"Газета "Богатей"
Официальный сайт

Статья из № 18 (576) от 19.05.2011

Эхо Москвы

Возможна ли сегодня в России либеральная миссия?

Юрий АФАНАСЬЕВ Радио Свобода www.svobodanews.ru

Тревожные сигналы об утрате человека в качестве объекта познания появились

и на российской почве. Однако изначально исходили такие сигналы не из науки, а из великой русской литературы. Официальная же академическая наука – как некий способ социализации ученого сообщества, как некий этос – оставалась (и до сих пор остается, что особенно существенно для темы данной публикации) непроницаемой для подобных сигналов.

(Продолжение. Начало см. в №№ 15 (573) и 17 (575) за 2011 г.)

По изысканиям нашей отечественной литературы – под таким углом зрения их рассмотрел Алексей Давыдов, – русский человек как носитель определенных культурных особенностей это «пародия» человека» у Пушкина, «нравственный калека» у Лермонтова. Это «мертвые души», «человек ни то ни се», «свиные рыла» у Гоголя. Это человек-«урод» у Гончарова, «человек недоделанный» и «вывихнутый» у Тургенева. Это человек, который не может принимать никаких решений, у Чехова. Это «бесы» у Достоевского, шариковщина у Булгакова, озверевшие народ-«красные» и народ-«белые» у Шолохова и Пастернака.

Высокомерная официальная наука, как и российский социум, который она обслуживала, не усмотрели в таких знаках тревоги для себя самих потому, видимо, что сочли их исключительно (или всего лишь) художественными образами, но никак не результатами познания исторической реальности. Познания средствами искусства и, в частности, как в данном случае, средствами литературы. Ведь подобные знаки – именно такой русский человек как носитель определенных культурных особенностей – свидетельствовали, что их означаемое – русский тип культуры – не способно адекватно реагировать на вызовы современности и, следовательно, пребывает в состоянии глубокого кризиса.

В самих науках о человеке и обществе обоснование необходимости поворота в сторону синтетического, системного постижения исторической реальности и сам такой поворот наметились еще в советское, «доперестроечное» время, но и до сей поры он представлен в россиеведении лишь маргинальными исследованиями.

В этой связи в качестве примеров укажу на Михаила Михайловича Бахтина как на мыслителя и философа, чьи работы методологически важны и нашли отражение практически у всех гуманитариев, работающих над проблемами синтеза. Из россиеведов в подобном плане сошлюсь на московско-тартусскую семиотическую школу Успенского-Лотмана, на школу лингвистической компаративистики Вячеслава Всеволодовича Иванова. Среди историков выделю таких, например, как Александр Александрович Зимин, Юрий Сергеевич Пивоваров, Андрей Ильич Фурсов, среди социологов – Игорь Моисеевич Клямкин, Татьяна Ивановна Кутковец. Наконец, укажу группу (школу) гуманитариев – историков, культурологов, искусствоведов, – которые в свое время много и плодотворно работали в семинаре во главе с ныне покойным Александром Соломоновичем Ахиезером. В нее, в частности, входили и неоднократно выступавшие на семинарах «Либеральной миссии» Андрей Анатольевич Пелипенко, Алексей Платонович Давыдов, Игорь Григорьевич Яковенко. Насколько я могу судить по стенограммам, за единичными исключениями они не получили здесь поддержки по основным концептуальным положениям.

Камнем преткновения стало разработанное Фурсовым и Пивоваровым положение, или понятие, – «Русская Система»: и в качестве исследовательского приема, и как историческая реальность. Эвристическая ценность данного понятия заключена в возможности системного подхода, основанного на целостном, синтетическом видении культурно-исторической реальности. Такой подход позволяет его авторам и последователям преодолевать дисциплинарную расчлененность гуманитарного знания и удерживать в поле зрения российскую реальность, по мнению А.А. Пелипенко, «не разъятую искусственно на традиционные дискурсивные области: социально-политическую, экономическую, военную, культурно-психологическую, религиозную, художественно-эстетическую и т. п.».

В своих суждениях и выводах о «Либеральной миссии», как об одном из институциональных олицетворений системного либерализма вообще, я не просто опираюсь, но использую изыскания упомянутых исследователей «Русской Системы», а также исследователей теоретико-методологических проблем русской культуры. Разумеется, я опираюсь и на свой личный опыт общения с этой системой, и на свой опыт исследования и ее самой, и других проблем исторического знания.

Таким образом, если предельно сжато подытожить сказанное выше, получится следующее: мыслительная сфера, откуда проистекает принципиальный догматизм системного либерализма, – теории, понятия и ценности, которые не выводятся из русской реальности, а навязываются ей как обобщения не русского, а западноевропейского исторического опыта.

Отрицание европейских либеральных ценностей в качестве универсальных и для России, как правило, воспринимается как русский национализм – или же как отказ в стратегическом целеполагании от западной ориентации вообще (в плане цивилизационных координат) и переориентацию неизвестно на что: то ли на Восток, то ли в Евразию, то ли в Азиопу. Я пытаюсь показать, что европейские либеральные ценности неприемлемы для России не с той точки зрения, хороши они или плохи сами по себе, а потому, что они внеположны ей и, следовательно, навязываются России как догмы чистой воды. («Навязываются» обычно «аутсайдерами», кем-то «извне», сторонними внешними силами, и используя эту терминологию, мы перекладываем ответственность за происходящее на «внешнего врага». В нашей истории были и «навязывания», и «заимствования». Навязывание часто связано с тотальным насилием. И таких примеров много, начиная с эпизода случайного выбора религиозной формы Ольгой, и последовавших насильственного крещения (огнем и мечом) и «альфабетизации». Кстати, в ключевой момент выбора, обычно, просчитываются многие факторы и КПД: так вот с точки зрения ресурса и затрат, крещение, конечно, было гораздо дешевле, быстрее и практичнее. Опять же, крещение возможно осуществить в коллективной форме – массово и «быстрыми темпами». А вот «массовое обрезание» не снилось даже Иерониму Босху, и, безусловно, закончилось бы неслыханной резней). Сказанное, кстати, в полной мере относится и к насильственному внедрению марксистских догм, тоже западных. Кстати, анализируя дуальную оппозицию «имманентное-привнесенное», импортированные ценности рано или поздно терпели крах на нашей обширной территории. Возьмем, опять же наиболее отдаленные по времени события. За тысячу лет теоретически они могли бы прижиться и освоиться (то есть стать «своим») на нашей почве – крещение и грамотность. Россия до сих пор – территория торжествующего язычества. По Лескову «Русь была крещена, но не просвещена». Всеобщей катехизации как не случилось тогда, на момент крещения, так не произошло ее и до сих пор. Да и по части грамотности население наше, хоть и живет в самой «читающей» стране, по сущностной характеристики его сознания, по-прежнему остается традиционалистским и, с точки зрения способности рационального постижения действительности, неграмотным. А вечный спор западников и славянофилов…? Никон и Аввакум…, Петр, как пример концентрированной (кристаллизованной) страсти к заимствованиям всей плеяды русских царей... Итог этих попыток – 74 года марксистских, плюс 20 лет «либеральных» – трагический: с одной стороны, десятки миллионов жизней и всеобщая моральная деградация, с другой – вся Россия превратилась в страну манекенов и симулякров. Все, какие только возможно, формы мы за последние века на Западе позаимствовали, а о смыслах и обстоятельствах, которые сделали там все подобные формы возможными, мы, из-за принципиального догматизма нашей интеллигенции, так никогда даже и не успели задуматься.

По Константину Леонтьеву, например, русский народ специально не создан для свободы. То есть парадигма русскости, согласно ему, – империя, приоритет государства над личностью и целостность всей сколоченной силой территории вместе с покоренными и подчиненными власти людьми на ней. Парадигма же «свободный человек в независимой и свободной стране», якобы, принципиально с Россией не совместима: дай свободу – тут же все народы вместе со своими землями разбегутся в разные стороны. Отсюда, из такого априорного символа веры, все эти нынешние «Красные проекты», «Пятые империи», всевозможные «Восстановления монархии». В том числе, отсюда же и путинский проект – парадигма Велико-, Энерго- и Сувереннодержавности; в том числе, здесь и чубайсовская «Либеральная империя» – все из той же парадигмической серии. Отсюда и поворот в ту же сторону, в сторону всевозможных «Проектов Несвободы» господствующих массовых настроений в современной России.

Такому повороту в сильной, даже в решающей степени способствовала двадцатилетняя попытка навязать россиянам так называемый либерально-демократический ельцинско-путинский, гайдаровско-чубайсовский проект. В этом плане телевизионная победа сталиниста Кургиняна над либералами Млечиным и Сванидзе по всем вопросам на «Суде времени» в соотношении 90 на 10 – прямой результат наложения насильственного внедрения подобного проекта на архаику массового сознания россиян. Люди, сотрудничающие с властью в Русской Системе ( здесь я имею в виду системных либералов), то есть практикующие в рамках данной властной парадигмы, вольно или невольно, осознанно или несознательно укрепляют существующую пагубную парадигму. И тем самым блокируют (скорее всего, уже заблокировали), может быть, единственно возможный, выпавшей в 1991 г. шанс на выход России из цивилизационного тупика.

Словом, – Русская Система, и точка. И, якобы, только тот русский, кто идентифицирует себя и свою русскость своей прирожденностью в такой системе. Вот только никогда и ни при каких обстоятельствах – ни при царях, ни при большевиках, ни при Ельцине с Путиным – никогда не учитывали самого элементарного: есть еще и сами жители России, без которых никогда не получится решить эту проблему. Никогда и ни у кого не возникло даже потребности обернуться и хотя бы просто посмотреть на наше население, чтобы, удостоверившись в том, какое именно оно есть, задуматься: при каких обстоятельствах возможно его превращение из объекта приложения усилий в главного актора и основного субъекта решения судьбы России? 

(Продолжение следует)

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=19052011004142&oldnumber=576