Даниил Крамер: «Оркестр – это одна из главнейших культурных точек жизни города»

Светлана ТЕНЕТКО

Третий, предпоследний, концерт фестиваля «Jazz-Inter-Classic» прошел в минувшее воскресенье на сцене Большого концертного зала консерватории при полном аншлаге. Это и неудивительно, ведь на сцене за роялем был Даниил Крамер. Концерты с участием маэстро в рамках проекта «Джазовые вечера с Даниилом Крамером» всегда проходят при полных залах, но в этот вечер перед саратовцами Даниил Борисович выступал в роли классического пианиста.

Разговор с маэстро состоялся после дневной репетиции с оркестром в консерватории. Признаемся, что на репетицию мы напросились не случайно: одно дело увидеть результат – концерт, а совсем другое – тот процесс, который ему предшествует. И как оказалось, процесс оказался не менее интересным. Согласитесь, не каждый день вас допускают в рабочий процесс, и к тому же в процесс, которым руководит такой известный музыкант, как Крамер.

Корр.: Насколько я знаю, с Саратовским симфоническим оркестром Вы играли последний раз довольно давно. Как за это время изменился профессиональный уровень, на Ваш взгляд? Насколько сегодня Вам понравилось репетировать с ним?

Д. Крамер: Да, давненько. Уровень покажет концерт. А репетиция, как видите, у нас рабочая. Вот они с ходу мне сыграли третью часть труднейшего концерта. Оркестр – это одна из главнейших культурных точек жизни города. И, знаете, если мы посмотрим на те же Соединенные Штаты с их бешеной экономикой и бешеным могуществом, то мы обнаружим странную вещь – ткните пальцем в любой колледж – у них есть оркестр, есть ансамбль, есть и классика, и джаз. И все это изо всех сил финансируется, потому что все прекрасно понимают, что невозможно воспитать нормального человека без культуры. Этого не понимают только в нашей стране.

Мне рассказали, что кто-то из Саратовских депутатов в вашей думе (я не знаю, правда это или нет, но за что купил – за то продаю) однажды встал и сказал: «А я вот не стесняюсь признаться, что я не понимаю, зачем нужен Бетховен». Мне про вас это рассказали.

Нужен зал, нужен постоянный хорошо действующий оркестр, он объединяет вокруг себя гигантское количество не только публики, но и великолепных солистов, дирижеров. Оркестр – это один из главнейших культурных центров в городе, он один – большой академический симфонический.

Корр.: Про отсутствие зала уже говорено много. У Вас было две репетиции в разных залах. Накануне – на репетиционной базе оркестра, сегодня – на концертной сцене. Разная акустика создает большие трудности для исполнителей…

Д. Крамер: Вы знаете, я несколько раз уже и с господином губернатором общался. Сколько уже лет назад это было…

Корр.: Филармония сгорела в 2006 году, если Вы об этом…

Д. Крамер: Филармония сгорела в 2006 году, а сейчас у нас… Скоро будет пять лет. Я могу сказать только одно: я считаю это позором для такого города, с такими традициями, как Саратов, за четыре с лишним года даже не начинать восстанавливать концертный зал. Я уверен, что за это время гигантское количество попсы, русского шансона и чиновников различных мастей построило себе такое количество дач, заработало или украло такое количество денег, на которое можно было построить десятки концертных залов. Но вот не сподобились. Что я могу сказать – ничего.

Корр: На мой взгляд, Гершвин и Цфасман – два немного разных композитора. Как Вам такое соединение в концерте?

Д. Крамер: Я настолько привык соединять несоединимое… А Гершвин и Цфасман – ничего тут несоединимого нет, абсолютно. Я могу соединить хоть Полестрину с Хиндемитом – найду способ. Просто на контрасте. Соединяется на самом деле практически все, что хотите. Когда-то Генрих Нейгауз сказал фразу, которая стала для меня чуть ли не эпиграфом жизненным: «Вы можете делать все, что вам угодно, лишь бы это было убедительно».

Корр.: Даниил Борисович, как Вы попали, вернее, запали на джаз, ведь начинали-то Вы как классический пианист.

Д. Крамер: Вы помните, когда-то Ильф и Петров написали, как Остап Бендер с компанией лежали в канаве, а мимо них, сверкая фарами, несся автопробег. Там есть такая фраза, она меня в свое время поразила: «Жизнь, сверкая фарами, проносилась мимо». Я когда впервые услышал джазовую музыку, понял, что «жизнь, сверкая фарами, проносится мимо». А потом, когда я занялся джазом и ненадолго отошел от классики, то опять понял, что «жизнь, сверкая фарами, проносится мимо». И, в общем, я практически из классики не уходил, а в джаз пришел также навсегда и остался в обоих этих искусствах и еще и между ними, в «третьем течении», что соединяет классику и джаз. Я кое-что сегодня буду играть из этого.

Корр.: Даниил Борисович, Вы уже практически предварили мой вопрос: «третье течение» – что это?

Д. Крамер: Когда-то два знаменитых человека, Леонард Бернстайн и Гюнтер Шулер, придумали этот термин, занимаясь музыкой, в которой были элементы академической и джазовой музыки. Они поняли, что это какое-то неизвестное направление, очень перспективное, но не имеющее терминологии. И они придумали этот термин. Поскольку классика – течение первое, они посчитали, что джаз – второе, а вот то, что между ними, они назвали «третьим». На мой взгляд, они слегка ошиблись, поскольку они не посчитали фолк. И надо было называть это «четвертым течением». Но они уж назвали «third stream», и с тех пор это третье направление, «третье течение», так и называется.

Корр.: К кем Вы себя больше ассоциируете – с классическим или джазовым музыкантом?

Д. Крамер: Я играю музыку. Я не играю джаз, я не играю классику. Я играю только музыку и мне абсолютно все равно – если я играю джаз, я играю его так, как надо играть джаз, если я играю классику, то играю ее так, как надо играть классику. Вы сами слышали, поэтому для меня абсолютно все равно – главное, чтобы это в моей душе пело. Остальное – в каком это стиле, в каком это жанре – меня совершенно не волнует. Я владею ими. Для этого, когда это меня волновало, я изучал эти стили. Я изучал, как ими играть, а теперь меня это не волнует, поскольку я этим владею. Если Вы владеете английским, испанским, Вас волнует на каком языке сказать: «Я Вас люблю»?

Корр.: В общем-то – нет.

Д, Крамер: Вам хоть «I love you», хоть «amore», хоть «я люблю тебя» – все равно, главное, чтобы тебя поняла твоя девушка или юноша. Для меня главное, чтобы моя публика поняла, что я сказал ей: «Я тебя люблю» – все. На каком языке я это говорю? На каком хочу. На каком написано.

Коор.: Вы достаточно много гастролируете. С кем из зарубежных джазовых музыкантов было наиболее комфортно и приятно работать?

Д. Крамер: Последним у меня был саксофонист Джеф Деккер, с ним было очень здорово. Это просто один из лучших моих проектов. Он достаточно известен в Америке, но мало известен в Европе и совершенно неизвестен был в России, но произвел просто фурор. Джеф Деккер преподает в Вирджинском университете. Он замечательным оказался саксофонистом, просто супер.

Корр.: Из тех, с кем еще не играли, с кем бы хотелось сыграть из зарубежных музыкантов?

Д. Крамер: Со всеми хотелось бы, с кем не играл. Сколько хватит жизни – со всеми. Со всеми интересно, все хорошие музыканты – это личности. Более подходящие мне лично или менее, опять же для меня это не важно. Если для меня он не подходит сейчас, то мне даже интереснее с ним играть, мне интереснее попробовать найти с ним контакт.

Корр.: Кто у Вас в ближайших проектах «не игранных»?

Д. Крамер: Из не игранных… У нас живет великолепный гитарист, его зовут Роман Мирошниченко, он ученик Олди Миолы. И сейчас я с ним составил проект, соединение что-то между джазом, танго и фламенко.

Корр.: Что из классики и джаза Вы еще не играли, но хотели бы сыграть?

Д. Крамер: Еще не играл в своей интерпретации концерты Шопена, а хотелось бы попробовать. И, скорее всего, попробую. У меня есть задумка сделать интерпретацию концертов Шопена для фортепиано с оркестром.

Корр.: И как это будет выглядеть?

Д. Крамер: Понятия не имею. Я просто знаю и люблю его концерты, и думаю, что я мог бы их сыграть не совсем так, как написал их Шопен. И у меня такая задумка есть. Особенно второй концерт.

Корр.: Как Вы относитесь к своей педагогической работе?

Д. Крамер: Я по ней скучаю. К сожалению, я сейчас не преподаю, но я заведую кафедрой в Институте современного искусства в Москве. Это частный институт, который располагается там, где раньше была Горбушка. Я там сейчас заведую джазовой кафедрой. Набрал замечательных педагогов туда, и мы раскручиваемся. К нам приходят музыканты, мы делаем из них настоящих музыкантов. Но сам лично я не преподаю, у меня столько гастролей, что я просто не могу заниматься халтурой. Я не беру учеников, потому что как я могу дать ученику один урок в три месяца? Это даже уже не халтура, это уже сверх…

Корр.: А хотелось бы снова преподавать?

Д. Крамер: Я всегда преподавал с удовольствием, у меня всегда были классы. Несколько лет назад именно по этой причине я закончил контракт с Московской консерваторией. Пока что преподавание я прекратил, но, думаю, что когда еще чуть-чуть постарею, здоровье ослабнет, осяду в Москве, вот тогда уже оторвусь по полной…

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=20102010222627&oldnumber=550