В ловушке очередной утопии

19.05.2011

К обсуждению «Стратегии социально-экономического развития Саратовской области до 2025 г.»

Юрий ЛЕОНИДОВ

«И всем нам будет Сочи

в чет…надцатом году…»

(Сергеев, бард)

Как известно, на состоявшемся в начале мая Экспертном Совете правительства области была презентована «Стратегия социально-экономического развития Саратовской области до 2025 года». Полноценного обсуждения документа на том мероприятии не состоялось по причине незнакомства с этим документом практически никого из участников заседания. Поэтому было принято решение обсудить до 20 мая документ на профильных комиссиях и дать свои заключения. Думается, что, наряду с этим, имело бы смысл ознакомление с документом и более широкого круга граждан.

Ведь действия человека – от бытовых до общегосударственных – всегда направляются проектами, различаются только их масштабы и задачи. Аналитики полагают, что если действия общественные, то проекты, кроме всего прочего, характеризуют способность общества к накоплению размышлений о себе самом. При потере такой способности возрастает уязвимость общества перед будущим, увеличивается риск оказаться в очередной ловушке утопии.

С этой точки зрения срок – до 2025 года, на который рассчитана Стратегия, даже у людей, никогда не имевших дело с разработкой подобных документов, сразу вызывает скептическое удивление и вопросы. Неужели правительство области обзавелось мыслителями с такими сверхспособностями, что может теперь предвидеть последствия своих решений и мер в столь отдаленной перспективе, как 2025 год? Заявить, конечно, можно все, что угодно. Но специалистам известно, что чем более отдален конечный срок планируемого периода, тем короче и более общо может быть сформулирована Стратегия на этот период. Ведь Стратегия – это, при некотором упрощении, намерения того, КАК, какие меры и средства необходимо применить, чтобы обеспечить достижение каких-то целей, предположительно недостижимых без этих действий. Ясно, что и цели, и Стратегия их достижения в отдаленной перспективе могут быть сформулированы только в самых общих чертах, скорее напоминающих пожелания, чем планирование.

И создатели нашей Стратегии вроде это понимают. Они справедливо указывают, что «отличие Стратегии долгосрочного развития от других документов программного характера состоит в том, что здесь можно и даже необходимо формулировать значимые, амбициозные задачи социально-экономического развития. При этом определение целевых ориентиров на 15–20 лет вперед должно сопровождаться обоснованием возможности достижения ключевых показателей». Обоснования – вот ключ, отличающий утопию от научного прогноза!

Логично, что Стратегия должна бы начинаться, во-первых, с обозначения целей и обоснования, почему именно эти цели выбраны в качестве желательных и приоритетных и потому должны быть достигнуты в 2025 году. Во-вторых, очевидно, должны быть выявлены и указаны причины, препятствующие достижению этих целей без специально спланированных действий, устраняющих очевидные препятствия. В-третьих – необходимо учитывать неочевидные, но в принципе возможные противодействия, так называемые риски и форс-мажорные – непреодолимые – обстоятельства. А также возможность страховки от рисков при недостижимости некоторых целей без разрушительных для общества последствий, то есть при сохранении стабильного состояния общества. Не разобравшись с этими фундаментальными предпосылками, невозможно обосновать Стратегию в целом и ее составляющих (частных стратегий, программ, планов) в отдаленной перспективе. Исходя из этих условий, посмотрим на нашу Стратегию.

В каком-то приближении первое условие обозначено в преамбуле документа: «Стратегия социально-экономического развития Саратовской области до 2025 года … это система мер организационного, институционального и финансового характера, нацеленных на обеспечение условий инновационного развития, инвестиционной привлекательности и усиления позиций Саратовской области не только среди субъектов Приволжского федерального округа, но и Российской Федерации в целом». Амбициозно, иначе не скажешь! И вот тут-то, сразу же, хотелось бы видеть хотя бы в качестве добавки и кое-что иное, приземленное, но сущностное. А именно – то, что обозначенная «нацеленность на обеспечение» направлена, в конечном итоге, всего-то на повышение уровня и качества жизни населения. Ведь сами по себе все модные «инновационные новации» ничего ровным счетом не значат, особенно в условиях почти «колониального» существования значительной части населения. Впрочем, далее в тексте эта тема все-таки всплывает и детализируется, но почему же она не в начале и не главная? В нашей Стратегии до 2025 года и с задачами все, или почти все ясно, – они в тексте обозначены так.

«Основной задачей социально-экономического развития Саратовской области является достижение высокого уровня жизни населения, преодоление сложившегося отставания по уровню развития от средних показателей для Российской Федерации и Приволжского федерального округа, создание условий для устойчивого долгосрочного развития региона.

Для этих целей Стратегия развития, как документ, должна быть подкреплена развернутой системой обосновывающих расчетов доказывающих не только саму адекватность заявленных целевых установок, но и механизмы их достижения». В этой фразе, правда, цели и задачи перепутаны, ну да кому же есть дело до таких мелочей! Далее в тексте разъяснятся, что, «если исходить из того, что ключевой задачей развития региона является существенное повышение общего качества жизни населения, преодоление существующих в области диспропорций, то для Саратовской области общая стратегическая цель может быть сформулирована как достижение к 2025 г. показателей доходов на душу населения, соответствующих уровню в 85 % от уровня Российской Федерации (с текущего уровня в 62 %)». А это означает, что, по утверждениям авторов Стратегии: «Реализация целевого сценария предполагает, что с 2009 по 2025 год рост уровня ВРП на душу населения составит 5,4 раза, уровень среднемесячной заработной платы вырастет в 4 раза, численность населения с доходами ниже прожиточного минимума снизится до 10 процентов».

Что ж, если два первых показателя не вызывают нареканий (хотеть, как говорится, не вредно), то планировать, что через пятнадцать лет при реализации сценария инновационного развития каждый десятый в области обречен на ускоренную смерть, потому что его доход ниже ПРОЖИТОЧНОГО уровня – это, знаете ли, похоже на садизм. Как такое возможно вообще? – так следует ставить вопрос. И на этом примере видно, сколь пренебрежительно авторы текста Стратегии относятся к такому фактору ее реализация, как состояние общества, его стабильность. Неужели общество и через пятнадцать лет будет терпеть, по-существу, геноцид десятой части своих членов, утешая себя тем, что «В ходе реализации Стратегии будут обеспечены следующие целевые значения: величина среднего класса (процент населения с доходами на уровне 6–10 прожиточных минимумов) – не менее 50 % населения; среднемесячная заработная плата в экономике – 75000 рублей»?

Между тем, на развитие Саратовской области оказывают влияние и общероссийские проблемы как «ограничители роста». О них так говорит специалист, глава Центра Стратегических разработок Михаил Дмитриев: «На пути посткризисного развития России аналитики видят сразу несколько существенных препятствий. Не созданы важнейшие институты, справедливый суд и конкуренция (всем памятен недавний бензиновый дефицит, когда возросла стоимость топлива – следствие монопольного сговора – Ю. Л.), без которых сложно рассчитывать на приток инвестиций. К тому же, в ближайшее десятилетие Россию ждет политическая и социальная нестабильность. Об этом заявили (…) участники дискуссии «Россия после кризиса». (Сергей Куликов. «Стабильность в России под большим вопросом». «НГ» № 87 (5285) 27.04. 2011 г.). И что же, Саратовскую область минует сей жребий? А если нет, то инвестиционный «золотой дождь», без которого нереализуемы благие мечтания, заложенные в Стратегию, – блеф, и не более того. Кому захочется инвестировать в нестабильный регион?

Как ни парадоксально, но и авторы Стратегии это отчасти признают. Они пишут: «В то же время в области сохраняются негативные тенденции, создающие угрозу эффективному инновационному развитию, в частности, такие, как ограниченный платежеспособный спрос на внутреннем рынке на передовые технологии и нововведения, низкая информационная прозрачность инновационной сферы, низкая инновационная активность ведущих предприятий области, недостаточный уровень поддержки и развития малого инновационного предпринимательства, недостаток профессиональных инновационных менеджеров, недостаточный уровень развития материально-технической базы у научных организаций, несоответствие высокого научного и технического потенциала области и уровня внедрения инновационных разработок, что не позволяет необходимыми темпами развивать в регионе производство высокотехнологичной продукции».

Но за всем этим стоит то, о чем было сказано в начале этой статьи: «Проект – это и размышления общества о себе самом. При потере такой способности возрастает уязвимость общества перед будущим, увеличивается риск оказаться в очередной ловушке утопии».

А ведь есть множество и других факторов, не способствующих реализации Стратегии, а увеличивающих риски и угрозы. И досадно, что авторы, указывая на них, не закладывают в Стратегию механизмы снижения этих рисков и угроз.

Вот, например, еще один фактор, способный вызвать дестабилизацию (по тексту документа): «Миграционные процессы в области свидетельствуют о недостаточной привлекательности для жизни. Так, за последние годы происходит замещение коренного населения области мигрантами. Миграционный прирост по международной миграции в 2010 г. (4082 чел.) и миграционная убыль по межрегиональным потокам (3301 чел.) характеризуют изменение половозрастного и этнического состава населения, что в перспективе может привести к нарастанию напряженности». «Ну, и…?», – хочется спросить. А спрашивай, не спрашивай, – не дает Стратегия ответа на этот вопрос, как не дает ответов и на другие вопросы, касающиеся социально-политической обстановки в области, динамики ее развития и так далее. Эти вопросы остались просто за рамками Стратегии. А без их анализа и авторы, и мы вместе с ними, если поверим красивым «стратегическим» мечтам, окажемся в «ловушке утопии». Можно указать и еще на ряд недоработок документа, но они – вторичны по отношению к перечисленным, они – их следствие.

Избежать подобного казуса было бы можно при привлечении к участию в разработке Стратегии структур гражданского общества: политических партий (в том числе и оппозиционных), общественных организаций, самого экспертного Совета на ранних стадиях разработки документа. Так, как это осуществлялось при составлении Стратегического плана развития области 2000 года. Но, похоже, тот организационный опыт не учтен, что лишь подтверждает правило: «Уроки истории в том состоят, что люди не извлекают из истории уроков». Особенно это относится к пристрастию к утопиям.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=19052011004034&oldnumber=576