И все это видно на фонограмме...

Ксения БАТУЗОВА

После того, как подсудимый Михаил Александрович Макеенко был отпущен под залог на свободу, он приобрел внешний лоск и уверенность в себе. Как личность, послушная закону, заседаний он не пропускает и не предпринимает никаких попыток скрыться.

За время, что идет судебное разбирательство, все к друг другу уже успели привыкнуть, а некоторые даже воспылать дружескими чувствами. Перед заседаниями в ожидании судьи Макаровой прокурор и защитник подсудимого непринужденно обсуждают, у кого когда день рожденья, именины и кто в какой школе учился. В дискуссию постепенно включаются свидетели, журналисты и другие присутствующие. Выясняется, что Саратов городок-то маленький, и все знакомы: либо напрямую, либо через родню и друзей. Ну просто не судебное заседание, а литературный салон у графини Н.!

Но все это лирика, которую, как ветром, сдувает при появлении судьи, потому что главное шоу тогда и начинается. И сейчас оно вступило в свою самую интересную фазу: в ход пошли самые железобетонные аргументы гособвинения. Представляюший его Абрамов – мужчина ну очень скрупулезный. Сначала он перечислял номера и серии всех купюр, обнаруженных в ящике стола Матросова (собственно говоря, предполагаемой взятки), потом долго и тщательно зачитывал все надзорные производства и относящиеся к ним справки, о прикрытии которых Макеенко и пошел договариваться с Матросовым. Далее привели характеристики Михаила Александровича с работы, от соседей по дому и коллег по депутатской работе. Из них выяснилось, что Макеенко когда-то, в достопамятные восьмидесятые закончил мединститут и даже успел поработать в 1-й детской инфекционной больнице, где был на хорошем счету. В 1986 году он, не убоявшись трудностей, поехал помогать людям в разрушенный землетрясением Спитак. А потом ушел в комитет по здравоохранению и двинулся вверх по административной лестнице, пока в начале 90-х ему не предложили «скромную» должность директора «Крытого рынка».

Примерно в это же время он решил, что одним высшим образованием ему не обойтись и стал обретать знания заочно в областях экономики и менеджмента. По словам соседей и сослуживцев выходит, что человек Макеенко приятный во всех отношениях: вежливый, не буйствует, не дебоширит и семьянин хороший. При этом обладает твердостью и принципиальностью во многих вопросах. Ну просто не мужчина – сказка!

В зале потихоньку уже начали впадать в сладкую дремоту, но тут грянул гром среди ясного неба: прокурор наконец-то дошел до главного, до фонограмм. Их сначала дали послушать, а потом стали разбираться с экспертизами, каковых было не мало: в Саратове, Пензе, Волгограде, Питере. По письменным заключениям экспертов из первых трех городов выходит, что записи весьма неразборчивы (30–60 % слов и фраз), что не позволяет идентифицировать голоса говорящих. То бишь, звучит там голос Макеенко или какого-то другого мужчины, на 100 % точно сказать невозможно. Да и смысл многих фраз ускользает, поскольку то одно слово выпадает, а то и два. Но последняя Питерская экспертиза просто потрясает воображение: там столько спорных моментов и нестыковок! Во-первых, неясно, какую профессию имеет эксперт Зубова, ее проводившая, какое образование. Может, она и права-то не имеет подобной работой заниматься! Во-вторых, неясно, кто с этой дамы брал подписку о том, что она обязана указать в документе, выходящем из-под ее пера, только объективные данные, поскольку речь идет о разбирательстве весьма важного вопроса. Следователь Кунев, по его словам, туда не ездил, а подписка вроде бы есть. И кто тогда катался в Питер, неясно, никто не признается. Много претензий к финансовой документации: кто и когда платил за эту дорогостоящую процедуру (180 тыс. руб.!), какие задачи ставили перед специалистом?

Но вернемся от риторических вопросов к самой сути. Мадам Зубова просто повергла в шок одной своей фразой: «На записи слышен шорох бумаги (один пишет что-то и показывает другому)». Как можно на фонограмме «увидеть», что именно «показывает»?.. До чего дошел прогресс! Зал просто валялся в состоянии восторга от достижений цивилизации и эксперта! Далее эта дама не делала распечатку с пленки сама, а пользовалась пензенской, которую до этого признали неудовлетворительной. Где она ее взяла? Ведь на эту экспертизу не посылали заключения с предыдущих...

Также интерес представляет ее логика относительно идентификации голоса. Она проходит по нескольким пунктам: манера произнесения отдельных звуков, построение фраз, лексикон и некоторые другие, всех не упомнишь. Так вот, по каждой отдельно взятой категории специалист дает заключение, что голос одного из собеседников с большой долей вероятности принадлежит М.А. Макеенко, а в итоге в обобщающем выводе заявляет, что на обеих фонограммах, безусловно, одним из собеседников является именно он. То есть из категории возможности она переходит в категорию абсолютной точности. С чего бы это?

Особый интерес у защиты вызывает фамилия Егоров, написанная в одной из распечаток. Причем прозвучала она в самом начале второй записи, когда якобы состоялась передача денег Матросову от Макеенко. Дмитрий Матросов ничего конкретного по этому поводу не сказал. Но в сердце закрадывается сомнение: а Макеенко ли тогда приходил к молодому прокурору или некий мистер Х? В ближайшее время ответ будет найден.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=16122008212607&oldnumber=468