Потребитель, как вас называть?

Алексей ГОЛЯКОВ

Центр правовых технологий «Юрком» решил всерьез заняться защитой прав производителей товаров и услуг. Но своим правовым щитом он решил обезопасить предпринимателей не от чиновников, как можно было бы предположить,

а от потребителей.

Семинар, который на минувшей неделе проводил «Юрком» в стенах саратовского бизнес-центра «Дикомп», имел под собой серьезную юридическую базу – изменения в закон РФ «О защите прав потребителей», принятые под занавес своей работы Государственной Думой IV созыва в декабре 2007 года.

В начале семинара приглашенных немного смутила формулировка темы «Потребительский терроризм: клиент прав не всегда». Организаторы встречи постарались объяснить, что ничего предосудительного в отношении потребителей они не помышляли; это, так сказать, всего лишь образное, экспрессивное выражение проблемы. В конце концов все быстро сошлись на компромиссе – давайте уж будем, от греха подальше, называть проявления со стороны недобросовестных потребителей как-нибудь нейтрально, чтобы не навлечь внимание правоохранителей. Ну, например, потребительским нигилизмом.

Заместитель директора компании «Юрком» Сергей Морозов рассказал, что последняя корректировка в ФЗ родилась не на пустом месте. В принципе, поправки в Закон о защите прав потребителей вносятся каждым созывом нижней палаты парламента, и всякий раз, по мере увеличения в ней числа депутатов от «партии власти», он все более и более отходит от своего первоначального вида. А ведь не секрет, что закон запомнился еще в самом начале реформ многим зарубежным экспертам как почти безупречный законодательный акт в плане либерализма и демократичности.

Заместитель директора центра Светлана Скворцова привела примеры по типу «что было, что стало». Так, обязательной до 25.10.07 (когда были приняты поправки) была информация на этикетках товаров, что продукт содержит компоненты, полученные при помощи генно-модифицированных организмов. Теперь закон предписывает сообщать покупателю о наличии ГМО, если содержание указанных компонентов составляет более девяти десятых процентов. В чьих интересах принимается поправка и как она в итоге может сказаться на здоровье и производителей, и потребителей, комментировать, наверное, излишне.

Срок предъявления требований при обнаружении недостатков технически сложных товаров раньше не регламентировался, теперь требования подлежат удовлетворению в течение 15 дней со дня передачи такого товара. По истечении же указанного срока требования подлежат удовлетворению в случаях «обнаружении существенного (?) недостатка товара», а также при «невозможности использования товара в течение каждого года гарантийного срока в совокупности более чем 30 дней вследствие неоднократного устранения его различных недостатков».

Экспертиза качества товара ранее не регламентировалась, отныне она заключена в достаточно короткие сроки: от 3 до 10 дней (в исключительных случаях до 20 дней). Что это за «исключительные случаи» и кто и по каким критериям их будет определять, совершенно неясно. Что касается периода устранения недостатков товара, которые должны фиксироваться в письменной форме соглашением сторон, то если до октября прошлого года он как таковой не регламентировался, теперь он ограничен отрезком в сорок пять дней. К тому же, насколько будет заинтересована одна из сторон (продавца, производителя услуг) идти на соглашение и вдобавок оформлять его в письменном виде, – еще не факт. Легко прогнозировать, что в подавляющих случаях волокитить подобные соглашения, играя условную роль террориста, будут как раз те, кто потребителем в этих отношениях не является.

Временной отрезок удовлетворения продавцом требования о возврате уплаченный за купленный товар суммы аналогично поставлены в рамки: 10 дней со дня предъявления требований. Заболел покупатель, уехал в командировку, закрутили другие неотложные дела, никого не волнуют, как говорится, «ваши проблемы».

Сергей Морозов вполне убедительно, опираясь на опыт предпринимателей, которые часто обращаются в «Юрком», аргументировал злободневность принятия целого пакета правовых мер, направленных на то, чтобы деловой человек, общаясь с нерадивыми потребителями, не тратил попусту свои время и нервы. Хотя, по отечественному наблюдению, принимай законы или не принимай, для такой категории граждан он, как известно, не писан. Но тем не менее – и с этим нельзя было не согласиться – нужны не на словах, а в текстах законов четкие юридические препоны, которые бы не позволяли злоупотреблять свободами, закрепленными в законах для потребителей, или попросту их профанировать. Недавний процесс в Саратове, когда один гражданин обратился в суд по поводу некачественной вещи, купленной в магазине, выявил мошеннические наклонности покупателя. Он просто скрыл от Фемиды факт проходящего ремонта товара, который магазин проводил после обнаружения недостатков. Много случаев, отмечалось на семинаре, недобросовестности в автоцентрах, когда с дилеров под предлогом выявления дефектов машин требуют обменять автомобиль на более дорогостоящий.

Непросто противостоять и элементарному психологическому давлению нерадивых или, скажем, оригинальных покупателей. Довольно распространенными являются примеры истерик в магазинах, когда, проклиная капиталистов, требуют вернуть деньги или обменять товар при отсутствии на то должных причин. «Это только с виду смешно, когда бабушка пришла в магазин покупать гречку, а в торговом зале начала кричать о грязном рисе», – сказал Сергей Морозов. По его словам, малейшие личные неприятности, скандалы в семье потенциальных покупателей оборачиваются для работников торговли головной болью.

Резюмируя, в «Юркоме» выделили типичные на сегодняшний день виды нигилизма потребителей: махинации со сроками удовлетворения требований; игра на скидках; необоснованная смена продавца (дилера); подлог в компенсации убытков; давление на психику. Стоит отметить, что в ряде поправок есть обоснованные, с точки зрения элементарного здравого смысла, нормы. Так, положение по условиям проведения экспертизы товара уточнено введенным правом потребителя присутствовать при проведении экспертизы (ранее такая норма прописана не была). При обозначении срока исполнения договора с авансовой оплатой договор должен указывать условие о сроке передачи товара потребителю.

Таким образом, при всех признаках существования проблемы недобросовестных потребителей приглашенных на семинар не удалось убедить, что потребительский терроризм, он же нигилизм, есть зло, с которым нужно бороться усечением базовых основ того же Закона о защите прав потребителей. В конце концов, имелось немало других законов, подзаконных актов, распоряжений правительства, позволяющих на должном уровне противостоять нечестным потребителям. Те же пункты 1 и 2 статьи 10 Гражданского кодекса РФ недвусмысленно оговаривают ответственность потребителей, «которые вознамерились причинить вред предпринимателю». Адекватно, с учетом уже имевшейся законодательной базы, можно противостоять и сговору потребителя и эксперта (хотя, насколько помнится, в новейшей истории России что-то не слышно было о каких-либо громких делах, связанных с такими сговорами). Пока же практика свидетельствует скорее об обратном: большинство россиян только учатся жить и работать в условиях рыночной экономики и свои права они часто не могут защитить просто по той причине, что они о них не знают. Поэтому, наверное, вряд ли правомерно навешивать уничижительные эпитеты на тех, кто не продает, а покупает и потребляет. Как известно, классики призывали «любить пешеходов», потому что они составляют большинство человечества. Безошибочно было бы причислить к этому большинству и потребителей.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=16062008102113&oldnumber=446