Шум не без ничего

Екатерина БОГДАНОВА

В конце апреля ТЮЗ дал премьеру давно обещанного Шекспира. Учитывая то, что «Много шума из ничего» появилось спустя всего чуть больше недели после инсценировки академдрамой другого произведения английского драматурга, «Гамлета», обе премьеры поневоле воспринимались не иначе как копьями в очередном локальном соперничестве двух театров.

Не избалованную модными дефиле на сцене, привыкшую более к сирым плащам и пиджакам современности, саратовскую публику о подобном следовало бы предупреждать заранее – а то как бы кому ни сделалось плохо прямо в зрительном зале. Во всяком случае, с непривычки даже мне померещилась невообразимая вещь – что со сменой нарядов режиссер-постановщик пьесы Григорий Цинман вкупе с самим модельером, художником по костюмам Николаем Горобцом, как-то переборщили.

В свою очередь, эта мысль плавно навела меня на другую, не менее дикую – о затратности всего действа. Чему, собственно, и пришлось тихо ужасаться на протяжении всех трех с половиной часов представления. Видимо, правы те, кто утверждают, что, когда долгие ожидания, наконец, сбываются, это не может не пугать. Зато уже следующей мыслью, пронесшейся у меня в голове при виде актеров, был стойкий ассоциативный ряд с чем-то до боли знакомым: то ли «Звездными войнами», то ли «Пятым элементом». Что и говорить, современным Шекспира уже делали, и этим давно никого не удивишь, но чтобы фантастически современным…

В начале пьесы исполнители выходят к зрителям в невообразимом белом, с подкупающей оригинальностью каждого одеяния. Чуть позже, в сцене бала-маскарада, космические мотивы из белой ткани сменяются феерией в красках, больше напоминающей венецианский карнавал. А ближе к финалу некоторые женские персонажи успевают переоблачиться и по третьему кругу.

По всему видно, что выпускник театральной студии ТЮЗа Николай Горобец не отказал себе в удовольствии всласть похулиганить. Знатного вельможу принца Арагонского дона Педро (А. Федоров) он обрядил в красный костюм с явными самурайскими мотивами, его брата, дона Джона (А. Кузин), как и полагается отрицательному персонажу – в наряд Мефистофеля, а острой на язык красавице Беатриче придумал экстравагантное платье с длинным волочащимся по полу хвостом ящерицы. Самое умилительное, что в этом громоздком облачении актеры как-то умудряются не только передвигаться, но даже танцевать. Не быстро, правда, но все же. В узнаваемых ритмах Алексея Кривеги.

По контрасту с костюмами, оформление сценического пространства остается где-то в тени, хотя по своей задумке оно тоже достаточно оригинально – ненавязчиво и весьма функционально. И не беда, что декорации сводятся к металлическому сферическому предмету, заполонившему все пространство сцены и напоминающему клетку. В нем, на нем и возле него и происходит действие пьесы. В основе которого, как и полагается, лежат сердечные коллизии героев вкупе с мешающими любовным делам интригами завистников.

Кстати, костюмы диктуют и определенный формат актерской игры. Она – вычурно-пафосная, как раз такая, которая и пристала не актерам, а маскам. Во всяком случае, некоторые одеяния настолько закрыты, что догадаться о спрятанных под ними артистах можно не иначе как с помощью программки. Правда, при каждом новом переодевании героев зритель сталкивается с другой неожиданной трудностью – невозможностью сразу опознать на этот раз уже действующих лиц пьесы.

Уважение и даже трепет по отношению к создателям постановки вызывает новый литературный перевод комедии Шекспира и ее сценическая редакция, выполненные преподавателем СГУ Екатериной Ракитиной. Видно, что к инсценировке классика ТЮЗ готовился долго и тщательно. И зрители, это чувствовалось по смешкам и аплодисментам, проделанную над текстом работу оценили. Впрочем, в своей попытке максимально облегчить оригинал и приблизить его к современности Ракитина чуточку перестаралась. Это видно хотя бы по эпизоду со стражниками. Трусливые недотепы, они смотрелись бы комично даже не произнося ни слова, благодаря одним своим одеяниям и ужимкам. Но образы стражи в спектакле доведены до абсурда: для большей наглядности и узнаваемости их постарались сделать слепком с современных анекдотических «ментов». Смотрится, мягко говоря, нелепо. Однако при всех достоинствах спектакля эти недочеты почти незаметны.

Важнее, что своим прочтением Шекспира Григорий Цинман сумел приятно удивить и заинтриговать. Что по нынешним временам для Саратова большая редкость.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=15052008173433&oldnumber=442