Предрассвет российской реформации

Россия после 10 декабря 2011 года

Александр НИКИТИН

Четыреста лет назад центральная и западная Европа бурлила. Не было городка и сельской общины, где бы среди просвещенной части населения не проходили общественно-религиозные диспуты. Нарождающийся европейский буржуа жаждал идеологической свободы, жаждал честности в отношениях с церковью и государством, жаждал гарантии охраны собственности и уважения к своей личности. Буржуа противостояли превратившаяся в кладбище обветшалых догм католитческая церковь, иерархи которой погрязли в роскоши, пьянстве и разврате, и значительная часть феодальной знати во главе монархами, видевшими в новом движении угрозу своим привилегиям и своему особому социальному статусу.

Понятно, что в условиях отсутствия свободы информации и политической деятельности это новое массовое народное движение не могло быть ни чем иным, как протестанским, за приведение церковной жизни в соответствие со Священным Писанием. Собственно, лейтмотивом этого движения можно условно назвать требование: церковь должна быть честной перед Богом и паствой. Много крови было пролито в этой не простой борьбе. Но пролита кровь мучеников была не напрасно.

Как известно, реформация победила на севере Европы. Правда, политические свободы получат свое право на жизнь только через двести лет.

Юг Европы остался католическим. Однако сама католическая церковь вынуждена была взяться за свое собственное оздоровление, согласившись со многими (но не всеми) требованиями реформаторов, а также осудить явное распутсво, пьянство и роскошь клира, так что реформаторское движение и ей пошло на пользу.

Ростки этого обновленческого религиозного движения не могли не появляться и в русском царстве. История сохранила борьбу нестяжателей и так называемых жидовствующих против традиционного заскорузлого православия. Увы, тогда эти движения не укоренились. Власть, обединившись с церковной верхушкой, жестоко расправилась со сторонниками ереси, утопив в прорубях, предав огню и отправив в ссылки всех активных обновленцев. А через сто лет уже само государство провело в жизнь церковную реформу, приспособив обновленное православие для нужд внешней политики московских царей, породив великий раскол.

И все же протестантизм сыграл в судьбе России немалую роль. Молодой Петр I проходил свое обучение в протестантской Голландии. И именно из протестантской Европы он пригласил для проведения своих реформ тысячи специалистов, без помощи которых не были бы созданы новая армия, военный флот и новая промышленность. Но и Петр ограничился полумерами. Он прорубил в Европу не дверь, а только окно. И хотя Петр на протестантский манер реформировал управление православной церковью, о реформировании религиозной православной идеологии даже намека не было.

Точно так же поступила и императрица Екатерина II, пригласившая в Россию протестантов-колонистов и, до казни королевских особ в Париже, благоволившая масонам.

Протестантские капиталисты и специа-листы-инженеры из Европы создавали новую русскую промышленность в XIX-м и начале XX-го веков. Но, увы, русская царская власть активно препятствовала реформированию экономической и политической жизни по протестантскому образцу, выдвигая вперед прожекты реакционных реформаторов-крепостников типа М.Т. Лорис-Меликова да более известного нам К.П. Победоносцева, боявшихся пришедшего в движение русского народа и не понимавших всю глубину охватившего Россию кризиса, что не могло не привести к революциям 1905 и 1917 годов и радикальному обновлению государственной и социальной жизни российского общества.

Что происходило с Россией при коммунистах до 1991 года, всем известно. В 1993 году в результате государственного переворота наше общество было фактически отброшено на позиции 19 октября 1905 года. Так уж получилось, что ельцинской командой вместо буржуазных производственных отношений была построена феодально-цеховая экономика. Народ был отчужден от наиболее важной и эффективной собственности (в первую очередь в нефтегазовом комплексе), которую присвоила небольшая группа новых русских олигархов. Затем постепенно была уничтожена реальная политическая свобода и взято под контроль (в рамках управляемой демократии) формирование всех органов власти – как государственной, так и муниципальной.

Власть в глазах передовой части населения приобрела характер «ордынской», или «оккупационной», при которой граждане страны являются не источником власти, а источником обогащения либо лишней обузой.

Естественно, что идеологическое обоснование полезности и необходимости этих перемен было вытащено из писаний времен поздних крепостников начала XX века. На щит были подняты замшелые мифы о некоем уникальном экономическом развитии России при последних царях – Александре III и Николае II, об ожидавшем ее верховенстве во всем мире (если бы не мировая война и известные нам революции) и ограниченном феодально-державном администраторе П.А. Столыпине как о великом реформаторе, который якобы был предан в России прозападной либеральной интеллигенцией типа Гучкова и Милюкова, не считая трудовиков и эсеров, лукаво умалчивая о том, за что и почему указанные политики считали нравственно невозможным для себя поддержать меры, предлагаемые псевдореформатором.

Все это обслуживал миф о некоей особой духовной миссии в России православия, о необходимости и полезности исторически благодатной симфонии в отношениях РПЦ и государства.

И под эти разговоры русский народ сознательно спаивали, наркоманизировали и нравственно растлевали через контролируемые государством телевизионные каналы. В первую очередь это касалось молодежи и работоспособного населения. Была сделана даже попытка насаждать идеологию возрождения Великой России как сырьевой империи.

Российское гражданское общество, находившееся в зачаточном состоянии, ничего противопоставить этому балагану не могло. Его воля была притуплена, с одной стороны, слабой способностью к самоорганизации, исторически сложившимся отношением к власти, как к сверхестественной силе, а с другой – возродившимся страхом, вызванным постоянной демонстрацией силы и подавлением недовольных.

С приходом В. Путина и его команды в Кремль, совпавшим с ростом цен на нефтегазовое сырье, значительная часть россиян сознательно обменяла свое право на политическую и экономическую свободы на сносное существование, в надежде на доступ к нефтедолларовому пирогу, который казался неиссякаемым и вечным. Когда льется нефтедолларовый фонтан, речи о реформах явно не уместны.

Начавшийся финансовый кризис (серьезной промышленной и интеллектуальной экономики в России уже не было и затрагивать было нечего) напомнил россиянам о том, что страна развивается по пути превращения в паразитическое сырьевое общество, при котором большинство народа является лишним и от которого рациональная компродорская власть, погрязшая в воровстве и коррупции, стремится отделаться.

Гражданское общество, разбуженное кризисом, пришло в легкое движение, чему отчасти способствовала и рокировка между Путиным и Медеведвым. Но это движение вызвало испуг у «ордынской» власти. Начался рост противостояния, в которое вовлекались все новые и новые группы населения. Это стало угрожать дестабилизацией обстановки в стране и, как следствие, заменой правящего клана со всеми вытекающими отсюда последствиями. Особо острым объектом такого противостояния стали выборы в представительные органы власти, на которых в отдельных регионах то там, то тут партия власти или терпела поражение, или серьезно утрачивала свои позиции. Напряжение в стране возрастало.

Долго такое противостояние сохраняться не могло. Власть и общество обязаны были выбрать путь преодоления кризиса и восстановления стабильности или на пути политических и экономических свобод, или на пути закручивания гаек. Первой решительное движение в сторону создания ситуации стабильности и несменяемости (преемственности) власти и гарантий сохранности присвоенного имущества начала бюрократия, установив повсеместно ситуацию, когда итог формирования представительных органов власти был отделен от народного волеизъявления и полностью определялся воровским методом сформированными послушными избирательными комиссиями.

Оппозиционные партии «ЯБЛОКО», ЛДПР, Справедливая Россия и даже КПРФ дружно поднимали крик о массовых фальсификациях, но, боясь жесткой конфронтации с властью, реальных шагов по разоблачению, а тем более по предотвращению фальсификаций на выборах не предпринимали. Очень часто члены избирательных комиссий с решающим голосом от указанных выше оппозиционных партий не только не противодействовали фальсификациям, но активно в этих фальсификациях участвовали. Однако вожди партий «ЯБЛОКО», ЛДПР, Справедливой России и КПРФ данного обстоятельства упорно не замечали, создавая видимость, что у них конкретно все хорошо и такой проблемы нет.

По принципиальному вопросу обеспечения чистоты народного волеизъявления, как единственного источника власти, российская оппозиция заняла позицию, одинаковую с партией власти.

Духовная нищета политических партий наиболее ярко нашла свое выражение в проявлениях отсутствия принципов и убеждений среди многих известных политиков всех без исключения политических партий. Для сохранения теплого депутатского местечка и баснословных, не всегда законных доходов, перед предстоящими выборами, депутаты и кандидаты в депутаты в массовом порядке меняли свои политические взгляды, идеологию и партии, убеждая себя и избирателей, что это и есть «реальная» политика.

Как результат, в гражданском обществе выросла убежденность, что с любой известной политической партией надежды на очищение и оздоровление общественной и государственной жизни России связывать бессмысленно.

Понимание, что власть должна быть легитимной и честной сама перед собой, перед законом и перед гражданским обществом, хотя и медленно, но настойчиво проникало во все большее и большее число свободных умов.

Людям хотелось, чтобы о российской власти можно было сказать: это правительство народа, из народа и для народа. Критические настроения среди самодостаточных, обладающих чувством собственного достоинства граждан, не желающих мириться с наглым воровством власти у народа, должны были вырваться наружу. И они вырвались в декабре 2011 года на Болотной площади в г. Москве. И по всем крупным городам России быстро распространилось это движение против тотальной лжи и воровства власти под лозунгом «За честные выборы».

Так реформаторские настроения, родственные настроениям европейцев XVI и XVII веков, стали фактом для России. Идеологией этого движения за честную власть и честные выборы в России, точно также как и в Европе, стала объективно, признаем мы это или нет, все та же протестантская этика. Нарождающиеся российские буржуа жаждут идеологической свободы, честности в отношениях с церковью и государством, гарантии охраны собственности и уважения к своей личности. Однако современная российская политическая оппозиционная элита не готова сделать эти требования лозунгами своих партийных программ. Не случайно все политические партии, как представленные, так и не представленные в Государственной Думе, очень настороженно отнеслись к этому новому движению. Впрочем, настороженность была обоюдной.

Понятно, что российская реформация не могла не проявиться как исключительно светское движение. Самая крупная религиозная конфессия, Русская православная церковь (РПЦ), упустила свой шанс стать вдохновителем нравственного оздоровления российского народа, хотя имела в начале 90-х годов для этого все условия и возможности. Неуемная жажда богатства и былого имперского величия оттолкнула иерархов РПЦ от критического переосмысления роли православной церкви в истории России и не дало ей вернуться к чистым истокам Cвященного Писания. Нельзя служить одновременно и Богу и мамоне, сказано Христом. Не сумев очиститься от лжи, грязи и отступничества, русская православная церковь так и осталась привязанной к власти, выполняя, как утверждают знатоки, ее социальный заказ – внушение народу безусловное и безоговорочное повиновении власти.

С амвонов зазвучали призывы поддерживать путинизм и не участвовать в профсоюзах и забастовках.

Сегодня многие российские политологи и социологи уже утверждают, что российское общество после известного митинга на Болотной площади в г. Москве стало качественно другим. Это, конечно, неправда. Маневр Путина-Медведева с косметическими политическими реформами (многопартийность, выборы губернаторов), обещание перестать кошмарить бизнес и двинуться по дороге к объективному правосудию не мог не изменить ситуацию. Реформаторское движение отхлынуло. Это дало возможность власти провести президентские выборы в марте этого года по тому же сценарию, что и пресловутые выборы в Государственную Думу в декабре 2011 года. Гражданское общество на этот факт среагировало энергично, но уже без декабрьского запала. Начался спад протестного движения. Это дало возможность власти перейти в контрнаступление, начав преследование активистов протестного движения.

Особенностью этого протестного реформаторского гражданского движения является то обстоятельство, что, в отличие от европейской реформации, российское общество не выдвинуло достойных лидеров, которые бы служили нравственным авторитетом и нравственным эталоном для народа и в чьих устах требование честной власти и презрение к ворам и жуликам звучало бы суровым приговором для последних.

Я не буду здесь разбирать причины того, почему Яшин, Навальный, Чирикова, не говоря уже о Ходорковском, Немцове и Касьянове, не могут стать лидерами этого всенародного «белого» движения, движения за честные выборы и честную власть. Это известно всем. Без хоризматических и креативных вождей любое движение обречено на неудачу. Однако движение, идущее из самих глубин общества, не может не выдвинуть таких необычных, надежных и ярких личностей.

Гражданское движение за честную власть и честные выборы потерпело временное поражение. Люди ушли с улиц и площадей. Надолго ли? Само движение уже уничтожить нельзя. Притягательная нравственная идея зародилась в народной среде и укореняется в массовом сознании. И как только она овладеет массами, наша российская действительность изменится.

А это произойдет непременно. Победа реформации в России неизбежна.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=6092012114941&oldnumber=629