Россия Столыпина и РФ Путина: непересекающиеся миры

По материалам статьи Павла Проценко www.ej.ru

За 20 лет перестроившиеся СМИ создали для рядового человека расколотый и штампованный образ премьера-преобразователя. Не то неудачливый реформатор, не то жестокий палач. В зависимости от конъюнктуры ему приписывают то происхождение из спецслужб, то делают мудрым вождем, то просто орудием в руках царя. Нет ничего более далекого от реальности, чем эти расхожие представления.

Столыпину удалось вывести страну из пожарищ в просторы свободной мирной жизни. При нем парламент стал работоспособным и многоликим. Печать свободной и разнообразной. Общественные союзы опирались на инициативу личностей и были независимы. Дух предпринимательства развивался и знал над собой высшие цели, а не только стремление к материальному успеху.

Когда завершилась эпоха большевизма, новая демократическая власть стала так и сяк примеривать имя Столыпина в качестве одного из легитимных символов обновляющейся России.

Сходство, казалось бы, налицо. В нелегкое время демократических перемен страну захлестывают «лихие 90-е», общество шумно требует соблюдения своих слишком многочисленных прав, и только в Кремле молчаливые, спокойные люди сохраняют зоркость взгляда и широту перспектив. В свое время журналисты проводили параллели между Столыпиным и реформаторами новой эпохи.

Но между ними и Петром Аркадьевичем по сути лежит пропасть.

Столыпин принял управление, когда бюрократический аппарат империи пришел в ступор от мощной общественной оппозиции, получившей широкую поддержку в настроениях народных масс.

Советская номенклатура в горбачевскую перестройку вполне успела подготовиться к переменам, а при Ельцине, хотя и переволновавшись, сохранила себя как правящий слой. Путин пришел к власти как раз из недр этого класса.

Столыпин усмирял радикальную, атакующую общественность и соблазненные очередной пугачевщиной толпы. Однако он не распускал партийных объединений, общественных союзов. Напротив, последние расцветали, множились и усиливались. Столыпин фактически отстоял Государственную Думу как законодательный, в духе Манифеста 17 октября, орган власти. Да, из-за наличия в ней больших партийных левых групп, нацеленных на подрыв государственного порядка, он, в согласии с волей императора и его окружения (по-нынешнему, с администрацией президента), ее ограничивал, но в конституционных пределах. Дума оставалась свободно избираемой, своенравной. В ее стенах шли ожесточенные дебаты и бурная законодательная работа.

А вот Россию августа 1991 г. населял советский народ, обессиленный 72-летней диктатурой, мало информированный, аполитичный, слабый не только экономически (все отняло государство еще у дедов), но и политически, т. к. десятилетия не имел настоящего партийного представительства. Перестроечная общественность в наличии имелась, но ей предстояло еще долго самоопределяться в условиях свободы. Но и от такой немощной общественности Ельцин быстро утомился, создав после расстрела Белого дома послушную Думу и управляемые из Кремля партии. При Путине российский парламент утратил даже законосовещательные функции и превратился в театр марионеток.

Более того, если в 1905–1906 гг. русское общество ширилось и яростно наступало на существовавший правопорядок, то в 1991 г. постсоветское общество, отказавшись поддерживать коммунистическую власть, демократическую поддерживало пассивно, выжидая.

Так что Путин, вводя чрезвычайные меры, сворачивая и ту убогую избирательную систему, что создалась в 1990-е, действовал вопреки принципам Столыпина. Столыпин нацеливал работу госаппарата на единение с обществом, на дискуссию, на многовариантное развитие страны. Он не позволил бы начаться многолетней войне между частями империи.

В кругах царской бюрократии для подавления первой русской революции одно время предлагали ввести институт заложников. Эту идею с негодованием отверг Столыпин. Как только большевики пришли к власти, они, не задумываясь, утвердили заложничество как один из важнейших принципов своего правления. Похоже, институт заложников пережил своих «красных» учредителей. В нынешней России власть за «прегрешения» общества постоянно угрожает ему всевозможными наказаниями и утеснениями. Парализуя и убивая в зародыше всякую общественную энергию. Именно это кардинально отличает Россию постсоветскую от России Столыпина.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=22092011120218&oldnumber=589