Солдатская правда о войне

Юрий ЕПАНЧИН

О книге: Никулин Н.Н. Воспоминания о войне. М.: Государственный Эрмитаж, 2010.

«Никто не забыт и ничто не забыто», – этот лживый слоган непрестанно раздавался на всех юбилейных и торжественных заседаниях в честь Великой Отечественной войны. Издавались груды военно-патриотической макулатуры и тома причесанных маршальских и генеральских мемуаров. Те же, кто хлебнул генеральского «искусства» на собственной шкуре, либо навеки замолчали на полях второй мировой, либо тихо спивались, не в силах носить в себе память о «великой победе».

Лишь немногие дожили до «гласности», но их голоса потонули в хоре тыловых шкурников и особистов, щеголявших ветеранскими удостоверениями, а в самом деле никогда не бывавших на передовой.

На фоне «желтой правды» каптенармусов и мясников-заградотрядовцев резко выделяется по своей боли и искренности книга Николая Николаевича Никулина, ленинградского профессора, сотрудника Эрмитажа, а в годы войны – простого солдата советской армии. Его воспоминания были написаны в 1975 году и не предназначались для публикации. Такого уровня правды партийные начальники никогда бы не допустили. Только теперь живое слово о войне честного свидетеля событий дошло до наших граждан.

Многие сейчас начинают понимать, что политическое и военное руководство СССР вело войну бездарно, губило лучшие народные силы, но уровень преступности сталинского режима обычное сознание просто не в силах охватить. Вот как пишет об этом Никулин: «Если бы немцы заполнили наши штабы шпионами, а войска диверсантами, если бы было массовое предательство и враги разработали бы детальный план развала нашей армии, они не достигли бы того эффекта, который был результатом идиотизма, тупости, безответственности начальства и беспомощной покорности солдат».

Автор мемуаров, участник боев на Волховском фронте, знает, что «войска шли в атаку, движимые ужасом. Ужасна была встреча с немцами, с их пулеметами и танками, огненной мясорубкой бомбежки и артиллерийского обстрела. Не меньший ужас вызывала неумолимая угроза расстрела. Чтобы держать в повиновении аморфную массу плохо обученных солдат, расстрелы проводились перед боем. Хватали каких-нибудь хилых доходяг или тех, кто что-нибудь сболтнул, или случайных дезертиров, которых всегда было достаточно. Выстраивали дивизию буквой «П» и без разговоров приканчивали несчастных».

После этого солдат гнали на убой, укладывали целыми полками и дивизиями. Личный состав подчас менялся еженедельно. «Штабеля трупов у железной дороги выглядели пока как заснеженные холмы, и были видны лишь тела, лежащие сверху. Позже, весной, когда снег стаял, открылось все, что было внизу. У самой земли лежали убитые в летнем обмундировании – в гимнастерках и ботинках. Это были жертвы осенних боев 1941 года. На них рядами громоздились морские пехотинцы в бушлатах и широких черных брюках («клешах»). Выше – сибиряки в полушубках и валенках, шедшие в атаку в январе-феврале сорок второго. Еще выше – политбойцы в ватниках и тряпичных шапках (такие шапки давали в блокадном Ленинграде). На них – тела в шинелях, масхалатах, с касками на головах и без них. Здесь смешались трупы солдат многих дивизий, атаковавших железнодорожное полотно в первые месяцы 1942 года». Так что выражение «завалить трупами» – это сугубая реальность «полководческого мастерства» наших генералов.

«Война, которая велась методами концлагерей и коллективизации, не способствовала развитию человечности. Солдатские жизни ни во что не ставились. А по выдуманной политработниками концепции, наша армия – лучшая в мире, воюет без потерь. Миллионы людей, полегшие на полях сражений, не соответствовали этой схеме. О них не полагалось говорить, их не следовало замечать. Их сваливали, как падаль, в ямы и присыпали землей похоронные команды, либо просто гнили они там, где погибли. Говорить об этом было опасно, могли поставить к стенке «за пораженчество». И до сих пор эта официальная концепция продолжает жить, она крепко вбита в сознание наших людей». Неуважение к павшим оборачивается наплевательским отношением к живущим.

Вместо живой памяти – пропагандистская трескотня. «Я понимаю французов, – пишет Никулин, – которые в Вердене сохранили участок фронта первой мировой войны в том виде, как он выглядел в 1916 году. Траншеи, воронки, колючая проволока и все остальное. Мы же в Сталинграде, например, сравняли все бульдозером и поставили громадную бабу с ножом в руке на Мамаевом кургане – «символ Победы» (?!). А на местах, где гибли солдаты, возникли могилы каких-то политработников, не имеющих отношения к событиям войны».

Книгу Н.Н. Никулина можно приобрести в магазине «Оксюморон» (проспект Кирова, 52).

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=27042011234548&oldnumber=573