Она начиналась в Татищево

Неразвязанный узел сомнительного воинского братства

Леонид ЮРЬЕВ

На фоне невиданного размаха торжеств, посвященных 65-летию Победы в Великой Отечественной войне, не потерялась особость отношений с Польшей. На эти отношения наложила, без сомнения, особый отпечаток гибель польского президента Качиньского и руководства страны, летевших в Катынь на памятные мероприятия, посвященные трагическому событию – расстрелу польских офицеров в Катынском лесу 70 лет назад. Трагедия отчасти примирила наши страны. И именно в День Победы состоялась передача президентом России Дмитрием Медведевым исполняющему обязанности президента Польши Брониславу Коморовскому 67 томов уголовного дела номер 159 по расстрелу польских офицеров в Катыни. Между тем, этот важнейший эпизод, долгие годы омрачавший советско-польские, а затем и российско-польские отношения, отодвинул в небытие другой эпизод военного времени, косвенно связанный с Катынью.

Этот эпизод также в свое время наложил серьезный негативный отпечаток на отношения двух стран, поскольку выглядел как предательство польского военного и политического руководства по отношению к СССР. Этот эпизод не раскрыт окончательно до сих пор.

Речь идет об истории формирования на территории СССР первой польской армии из польских военнопленных (армии Андерса) и ее отказа воевать против фашистов на советско-германском фронте. Для советского руководства история создания армии Андерса стала историей разочарования в союзнике. Разочарования горького и болезненного: ведь по официальной советской версии в Кремле шли навстречу буквально всем просьбам поляков, старались не вмешиваться в их внутренние дела. Но многие другие источники наводят на мысли о более сложной фабуле этого дела, дающей основания и полякам для множества претензий к советскому руководству, намерено, по их версии, «выталкивающему» поляков за пределы Советского Союза из-за их ненадежности в связи с господством в армии антисоветских настроений.

Для саратовского читателя эти события интересны еще и тем, что формирование армии Андерса частично проходило и на территории Саратовской области – в Татищево. На станции Татищево и в рядом расположенном поселке Мещановка формировались воинские части для отправки на фронт. Неподалеку, в Октябрьском Городке и в Елховке, размещались испытательный полигон, подсобные хозяйства, склады и военные базы, а также военные госпитали.

Трагизм этой истории советско-польских отношений был заложен даже не обстоятельствами вступления Советских войск на территорию Польши 17 сентября 1939 года, когда та еще вела бои с гитлеровскими войсками («удар в спину» – по версии поляков), а гораздо раньше – с войны 1920 года, когда в Польше «исчезли» десятки тысяч попавших в плен красноармейцев.

С началом формирования армии Андерса первым камнем преткновения стал вопрос о численности польской армии в СССР. По данным эмигрантского правительства, на территории Советского Союза находилось и были депортированы в Сибирь и на Урал 180 тысяч военнопленных, захваченных в августе 1939 года, и 150 тысяч поляков, призванных в Красную Армию. Кремль признавал наличие только 20 тысяч пленных. После дискуссий на совещании в Генеральном штабе РККА было решено сформировать две польские пехотные дивизии и один запасной полк. 5-я должна была формироваться в Татищево, 6-я – в Тоцке. Штаб разместили в Бузулуке.

Главнокомандующий формировавшейся армией генерал Владислав Андерс 20 сентября 1941 года провел в Бузулуке совещание, на котором были сделаны следующие выводы:

1. Москва может быть занята немцами со дня на день.

2. Польская армия может быть доведена до численности 100 тыс. человек. Следует обратиться к правительству СССР за разрешением на ее увеличение, а к союзным правительствам – с просьбой о ее вооружении.

3. В случае поражения СССР польскую армию следует перевести в Персию, Афганистан или Индию, что позволит англичанам лучше и быстрее ее вооружить.

4. Следует уже сейчас направлять людей в Ташкент и далее на юг.

Позже это решение было отменено, и поляки выразили намерение воевать на советско-германском фронте, с тем, чтобы участвовать в освобождении Польши вместе с Красной Армией. Тем не менее, в итоге первая польская армия оказалась на Ближнем Востоке и лишь в конце войны участвовала в боях в Италии.

Почему же не сложились нормальные союзнические отношения между советским и польским руководствами? Информация о ненадежности польской армии, антисоветской настроенности многих офицеров и солдат, демонстративные заявления, что армия не будет воевать, пока не закончится формирование и вооружение всех шести дивизий, возросшие трудности с продовольствием в самом СССР побудили Сталина отдать распоряжение о сокращении числа выделяемых для польской армии пайков с 96 до 40 тысяч. Но численность армии в это время уже составляла 73 тысячи человек; кроме того, нуждались в продовольствии 30 тысяч гражданских лиц, состоящих при армии, в основном члены семей военнослужащих. 40 тысяч пайков на более чем 100 тысяч человек – это почти лагерная норма!

С согласия советского правительства началась эвакуация части польской армии в Иран, завершившаяся в начале апреля 1942 года. Затем польское правительство в Лондоне стало настаивать на продолжении призыва в польские части, сохранении эвакуационных баз, улучшении снабжения и т. д. Не добившись положительного решения, в июне 1942 г. В. Андерс поставил перед В. Сикорским вопрос об эвакуации всей польской армии с территории СССР. Немцы в это время уже двинулись в наступление на юг, на Сталинград.

31 июля 1942 года Андерс, получив утвержденный Сталиным план эвакуации польской армии из СССР на территорию Ирана, выразил советскому лидеру признательность. Одновременно он самонадеянно обозначил, что «стратегический центр тяжести войны передвигается в настоящее время на Ближний и Средний Восток». Андерс также просил Сталина возобновить призыв польских граждан и отправку их в его армию в качестве пополнения. Эвакуация польской армии производилась через единственный порт на восточном побережье Каспийского моря Красноводск (сейчас – Туркменбаши, Республика Туркменистан). На небольшой город легла колоссальная нагрузка. В дополнение к непрерывному потоку беженцев, которые прибывали с Кавказского берега (за войну через город прошло около 1 млн беженцев), потоку материалов и снаряжения по ленд-лизу, направлявшемуся на заводы в тылу, и военной техники в обратном направлении – через море на Кавказ, отрезанный, по существу, от остальной части страны, на порт выпала нагрузка эвакуации в Иранский порт Пехлеви польской армии и членов семей военнослужащих. Обнаружен единственный пока снимок, как это происходило.

1 сентября 1942 г. эвакуация польской армии была завершена. Всего в Пехлеви прибыло 69917 человек, из них военных 41103. В общей же сложности в ходе двух эвакуаций из СССР выехало около 80 тысяч военнослужащих и более 37 тысяч членов их семей. Совсем недавно удалось определить здание в городе, где располагалась польская миссия, организовавшая эвакуацию польской армии. Ее руководитель Зигмунд Берлинг, антисоветчик по убеждениям, тем не менее, остался в СССР и стал командиром 1-й польской дивизии имени Т. Костюшко, вступившей в бой на

II Белорусском фронте 12–13 октября 1943 г. у деревни Ленино в Могилевской области. Дивизия участвовала в Берлинской операции и непосредственно в штурме Берлина. Это была самая крупная воинская сила, воевавшая на советском фронте и поднявшая польские флаги над поверженной германской столицей. Но это не сняло в послевоенный период взаимных обвинений по отказу первой польской армии воевать против общего врага на советском фронте и до сих пор является неразвязанным до конца узлом военного сотрудничества двух стран.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=13052010113339&oldnumber=532