Хвалынские пленэры – 2012

Александр ДАВИДЕНКО

Очередная творческая экспедиция завершилась выставкой в Доме работников искусств. Участников поездки оказалось немало, а ее результаты внушают определенный оптимизм, причем, он вызван не только (и не столько) представителями старой гвардии, сколько появляющейся молодой порослью.

Прежде всего, хотелось бы отметить очевидный успех руководителя этого проекта Владимира Мошникова (в данном случае речь идет о его собственных художественных поисках, хотя в увеличении доли качественных работ в опекаемой им группе вклад наставника также трудно переоценить). Холст, выполненный в лучших традициях модернизированного символизма Ж. Руо и М. Дени, отмечен индивидуальным видением не только этических проблем, но и способа пластического кодирования заявленной максимы, которую можно обозначить как результат трансгрессивного опыта. Весьма значительную роль в визуализации высказывания играет свет, словно обозначающий присутствие чистой идеи, абстрактного, недостижимого абсолюта, персонифицированного в сознании в виде Божественного образа (в одной из его ипостасей или в нескольких сразу). Энергетические эманации, сконцентрированные в виде сияющего перекрестья в центре холста, не только центрируют композицию, но и являются своеобразной линией раздела между желаемым совершенством и реальностью, которая может проявляться и как компромисс, и как полный разрыв с идеальным образом.

Именно на эту ситуацию и обращает внимание художник, вводя смутные фигуры – знаки, не только обращенные спиной к свету, но и медленно удаляющиеся от него. Идея, высказанная В. Мошниковым языком живописи (и являющаяся одной из его идефиксов), будучи глубокой по существу, также и вечно актуальна, потому что всегда имело (и имеет) место противоречие между общественным нормативом, «договором» и индивидуальным сопротивлением этому нормативу, «суверенностью». Вполне возможно, что в человеке заложено «непреодолимое стремление к отрицанию всего того, что под названием разума, пользы и порядка положило в основу своего существования человечество» (Ж. Батай – французский мыслитель ХХ века). В этом отношении заявленная и реализованная тема превосходит по своему значению и уровню художественной интерпретации конкретное название, звучащее слишком мелодраматично: «Зачем мы забыли о нем?», так как оно существенно сужает исходную проблему, даже в рамках вполне конкретной философско-религиозной концепции. Здесь имеет место «замешательство слова» (Ж. Батай), когда визуализация трансгрессивного опыта оказывается более точной и полной, нежели его вербализация.

Из нескольких работ Е. Мальцевой можно выделить одну, как наиболее цельную, гармонично сочетающую равновесную композицию, цветовой баланс и уверенные созвучия в «укрощенных» контрастах («Прозрачная, дивная тишина пруда»). При этом нельзя не заметить, что между «лентуловской» энергетикой, заложенной в пластической структуре живописных образов и манерной лиричностью названий, благозвучного аккорда не получается, возникает ощутимый диссонанс.

Оставляют приятные впечатления небольшие работы В. Морковина, причем, не только подчеркнуто фигуративные «Хвалынские фрукты» с локализацией цветовых пятен и подчеркиванием отдельных элементов, но и тяготеющие к абстракции («Утром», «Светает») – своеобразные чувственные переживания цветовой динамики слоистых структур. Энергичны «сезаннистские» этюды А. Хватовой и Е. Максимовой («Перед грозой», два «Пейзажа»), отличающие их от скучных и формальных обращений к этому пластическому языку многих других. Надеюсь, что и большие работы будут у них не хуже и темперамент поможет преодолеть барьер ученичества. У Е. Опаносюк фрагментированный пейзаж с загадочной фигурой, едва прописанной, но являющейся самой светлой частью композиции («У озера») вышел гораздо удачнее панорамных. Яркий, декоративный натюрморт П. Маскаева «Какое было лето» контрастирует с пейзажем «Тайна летней ночи», демонстрирующим очевидную усталость, что немудрено при таком интенсивном графике юбилейных выставок, когда трудно отрешиться от организационной суеты.

Небольшие квадратные работы-этюды В. Беликова («Пейзаж с аркой», «Каланча») привлекают внимание смелыми композиционными решениями и мощным, полнокровным цветом, выдающего эпикурейца в его колористических предпочтениях. Необычные ракурсы, как, например, введение телеграфного столба, конкурирующего с каланчой, но дополняющего, подчеркивающего, а не разрушающего основное, повышают напряжение в пластических конструкциях, придают им динамику. Оригинален и весьма серьезен при кажущейся декоративной легкости «сосланный» в экспозиции под самый потолок О. Козлов (как, впрочем, и подвергнутый этой «опале» В. Морковин). При этом он разнообразен. Очень пластичный рисунок демонстрируется в листе «взлет души», где намеренно используется и прием активного противопоставления, как цвета, так и светлых и темных зон. Его «Прощание» – пример выразительного заполнения специально «опустошенной» области деталью, имеющей иную исходную фактуру, иную материальную природу. При этом не следует забывать, что перед нами не «простые» пейзажи, а рефлексии с глубоким символическим подтекстом. В другом листе он выстраивает инверсную композицию, нагружая цветом и материалом не нижнюю, а верхнюю часть, что обеспечивает эффект отклонения этой части назад, словно обозначая опускание линии горизонта и потенциального расширения пространства. Наконец, хороша работа Т. Коптиловой «Лето», выполненная в режиме «высветления» цвета, как бы выгорающего под жестким солнечным излучением.

Конечно, на выставке было показано очень много работ и просто профессионально качественных, и довольно слабеньких (в том числе и «аборигенами» пленэров), но именно отмеченные работы позволяют надеяться на положительные результаты проекта, на то, что и сегодня он представляет собой не догорающие угли, а все еще пылающий костер.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=15112012120038&oldnumber=638