А.Н. Епифанов и саратовцы в Туркмении

Юрий ЧЕРНЫШОВ

24 мая в Саратовском областном музее краеведения на заседании Саратовского краеведческого общества состоялась презентация доклада журналиста газеты «Богатей» Ю. Чернышова, посвященного 140-летию последнего колониального похода России с целью присоединения Туркмении. Публикуемый материал представляет газетную версию доклада.

В 2010 году исполняется 140 лет со дня начала последнего колониального похода России, имевшему цель присоединение Туркмении. Хотя можно считать, что поход начался раньше – с высадки на восточном берегу Каспия в ноябре 1869 года отряда в 1000 человек русского полковника Николая Столетова. Но только в 1870 году, после обустройства Форта, был организован Красноводский отряд, целью деятельности которого стала глубокая рекогносцировка, разведка местности перед решающим походом на Хиву – последнее непокоренное ханство в Туркестане.

Сначала казалось, что именно отсюда, из Красноводска – самый короткий путь на Хиву. Позже, когда стало ясно, что необходимые силы (по оценке – надо было иметь численность в 10000 человек) трудно собрать в одном месте, а еще труднее обеспечить снабжение такого воинства, было принято решение брать Хиву четырьмя отрядами с четырех сторон – от Ташкента, Оренбурга, Александровска (с полуострова Мангышлак) и Красноводска. Численность каждого отряда должна была составлять 2–2,5 тыс. человек. Ирония судьбы в том, что именно Красноводский отряд, один из всех, до Хивы не дошел. Безводье, жара и трудности пути через пустыню вынудили его повернуть обратно. Но это случилось позже – в 1873 году.

В 1869 году казалось, что все будет иначе.

Сохранился единственный пока рисунок, зафиксировавший, возможно, момент либо высадки, либо предварительного промера и обвешевания фарватера перед высадкой Столетова.

Высадившись, Столетов построил на берегу бухты Муравьева форт и основал город Красноводск (ныне Туркменбаши), который планировался как главный опорный пункт в предстоящем походе на Хиву с целью ее присоединения к России.

С присоединением Хивы в 1873 году сразу обозначилось и цивилизационные последствия для присоединенных земель, к которым в той или иной степени оказался причастен Саратов. Первое – тяга к размаху. Уже через год после присоединения Хивы был опубликован фантастический проект железной дороги в Индию инженера Барановского, началом которой должен был стать Саратов.

Второй последствие – почти курьез. Местное хивинское население наладило, как можно судить по официальному документу, производство самогона и стало тайком поставлять его русскому воинству. Что вызвало официальный протест русской администрации вассальной власти Хивы. Официальный документ Начальника Аму-Дарьинского отдела гласил: «До сведения моего дошло, что в Хиве выделывается водка и водка эта переводится контрабандно на русский правый берег. Имея в виду, что водка для ваших подданных не нужна, я прошу Ваше Высокостепенство воспретить выделку ее в Ваших владениях. Ведь и употребление и возделывание водки магометанами воспрещено Богом. Желаю Вам здоровья». Потребность в алкоголе в «присоединяемых» землях не могла остаться незамеченной производителями этой продукции в России.

Освоение Туркмении: не было бы счастья, да несчастье помогло

Среди собранных материалов по походу оказалась и почтовая открытка начала XX-го века – фотография «главной улицы» в Красноводске с вывеской над домом: «Магазин А.Н. Епифанова». Такие фотооткрытки служили средством оплаты при почтовых отправлениях внутри уезда в 22 уездах царской России, и Красноводск был в их числе. Фото явилось своеобразной «энциклопедией уличной жизни города» того времени начала XX-го века. Поиски владельца магазина привели однозначно к саратовскому градоначальнику в 1891–1895 гг. Александру Николаевичу Епифанову, личности чрезвычайно неординарной. Наиболее полное описание его деятельности на посту градоначальника дано в воспоминаниях его заместителя Славина. В материалах IV Боголюбовских чтений о Епифанове сообщает обстоятельная статья Жуковой. Гласный городской думы, а затем и ее глава, купец-виноторговец и меценат искусства, член комиссии по строительству музея им. Радищева (на памятной доске в музее выгравировано и его имя) и лидер фракции черносотенцев в городской думе – таков диапазон деятельности Епифанова. Но о туркменском периоде деятельности Епифанова сведений не приводилось.

В 1896 году Епифанов покинул Саратов и переехал в Москву, чтобы заняться делами, которые он уже к тому времени широко поставил в Азии. В Саратове же о нем сохранилась память не только как градоначальнике, но и как о виноторговце. Повторим эпиграмму, написанную, как сообщает Славин, местным журналистом и стихотворцем Селяври:

«Выбирали люди воеводу,/ Посулил он «воздух, хлеб и воду»./ Воеводствовал он долго, утомился./ И посыпалися градом укоризны:/ Что же, брат, ты сделал для Отчизны?/ Покажи-ка воздух, хлеб и воду,/ Что сулил ты нашему народу…/ «Хлеб и воду – вот нашли находку!/ Ну, а хлебную не я ли дал вам водку?».

Похоже, находясь на должности градоначальника, Епифанов не забывал свои личные интересы. Среди них же на первом месте стояло производство и продажа так называемых «столовых вин». Вина эти представляли разбавленную «хлебную водку» крепостью от 32 до 38 градусов.

Портрет Епифанова обнаружил саратовский краевед Ю.А. Сафронов, поместивший материал о нем в своей книге «Времен связующая нить» и в газетной публикации. Позже в газете «Богатей» был опубликован и очерк Ю. Чернышова «К истории саратовского градоначалия», посвященный красноводскому эпизоду деятельности Епифанову. Но, представлялось, что такой энергичный человек, как Епифанов, мог своей деятельностью оказать влияние на целый край. И поиски материалов о деятельности Епифанова в Туркмении были продолжены.

Интерес к личности владельца магазина подогревало и то обстоятельство, что на этой же главной улице города расселились позже переселенцы из Саратовской области, бежавшие сюда от голода 30-х годов, в том числе моя мама и ее сестры (а, может, саратовцы там обосновались и раньше).

Из-за отсутствия доступа в красноводские архивы, поиск материалов пришлось вести в Интернете, то есть – в виртуальном пространстве. Способствовало тому образование неформального Интернет-сообщества «красноводсковедов», занявшихся поисками материалов по Красноводску в Интернет-архивах. Стали встречаться и материалы с упоминанием Епифанова.

В виртуальном пространстве наш герой «вышел» из образа «объекта» и превратился в активного «субъекта», стал как бы диктовать логику поиска, логику процесса, который можно назвать инставрацией истории. Сам же «субъект» предстал в образе «волшебного хрустального шара», каждый поворот которого открывал новую картину того периода. Иначе: материалы и ссылки на документы, в которых упоминался Епифанов, расширяли сферу внимания, порой в совершенно неожиданных направлениях.

Фото «Дома Епифанова» породило много вопросов. Когда Епифанов со своими торговыми делами появился в Средней Азии? Как далеко простиралось его «обширное торговое дело»? Каким путем проник в Туркестан Епифанов? Кто основной потребитель «главной» продукции Епифанова?

Главная улица, с которой сделано фото «Дома Епифанова», называлась улицей Ясюковича – в честь русского инженера, строителя железнодорожных сооружений. Но она с полным правом могла бы называться «армянской». Все кварталы на ней были заселены армянами, на ней же была построена и армянская церковь. Рисунки раннего Красноводска показывают, что «дом Епифанова» был построен позже армянских кварталов, видимо, ближе к году, когда к городу была приведена железная дорога, то есть к 1896 г. Этот год стал знаковым для города – он обрел статус «Ворот в Среднюю Азию». Епифанову надо было иметь большой коммерческий интерес или нужду и, вероятно, большие деньги, чтобы суметь обосноваться со своим магазином в самом центре, в уже устоявшейся инфраструктуре, в сотне метров от центрального здания города – форта Столетова.

На плане города 1895 года дом уже отмечен как существующий. Именно в том году произошло страшное красноводское землетрясение, отголоски которого докатились и до Саратова. Оно стало несчастьем, которое помогло городу стать «Воротами в Среднюю Азию», а Епифанову закрепиться в ней.

Фото относится к началу XX-го века, явно позже 1896 года – года знакового как для Епифанова, так и для города. Его переезд в Москву из Саратова в 1896 году, возможно, вызван намерением более обстоятельно оттуда руководить своими делами в Средней Азии. В этом же году в Красноводск приходит железная дорога, и город обретает статус «Ворот в Среднюю Азию».

Эти два события, возможно, связаны, если предположить, что у Епифанова дела в Туркестане развернулись еще в то время, когда он жил в Саратове. И тогда он мог проникнуть в Туркмению только через Красноводск, не имевший еще железной дороги, и далее по железной дороге, которая была проложена от побережья Каспийского моря до Бухары и Самарканда еще в 1888 году. Но до 1896 года ее начальный пункт находился не в Красноводске, а в портах Михайловское и Узун-Ада, расположенных в том же Красноводском заливе 100 километрами южнее.

(Окончание следует)

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=26052010233840&oldnumber=534