Прорыв Дворжака

Лана СОКОЛОВА

Два виолончельных концерта, Славянские танцы», увертюра «Карнавал», увидев такое в программе концерта, просто не веришь своему счастью: столько музыки Дворжака сразу – за последние лет пять, признаюсь честно, вижу впервые. Нет,

в России не объявлен Год Чехии или Год Дворжака, просто так совпало, что в этом году симфонический оркестр Саратовской филармонии отмечает 65-летие и в этом же году исполняется 170 лет со дня рождения чешского композитора Антонина Дворжака. Видимо, даже такому композитору нужно быть «юбиляром», чтобы его произведения прозвучали не по одному в нескольких концертах в сезон,

а раскрылись во всей своей красоте в моноконцерте.

Для меломанов большим подарком стал концерт № 1 для виолончели с оркестром ля-мажор в исполнение Александра Рудина, народного артиста России, художественного руководителя и главного дирижера Московского государственного камерного оркестра «MUSICA VIVA», за дирижерским пультом – художественный руководитель и главный дирижер Губернаторского симфонического оркестра Кузбасса (Кемерово) Тао Линь.

Первый концерт для виолончели с оркестром Дворжака (дата окончания его, поставленная композитором по обыкновению в конце рукописи, – «30/VI 1865 г. в 6 вечера») – произведение практически не исполняемое. Создать виолончельный концерт Дворжака попросил его коллега, виолончелист Людевит Пээр, которому произведение и было впоследствии посвящено. Готовый клавир Дворжак передал Пээру для ознакомления. Вместе с клавиром Пээр успешно уехал за границу, и следы этого сочинения затерялись. Сам Дворжак с Пээром больше никогда не встречался и к музыке своего раннего опуса не возвращался.

Это сочинение долгое время считалось уничтоженным. Дальнейшая судьба концерта характерна для многих ранних сочинений, которые чрезвычайно самокритичный и требовательный к себе А. Дворжак уничтожал или оставлял неопубликованными. Рукопись была обнаружена только в 1925 году в Германии журналистом Отто Виландом.

Первое исполнение концерта состоялось в 1929 году. Позже концерт был оркестрован чешским композитором и музыковедом Ярмилом Бургхаузером.

Что привлекло саратовскую публику в воскресном концерте 13 февраля – сам ли Дворжак, премьерное исполнение в Саратове ля-мажорного концерта, звездные имена исполнителей, гадать не станем. В любом случае, воскресный вечер, проведенный в обществе знаменитого чеха и «звездного» состава исполнителей, доставил много приятных минут любителям музыки.

Кто, как не исполнители, лучше всего могут рассказать о музыке, которую они играют. «Богатей», пользуясь случаем, попросил Александра Рудина ответить на несколько вопросов о «забытом» концерте.

Корр.: Александр Израилевич, концерт для виолончели с оркестром ля-мажор Дворжака очень редко исполняется у нас. В Интернете есть упоминание, что Вы сыграли его в 2007 году в Большом зале Московской консерватории после десятилетнего перерыва. В чем сложность этого произведения и почему музыканты обходят его стороной?

А. Рудин: Не в 2007, а чуть пораньше, в 2001 или 2002, я его играл в Москве. У нас в стране этот концерт, насколько мне известно, не исполнялся никогда. Я первым начал его играть. Он и за границей мало исполняется, иногда кто-то из чешских виолончелистов играет.

Вероятно потому, что этот концерт – не такой очевидный, это ранний Дворжак. Он написал это произведение для своего друга в виде клавира. Клавир в «сыром» виде отдал другу, очевидно, надеясь вернуться к этому произведению: и к музыке и к оркестровке. Друг уехал в другой город, забрав с собой клавир, и Дворжак больше не видел этого сочинения, поэтому оно осталось в таком виде – сочинение было не оркестровано автором.

Концерт очень объемный, если играть его в первоисточнике, потребуется около часа, в нем много повторов, и хорошо бы его отредактировать. Знаю, что есть одно немецкое издание, где эту работу сделали, но редактор довольно свободно отнесся к материалу, много изменив в нем и добавив своего. То, что мы играем – приближенная версия к авторскому тексту, просто слегка сокращенная.

Все эти обстоятельства и сложности, сопряженные с концертом, вероятно, привели к тому, что он не игрался.

Мы исполняем смешанную версию, основанную на чешском оригинальном издании, в котором предложены уже какие-то купюры. Кроме того, я предложил от себя какие-то варианты компоновки текста и дирижер Дмитрий Китаенко, с которым мы играли этот концерт, тоже внес свои коррективы и предложения – так что можно назвать это коллективной работой.

Корр.: В одном из интервью Вы уже говорили о том, что существующая оркестровка этого концерта не слишком удачная и Вам хотелось, чтобы кто-то ее переработал…

А. Рудин: Да, оркестровка была сделана, насколько я помню, где-то в начале двадцатого века и, наверное, она не на сто процентов удачна. Можно было бы сделать, наверное, другую оркестровку. Но даже в таком виде, в каком это произведение существует, – все равно является хорошим, красивым сочинением, в котором много замечательных дворжаковских тем и красивого материала, жалко что этот материал не звучит, как того хотелось бы.

Корр.: Сами не хотите сделать оркестровку, чтобы концерт зазвучал?

А. Рудин: Я бы хотел, но это очень серьезное дело. Пока я не готов, и хотя оркестровки уже делал, но здесь боюсь немножко.

Корр.: Дворжака, и не только его, включают отдельными произведениями в концертах. Моноконцерт Дворжака, по-моему, впервые на саратовской сцене звучит. Кто был инициатором этой программы?

А. Рудин: Монографические концерты в сочетание с известными виолончельными концертами играются в сезоне не один раз, не знаю, как у вас, но один раз уж точно играются везде. Виолончельный концерт и «Славянские танцы» исполняются довольно часто. Собственно, из этой программы не исполняется только один концерт, остальное принадлежит к произведениям, регулярно исполняющимся, которые публика любит и на которые публика ходит.

Идея, наверное, тоже была коллективная: и от филармонии, и от маэстро Тао, с которым мы играли в таком виде программу. Я неоднократно уже играл два концерта Дворжака в одном концерте, это очень хорошо слушается, музыка красивая, естественная эмоциональная, открытая, никаких сложностей у публики не возникает.

Монографические концерты Дворжака не такая уж редкость. Но если для Саратова это первый подобный концерт, то я очень рад, что он совпал с моим приездом.

Я очень люблю Дворжака, и у него есть много хороших симфоний, которые действительно редко исполняются. Как правило, играют одну симфонию и виолончельный концерт, пару «Славянских танцев», остальное все – очень редко, как и фортепианный концерт, и скрипичный концерт, который, может быть, даже у вас не играли, хотя и не только у вас.

Корр.: Как Вы считаете, с чем это связано?

А. Рудин: С консерватизмом, косностью нашей натуры, публики, исполнителей, организаторов концертов. Знаем что-то одно и хотим это слушать, а чего не знаем – боимся. Все очень просто.

Корр.: Вы всегда для себя четко разделяете роли солиста и дирижера. Бывают ли моменты, когда, будучи в роли солиста, Вы не согласны с дирижером по тому или иному моменту, или Вы всегда безоговорочно ему подчиняетесь?

А. Рудин: Есть какая-то этика, и я стараюсь ей следовать. Я считаю, что если рядом стоит дирижер, то он ответственен, в конечном счете, за все, что происходит. Я могу о чем-то тихо попросить дирижера, но вмешиваться в процесс я считаю неэтичным.

В принципе, всегда есть что сказать, тем более что практически все виолончельные сочинения я дирижировал, аккомпанировал как дирижер.

Корр.: Как дирижер Вы диктатор или либерал?

А. Рудин: Я не диктатор и не либерал. Я стараюсь, чтобы музыкантом было приятно и понятно, что они делают.

Корр.: Прошлый год был для Вас юбилейным, и в юбилейной программе Вы сыграли сразу шесть концертов разных композиторов. Повторить эту программу есть желание?

А. Рудин: Только если меня попросят. По собственной инициативе я этого не буду делать.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=17022011105416&oldnumber=564