Проделки Масяна

Виктория САТЧЕНКО

Ум, честь и совесть в наш век искать не принято. Настолько, что, при случайном обнаружении их у себя, лучше не подавать виду. Кое-кто так и делает, хотя этот рецепт больше годится для людей непубличных. Публичные же люди иной раз вынуждены терпеть адские муки, усиленно демонстрируя, будто все эти достоинства у них есть. К какой из этих двух групп относятся люди творческих профессий, с очевидностью сказать нельзя. Нельзя даже утверждать, как раньше, будто бы они занимают место где-то посередине. Особенно, когда дело касается конкретных персонажей, например, таких как широко известный в узких кругах саратовский литератор, заслуженный работник культуры РФ Владимир Масян.

Когда-то, не так давно, мы уже обращались к внеписательскому поприщу этого героя, промелькнувшего в публикации «Дачная муза за воротами» («Богатей», № 31 от 22.09.2011). Сделать это нас заставила история, рассказанная соседкой Масяна по даче в селе Синенькие в садоводческом товариществе с соответствующим случаю названием «Писатель». Разве мы могли обойти вниманием тот факт, что, помимо взращивания грядок, в свободное от работы время уважаемый всеми литературный деятель увлекается острасткой соседей, коим не посчастливилось оказаться в тесной близости с его коттеджем.

Соседи, как мог рассудить Владимир Васильевич, народец столь бесполезный, что заслуживает пробираться на свой участок, не топча барских угодий, а именно – через лаз в заборе, услужливо проделанный им, Масяном, собственноручно. Невелика беда, что проникать на дачу таким способом могут не только хозяева, но и любители поживиться чужим добром. И, уж тем более, ничего страшного нет в том, что проделывать такого рода акробатические упражнения приходится, в основном, женщинам, среди которых бабушка глубоко преклонного возраста. А ведь такой сюжетец имел все шансы стать основой недурного бестселлера, и даже не исключено, что Владимир Васильевич придумал его искусственно, дабы с писательским чутьем и любопытством проследить за ходом его развития.

Пожалуй, в девяноста случаях из ста будущая книга называлась бы драмой, а финал имела трагический. Бессловесная старушка, Мария Сергеевна Руденко, например, с большой долей вероятности и правдоподобия могла бы сломать ногу или руку, а то и заработать неприятности с сердцем, выслушав угрозы расправы от старшего и младшего представителей славного семейства Масянов. К счастью, ничего этого не произошло, а сюжет неожиданно начал развиваться по такому сценарию, предвидеть который г-н литератор при всем богатстве присущей ему фантазии едва ли мог.

Можно вспомнить, что долгое время дочь Марии Сергеевны Людмила Венкова безуспешно взывала к чувству справедливости родной правоохранительной системы. Поделать что-либо с зарвавшимся соседом Венковой участковый, майор милиции П. Аносов, в чьих руках почему-то стабильно оказывалась любая поданная в милицейские структуры жалоба на Масяна, не мог или не хотел. Как не лишенный чувства прекрасного человек, он, видимо, не решался потревожить покой уважаемой творческой единицы и упорно отказывался находить в ее действиях признаки состава преступления, дабы возбудить в отношении писателя уголовное дело. Подтверждение тому – семь писем из правоохранительных органов, которые с разной периодичностью поступали в почтовый ящик Людмилы Александровны.

Но, поскольку замок на воротах, ведущих к калитке семьи Руденко-Венковых, вопреки видению участкового, исчезать не только не собирался, а даже регулярно обновлялся вместе с ключами (только за прошлое лето замки менялись не меньше четырех раз), Мария Руденко подала жалобу в прокуратуру. Сначала в районную, а затем, несколько раз в течение года получив от нее типичнейшие отписки, и в областную. Последнюю женщине также пришлось штурмовать в течение длительного времени, прежде чем доводы, указанные в ее обращениях, наконец, были проверены и даже нашли свое подтверждение. На тот момент, кстати, Масян-старший уже успел оформить права на дачный участок и выстроенный на нем коттедж на своего сына Василия, так что, когда дело дошло до новой судебной тяжбы, ответчиками по иску выступали сразу и отец, и сын.

Исчерпывающие меры прокурорского реагирования в отношении заявлений на имя прокурора Саратовской области Владимира Степанова от ветерана ВОВ Марии Руденко были приняты после того, как соответствующее обращение, дополненное по материалам предыдущих, было составлено и направлено в надзорный орган в четвертый раз. В нем заявительница, главным образом, просила прокуратуру проверить подлинность имеющегося у Масяна акта о праве собственности на землю, якобы выданного ему в соответствии с постановлением администрации Синеньского сельсовета еще от 1993 года. Дело в том, что соответствие букве закона обеих этих бумаг – как акта о праве собственности, так и соответствующего постановления – на которые Масян уверенно ссылался еще на первом суде, при ближайшем рассмотрении вызвали целый ряд сомнений. И, как оказалось, не только у адвокатов, которым Людмила Венкова показывала подозрительные бумаги. Начав разбираться в этом вопросе, прокуратура Саратовского района, в которую было перенаправлено обращение заявительницы, без труда размотала целый клубок наслоенных друг на друга ухищрений. Так, в письме от 27 декабря 2011 года прокурор Саратовского района А.Б. Шутас извещает Марию Руденко в том, что «государственный акт, имеющийся у Масяна В.В., не зарегистрирован в книге записей государственных актов на право собственности, владения, пользования землей. Кроме того, постановление администрации Синеньского сельсовета Саратовского района Саратовской области о предоставлении Масяну В.В. каких-либо прав на рассматриваемый земельный участок отсутствует». Такие результаты проверки побудили прокуратуру встать на защиту интересов пенсионерки и ее близких и инициировать обращение в суд с иском о признании правоустанавливающих документов г-на Масяна недействительными.

Судебное разбирательство не заставило себя ждать, и после нескольких заседаний, в апреле этого года председательствующий судья Саратовского районного суда М. Иванова вынесла решение по делу, чем практически в полном объеме удовлетворила исковые требования прокурора. На суде, кстати, выяснилось, что пресловутое постановление под № 10, исключительно на основании которого Масяну мог быть выдан государственный акт, вообще отсутствует в архиве администрации Синеньского муниципального образования Саратовского района. Причины, по которым был утрачен столь важный документ, представители администрации назвать не смогли, при этом утверждая, что такого рода бумаги обязаны храниться в архиве аж в двух экземплярах. Единственное постановление, которое удалось обнаружить в ходе судебного процесса под искомым номером за 2003 год, как оказалось, не имело даже отдаленного отношения к земельному участку уважаемого литератора.

Это и ряд других обстоятельств привели судью к выводу о том, что совершенную Масяном операцию по регистрации права собственности на спорный земельный участок следует признать ничтожной. Ведь основанием для нее послужило не что иное, как пресловутая выписка из несуществующего постановления главы администрации сельсовета. Помимо окончательного установления этого обстоятельства, в своем решении суд посчитал нужным признать недействительным договор дарения, заключенный между отцом и сыном, а также «прекратить право собственности Масяна Василия Владимировича на земельный участок площадью 950 кв. м».

… Буквально на днях решение Саратовского районного суда вступило в свою законную силу. А это значит, что, как прежде, считать себя хозяевами обширных загородных угодий семейство Масян уже не может. Другое дело, что оформить заново право собственности на тот же самый участок секретарю правления «Союза писателей России», как будто бы, ничего не мешает. Ведь на руках у него серьезная подстраховка на случай внештатной ситуации в виде договоров купли-продажи, которые он заключил с бывшими собственниками двух земельных участков, позже объединенных им в один.

Все это очевидно, но под вопросом пока остается другое – сумеет ли светило саратовской культуры извлечь уроки из ситуации, в которой оказалось. Ведь кто мог предположить, какое количество несвежего белья вытряхнется наружу только из-за того, что одному члену садоводческого товарищества вздумалось присвоить себе чужое.

... К сожалению, абсолютному большинству наших сограждан не свойственно учиться на ошибках, даже на своих. Делать это принято лишь в том случае, когда не хочется, но надо. Суд же, как на беду, не коснулся вопроса частностей – например, таких как ограничение Масяном доступа Руденко и Венковых к собственной калитке. Так что мы не будем очень удивлены, если и по прошествии суда положение дел и взаимоотношения между соседями не только не изменятся, но даже усугубятся. В конце концов, деятели культуры тоже не обязаны во всеуслышание заявлять, будто бы ум, честь и совесть у них есть.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=30052012232148&oldnumber=620