов вычистили из Совфеда. В качестве утешительного приза создали красивый консультативный орган под названием Госсовет.

– Новые полномочия Госсовета, его конституционный статус – это «возрождение демократии»?

– Всё зависит от того, как будет выглядеть Госсовет. Но самое главное, что демократия – штука комплексная, для этого и губернаторы должны быть выборные. А поскольку сегодня губернаторы фактически назначаются, то и Госсовет – это управляемая структура. Она будет абсолютно подконтрольна тому, кто назначает врио губернатора. Есть попытка перебалансировать всю систему так, чтобы никто в ней не смог оказаться абсолютно доминирующим игроком. Вот задача, которую, похоже, пытается решить на будущее Путин.

– Мне представляется, что в таком виде она нерешаема. Нужно ли это все делать для нормального функционирования страны? Конечно, не нужно. Ничто из этого глобально Конституцию не улучшает. Но возможно удержатся два позитивных момента. Первый в том, что президент не сможет занимать более двух сроков. Если эта норма устоит, она откроет механизм плановой смены элит, что никак не получалось ни в СССР, ни в России. Второй позитив, который пока тонко намечен, – это действительное большее участие парламента в решении кадровых вопросов по правительству и по силовикам. Сделан маленький шажок. Хотя главное останется за президентом. До тех пор, пока президент будет отправлять правительство в отставку в любой момент, правительство будет оставаться просто экономическим отделом администрации президента. И это ключевая проблема нашей Конституции. У нас исполнительная власть очень слабая. В такой ситуации Ельцин бы закончился как президент при правительстве Евгения Примакова. В новых условиях правительство сможет быть самостоятельным политическим игроком. Хотя косметических шагов, предложенных для этого, недостаточно. В сухом остатке отказ от слова «подряд» в статье про два срока для президента пока останется единственным позитивом.

– Если у Путина всё-таки получится ограничить сроки пребывания у власти, наладить баланс между федеральной и региональной элитами через Госсовет, то ему потомки ещё и спасибо скажут?

– Нет, спасибо не скажут. А за что? Каждая перекройка Конституции дезавуирует прочность всего здания. Если бы постоянно переписывали Ветхий и Новый завет, то религия бы давно закончилась. Устойчивость Конституции, вообще-то говоря, абсолютная ценность, как и свобода человека. Конституцию можно менять только в случае крайней необходимости. Но если мы ещё раз посмотрим на все эти предложенные операционные моменты, на что они направлены, то они вообще зря открывают этот ящик Пандоры.

«В окружении Путина все говорят одни и те же глупые слова, а думают-то другое»

Экономист, политический аналитик Дмитрий Травин – о том, что будет после Путина, как трансформируется режим после 2024 года и почему протесты сегодня не имеют шансов.

– Дмитрий Яковлевич, в ушедшем 2019 году в России усилились протесты – и ужесточилась реакция власти на них. Почему именно теперь? И к чему это приведет дальше?

– Серьезные протесты у нас начались еще зимой 2011-12 годов. В принципе, они возобновляются с некоторой периодичностью. И даже протесты минувшего бурного московского лета не достигли такого накала, как в 2011-12 годах. Возобновляются протесты потому, что режим у нас застойный, не развивающийся. Стареющий вождь, не сходящий с поста 20 лет, не может не вызывать протестов. Есть люди, которые хотят демократизации. Но мы видим, и в этом году в частности, что протесты неуспешны. Они проходят какое-то время, некоторое число протестующих арестовываются, но основная масса затихает до какого-то следующего момента.

– Тогда тем более – откуда такая жестокость в их подавлении?

– Я бы не сказал, что протесты подавляются сейчас как-то особо жестко. Путин вернулся в взял курс на более жесткое отношение к протестам еще в 2012 году, когда вернулся.

– Да, но до 2019-го все-таки за пластиковые стаканчики не сажали и женщин в живот не били.

– Это как сказать. Вспомните, как в 2013-м мы возмущались «двушечкой» для «Пусси Райот» вообще ни за что. Они даже на площадь не выходили, а всего лишь спели в храме.

– Я бы сказал, что жесткость в сравнении с 2012 годом примерно та же. Может быть, когда люди выходят на площадь, она становится несколько более заметной.

– В храме все-таки действительно пели, другой вопрос – насколько это преступление. А тут людей хватали просто за выдуманные действия.

– Дело не в том, что власть дает людям сроки за какие-то конкретные действия. Власть обороняется от людей, которые хотят изменить систему, сделать ее не авторитарной, а демократической. Поэтому наказание зависит не от реальных правонарушений, а от опасений, которые есть у власти. Как я понимаю, наша власть не очень стремится разобраться в том, кто что действительно совершил. Мы как ставим вопрос? Человек бросил стаканчик, или даже кому-то показалось, что он бросил, а за это дают реальный срок. Ставя вопрос так, мы уже исходим из того, что власть демократическая должна сажать за какие-то реальные правонарушения.

– А у нас власть авторитарная. Она сажает, когда чувствует опасность. Для этой власти важно совершить некие карающие действия, которые протестующих испугали бы. Для нее не так важно, сажает она за реальное или за выдуманное преступление. Ей важно посадить.

– Как я понимаю, цели своей они достигают. Вы сами сказали, что протесты даже в самый пик не дорастают до уровня 2011 года.

– Да, власти цели достигают. И это не удивительно. Как показывает опыт изучения революций в разных странах в разные эпохи, в России сейчас в принципе нет революционной ситуации. То, что происходит у нас сейчас, в принципе не может перерасти в революцию. Прежде всего, потому, что нет такого важного условия, как четко оформившийся раскол в элитах. Для простоты скажу, что у Януковича, допустим, почему-то власти то ли боялись, то ли не умели толком подавить протесты, хотя майдан не был защищен какими-то серьезными вооруженными силами протестующих. Но в Киеве явно существовал раскол в элитах. А у нас приказы исполняются, протесты подавляются.

– В Тунисе до 2011 года все было зацементировано сильнее, чем в России, но хватило одной книги, изданной в Париже, о коррумпированном президенте, и одного торговца, совершившего самосожжение.

– Не судите по кажущимся явлениям. Недавно была одна дата – 30-летие расстрела Николае Чаушеску. У него настолько все казалось прочно и стабильно, что за несколько дней до гибели он спокойно выступал на митинге в центре Бухареста и не ожидал, что всегда послушная толпа вдруг проявит недовольство. В России очень примитивно судят о прочности или непрочности режимов. Проводят какие-то опросы – и делают вывод. Это совершенно не научный метод. Реальный анализ протестных настроений не имеет с этим ничего общего, все намного сложнее.

– Вы считаете, российский режим прочный? Опросы, которым вы не верите, говорят – да.

– Я считаю, что режим прочный. Но мое мнение связано не с тем, что люди говорят при опросах. Сейчас у нас нет внутриэлитных признаков того, что режим может рассыпаться. Но представьте, что Путин завтра ушел в монастырь, а на его место пришел человек типа Горбачева. Вот тогда ситуация изменится за полгода. Народу скажут: выяснилось, что наш прежний лидер был не совсем хороший. Народ ответит: да-да, мы это всегда понимали, уровень жизни был низкий, давайте все менять.

– А если на место Путина придет человек не типа Горбачева, а типа, например, Баркашова?

– Вот это и есть самый интересный момент для анализа. Если мы смотрим на то, что путинское окружение говорит публично, то нам, конечно, кажется, что никаких изменений произойти не может. Но посмотри мы в 1984-м, что говорило окружение Горбачева, мы бы тем более сказали, что в СССР ничего не изменится. Кстати, и аналитики из ЦРУ тогда считали, что перемен ждать не стоит.

– Да. Потому что Горбачев, придя к власти, так расставил людей в Политбюро, что его сторонников там оказалось больше, чем махровых консерваторов. А о том, что они его сторонники, мог знать только он сам, а никак не советский народ в целом. Они же не в речах произносили, что надо что-то в стране менять, а в кулуарах говорили. Так и сейчас. У меня нет ни малейших сомнений, что в окружении Путина есть очень много людей, недовольных тем, что происходит. Сразу оговорю: это недовольство напоминает недовольство горбачевского окружения 1985 года, когда каждый недовольный брежневщиной по-своему видел перспективы страны. Недаром они все потом перессорились, вплоть до путча 1991 года. Но на момент перехода к горбачевскому режиму очень многие были едины в том, что чего-чего, а брежневского застоя допускать нельзя.

– Вы действительно считаете, что в окружении Путина много недовольных?

– Думаю, что людей, которые хотели бы сохранения такого режима как сейчас, – когда мы обложены санкциями, когда люди, ворующие или зарабатывающие деньги внутри страны, не могут потратить их на Западе, попадают в какие-то списки – такого режима хотят, я думаю, немногие. Но как пойдет трансформация – это мы можем узнать, только когда Путин условно уйдет в монастырь и начнутся новые процессы. Потому что сейчас любого, кто проявит недовольство, просто отправят в отставку.

– Пока политологи предлагают массу сценариев, как трансформация как раз не произойдет, потому что Путин после 2024 года останется Путиным. Во всех этих сценариях я не понимаю одного: какая у него гарантия, что в новом статусе какого-нибудь президента союзного государства, главы госсовета, премьер-министра он сохранит нынешние власть и влияние?

– Никакой гарантии нет. Именно поэтому я и говорю иронично о Путине, ушедшем в монастырь. Он не в отставку уйдет, не на пенсию, а то ли в монастырь, то ли его инопланетяне заберут. На самом деле я считаю, что Путин не уйдет никогда.

– Он не уйдет до того срока, который природа отпустила человеку. Другое дело, что после 2024 года он может оставаться у руля в той же политической конструкции, как сейчас. Вполне возможно, что он перестроит ее как-то по-другому для себя. Но думаю, что он не уйдет. И когда я говорю о переменах в стране, то говорю о том, что будет после Путина в принципе.

– Я ведь неслучайно спросила вас про Горбачева или Баркашова. Почему, говоря о будущих переменах, все так оптимистично имеют в виду демократизацию? Может быть, новый условный путин так закрутит гайки, что прежний реальный нам покажется Гавелом? Народ-то хочет Советского Союза.

– Нет, народ как раз Советского Союза не хочет. Я бы хотел подчеркнуть один момент. Практически во всех разговорах о серьезных преобразованиях в стране нам очень мешают соцопросы.

– Я не на них ориентируюсь, а на разговоры с людьми в поездках по стране.

– Вот когда вы говорите с людьми в поездках по стране, они вам разве говорят, что голосуют не за Путина и «Единую Россию» и не за Зюганова и коммунистов?

– Это значит, что они вообще всерьез не рассматривают перспективы возвращения Советского Союза, их по большому счету все устраивает. Более того: сами коммунисты не предлагают Советский Союз, который был. Никто не говорит, что мы будем снова по фиксированным ценам и с очередями продавать продукты. Люди, которые говорят, как был хорош Советский Союз, не отказываются ни от каких благ, данных рыночной экономикой. Часто это говорят очень небедные люди, накупившие товаров в рыночных условиях. И это интересный вопрос: почему люди, которые на самом деле не хотят Советского Союза и не были довольны Советским Союзом, при опросах говорят, как они его любят.

– Давайте исключим такой фактор, как молодость, трамвай был ближе к дому, девушки были краше…

– Примерно так. Но на самом деле немного сложнее.

– Люди просто хотят, чтоб о них заботились, укрыли одеялком, дали бесплатную медицину, пусть даже хреновую…

– Совершенно верно: люди хотят патернализма. И путинский режим им патернализм дает. Как умеет. Бесплатная медицина у нас не отменена, только она стала даже хуже, чем в СССР. Люди не голодают. Так что они не хотят Советского Союза. Они просто хотят режима, при котором они будут жить лучше. Но когда режим не развивается больше 10 лет, а уровень жизни у большинства людей падает, то понятно, что люди хотят перемен. Это не значит, что они хотят реального Советского Союза.

– Думаю, что когда после Путина начнутся перемены, мы вообще забудем про все эти массовые опросы. Никого эта ерунда интересовать не будет. Мы будем смотреть, как и в раннегорбачевские времена, на то, как происходит раскол элит, какие группировки возникли в борьбе за место Путина, как эти группировки апеллируют к массам, какую поддержку они получают. Кто больше выводит на митинги: те, кто хотят демократизации, или те, кто хотят сохранения путинского режима. Те, кто обещает людям повысить их потребление, или те, кто обещает к Крыму добавить еще Донбасс. Вот это будет реальная борьба.

– Вы уже сейчас видите какие-то контуры этих будущих группировок?

– Чисто теоретически. Потому что сказать, кто в какую группировку войдет, невозможно. Все в окружении Путина говорят одни и те же глупые слова, а на самом деле думают-то другое. Я полагаю, что теми, кто хочет сохранить нынешний режим, будут, например, силовики, которым в этом режиме удобнее всего действовать, на их силовые органы больше всего денег из бюджета выделяется. В другую группировку войдут те, кто хочет, чтобы с России сняли санкции и чтобы мы стали скорее налаживать отношения с Западом. Не думаю, что сразу возникнут группировки, которые скажут, что хотят полной демократии, хотят жить, как в Европе. Переход будет мягким, похожим на горбачевский.

– А как они будут бороться? Как мы это увидим?

– Как пойдет эта борьба – это уже будет зависеть от массы факторов. Я считаю, что демократизация весьма вероятна. Но она может пойти по венгерскому сценарию, когда на место Путина придет автократ, только в большей степени соблюдающий различные ограничители. А может пойти по украинскому сценарию, когда государство на какое-то время впадет в состояние хаоса и не будет способно принимать решения – ни разумные, ни неразумные.

– Россия все-таки не Украина, у нас есть ядерная кнопка, поэтому второй ваш вариант как-то пугает.

– Да, пугает. На самом деле, у серьезных людей главная претензия к путинскому режиму не в том, что мы просто принципиально хотим демократии, а не автократии. Она в другом: если вы, ребята, хотите управлять авторитарным образом, так не доведите страну до ситуации, когда после вас наступит хаос. Пока все автократы в России и в Советском Союзе к этому и ведут: как говорил Людовик XV, «после нас хоть потоп».

– Разве группировка силовиков не победит в любом случае? На то они и силовики, у них армия, Росгвардия, изделие «нежность»…

– Если провести условные, примитивные аналогии, то мы видим, что после каждого жесткого правления происходит смягчение. После Петра Первого был период, когда бремя, наложенное на народ, смягчали. После Сталина была хрущевская оттепель. После Брежнева, пусть с промежутком на двоих недолго поживших генсеков, был Горбачев. И в этом смысле венгерский вариант представляется наиболее вероятным. Так что силовики отнюдь не всегда побеждают.

– У них сильный и вполне рыночный стимул побеждать: от сохранения их позиций зависит возможность зарабатывать деньги.

– Да, но силовики делятся на разные группы в зависимости от того, как они зарабатывают. Если они предпочитают получать бюджетное финансирование и наращивать военную мощь, то они будут за сохранение такого режима и после Путина. А если участвуют в каких-то бизнес-операциях и выводят деньги за границу, то им нужен режим, при котором мы снова могли бы договориться с Западом, с нас сняли бы санкции. Есть любопытный момент: именно в этом состоит концовка фильма «Макмафия» – две группировки силовиков устраивают побоище в Москве. Одни хотят нормализации отношений с Западом, потому что они коррумпированы, а другие – тупо сохранения системы.

– Россия уже пришла к тому, что ракеты у нас взрываются над местом запуска, космические спутники бороздят мировой океан, над единственным авианосцем хохочет весь мир, смешнее только наше ГРУ. Это разве уже не хаос?

– Давайте более четко скажем, что мы понимаем под хаосом.

– Я все-таки не об этом. В Советском Союзе долгое время не могли накормить народ примитивными продуктами. Уж куда больше хаос. Но в плане подавления КГБ работал достаточно эффективно. Именно сверху ничего не менялось. Сегодня с колбасой нет проблем, но ракеты действительно летают плохо. Это показывает, что хаос существует в управлении текущей жизнью страны.

– Да, но механизм подавления при этом работает достаточно эффективно. К сожалению.

– Так они со временем доуправляются до того, что и подавлять будет нечем.

– Пока так вопрос не стоит. Не так уж сложно подавить сопротивление невооруженных людей, особенно – настроенных на мирный протест. А у нас люди все-таки настроены на мирный протест. Здесь дело не в том, сколько у подавляющих патронов и дубинок. Вопрос в том, чтобы полиция и Росгвардия выполняли приказы. Их достаточно много, полицейских и росгвардейцев, и если они просто не откажутся выполнять приказы, то протесты никаких шансов не имеют. А отказываются они выполнять приказы тогда, когда происходит раскол в элитах. То есть именно то, о чем мы только что говорили. Когда одни говорят, что подавлять надо жестко, а другие – сколько же можно, Запад наложит новые санкции, мы, богатые люди, опять пострадаем. Когда нет Путина, пресекающего подобные разговоры и приказывающего подавлять, тогда и начинается тот самый хаос, при котором протест выходит наружу. Дальше возникает вопрос: сможет ли общество в таком хаосе сформировать нормальное демократическое государство по чешскому, условно говоря, или эстонскому сценарию. Или все пойдет по сценарию украинскому: тоже демократия, но эффективно не работающая.

Иностранный агент в Кремле

Владислав Иноземцев об итогах 20 лет диверсионной деятельности Путина на посту президента

Одно из главных событий года – закон о признании граждан России иностранными агентами. Основной акцент в документе сделан на распространении информации иностранных СМИ и получении материального вознаграждения из-за рубежа, но для большинства россиян понятие «иностранный агент» имеет вполне определенный смысл: это человек, который работает в интересах зарубежных правительств во вред собственной стране.

Однако если задуматься о новом законе и его имплементации (как известно, признать гражданина иностранным агентом должен будет Минюст, но, вероятно, граждане и общественные организации смогут выступать с инициативами на этот счет), первым делом на ум приходит тот, кто эффектно подписал этот самый закон 2 декабря – Владимир Путин, президент Российской Федерации, занявший этот пост (пусть и с приставкой и.о.) ровно 20 лет тому назад.

Когда Путин переехал в Кремль, Россия успешно выходила из экономического кризиса, спровоцированного резким падением нефтяных цен во второй половине 1990-х и дефолтом 98-го. Эти два события в значительной степени подвели черту под катастрофическими последствиями распада Советского Союза и перехода экономики от планового хозяйства к рынку. Встречая нового президента, люди верили его словам о том, что «Будущее страны, качество российской экономики в XXI веке зависит прежде всего от прогресса в тех отраслях, которые базируются на высоких технологиях и производят наукоемкую продукцию», а мир принимал за чистую монету утверждения «Сегодня мы должны раз и навсегда заявить: с «холодной войной» покончено! Мы отказываемся от наших стереотипов и амбиций и отныне будем совместно обеспечивать безопасность населения Европы и мира в целом». Казалось, что предстоящие десятилетия должны стать для страны крайне успешными, и Россия неизбежно займет достойное место в мировых экономике и политике. Однако события стали развиваться по иному сценарию, и практически все тренды, которые сегодня можно констатировать как вполне сложившиеся, указывают на то, что, скорее всего, ни один кадровый сотрудник ЦРУ, окажись он во главе недавно поверженного противника, не нанес бы ему большего ущерба.

Ни один сотрудник ЦРУ, окажись он во главе недавно поверженного противника, не нанес бы ему большего ущерба

Во-первых, Россия начала 2000-х годов была страной с очень низкой стоимостью рабочей силы (средняя зарплата в 2000 году, по данным Росстата, составляла $78 в месяц). Учитывая, что в тот период цены на энергоносители в стране были в 7-10 раз ниже, чем в Европе, решение о масштабной реиндустриализации на основе привлечения иностранных инвесторов напрашивалось само собой. Прекрасным примером успешности такой стратегии были страны Центральной Европы, которые в конце 1990-х – начале 2000-х годов стали успешными индустриальными державами на основе привлечения европейского капитала (можно вспомнить про историю заводов Škoda).

Однако, несмотря на риторику властей, курс был взят на недопуск иностранного капитала в стратегические отрасли промышленности. Практически сразу после прихода Путина к власти началась ренационализация активов, приватизированных в 1990-х: вместо того чтобы повышать налоги на предприятия российских олигархов, власть начала их выкуп, постоянно повышая цену (вплоть до покупки ТНК-ВР «Роснефтью» за $61 млрд в 2013 году). По сути, налоги, получаемые с конкурентного сектора и перераспределяемые через бюджет, уходили на выкуп сырьевых активов и инвестиции в довольно сомнительные проекты. В результате уже к началу 2010-х годов доля сырья (минеральных продуктов, руд и металлов) в российском экспорте достигла 79-80% против 50,4% в экспорте СССР в 1989 году. В конце концов Россия в последние годы стала «диверсифицировать» свой сырьевой экспорт в сторону Китая, по сути превращаясь в энергетический придаток не только Европы, но и всего мира.

Налоги уходили на выкуп сырьевых активов и инвестиции в сомнительные проекты

Во-вторых, по мере усугубления сырьевого характера экономики Россия при Путине начала стремительно деиндустриализироваться, следствием чего стало резкое снижение спроса на квалифицированные кадры, которые могли бы использоваться для развития страны на новой основе. С 2000 по 2018 год было закрыто, по разным подсчетам, от 16 до 30 тысяч промышленных предприятий с общим числом занятых в позднесоветское время более 13 млн человек. По состоянию на 2017 год число занятых в российской перерабатывающей промышленности составляло 9,9 млн человек против 21,7 млн человек в РСФСР в 1989 году при том, что существенного роста производительности труда не произошло. Конечно, можно согласиться с тем, что значительная часть предприятий была неконкурентоспособна, но большинство из них ни разу не были выставлены на аукционы, к которым могли быть допущены иностранные покупатели; потенциальным инвесторам не предоставлялись государственные гарантии под вложения в их техническое перевооружение и т.д. По сути, это был последовательный курс на упрощение структуры производства, увеличение зависимости от импорта, и, что особенно важно, – на деградацию целых городов, которые прежде были значимыми промышленными центрами. Не будет преувеличением сказать, что основная часть советских промышленных предприятий была уничтожена вовсе не в «проклятые 90-е», а именно в 2000-е и начале 2010-х годов.

Основная часть советских предприятий была уничтожена не в «проклятые 90-е», а в нулевые и начале 2010-х

В-третьих, этот процесс сопровождался демонстративным невниманием к инфраструктурным проблемам и к «освоению пространства» огромной страны. С 2000 по 2010 год было закрыто около 700 аэропортов, внутренний пассажиропоток стал меньше международного, пришло в негодность и разрушилось такое количество дорог, что с 2012 года для поддержания «приличной» статистики в России в протяженности автодорог стали учитывать городские улицы. Всё инфраструктурное строительство сосредоточилось либо в Москве (МКАД, ЦКАД, метро), либо на границах, где требовалась своего рода «демонстрация флага» (Петербург и окрестности, Сочи, Чечня, Крымский мост, реконструкция Владивостока и острова Русский).

В результате в большинстве регионов начали массово вымирать сельские поселения (с 2000 года в России исчезло около 30 тысяч деревень, а почти 10 тысяч имеют 8 и менее жителей), сократилась численность жителей в городах с населением 50-200 тысяч человек (в 70% городов фиксировалось сокращение населения, а более чем в 200 оно уменьшилось более чем на четверть), случился массированный исход населения из районов Дальнего Востока. Перестали решаться даже те застарелые проблемы, которые хоть как-то контролировались в 1990-е: утилизация ТБО, минимизация вредных выбросов, хранение опасных промышленных отходов. В последнее время российская инфраструктура находится к состоянию, близкому к коллапсу: износ энергосетей превышает 70%, отопительных сетей – 75%. Только 52,8% автомобильных дорог местного значения соответствуют убогим отечественным нормативам. Все попытки изменить ситуацию являются скорее пропагандистскими уловками. При этом бюджетные средства на развитие инфраструктуры выделяются исправно, как и собираются платежи с населения.

Износ энергосетей в России больше 70%, отопительных сетей – 75%. Только 52,8% дорог соответствуют убогим отечественным нормативам

В-четвертых, несмотря на формальные достижения – увеличение продолжительности жизни и, например, снижение потребления чистого алкоголя на душу населения, – ситуация с физическим и психическим здоровьем нации близка к катастрофе. С 2000 по 2018 год число инфицированных ВИЧ россиян выросло почти в 12 раз и достигло 1,06 млн человек, что означает превышение эпидемического порога. Расходы на здравоохранение остаются крайне низкими – обычно говорят о процентах ВВП, однако сравнения абсолютных цифр впечатляют куда больше: в 2019 году на каждого россиянина из государственного бюджета и бюджета страховых фондов выделялось всего 23,2 тысячи рублей, или €330. Это в 14,2 раза меньше, чем в Германии, и в 29 раз меньше, чем в США (не считая out-of-the-pocket трат).

Несмотря на огромный миграционный приток за годы путинского правления, население России (без Крыма) с 2000 по 2019 год сократилось на 2,7 млн человек. Стремительно распространяется наркомания, которая становится одной из основных причин смертности среди относительно молодого населения в небольших городах. При этом власти не видят в происходящем проблемы, ограничивая доступ в страну качественных зарубежных препаратов, полагая, что проблема ВИЧ решается пропагандой высокоморального образа жизни, и ограничивая доступную медицинскую помощь (число больниц с 2000 года сократилось более чем вдвое, поликлиник – на 40%). Практически нет сомнений, что сейчас, когда резервы экономического роста исчерпаны, население страны начнет активно вымирать.

Число больниц с 2000 года сократилось более чем вдвое, поликлиник – на 40%

В-пятых, формирование чиновничьей олигархии и возможностей бесконтрольно присваивать уже не столько «общенародную собственность», сколько бюджетные потоки, привело к огромной коррупции и вопиющей неэффективности государственных расходов. Существенное повышение затрат на развитие космических программ (с 9,4 млрд рублей в 2000 году до 260 млрд в 2019-м привело к сокращению числа успешных запусков с 34 до 22). Несмотря на все обещания, число новых атомных энергоблоков, запущенных за 20 лет, составило всего 12 штук (в 2006 обещали построить чуть ли не 60). Последовательно не выполнялись все программы развития военно-промышленного комплекса: объемы производства новых вооружений мизерны и составляют 10–20% от советских показателей. Единственный недоавианосец уже второй раз получает почти боевые повреждения в ходе «модернизации», а единственный истребитель 4+ поколения только что разбился в ходе испытательного полёта.

Новейшие вызовы, которые ставятся перед Россией развитием в мире информационных технологий, не находят в стране никакого ответа; напротив, действия бюрократии и силовых структур последовательно снижают мотивацию исследователей и инноваторов. Доминирование «силовиков» в принятии большинства государственных решений, их полная бесконтрольность и невиданная некомпетентность приводят к тому, что значительная часть денег, которые при эффективном использовании в той же военной сфере могли бы выводить страну к новым рубежам, банально расхищаются.

В-шестых, правление Путина ознаменовалось внушительными «подарками», которые он сделал странам, которые Кремль часто именует потенциальными противниками. С 2009 по 2019 год из страны было выведено в общей сложности около $780 млрд, в то время как за все 1990-е годы – менее $120 млрд. Важнейшей причиной этого оттока был принятый в 2001 году закон, устанавливавший 9-процентный налог на дивиденды, выплачиваемые «зарубежным инвесторам», а точнее – владельцам офшорных компаний, на которые была оформлена собственность на российские активы (последовавшая в 2015 году отмена этой меры изменила немногое). Значительная часть этих средств была инвестирована в пассивные источники дохода на Западе или потрачена на роскошную жизнь российских миллиардеров, поддерживавших местные экономики.

Еще более «щедрым», однако, был дар Путина Западу в виде как минимум 4 миллионов граждан, которые – в основном в среднем и молодом возрасте, с хорошим образованием, готовностью рисковать и заниматься предпринимательством – покинули Россию за годы его президентства. Сегодня за пределами страны эти люди контролируют активы, сопоставимые с ВВП Российской Федерации – и все эти богатства созданы с нуля трудом и талантом тех, кого российский режим счел ненужным для страны балластом. Разрушение человеческого капитала – это самый большой удар, нанесенный Путиным по России, и неслучайно западные аналитики говорят, что для преодоления возникшего разрыва стране в лучшем случае потребуется около ста лет.

Разрушение человеческого капитала – самый большой удар, нанесенный Путиным по России

В-седьмых, нельзя пройти мимо «святая святых» – государственной безопасности. Мы уже затронули вскользь военную сферу, где технологический прогресс во многом свелся к демонстрации мультфильмов членам Федерального собрания (космические запуски так и осуществляются на советских «Протонах» разработки 1960-х годов; последний из стратегических бомбардировщиков Ту-22М был выпущен в 1993 году; Су-57 – это машина, построенная на основе задела, полученного при работе над Су-47 в конце 1980-х годов, а передовая ракета «Ангара» – это советская разработка по программе «Альбатрос» 1987–1991 годов). Не лучше дела обстоят в спецслужбах, если отправляемые на секретные задания агенты фонят, как Луговой и Ковтун, засвечиваются везде, где только можно, как Мишкин и Чепига, или их ловят на месте преступления, как в случае Красикова.

Элементарная неспособность сохранить секретный характер своей деятельности, когда чуть ли не вся подноготная агентов легко вскрывается несколькими журналистами на основании свободно распространяющейся в интернете информации – верх непрофессионализма. К этому же ряду можно отнести и инцидент со сбитым «Боингом» малайзийской авиакомпании над Донбассом и использование в интересах власти непрофессиональных и некомпетентных наемников из разного рода частных военных компаний, и многое другое.

Наконец, в-восьмых, особого внимания заслуживает внешняя политика президента Путина. За последние десять с небольшим лет усилиями самого Кремля вокруг страны был выстроен «санитарный кордон» из государств, которые боятся или ненавидят Россию. Если нечто подобное и можно было ожидать от стран Балтии, десятилетиями стремившихся восстановить попранную в 1940 году независимость, то предположить, что Россия сделает своими злейшими врагами Грузию и Украину, двадцать лет назад было невозможно. Однако наш главный «патриот», как будто каждый день читая на сон грядущий труды Збигнева Бжезинского, который указывал, что только с окончательной потерей Украины «имперский хребет» России сможет быть переломлен, последовательно привел к тому, что Киев стал считать Москву своей главной экзистенциальной угрозой.

Вокруг страны выстроен «санитарный кордон» из государств, которые боятся или ненавидят Россию

Похожие настроения появились и в Минске, где власть и население страны, которая понесла в годы Великой Отечественной войны самые большие потери ради общей победы, практически в едином порыве выступают против дальнейшего сближения с Россией. О разрушенных отношениях с США и ЕС мы и не говорим – по инициативе Москвы, неизмеримо более слабой, чем коллективный Запад, запущена новая «холодная война», в которой у Кремля нет никаких шансов на победу, но которая может привести Россию к такому же коллапсу, к какому прежняя привела Советский Союз. При этом пустая пропаганда Москвы и ее театральный микромилитаризм очень радуют западных военных: они добиваются практически неограниченных оборонных бюджетов, равно как и разработчиков передовых технологий, уходящих всё дальше вперед.

Я не буду перечислять десятки других достижений нынешнего президента – от развала российского образования и взращивания в обществе культа силы, который привел к кризису семьи, – до подрыва российского федерализма и пестования неконтролируемого центра власти и силы в Чечне – лишь подчеркну ещё раз: далеко не каждый иностранный агент, даже потративший десятки лет на конспирацию и внедрение в высшие эшелоны власти противника, смог бы нанести ему подобный ущерб. Конечно, я не считаю Путина иностранным агентом в прямом смысле слова, но уж если в России сейчас принято выделять тех, кто якобы работает на враждебные силы, нанося урон собственной стране, то пройти мимо сделанного им за двадцать лет невозможно.

И в списке «иностранных агентов» нынешний глава российского государства должен занять почетное место – с «партийным билетом № 1», какие в былые времена при замене документов традиционно выписывали на имя Ленина. А Западу можно посоветовать не стремиться подорвать власть Путина, а, наоборот, максимально способствовать продлению сроков его пребывания в Кремле – просто потому, что пока Россия столь неэффективна, отстала и так разбрасывается своими богатствами, она не может быть опасной для остального мира, как бы стратеги из Пентагона не пытались убедить своих боссов в обратном.

В России – демократия или авторитаризм?

Екатерина ШУЛЬМАН, политолог, доцент кафедры госуправления Института общественных наук РАНХиГС

Не все так просто. Россия сочетает элементы демократической политической системы и авторитарных институтов и методов управления. Такие политические режимы называют «гибридными» s – это общий научный термин для режимов, объединяющих признаки демократии и авторитаризма.

Исследуя такие промежуточные системы, ученые ввели много разных определений, которые можно условно разделить на две группы. Одни описывают гибридный режим как «демократию с минусами» (нелиберальная демократия, проблемная демократия), другие – как «авторитаризм с плюсами» (конкурентный авторитаризм, электоральный авторитаризм). Многие исследователи предпочитают термин «гибридный режим» именно из-за его нейтральности и безоценочности. Часто думают, что в таких режимах демократические элементы – выборы, многопартийность, парламентаризм – являются декоративными, а под ними скрывается подлинный авторитаризм. Но имитация происходит в обоих направлениях – режим одновременно пытается представить себя как более демократическим, так и более репрессивным, чем он есть на самом деле.

Почему считается, что в России именно гибридный режим?

Хотя термин «гибридный режим» и место гибридов на шкале Демократия – Авторитаризм являются предметом научных споров, на данный момент среди ученых выработан следующий консенсус: чтобы быть квалифицированным как гибридный, политический режим должен допускать существование не менее двух легальных политических партий, участвующих в парламентских выборах. Наличие легальной многопартийности и регулярных выборных кампаний – рубеж, отделяющий гибриды от «чистого авторитаризма». В данном случае не так важно, действительно ли партии конкурируют между собой и с каким количеством нарушений проходят выборы. Наука об обществе знает, что в социальном организме «имитация» – не синоним обмана, а более сложное явление. При этом гибридам свойственны: высокий уровень коррупции, особенно в судебной системе и на выборах; отсутствие независимой судебной системы; неподотчетность правительства парламенту; стремление власти управлять СМИ при наличии разнообразных медиа-источников (гибрид никогда не контролирует медиасферу полностью – его пропагандистская власть строится на других, более сложных принципах, чем тотальный прямой контроль); ограничения гражданских свобод, в особенности прав граждан на коллективное действие (публичные собрания и общественные организации). Все это есть в современной России.

Политическая наука об этом много спорит. Некоторые исследователи выделяют несколько десятков гибридов, действовавших с окончания Второй мировой войны, но чаще это явление отслеживают от распада коммунистического блока, то есть с начала 90-х годов XX в. Классические гибриды, относительно которых соглашаются большинство ученых, вообще употребляющих этот термин, – это Россия и Венесуэла. Также гибридами считаются Египет, Турция, Индонезия, Тунис, Малайзия, Танзания, Уганда, Мексика, Сербия.

Основной вопрос научной дискуссии о гибридах – считать ли их переходной формой на пути к устойчивой демократии или авторитаризму, или самостоятельным стабильным видом политического устройства. Пока наблюдения показывают, что гибриды довольно устойчивы, но одновременно нестабильны. Иными словами, они не разрушаются в результате переворота или внешней агрессии, как тоталитарные и авторитарные режимы, но медленно перерождаются – либо в демократию, либо в автократию, либо в failed state (впадают в хаос и теряют территориальную целостность). Сразу надо сказать, что первый сценарий наиболее частый – гибриды склонны с течением времени становиться пусть слабыми и ущербными, но демократиями. Второй и третий сценарий управляются одними и теми же факторами. Это означает, что для режима есть только два варианта: либо стать демократией, либо стать автократией и/или развалиться. Как правило, на судьбу гибридного режима влияют три фактора:

– количество демократических институтов, которые режим имитирует. Неважно, насколько они декоративны – чем больше режим притворяется демократией, тем больше у него шансов постепенно в нее превратиться. Поэтому законодательные изменения в любую сторону – никогда не «формальность», а важный признак режимной трансформации

– степень интеграции в международные политические и экономические структуры – чем больше режим изолирован, тем скорее он станет автократией или распадется

– наличие крупного внешнего торгового и политического партнера. Если это демократия (например, США или ЕС), режим будет двигаться к демократии. Если это автократия (например, Китай), режим будет дрейфовать к автократии, или распадется.

В.В. Радаев: моя хата с краю…

В конце 2012 года редакция областной еженедельной общественно-политической газеты «Богатей» обратилась к губернатору Саратовской области В.В. Радаеву по поводу многочисленных нарушений норм, прописанных в Конституции РФ и в законодательных актах и обеспечивающих избирательные права граждан, на выборах Саратовскую областную думу, прошедших 14 октября 2012 года.

Губернатор на наше обращение никак не ответил. Из его аппарата редакция получила «совет» обратиться в правоохранительные органы, поскольку реагирование на изложенные в обращении редакции факты не входит в компетенцию главы области.

Губернатору Саратовской области Радаеву В.В.

Уважаемый Валерий Васильевич!

Выступая в феврале-марте 2013 года на коллегиях МВД, ФСБ и Генпрокуратуры, прошедших по итогам работы этих ведомств в прошедшем году, президент В.В. Путин затронул вопрос о борьбе с экстремизмом. В частности, он сказал, что «самым жёстким образом необходимо пресекать деятельность экстремистских организаций, оперативно реагировать на любые экстремистские проявления, от кого бы ни исходили». При этом Путин подчеркнул, что «политическая борьба, общественная дискуссия может вестись только в рамках закона и Конституции, не разрушая, не подтачивая основ государства и общества (…) Мы должны не только обеспечить соблюдение прав и свобод человека и гражданина. Наша прямая обязанность – защитить всех граждан».

Редакция областной еженедельной общественно-политической газеты «Богатей» в течение ряда лет внимательно отслеживает ситуацию, связанную с нарушениями основ Конституции РФ и законодательства по выборам в федеральные, региональные и местные органы законодательной и представительной власти в Саратовской области.

Как следует из газетных публикаций, посвященных этим проблемам, общим для них является последовательно проводимая партией «Единая Россия» и подконтрольными ей органами власти всех уровней линия на «захват» законодательной и представительной власти в Саратовской области – но не на честных и открытых выборах, а, как сходятся во мнении политологи и как это находит отражение в неангажированных властью средствах массовой информации, путем различного рода фальсификаций с использованием административного ресурса, то есть фактически – антиконституционным путем, без учета воли единственного источника власти – народа.

В этом отношении последние выборы в областную думу, прошедшие 14 октября 2012 года, были самыми показательными: по итогам социологического исследования, проведенного одним из ведущих саратовских специалистов-социологов, директором Фонда «РОСС-ХХ1 век», кандидатом философских наук В.П. Санатиным, в пользу «Единой России» и выдвигавшихся от нее кандидатов-одномандатников на избирательных участках и в окружных избирательных комиссиях было приписано не менее 30 % голосов.

Согласно статье 1 ФЗ № 114 РФ от 25 июля 2002 года «О противодействии экстремистской деятельности», одними из важных моментов проявления экстремизма являются:

– насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации

– воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав и права на участие в референдуме или нарушение тайны голосования

– воспрепятствование законной деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений или иных организаций.

Статья 278 УК РФ предусматривает ответственность за действия, направленные на насильственный захват власти или насильственное удержание власти в нарушение Конституции Российской Федерации, а равно направленные на насильственное изменение конституционного строя. И хотя фактов нарушения избирательного законодательства на федеральных, региональных и местных выборах и выборах Президента РФ функционерами от партии «Единая Россия» с помощью подконтрольного им административного ресурса было великое множество, абсолютное большинство случаев грубейших нарушений выборного процесса пока не нашло должной правовой оценки – в силу бездействий надзорных, правоохранительных, следственных и судейских структур, не потрудившихся, основываясь на многочисленных фактах, нашедших отражение в средствах массовой информации, в Интернете, в заявлениях членов избирательных комиссий и наблюдателей, привлечь к уголовной ответственности должностных лиц, нарушивших ряд статей УК РФ (Статья 141. Воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий, Статья 142. Фальсификация избирательных документов, документов референдума, Статья 142.1. Фальсификация итогов голосования).

В данной ситуации можно говорить о продолжающейся нарастающей угрозе разрушения основ конституционного строя – устройства общества и государства, закрепленного нормами конституционного права и характеризующегося особыми принципами, лежащими в основе взаимоотношений человека, государства и общества.

В ряду особых принципов сегодня более всего разрушению подвергаются такие как:

– человек, его права и свободы как высшая ценность

– экономическая свобода как условие развития экономической системы

– политический плюрализм (принцип многопартийности)

Любой путь неконституционного прихода к власти и ее незаконного удержания является противоправным. «Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуются по федеральному закону» (ст. 3 Конституции РФ).

Исходя из вышеизложенного и основываясь на закрепленных в Уставе (Основном Законе) Саратовской области от 2 июня 2005 г. N 46-ЗСО (с изменениями и дополнениями) положениях (Статья 54. Присяга Губернатора области. 1. Губернатор области при вступлении в должность приносит присягу: «Вступая в должность Губернатора Саратовской области, клянусь верно служить народу, соблюдать Конституцию Российской Федерации, законы Российской Федерации, Устав (Основной Закон) Саратовской области, законы Саратовской области» и Статья 55. Полномочия Губернатора области.

2. Губернатор области: а) обеспечивает и защищает права и свободы граждан, законность и правопорядок),

Прошу Вас, Валерий Васильевич, как гаранта соблюдения конституционных норм на территории вверенной Вам Саратовской области:

Основываясь на материалах в газете «Богатей», а также на иных публикациях в региональных средствах массовой информации, принять меры к расследованию антизаконных фактов, имевших место на проходивших в декабре 2011 года и в марте и октябре 2012 года выборах в Государственную Думу РФ, Президента РФ и Саратовскую областную думу и свидетельствующих о реальной угрозе разрушения основ конституционного строя в угоду политическим и клановым интересам тех, кто, вопреки Конституции РФ и с использованием административного ресурса и разного рода фальсификаций, «захватил» власть и продолжает удерживать ее, нарушая основополагающие принципы Конституции РФ.

Приложение (на 48 листах):

1. Статья «Саратовская область: дискредитация всей кампании» – «Богатей», № 42 (600) от 8 декабря 2011 года, стр. 1.

2. Статья «Изнасилованная Конституция» – «Богатей», № 43 (601) от 15 декабря 2011 года, стр. 1.

3. Статья «Торжество Тьмы, или День голосования на выборах Президента России» – «Богатей», № 8 (610) от 15 марта 2012 года, стр. 1, 2.

4. Статья «В Избирательную комиссию Саратовской области от Никитина Александра Дмитриевича...» – «Богатей», № 8 (610) от 15 марта 2012 года, стр. 2.

5. Статья «Гниль и лукавство саратовской системной оппозиции» – «Богатей», № 9 (611) от 22 марта 2012 года, стр. 1, 3.

6. Статья «Дворцовый переворот» в Саратовской области» – «Богатей», № 10 (612) от 29 марта 2012 года, стр. 1.

7. Статья «Ассоциация «Голос» и СОИ не признали итоги выборов» – «Богатей», № 33 (635) от 18 октября 2012 года, стр. 1.

8. Статья «Особое мнение членов избирательной комиссии Саратовской области...» – «Богатей», № 34 (636) от 25 октября 2012 года, стр. 1, 3.

9. Статья «Особое мнение членов избирательной комиссии Саратовской области...» – «Богатей», № 35 (637) от 1 ноября 2012 года, стр. 3.

10. Статья «Анатомия предательства» – «Богатей», № 36 (638) от 15 ноября 2012 года, стр. 5.

11. Статья «Как вернуть власть народу?» – «Богатей», № 37 (639) от 22 ноября 2012 года, стр. 3.

12. Статья «Убийство Конституции по-саратовски» – «Богатей», № 4 648) от 31 января 2013 года, стр. 1.

13. Статья «Мертвые души» города С.». – «Богатей», № 9 (653) от 14 марта 2013 года.

Главный редактор газеты «Богатей» А.Г. Свешников

Как спасти конституционный строй?

В 2011 и 2012 гг. в России прошла череда выборов в Государственную думу РФ, президента РФ, в региональные и местные органы власти, на которых было зафиксировано множество нарушений, что делает эти выборы нелегитимными, проведенными с грубейшими нарушениями законов и Конституции РФ.

В связи с этим редакция газеты «Богатей» обратилась к начальнику УФСБ по Саратовской области О.Н. Гайденко, как к руководителю регионального управления Федеральной службы безопасности РФ, в задачу которого, в частности, входит защита основ конституционного строя методами и средствами, направленными на сохранение Российского государства как суверенного, правового и демократического, с просьбой принять во внимание изложенные в опубликованных в газете «Богатей» статьях факты, свидетельствующие о реальной угрозе разрушения основ конституционного строя в угоду политическим и клановым интересам тех, кто, в нарушение основ конституционного строя РФ, с использованием административного ресурса и разного рода фальсификаций, «захватил» власть и делает все, чтобы удержать ее.

Уважаемый Олег Николаевич!

Редакция областной еженедельной общественно-политической газеты «Богатей» в течение последних лет внимательно отслеживает ситуацию, связанную с нарушениями основ Конституции РФ и законодательства по выборам в федеральные, региональные и местные органы законодательной и представительной власти в Саратовской области.

Как следует из газетных публикаций, посвященных этим проблемам (см. прилагаемые статьи, анализирующие итоги прошедших в регионе последних кампаний по выборам Государственной Думы РФ – 4 декабря 2011 года, Президента РФ – 4 марта 2012 года и Саратовской областной думы – 14 октября 2012 года), общим для них является последовательно проводимая партией «Единая Россия» линия на «захват» законодательной и представительной власти в Саратовской области – но не на честных и открытых выборах, а, как сходятся во мнении политологи и как это находит отражение в средствах массовой информации, путем различного рода фальсификаций с использованием административного ресурса, то есть фактически – антиконституционным путем, без учета воли единственного источника власти – народа.

В этом отношении прошедшие 14 октября 2012 года выборы в областную думу были самыми показательными: по итогам социологического исследования, проведенного одним из ведущих саратовских специалистов, в пользу «Единой России» на избирательных участках и в окружных избирательных комиссиях было приписано не менее 30 % голосов.

Как известно, ответственность за действия, направленные на насильственный захват власти или насильственное удержание власти в нарушение Конституции Российской Федерации, а равно направленные на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации, подпадает под статью 278 УК РФ. И хотя фактов нарушения избирательного законодательства на федеральных, региональных и местных выборах функционерами от партии «Единая Россия» с помощью подконтрольного им административного ресурса было великое множество, ни один из случаев грубейших нарушений выборного процесса не нашел должной правовой оценки – в силу бездействий надзорных, правоохранительных, следственных и судейских структур.

В данной ситуации можно говорить о нарастающей угрозе разрушения основ конституционного строя – устройства общества и государства, закрепленного нормами конституционного права и характеризующегося особыми принципами, лежащими в основе взаимоотношений человека, государства и общества.

В ряду особых принципов более всего разрушению подвергаются такие, как:

– человек, его права и свободы как высшая ценность

– экономическая свобода как условие развития экономической системы

– политический плюрализм (принцип многопартийности)

На очереди уже может стоять вопрос о разрушении и других основ конституционного строя:

– полнота суверенитета Российской Федерации

– единое и равное гражданство независимо от оснований его приобретения

– приоритет общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров России перед национальным правом

– особый порядок изменения положений Конституции РФ, составляющих основы конституционного строя.

Обращаясь к Вам, как к руководителю регионального управления Федеральной службы безопасности РФ, в задачу которого, в частности, входит защита основ конституционного строя методами и средствами, направленными на сохранение Российского государства как суверенного, правового и демократического, где, как записано в Конституции РФ, высшей ценностью является человек, его права и свободы, просим принять во внимание изложенные в опубликованных в газете «Богатей» статьях факты, свидетельствующие о реальной угрозе разрушения основ конституционного строя в угоду политическим и клановым интересам тех, кто, в нарушение основ конституционного строя РФ, с использованием административного ресурса и разного рода фальсификаций, «захватил» власть и делает все, чтобы удержать ее – вопреки прописанной в Конституции РФ норме, по которой «единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ. Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления».

Приложение:

1. Статья «Саратовская область: дискредитация всей кампании» – «Богатей», № 42 (600) от 8 декабря 2011 года, стр. 1.

2. Статья «Изнасилованная Конституция» – «Богатей», № 43 (601) от 15 декабря 2011 года, стр. 1.

5. Статья «Гниль и лукавство саратовской системной оппозиции» – «Богатей», № 9 (611) от 22 марта 2012 года, стр. 1, 3.

6. Статья «Дворцовый переворот» в Саратовской области» – «Богатей», № 10 (612) от 29 марта 2012 года, стр. 1.

7. Статья «Ассоциация «Голос» и СОИ не признали итоги выборов» – «Богатей», № 33 (635) от 18 октября 2012 года, стр. 1.

8. Статья «Особое мнение членов избирательной комиссии Саратовской области...» – «Богатей», №34 (636) от 25 октября 2012 года, стр. 1, 3.

9. Статья «Особое мнение членов избирательной комиссии Саратовской области...» – «Богатей», №35 (637) от 1 ноября 2012 года, стр. 3.

10. Статья «Анатомия предательства» – «Богатей», № 36 (638) от 15 ноября 2012 года, стр. 5.

Главный редактор газеты «Богатей» А.Г. Свешников

P.S. К сожалению, можем констатировать, что никакой реакции со стороны УФСБ по Саратовской области на наше Обращение не последовало. Также нам неизвестно, были ли со стороны этого органа, стоящего на страже конституционного строя Российской Федерации, приняты на этот счет конкретные меры.

Андрей Мовчан: «В верхах будет схватка за последние крохи»

Сколько еще протянет «путиномика» и ждать ли усиления диктатуры?

В стране продолжает усиливаться репрессивный дух, о чем свидетельствуют новые уголовные дела против участников протестных акций. В то же время очередные заявления Владимира Путина касательно информации в интернете прозвучали как сигнал к новым ограничениям. При этом экономика России хоть и стагнирует, но вовсе не собирается падать на очередное дно. То есть у режима большой запас прочности. Но куда все-таки мы движемся? На эту тему Znak.com беседует в интервью с экономистом, финансистом, инвестором, управляющим партнером группы компаний Movchan' s Group, экспертом программы «Экономическая политика» Московского центра Карнеги Андреем Мовчаном. Не так давно он выпустил книгу «Россия в эпоху постправды. Здравый смысл против информационного шума», в которой попытался поставить диагноз нынешней эпохе и сделать прогноз по поводу дальнейшей судьбы России.

– Андрей Андреевич, одна из центральных идей «России в эпоху постправды»: текущий, архаичный, феодальный по сути, российский режим не изменить, пока не иссякнет рентный ресурс, питающий его, – нефтяной экспорт. То есть, по-видимому, пока не восторжествуют новые технологии генерации и распределения энергии. Когда это произойдет, по вашим представлениям?

– Из вашего описания я бы убрал слово «архаичный». Архаичный – это нечто такое, что уже не работает сегодня, не эффективно. А российский режим прекрасно работает. Может быть, у нас архаичная экономика. Но в этой экономике текущий режим работает замечательно, по крайней мере, для его бенефициаров.

Теперь что касается условий для того, чтобы этот режим перестал быть эффективным. Для этого должно перестать хватать экономических возможностей, обеспечиваемых экспортом углеводородов. Но это не обязательно может случиться из-за новых типов энергии. Это может произойти и в связи с изменением ценовой ситуации на рынке углеводородов. Совершенно необязательно, что нефти будут меньше потреблять. Ее, например, могут найти больше или начать добывать легче. Может сложиться ситуация, когда цена на нефть будет сильно ниже, чем сейчас. Такая ситуация уже была в 90-е годы. Тогда уж точно не было никакой новой энергетики. Она была даже сильно старее, чем сейчас. А цена на нефть была на мировом рынке все равно низкой. Поэтому тот факт, что мы не видим серьезного продвижения с точки зрения изменения баланса старых и новых методов получения энергии, еще не говорит о том, что мы не можем увидеть периоды сильно низких цен на нефть. Или даже стабилизацию цен на нефть на низком уровне.

– По каким еще причинам может иссякнуть нефтяной ресурс нынешних российских феодалов, использующих страну как «внутреннюю колонию»? Из-за резкого падения добычи в России? Обострения ценовой конкуренции на рынках сбыта? Как близко мы от таких перспектив?

– Первая – это истощение добычи или резкий рост себестоимости добычи, это должно происходить в 2030-х годах. Вторая причина плохо предсказуема. Это рост конкуренции и рост предложения на мировом рынке углеводородов. И когда это будет, мы не знаем, но это явно не в ближайшие годы. На пять-семь лет мы можем просматривать рынок нефти, сегодня там нет никаких триггеров, которые бы заставили его стать резко более конкурентным. Есть еще внутренние триггеры. Сегодня система монолитна, она устроена так, что элиты, получающие выгоды от сложившейся ситуации, действуют согласованно. Если по тем или иным причинам эта согласованность уйдет в прошлое и начнется жесткий конфликт между элитными группами, который не сможет быть быстро разрешен, то произойдет много разных событий, которые в том числе повлияют на экспорт нефти.

– В своей книге вы перечисляете события, которые могут послужить катализаторами будущего неизбежного кризиса сложившейся экономико-политической системы: развал жилищно-коммунальной инфраструктуры, коллапс целых индустрий – например, строительной, логистической и т. д., утрата 5-10 млн рабочих мест. Наблюдаете ли вы приметы того, что эти риски уже реализуются?

– Российская власть не скрывала того, что последние пять-семь лет она строила модель, рассчитанную на стабилизацию ситуации. Без роста, с мягким сползанием показателей, но зато без резких скачков и каких-нибудь «черных лебедей». И власти это удалось. Она построила систему, в которой слабая экономика сочетается с сильным бюджетом и государство в состоянии заливать деньгами возникающие прорехи, демпфируя тем самым проблемы. И такая экономика может продолжать существовать долго по меркам жизни политического режима, десятилетний запас у нее еще есть.

– В «России в эпоху постправды» Вы неоднократно возвращаетесь к видению того, что на смену путинскому режиму придут левые популисты, а ля Глазьев, как в Аргентине 1940-х или в Венесуэле 2000-х. Ведь таков основной запрос большинства нашего общества, которому присуще иждивенчество и вера в чудо. А вслед за левыми популистами типа Уго Чавеса к власти, по закону маятника, может прийти правая диктатура. Вы полагаете, нам не удастся после путинизма остановиться на более «легком», цивилизованном варианте – политическом либерализме с социально ориентированной экономикой – и таким образом избежать диктатуры?

– Теоретически после Путина занять позицию № 1 в стране мог бы человек либеральных взглядов, который не побоялся бы постепенно внедрять их в жизнь. Такой «второй Горбачев». На фоне первого скачка, который осуществил реальный Горбачев, его последователь мог бы довести дело до конца и сделать Россию либеральной страной. Но это все теория. А на практике лидеров выбирает элита. В России она четко простроена. Она замкнутая, или, как говорили братья Стругацкие, «свернувшаяся», она ориентирована на эксплуатацию внутренней колонии, на ресурсную ренту, отсюда охранительство, поскольку нужно защищать свою долю пирога. Это значит, что роль силовиков велика и она будет только увеличиваться по мере сокращения пирога. Это значит, что в конечном итоге будут решать силовики, кто и как будет управлять страной.

Поэтому, конечно, Путин остается последним «европейцем» в России. Не в том смысле, что он носитель подлинной европейской политической культуры, а в том смысле, что пришедшему ему на смену главе государства европейские ценности будут еще более чужды. И тут вопрос только в степени отрицания европейскости: он будет неевропейцем, как азиатский сатрап или как латиноамериканский каудильо. Если это азиатский сатрап, то это будет жесткая диктатура и репрессии. Каудильо – левая популистская диктатура. Но и то, и другое неприятно для экономики и либеральной части общества. Скорее всего, следующая властвующая группа еще больше будет ограждать страну от внешнего влияния. На смену нынешним мягким репрессиям придут репрессии более серьезные. У власти будут люди, которые не прошли 90-е, не выросли из либерализации экономики, а пришли сразу делить и охранять.

Но все это только фантазии. Никто не знает на 100% будущего. У России минимум три сценария: левая популистская диктатура, азиатская диктатура и, возможно, либерализация, перестройка-2.

– Если мы говорим о сценариях диктатуры, то так ли они плохи и стоит ли их сильно бояться? Пиночет, военные-президенты Южной Кореи в 1960-90 годах – классические примеры диктаторов. Тем не менее благодаря им весь мир знает о феноменах чилийского и корейского «экономического чуда». Может, и в России диктатура, ориентированная на Запад, – не худший, а то и наиболее эффективный путь к экономическому прорыву?

– Это некий четвертый сценарий – правая диктатура, открытая миру и ориентирующаяся на развитые страны. Чтобы это случилось, Россия должна сильно поменяться ментально и перестать быть ресурсной страной. И Южная Корея, и Сингапур свое богатство черпали в международной кооперации. В Южной Корее не было базы, чтобы создавать свое богатство из внутренних ресурсов.

Чили – это ресурсная экономика, она добывает медь и поставляет ее по всему миру. Но Чили не является достаточно крупным игроком и потому не может диктовать на международном рынке свои условия. У Чили нет ядерного оружия. У Чили нет имперских амбиций. Если бы политика Чили всерьез не нравилась крупным игрокам, то у нее перестали бы покупать медь, и тема была бы закрыта.

Россия находится в совершенно другом положении, она с одной стороны независима политически, а с другой – крайне взаимозависима с Евросоюзом. Россия поставляет Евросоюзу основную массу своей нефти и газа. От Евросоюза Россия получает основную массу доходов. Ситуация устраивает обе стороны. Поэтому российской власти нет никакого смысла «открываться» и идти на поводу у глобальных игроков, делиться доходами и пространством. Она вполне может продолжать богатеть на фоне обнищания основной массы страны, не ожидая прихода иностранного капитала. Поэтому вероятность прозападной или «интернациональной» правой диктатуры равна нулю.

– Тревога, которой Вы делитесь в книге: в нашем посттравматическом обществе, где, будь реальная выборность власти, победил бы условный Сталин, может сложиться приятие тоталитарного сценария, по мере ослабления существующего режима может произойти перехват власти силами, готовыми на практике внедрять методы «отца народов». Вы считаете реванш сторонников тоталитарных практик реальной угрозой? Кого Вы имеете в виду, когда говорите о реваншистах? Ну, не про КПРФ же идет речь. А какая еще есть в стране многочисленная политическая сила, которая культивирует ностальгию по советскому периоду и сталинизму?

– КПРФ на сегодня абсолютно не тоталитарная партия, это левые популисты. КПРФ намного ближе идеологически к режимам типа Уго Чавеса, чем даже к практикам Мао Цзэдуна или Сталина. И вообще, поляна на сегодня зачищена от всех потенциальных конкурентов нынешнего президента, в том числе не стоит ждать, что на выборах победил бы условный сталинист или группа людей, жаждущих тоталитарного реванша. Но коммунистический режим тоталитарного типа почти никогда не возникает сразу после право-центристских режимов. Чаще всего существует переходный «левый» период, в течение которого личные свободы еще не узурпируются властью, а экономика уже существенно трансформируется под будущий тоталитаризм. Как мы знаем, в России есть те, кто верит в сталинизм, в левую экономику, которые поддерживают имперские амбиции, как мы это видели на примере Крыма. И если к власти придут левые популисты, то в стране за 10-15 лет вполне может сформироваться база для возникновения ультралевого тоталитаризма.

– Важнейшая задача либеральной оппозиции, говорите Вы, – не допустить нового 1917 года, прихода к власти красно-коричневых, работать с властью, элитами и общественным мнением. Однако способна ли на это существующая оппозиция – и с точки зрения интеллектуальных и деятельных усилий, и с точки зрения влияния на власть, элиты и общественное мнение? По поводу последнего: вы сами отмечаете, что аудитория независимых СМИ составляет не больше 10%. И это скорее те, кого убеждать уже не надо.

– В России реальной оппозиции нет. В России существуют партии-марионетки, которые называются «парламентской» оппозицией. Это контролируемые властью организации, которые выполняют для нее определенную работу, в том числе обеспечивают общественную потребность в «демократии», «выборах» и «плюрализме». Правда, если власть ослабнет, то эти организации вполне могут начать играть собственную роль. И поскольку их сегодняшняя роль состоит в популистском оппонировании власти, именно в этом причина высокой вероятности смены власти на левую и популистскую.

Что касается либерально-демократической оппозиции, то ее просто нет. Вместо нее есть некое маргинальное сообщество (без тени негативной коннотации, но уровень поддержки либеральных идей крайне низок) из нескольких тысяч человек, варящихся в своем круге и не имеющих контакта с обществом. Есть также марионетки, которые финансируются из Кремля. Есть люди, которые объявляют себя либерально-демократической оппозицией, но при этом их высказывания имеют мало общего с либерализмом и демократией. Они левые, часто националистические и иногда даже вполне тоталитарные. Их взгляды часто прячутся в общем фоне разговоров про борьбу с коррупцией и за свободу. Но когда им начинаешь задавать вопрос, а как выглядит та самая свобода, к которой вы стремитесь, то оказывается, что свобода для них – это их диктатура с абсолютно левыми подходами к устройству страны. Не удивительно, что эти люди легко сотрудничают с КПРФ. Все вместе это свидетельствует о том, что такая оппозиция – это тоже не шанс для либерализма.

Другое дело, что есть отдельные люди, которые делают, говорят и пишут правильные вещи. Это Ольга Романова, Вячеслав Иноземцев, Сергей Гуриев, Дмитрий Гудков, еще несколько десятков, возможно сотен тех, кто совмещает «малые дела» и большую просветительскую работу. Они пытаются что-то делать и на что-то влиять. Если бы таких людей было не несколько десятков, а хотя бы 5 тыс., то, не претендуя ни на какие должности, не создавая никакой власти, не устраивая митингов, можно было бы влиять на общественное мнение и власть. И там, где к таким лидерам мнений присоединяется та или иная «гильдия», иногда происходят полезные изменения.

Вот плохой (поскольку не относится к социальным вопросам напрямую), но очень простой пример: недавно власть высказала идею об изменении критериев налогового резидентства в стране. Выступило несколько людей с позиции «против», они аргументировали свои доводы (в том числе я написал статью на эту тему). Свое мнение сказал РСПП. И вот уже Силуанов говорит, что такое изменение будет добровольным, а не принудительным. Большое это влияние на власть? Нет, оно точечное, но все-таки важное. Верю ли я, что таким влиянием на власть можно что-то всерьез изменить? Конечно, не верю. Но параллельно с влиянием на власть такая работа влияет на общественное мнение, на позицию элиты. И это очень важно.

Хорошо бы многим людям, готовым выходить на митинги и даже сесть в тюрьму в борьбе за свободу, перестать потакать левым лидерам, становясь топливом в печке их популярности, а то и частью выполненного плана для провокаторов. Пора начать говорить, писать, общаться с другими людьми, создавать смыслы, понятные широким слоям общества и элитам, – делать то, что власть не запрещает и запретить не в состоянии, но то, что имеет реальное влияние на умы. Я уверен, что такая деятельность принесет большие результаты, чем сегодняшний уличный протест, не поддержанный достаточным количеством населения.

– Перестройка Горбачева окончилась фиаско: тоталитарная советская империя развалилась, но вместо нее выросла не либеральная демократия и конкурентная экономика, а вертикаль властесобственников, паразитирующих на эксплуатации природных ресурсов. «Наше осуждение Горбачева породило Путина, осуждение Путина может породить химеру еще более страшную», – формулируете Вы. Как Вы считаете, что предпринять впоследствии, чтобы не допустить подобного провала Перестройки-2? Провести показательные суды, люстрацию? Ввести жесткие конституционные ограничения, предотвращающие монополизацию власти? И кстати, именно это и предлагают сделать те, кого вы называете скрытой левой оппозицией.

– Во-первых, я категорически не согласен с тем, что перестройка Горбачева потерпела фиаско. Я считаю ее феноменальным успехом. Если вы посмотрите, какой была страна в 1979 году и какой она стала в 2019, то вы увидите невероятный прогресс.

Мы жили в стране с закрытыми границами, полузапрещенной религиозной деятельностью, жестким идеологическим прессингом, тотальным дефицитом; в стране, которая не в состоянии была произвести туалетную бумагу в нужном количестве; в стране, в которой люди жили в плановой нищете, многие натурально голодали или были вынуждены ездить в столицу, чтобы купить колбасу (которую из той же туалетной бумаги делали); в стране, в которой зрела гражданская война, но при этом она была готова еще и развязать войну со всем миром и развязала войну в Афганистане. Благодаря горбачевской перестройке (а не ельцинскому периоду), мы живем в стране, где люди не голодают, за исключением маргинальных ситуаций, они свободно ездят за границу, говорят почти все, что хотят. Я категорически против того, чтобы скрывать недостатки текущего периода, в том числе его авторитарность, провал экономики, коррупцию, агрессивную внешнюю политику, но нельзя не признать, что ситуация в стране несравнимо лучше, чем в момент, когда страну принял Горбачев. Именно Горбачев совершил подвиг, причем абсолютно бескорыстно, не нажив себе никаких богатств.

Другое дело, что чудес не бывает, невозможно, в частности, было сделать перестройку с одновременной люстрацией, сменой элиты, одновременным построением эффективных институтов. Как это ни парадоксально звучит, но некому было проводить перестройку, кроме тех людей, которых надо было бы люстрировать. Вот потому ее продолжение и было таким, каким было, и привело к тому, к чему привело. Сейчас в России такая же ситуация. Объявите чиновникам, силовикам и топ-менеджерам госкорпораций, что их всех люстрируют. А после попробуйте со всеми ними договориться о светлом будущем. Отсюда вопрос: как наша оппозиция, которая считает себя либеральной (а на самом деле является левой), собирается прийти к власти? Мне это непонятно, и я уверен, что и им это непонятно. Активные заявления про будущую люстрацию приводят к тому, что элиты отказываются от сотрудничества, а средний класс, напуганный такой откровенной пропагандой репрессий, в решающий момент скажет: нет, не надо нам никакой смены власти, а то еще хуже будет. Я не удивляюсь, если узнаю, что все эти крики делаются по заданию той же власти.

Эффективная, а не деструктивная смена власти в России (да и не только) возможна исключительно на основании широкого пакта, когда условной «новой буржуазии» удастся договориться со старыми «феодалами» о том, что те уступят власть в обмен на гарантии и кое-какие возможности. Страна же получит возможность для развития. Никакого другого способа смены власти, если только вы не хотите разрухи и войны, не существует. Но любого, кто скажет, что нам нужна гражданская война, я назову бОльшим врагом народа, чем нынешняя власть. Гражданская война – это намного страшнее, чем путинизм.

– Является ли, на Ваш взгляд, гарантией от возврата к авторитаризму и тоталитаризму сама по себе идущая «технологическая революция», «индустрия 4.0», новейшие информационные, энергетические, индустриальные технологии, создающие горизонтальные связи?

– Представление о том, что Facebook может изменить общество, – утопия. Изменения в обществе происходят вне зависимости от его технологической обеспеченности. Революция 1917 года случилась в эпоху подпольного распространения напечатанных в типографии листовок, как и революции 1848 года в Европе. Сегодня Facebook в России абсолютно не ограничен, при этом его читают дай бог 10% населения и 90% текстов в нем – котики, дети, жалобы на соседей и взаимный срач. Очень мало кто обращает внимание на политические посты в Facebook.

Пугающий российскую власть Михаил Ходорковский является автором для нескольких десятков тысяч человек. А порнографию в сети смотрят десятки миллионов. Это соотношение никак не изменится от того, перекроет власть какие-то каналы информации в интернете или нет. Не надо ставить телегу впереди лошади (простите за невольный каламбур и отсылку к Telegram). Сегодня для изменения общественного сознания (а последние опросы «Левады» показывают, что сознание общества в России лево-иждивенческое, народ требует перемен в виде большего объема бесплатных раздач и уравниловки) нужны не каналы (они в избытке), а постоянная работа потенциальных лидеров мнений, создание контента. Я думаю, надо вообще бросить говорить на эту тему и пугать себя и других.

Как умеют чиновники зарабатывать, так и зарабатывают – можно продавить проект по «закрытию интернета», значит, будут продавливать, потратят денег, заработают прибыль и благодарственные грамоты. Если бы Путин реально полагал, что интернет грозит ему свержением, он бы давно его закрыл, это не так уж сложно – причем не технически, а юридически: никому же не приходит в голову закрыть Тверскую в связи с тем, что на ней могут проходить митинги? Нет. Вместо этого за участие в митинге начали сажать. То же самое они бы сделали и с интернетом – заходишь на запрещенные сайты, идешь под статью. Не делают – значит не надо.

– Вы говорите только про информационные технологии. Но есть же и другие. Например, альтернативная энергетика, электромобили, вот это все может угрожать основе путинского режима – нефти и газу?

– Электромобили пока тратят почти столько же нефти, сколько и обычный автомобиль, только не через бак, а через электростанцию. Поэтому электромобили пока отменяются как способ сокращения потребления нефти. Конечно, если будут какие-то новые электромобили, то, наверное, это будет возможно. Но пока это все мечты. Мы же живем здесь и сейчас. На разумном горизонте нефть остается востребованной во всем мире. Более того, в мире из 7,7 млрд человек только около миллиарда на сегодня достигли относительного насыщения в потреблении. Более 6 млрд человек стремительно пытаются (кто успешнее, кто – нет) догнать по уровню потребления лидеров. И им предстоит повышать и повышать спрос на нефть еще многие годы (другое дело, что цена на нефть может сильно колебаться – мы об этом уже говорили).

Изменения же в обществе обусловливают институты, общеэкономические условия, а не технологии. Самая страшная диктатура в истории XX века – нацистская Германия – обладала самыми развитыми технологиями по меркам того времени; то же можно сказать и про Японию того же периода – жесточайшую милитаристскую державу. В Камбодже полное отсутствие технологий не помешало установлению власти красных кхмеров – самых успешных организаторов геноцида своего же населения. А крайне технологичные Соединенные Штаты, как и достаточно отсталая Норвегия, в этот же период были демократическими странами.

– Вероятно, «когда закончится нефть», доходы населения вернутся к показателям начала 1990-х и на улицы выйдут миллионы голодных демонстрантов, власть, как и тогда, поменяется. Но этого не произойдет, если какое-то сырье или технологии, товары или услуги заменят нефть в качестве основного источника рентного дохода российской «элиты». Такое возможно?

– История знает сотни ресурсных обществ. Из них есть три-четыре примера успешной конверсии. Ресурсная экономика – это злокачественная модель экономики, которая сама себя не может реформировать. И даже успешные конверсии происходили не сами по себе, а в связи с внешним воздействием. Россия – страна, у которой есть ядерное оружие, и страна, которая не позволит в отношении себя внешнего воздействия. Если ей удастся совершить конверсию за счет своих собственных ресурсов, то это будет первый пример такого превращения. Но пока я не вижу никаких оснований для такого ожидания.

– То есть российское общество ждут голодные демонстрации?

– Об этом еще рано говорить. Как будет устроено российское общество в постнефтяную эпоху, неизвестно. Но если к тому времени так и не произойдет революционных изменений в нашем обществе, то, скорее всего, нас ожидает подобие конца 80-х годов с поправкой на то, что эти времена будут проходить мягче, поскольку страна все же открыта, капитал перемещается, институты современной экономики пусть рудиментарно, неэффективно, но присутствуют. По крайней мере, пока. Но не исключено, конечно, что Россия закроется снова. С другой стороны, Россию может ждать еще более жесткий сценарий, потому что в 80-х было большое советское индустриальное наследие, бюрократии было что делить и было зачем страну «конвертировать» – собственно, пакт того времени и был обменом власти на активы. А в будущем делить будет уже нечего, ничего нового нам так и не удалось создать. А значит, в верхах будет схватка за последние крохи.

«Россию может ждать еще более жесткий сценарий»

От «вертикали власти» к подлинной демократии

15 января в офисе Саратовского правозащитного центра «Солидарность» прошло заседание гуманитарно-политического клуба при редакции газеты «Богатей». С докладом «По ком звонит колокол Гайдара» в подлинную демократическую республику» выступил Юрий Слудников.

Юрий Слудников