Татьяна Кондратьева: «Есть этапные роли, о которых нельзя сказать, какая из них ближе»

Светлана ТЕНЕТКО

С заслуженной артисткой РСФСР Татьяной Кондратьевой встречаемся в небольшом перерыве между репетицией и встречей со студентами нового набора, которых нужно было «одеть» перед учебным годом: подобрать необходимую обувь и какие-то костюмы для занятий танцами, фехтованием и пр.

Так уж получилось, что в этом году у актрисы две довольно значимые даты: тридцать пять лет работы на сцене театра кукол «Теремок» и десять лет выходит актриса на сцену в роли Аманды спектакле Теннеси Уильямса «Стеклянный зверинец». Было впечатление, что об этих датах актриса, вроде, как и забыла: два года назад отмечала тридцатипятилетие в профессии. Актеры в некоторых вопросах люди довольно суеверные, поэтому стараются не рассказывать о спектакле заранее. Но, скорее всего, к этой дате зрители увидят новый спектакль по роману одного из русских писателей, скажем так, не заслуженно забытого современными режиссерами.

Корр.: На мой взгляд, режиссер театра Геннадий Шугуров, Вы и все артисты ставят для себя в работе очень высокую планку. Соответствуют ли ей абитуриенты, которых Вы принимаете на свой курс.

Т. Кондратьева: Вы знаете, планку ставить перед абитуриентами очень сложно, потому что сейчас все абитуриенты, которые мечтают о театре, об актерской профессии в основном едут в Москву и Санкт-Петербург. Мечтают учиться в Москве, потом сниматься там же в кино и работать в московских театрах. Когда я беседую с абитуриентами и позже со студентами, сдающими диплом, все время рекомендую: мечтая о столице, наработать какой-то репертуар в провинциальном театре. Учиться и работать в Москве – это не значит, что ты будешь хорошим актером. В провинциальном театре больше возможностей для раскрытия своего внутреннего «я» и больше возможностей для творческого роста.

Для того, чтобы взять определенную высоту, нужно много работать над собой. И так как планка факультета поднята высоко, многие абитуриенты, которые мало одарены от природы, которые до поступления не постарались ничего узнать об актерской профессии (тем более о профессии актера театра кукол), ничего не знают о театре. Такие абитуриенты проходят под этой планкой, так как даже достать до нее не в состоянии.

А для тех абитуриентов, кто готовился серьезно, экзамены (вернее, туры) – это бег с препятствиями, и того, кто доходит до финиша, ждет трудная, но прекрасная дистанция длиною в жизнь.

За 35 лет, а если учитывать еще и Пермский театр, у меня около 400 ролей. В основном это главные роли, но были и эпизодические, которые запомнились мне как актрисе на всю жизнь. И хотя огромное количество спектаклей осталось в прошлом, помнится очень много интересного, связанного с каждой сыгранной ролью. Всплывают в памяти эпизоды зрительской реакции на тот или иной спектакль.

Корр.: Расскажите об этих спектаклях.

Т. Кондратьева: После спектакля «Гаврош» в зале плакал мальчишка и громко кричал, осуждая солдат за смерть Гавроша.

Во время спектакля «Малыш и Карлсон» в сцене, где Фрекен Бок бьет по щеке Малыша, мама какого-то ребенка громко вскрикнула.

На творческой встрече после спектакля для взрослых «Новый Пиноккио» случайно оказавшийся первоклассник сказал: «В этом спектакле рассказывается о том, что мы в жизни редко просим прощения и еще такие слова как «люблю» и «прости» мы всегда говорим тихо». Рядом сидящий пожилой человек, с блестящими от слез глазами, поблагодарил за спектакль и сказал: «Я не знал, что когда-нибудь обо мне сделают спектакль».

А еще я помню скупое всхлипывание московских актеров на спектакле «Медвежонок, ежик и другие» во время монолога Ежика.

И таких прекрасных моментов единения со зрителем очень много: обо всех не рассказать…

Это прекрасно, когда актер и зритель слышат и чувствуют друг друга.

Корр.: В нескольких спектаклях Вы выступаете как режиссер, а в «Веселой школе, или Чудеса из портфеля», «Машенька и медведь» Вы являетесь еще и автором.

Что для Вас труднее: ставить спектакль или написать пьесу? Что Вам в этом процессе больше нравится?

Т. Кондратьева: Мне больше всего нравится моя актерская профессия.

Пишу я сценарии уже давно – лет 20. Пьесу «Веселая школа, или Чудеса из портфеля» мы написали в соавторстве с Ринатом Файзуллиным. Работалось легко, много шутили, смеялись, хулиганили. Может быть, поэтому этот спектакль и актеры играют с удовольствием, и зрителям он нравится. Даже поступали предложения написать продолжение и поставить спектакль «Веселая школа… –2»

Корр.: «Машенька и медведь» недавно появился в репертуаре театра, премьера была ведь в прошлом театральном сезоне… Вы уже заранее разрабатываете режиссерскую концепцию спектакля или же сначала рождается текст, а потом под него все выстраивается?

Т. Кондратьева: Я очень люблю маленьких детей, хорошо их чувствую, понимаю, что им нравится. Думаю, что и малышам мои спектакли нравятся, так как на них они приходят по несколько раз.

Интересных, игровых пьес для малышей мало пишут, вот и приходится, прежде чем ставить спектакль, долго работать над сценарием

Корр.: Татьяна Петровна, Ваш театр, пожалуй, единственный, который постоянно устраивает встречи артистов со зрителями, не только после детских, но и взрослых спектаклей. Откуда пошла эта традиция прямого диалога со зрителем?

Т. Кондратьева: Утеряна зрительская культура. Это связано с тем, что сейчас школы ходят на спектакли классами, дети невнимательны, много шумят. И тогда мы начали проводить эти творческие встречи со зрителями для того, чтобы объяснить, если в школе этого не делают, не делают родители, а мы первый театр, который воспитывает зрителя. Я к этой работе отношусь так же серьезно, как и к спектаклю. Встречаюсь не только с маленькими зрителями, но и со школьниками, со взрослыми в театре после спектаклей, на выездах. Рассказываю о наших спектаклях, об актерской профессии, о тех зрителях, которые являются театралами – знатоками нашего саратовского театрального искусства, которые всегда на спектакли приходят с цветами, они благодарят за каждый спектакль. Знают репертуар своих любимых актеров.

Результат есть. Зрители в нашем театре теперь не позволяют себе вольностей. А зачастую на один и тот же спектакль приходят по несколько раз.

Корр.: А ведь в этом году у Вас еще одна дата – десять лет на сцене театра идет «Стеклянный зверинец».

Т. Кондратьева: Это один из моих любимых спектаклей. За десять лет практически полностью изменился актерский состав спектакля. К сожалению, этим летом ушел из жизни замечательный актер Ринат Файзуллин, который играл в этом спектакле моего сына Тома. Роль Джима сейчас исполняет Алексей Усов, а Лауру играет моя выпускница Маша Максимова. Роль Тома теперь будет исполнять выпускник курса Любови и Игоря Баголея – Тарас Сторчак.

С этим спектаклем мы побывали на гастролях в Москве и Болгарии и на международных фестивалях в городах Воронеж, Челябинск, Екатеринбург, Краснодар, Старая Загора (Болгария).

Корр.: Аманда из «Стеклянного зверинца», Анна из «Дон Жуана», с одной стороны, разные, но в то же время чем-то удивительно похожи.

Т. Кондратьева: Но ведь мы тоже все женщины в чем-то разные, но в одном мы похожи. Каждой женщине хочется семьи, тепла, уюта, любви. И как говорить моя героиня Аманда («Стеклянный зверинец»): «Я мечтая о том, чтобы мои дети были счастливы, чтобы добились успеха. Я мечтаю об этом всегда: есть Луна или нет». А Донна Анна из «Дон Жуана» и в аду мечтает о любви: «Больше ничего не скажу. Не могу, не хочу. Нет сил признаться в совершено сумашедших мечтах: когда любишь, когда любовь огромна, а нежность беспредельна».

Корр.: Кто из них Вам ближе…

Т. Кондратьева: Я на этот вопрос не могу ответить. Есть этапные роли, о которых нельзя сказать, какая из них ближе… В каждой роли частичка моей души.

Очень трудно назвать, какая роль ближе, потому что это, как рождение ребенка: рождается ребенок, и ты начинаешь к нему постепенно привыкать и влюбляешься. Так же с ролью: ты получаешь пьесу, читаешь, что-то не нравится, не знаешь как подступиться к образу, а потом уже не можешь без этого жить. Когда уходят из репертуара любимые спектакли – это очень тяжело. Поэтому, когда кукол списывают, я прошу оставить их для творческих встреч, я их всегда приношу и показываю зрителям. Это моя память, моя жизнь, это частичка моей души.

Корр.: Как получается совмещать довольно большое количество ролей в театре, преподавательскую, режиссерскую работу, написание сценариев с домом, бытом, семьей.

Т. Кондратьева: Я сама удивляюсь, как мне все это удается. Я очень люблю дом, и когда у меня есть несколько свободных дней, мне не хочется никуда идти, потому что дом есть дом. Это время общения с моим сыном.

Корр.: Согласились бы от чего-то отказаться ради того, чтобы больше уделять времени себе и близким?

Т. Кондратьева: Я даже не знаю, от чего бы я отказалась. Когда очень устаешь, или что-то не удается, думаю, что пора уходить. Нужно пожить для себя. Но… как жить без театра, без зрителя? Как жить без тех, людей, которые приходят в театр для встречи с тобой? Как? Уйти и оставить тех с кем бок о бок работаешь столько лет? Как жить без блестящих глаз студентов?

Встрепенешься, возьмешь лямку этой тяжелой, но удивительно приятной ноши – и вперед... – обязательно с улыбкой.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=2092009184525&oldnumber=499