Алгебра и гармония Вячеслава Лопатина

Александр ДАВИДЕНКО

Один из самых не публичных, «закрытых» художников Саратова Вячеслав Лопатин наконец-то представлен на персональной выставке в галерее «Феникс». Немного графики и живописи, но какой графики и какой живописи!

Монотипии Лопатина имеют небольшие размеры (примерно, 8 x 8 см), но это не мешает им быть по-настоящему выразительными. Линии то жесткие и резкие, то плавные и нежные, то тяжелые и «сугубо материальные», то легкие и воздушные, растворяющиеся на листе бумаги. Они певучи, при всей их лаконичности обладают огромной силой опредмечивания пространства в целом, а не только частного объекта. Жанровые наброски наделены острой характеристикой места, времени, настроения. Часто В. Лопатин не изображает фигуру, а как бы «намекает» на нее, но намек столь точен, что она воспринимается в движении и с особенностями характера типажа.

Интересна трактовка В. Лопатиным пляжных сюжетов (серия «Пляж»): помимо замечательной, очень пластичной линии, рисующей полуобнаженные тела в самых разных, порой неожиданных и вызывающих ракурсах, помимо обычных, натурных зарисовок, внимание привлекает оригинальный характер видения. С помощью графики передается ощущение июльской жары, когда объекты «истаивают», выгорают, превращаются из «фотопозитива» в «негатив», возникает инверсный след от словно испарившейся человеческой фигуры или отпечатка «незагорелости» на загорелом теле самого пляжа. Лучи яростного солнца, как в рентгеновском аппарате, словно просвечивают предметы насквозь, оставляя лишь скелетную структуру людей и животных. Остается добавить, что, при всей экзотичности образных характеристик сюжетов, эти фигуры исполнены античного благородства греческих статуй.

В серии монотипий «Лесной поселок» разные настроения передаются с помощью линий разного характера: здесь и простая, густая штриховка (на одних вертикалях, сшитых несколькими горизонталями, держится полноценный пейзаж), и легкий, рисующий контур (вырывающий из белесого пространства зимнего двора фигурки людей и силуэты домов), и несколько (иногда один–два) изящных росчерка, достаточных, чтобы на поле светлого клочка бумаги появилась щиплющая траву лошадь.

Акварельные циклы В. Лопатина выполнены на влажной и сухой бумаге в несколько приемов: сначала наносились красочные слои, формирующие общее колористическое решение, затем поверх этого набрасывался жесткий каркас из темных линий (часто черного цвета), который играл смыслообразующую роль, формируя предметные образы. Прием этот применялся им в разной степени («Наброски с натуры. Село Чардым») – от легкого намека до доминирующей линии и появления интересного контраста «пятно – линия». Наиболее активен рисующий черный цвет в цикле «Лесной поселок. Энгельс». Игра и разнообразие черной линии занимательна сама по себе (влияние китайского рисунка тушью?), а цветная «подкладка» оттеняет затейливую мелодию.

В акварелях уже в полный голос заявила о себе другая ипостась В. Лопатина – исследователя, экспериментатора, а не просто художника. Как мне представляется, отправной точкой в этом изучении соотношения пятна и линии явилось творчество Р. Дюфи, считавшего, что линия движется быстрее цветного пятна, поэтому окраска объектов не ограничена их контуром, а выплескивается наружу; кроме того, это не цвет предмета, а новая условность, эмоциональное воспоминание о цвете (отсюда цветная подкладка у В. Лопатина). В работах с активной рисующей темной линией В. Лопатин уже ориентируется на приемы, которые использовал в своих акварелях Ж. Руо, с той разницей, что у последнего цвет сложнее и имеет высокую интенсивность как в светах, так и в тенях (но это уже «формула цвета» Ж. Руо).

Исследовательский характер в творчестве В. Лопатина наиболее ярко проявился в представленной живописи маслом. Если бы не эта углубленная разработка некоторых формальных схем и программ в рамках совершенно разных стилистических приемов, то можно было бы сказать, что его живопись эклектична. Но похоже, что множество стилей – это просто разнообразные среды, в которые погружается экспериментальный аппарат художника (не надо забывать, что В. Лопатин – профессиональный реставратор) с целью выяснения методологических основ тех или иных художественных приемов, найденных и опробованных другими, а также проверки каких-либо пластических или колористических разработок на соответствие формальным законам (или корректировки этих разработок). Результаты более чем интересны. Можно отметить замечательные пейзажи, основанные на пластических приемах Р. Фалька («Село Донгуз. Осеннее солнце», «Утро в Донгузе. С Заячьей горы»), с его «затрудненностью» и в, казалось бы, грязноватом колорите, и в пластическом опредмечивании воздушной среды, в которую, как в густой раствор, помещаются окружающие предметы (поиски первооснов в творчестве Ле Фоконье и П. Сезанна оправданы, но излишни). Первый пейзаж словно погружен в осеннее марево, растворяется в нем, теряя определенность и физический вес, о них напоминают лишь контуры, очерченные упругими, «тающими» линиями то более светлой, то более темной краски. Второй пейзаж имеет сложно организованную фактуру живописной поверхности. Характер мазка, его направление, цвет и вариации по тону, «вплавленность» цвета в цвет, продуманное распределение отдельных, даже мелких, пятен, искусственная неровность поверхности – все это служит для представления обычного натурного пейзажа как пластического явления. К творчеству Р. Фалька (но уже «парижского» периода, с многочисленными влияниями новой французской живописи) В. Лопатин обращается и в работе «Энгельс. Лесной поселок» (сравните с фальковским «Пейзажем с горами. 1934 г.»), в которой делается попытка соединить импрессионистическое умение насытить цвет светом, с умением использовать их для выявления особой психологической характеристики пейзажного состояния. В рамках концепций того же периода творчества Р. Фалька (но уже с влияниями А. Марке и А. Дерена) В. Лопатин решает две другие свои работы: «Первый рабочий проезд» и «Второй рабочий проезд». В них тоже присутствует импрессионизм, но не в его «классическом», раннем варианте, а более поздний, впитавший в себя элементы других систем: дробный мазок заменен слитностью, даже подчеркнутой нагруженностью, рисунок упрощенный, чистые цвета уступили место тонко разрабатываемым оттенкам, детали скупы, но они определяют наиболее характерное, неизменное, подчеркивают своеобразие именно этого сюжета. Возможно, толчком для появления «фовистичных» работ «Саратовский пляж с моста» (слева и справа) и «Весенний сад против света» явилась «восточная» серия М. Сарьяна, а также творчество А. Матисса (смотри «Портрет Л. Делекторской. 1947 г.» и «Зульма. 1950 г.»). В. Лопатин обходится в них без воздушной среды, без объединения многих цветов в сложный конгломерат, без мерцающей живописной материи. Все оголено, язык цвета предельно упрощен, отношения обострены почти до состояния конфликтности. Но в «пляжных» работах подобное оправдано особой выразительностью и «плакатной» точностью передачи состояния жаркого лета, беззаботного отдыха и словно остановившегося времени. В «Весеннем саду...» он пытается несколько сгладить углы, гармонизировать контрасты, поэтому кричащие несоответствия отсутствуют, предметы и фон прописаны не однородным цветом, а имеют ступенчатую структуру, в которой цвет меняется от зоны к зоне. Работы не только оптически интересны, но и указывают на явную аналитическую компоненту в творчестве художника.

В. Лопатин пробует использовать разные материалы для придания «живости» красочной поверхности: это и фуза, и песок, и мелкие камешки, и многое другое. Это оживление традиций «эпохи великого эксперимента» начала ХХ века хотя и не является новаторством, но по-своему интересно. Занимаясь исследованием той или иной живописной системы, модели или приема, он делает это увлеченно, проникаясь чужими идеями, углубляясь в них, после чего они становятся для него своими. Это серьезное вживание в образ говорит о полистилистической пластичности художника и высоком собственном мастерстве. Можно сказать, что художественная система, исповедуемая В. Лопатиным, носит аналитический, рациональный характер, свои живописные ощущения он старается логически осмыслить и структурировать. Его структуры, безусловно, наполнены эмоцией, но не «сиюминутной», захлестывающей, словно волной, а «отстоявшейся», базовой, возникающей в процессе «проверки гармонии алгеброй». Творчество художника В. Лопатина, может быть, спорно, но оно, безусловно, разнообразно, интересно и вызывает уважение.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=14042008215319&oldnumber=439