Жертвы уголовно-политической многоходовки

Александр КРУТОВ

Начало марта отмечено неожиданным успехом российских правоохранительных органов. Официальный представитель Следственного комитета Владимир Маркин объявил о раскрытии одного из самых громких преступлений 2008 года – убийства прокурора Саратовской области Евгения Григорьева. В последующие дни были задержаны и арестованы четверо подозреваемых в этом преступлении, которым на настоящий момент уже предъявлено обвинение. Киллером, застрелившим Евгения Григорьева, оказался, по версии следствия, двадцатипятилетний оперативник из Мордовии. А в качестве его соучастников числятся двое членов местной федерации бокса и … президент этой федерации, генеральный директор завода «Серп и молот» Алексей Максимов.

Что же заставило преуспевающего бизнесмена, владельца 35 процентов акций одного из крупнейших саратовских предприятий пойти, как полагает следствие, на столь дерзкое и отчаянное преступление? Отсутствие ответа на этот вопрос вкупе с поступающей из адвокатских кругов информацией о препятствиях, чинимых защитникам в доступе к подозреваемому Максимову, заставляют серьезно сомневаться в его виновности.

Но если все же и становиться на позицию следствия о безусловной виновности Максимова, то мотивы, побудившие его к совершению столь дерзкого преступления, следует искать, прежде всего, в той обстановке, которая складывалась вокруг завода «Серп и молот» и его руководителя в последние два года.

Стоит пояснить, что территория завода «Серп и молот» занимает громадные площади в центре Саратова, ограниченные улицами Рабочая, Астраханская, Хользунова и Новоузенская. В условиях, когда с приходом к власти губернатора Ипатова распределение земельных участков в центре Саратова отошло к областным властям, территории существующих в центре города предприятий являются лакомым куском для бизнеса, специализирующегося на элитном жилищном строительстве. Завладев заводом, а стало быть, и закрепленной за этим предприятием землей, можно было разворачивать крупномасштабное жилищное строительство без оглядки на волю правительства области и без традиционных в подобной ситуации обременений – отселения жильцов сносимых домов.

Поначалу алгоритм овладения заводом «Серп и молот» мало чем отличался от традиционного рейдерского захвата. «Недружественным структурам» удалось завладеть пакетом акций предприятия, немногим более 20 %. Сколотить контрольный пакет рейдерам помешала непреклонная воля Максимова, который упорно отказывался уступать его новым собственникам. В результате в ход пошли традиционные методы давления с использованием правоохранительных органов. Начались многочисленные прокурорско-милицейские проверки хозяйственной деятельности предприятия. Затем в прессе появились сообщения о том, что на заводе «Серп и молот» сотрудниками ОБЭПа обнаружено большое количество «липовых» печатей различных коммерческих структур. А когда это не помогло, то в отношении директора «Серпа и молота» Алексея Максимова было возбуждено уголовное дело.

Повод для возбуждения уголовного дела поначалу выглядел смехотворным. Прокуратура обвиняла Максимова по статье 318 «Применение насилия в отношении представителя власти». В основе фабулы этого уголовного дела лежал конфликт Максимова с охранником ночного клуба «Братислава», произошедший 8 марта 2007 года. Максимов пытался пройти в этот ночной клуб, охранник его не пускал, Максимов пытался оттолкнуть охранника. Однако оказалось, что охранник является внештатным сотрудником милиции, что и предопределило инкриминируемую ему статью УК. Дело о конфликте в ночном клубе «Братислава» слушалось два раза, и оба раза суд приговаривал Алексея Максимова к штрафу: сначала в размере 15 тысяч, затем в размере 70 тысяч рублей. Согласитесь, что сумма не столь значительная, чтобы из-за нее стоило расставаться с большим пакетом акций успешного предприятия.

В канун Нового года, когда стало ясно, что прежнее уголовное дело не принесло ожидаемых успехов, в отношении Алексея Максимова было возбуждено новое уголовное дело – на этот раз якобы за мошенничество с акциями родного предприятия. Как писала газета «Богатей» в № 3 от 24 января 2008 года, еще до того, как завод начали шерстить фискальные органы и силовики, пристальное внимание к нему было со стороны вполне гражданских, мирных, но донельзя изобретательных людей. Житель Саратова Олег Рудиков, которого впоследствии Волжское РУВД признает пострадавшим от действий «неких мошенников», выдвинулся, как считают в руководстве завода, в ключевые фигуры противостояния с гендиректором «Серпа и молота» А. Максимовым и его командой. Рудиков с коллегами обеспечивал скупку акций у максимального количества их держателей, работающих на предприятии. Около 20 % акций за два–три месяца уплыли на сторону. Акционеры-заводчане столкнулись с тем, что на собраниях распространялись фальшивки, а коммерческие банки Саратова получали в прямом смысле «подметные письма», содержащие призыв к банкирам не иметь с Максимовым никаких кредитных отношений, поскольку он, «негодяй», не сегодня завтра уедет за границу и бросит завод. Состоялось несколько судебных процессов, и все подобные голословные обвинения были опровергнуты решениями судов.

За три года «Серп и молот» проверялся различными структурами более 70(!) раз. Прокуратура области по итогам данной ревизии в возбуждении уголовного дела в отношении ОАО «Саратовский завод «Серп и молот» отказала.

А под новый 2008 год завод стал и вовсе ареной для разыгрывания странного боевика. 25 декабря шесть сотрудников милиции в сопровождении автоматчиков ворвались на территорию завода для обыска по факту якобы незаконного приобретения акций. В течение месяца на заводе шел беспрерывный обыск. Искали пропавшие акции О.Г. Рудикова. Подозреваемые – персонал завода. В ходе судебных разбирательств сторона «Серпа и молота» выявила анекдотическую подробность, которая задокументирована: на момент, когда правоохранители грудью встали на защиту интересов Рудикова, он располагал… одной единственной акцией «Серпа и молота».

В общем, алгоритм событий, развивающихся вокруг завода «Серп и молот», был не нов. Примерно таким же образом в 2002–2003 годах подобное происходило вокруг Энгельсского завода топливных фильтров. После того, как с помощью прокуратуры удалось отправить за решетку директора этого предприятия Алексея Богданова, этот завод в центре Энгельса отошел под эгиду структур Поволжского немецкого банка, а его территория была фактически превращена в гигантскую стройплощадку. Двумя годами позже (и также с использованием метода уголовного преследования несговорчивого директора) такая же участь постигла и Саратовский судоремонтный завод. Очевидно, что Алексей Максимов вполне мог экстраполировать подобный алгоритм развития событий и на свою личную судьбу, и на судьбу принадлежащего ему завода. Однако чрезвычайно сомнительно, что, зная обо все этом, Максимов был способен подготовить и совершить заказное убийство с помощью известных ему людей.

Единственную зацепку, позволяющую пролить хоть какую-то толику света на обстоятельства, могущие связать Алексея Максимова с убийством прокурора области Евгения Григорьева, я нашел в одной из публикаций местной прессы. В ней рассказывалось о конфликте Максимова с охранником в ночном клубе «Братислава» и как бы вскользь отмечалось, что в объектив камеры видеонаблюдения вместе с Максимовым попал и гражданин Абакумов. Большинству непосвященных данная фамилия вряд ли что скажет. Поэтому стоит пояснить, что человек с такой фамилией в конце 90-х годов привлекался к уголовной ответственности по делу ОПГ Палыча (Виктора Павловича Кулешова). ОПГ Палыча дислоцировалось на территории Заводского района Саратова и входило в ОПС Захара (Валька). В криминальном мире Саратова Захар был весьма авторитетной фигурой, однако короноваться в «законники» ему помещали грехи молодости – Захар привлекался к уголовной ответственности за изнасилование. Тем не менее, даже не коронованный, он был не менее авторитетен, нежели небезызвестные грузинские воры в законе. Что касается Палыча, то тот, выражаясь современным языком, проявлял недюжинные способности креативного менеджера. В частности, он был одним из первых авторитетов, который стал привлекать к себе в «союзники» чиновников. Причем далеко не всегда с пользой для дела. Как вспоминают старые оперативники, после одного из пикников на природе со стрельбой и прочими увеселениями стреляные гильзы пистолета «ТТ» Кулешова оказались в пулегильзотеке КГБ в Москве. Именно из этого оружия, как установит впоследствии экспертиза, 27 сентября 1990 года был застрелен около своего гаража небезызвестный Владимир Хапалин. Кроме этого, Палыча можно считать одним из первых саратовских авторитетов, который начал осуществлять проникновение в легальную политику и использовать политиков в своих интересах. Как было установлено в ходе следствия, на стрелки Кулешов нередко приезжал на джипе, принадлежащем депутату городской думы Виктору Кофтину. А в телефонных разговорах (это выявила прослушка) хвастался тем, что уже провел в городскую думу двух депутатов и не намерен этим ограничиться.

Расследование по делу ОПГ Палыча вел следователь следственного отдела при РУБОПе Вячеслав Борисов. Однако неожиданно в самый разгар следствия прокуратура забрала это дело у Борисова, разделила его по эпизодам и разбросала эти «куски» между своими сотрудниками. Неизвестно, дошло бы это дело до суда или нет, если бы в результате его не принял к своему производству молодой следователь прокуратуры Саратова Андрей Морозов. Андрей Алексеевич собрал у своих коллег, насколько это было возможно, куски уголовного дела «Палыча», соединил их в единое целое и направил дело в суд Заводского района Саратова. Однако процесс рассмотрения этого дела в суде сопровождался массой серьезных неприятностей. Поздней ночью неизвестные злоумышленники подожгли здание суда. Причем основной очаг возгорания пришелся на ту комнату, где хранилось дело ОПГ Палыча. В результате пожара дело серьезно пострадало, но благодаря настойчивости Морозова судебным работникам пришлось его восстанавливать. После чего неизвестные подкараулили в подъезде и жестоко избили одного из судей Заводского суда. Не удалось сохранить и лицо (причем в прямом смысле этого слова) и одному из адвокатов, который недостаточно добросовестно работал по делу «Палыча». Он также был избит неизвестными.

В итоге Виктор Кулешов и члены его ОПГ были осуждены на длительные сроки лишения свободы. И вот теперь получается, что один из бригады Палыча засветился в непосредственной близости с директором «Серпа и молота» Максимовым. Но не мистификация ли все это?

«Да, действительно такая видеокассета с изображением Абакумова имеется», – сообщил мне адвокат Станислав Зайцев, участвовавший в последнем из судебных процессов по скандалу в «Братиславе». На мой вопрос о том, кто такой Абакумов и почему он в праздничный вечер 8 марта 2007 года оказался рядом с Максимовым адвокат Зайцев пояснил, что Абакумов также работает на заводе «Серп и молот» столяром или плотником. В тот вечер демократичный директор Максимов вроде бы решил подвести до дома своего подчиненного, но по дороге они заглянули в «Братиславу». Такова официальная версия, которая не кажется мне правдоподобной. Вероятнее всего, Абакумов выполнял при Максимове роль телохранителя. Но это просто не афишировалось. Но если это так, то тогда получается, что завод «Серп и молот» и его генеральный директор, владеющий контрольным пакетом этого предприятия, вроде бы находились под покровительством Захара?

А кто же тогда их оппоненты, посмевшие бросить перчатку столь авторитетному человеку?

В этой связи мне хотелось бы обратить внимание читателей на статью «Устранившиеся», опубликованную в качестве передовицы в «Саратовских вестях» от 9 февраля 2008 года (т. е. буквально за четыре дня до убийства Григорьева). В статье рассказывалось о бравых ребятах, которые в 90-е годы были «мелкими», а теперь таковыми себя не считают, «потому что в руках у них уже не дубинки и «стволы», а газеты». Автор статьи в «СВ» напрямую утверждает, что некий «журналистик Е.» за 150 тысяч рублей заказал выпуск материалов, дискредитирующих председателя областного суда Александра Галкина, и этот «спецзаказ» был выполнен одной из местных газет. «… С «мелкими» пора бороться независимо от того, в каких они отношениях с правоохранительными органами. На каждого из «мелких», возомнившего себя «крупным», наверняка имеется досье в казенных домах. Но почему оно не используется – загадка. Одна надежда на федеральных силовиков из Москвы», – констатировал автор «СВ».

В статье «Устранившиеся» напущено много конспирологического тумана, а потому она понятна только посвященным. Для непосвященных же следует пояснить, что у оперативников середины 90-х годов «погоняло» Мелкий ассоциировалось с одним из бригадиров ОПС другого серьезного криминального авторитета 90-х годов – Щетины. Причем, этот бригадир, по слухам, доводился племянником Щетинина. Таким образом, мы можем констатировать, что в бизнес-конфликте вокруг завода «Серп и молот» явственно прослеживаются антагонистические интересы «наследников» двух крупных криминальных авторитетов прошлого: Захара и Щетины. В этой связи убийство прокурора Саратовской области Евгения Григорьева уместно рассматривать как первый акт начинающейся криминальной войны между наследниками этих двух ОПС.

Понимают ли это в руководстве правоохранительных органов? Однозначного ответа на этот вопрос в настоящий момент у меня нет. Однако некоторые косвенные признаки указывают на то, что у некоторых опытных сотрудников такое понимание имеется. В качестве доказательства сошлюсь на заметку в еженедельнике «Саратовский взгляд» от 6 марта 2008 года, где сообщалось о том, что УБОП Саратовской области проводит сбор оперативной информации на некоторых депутатов областной думы и крупных предпринимателей.

Однако считать убийство областного прокурора только лишь следствием бизнес-конфликта двух криминальных кланов тоже было бы неверно. На мой взгляд, жертвами здесь вполне могут стать и другие лица из властной элиты нашей губернии. Лица официальные и полуофициальные. И дай бог, чтобы слово «жертва» я здесь употребил в переносном, а не в прямом смысле этого слова. О том, как за 150 тысяч рублей «мелкие» замочили главного судью Саратовской области Александра Галкина, нам уже рассказали «СВ» в своей статье «Устранившиеся». Исполнителем «заказа» выступила газета «Саратовский расклад», которая долгое время финансировалась структурами, дружественными Анатолию Бондару. И вот 5 февраля 2008 года выходит специальный «антисудейский» выпуск «Саратовского расклада». А в номере этого же еженедельника от 14 февраля публикуется статья «Двенадцать» против одиннадцати», являющаяся фактически грубым наездом на суд присяжных в связи с оправданием Стефаниды Тимохиной. В числе прочих глупостей и лжи в этом опусе содержались и вовсе сногсшибательные перлы типа: «Поначалу суд признал Тимохину виновной, однако затем присяжные ее оправдали». Примечательно, что номер от 12 февраля 2008 года оказался последним. После чего газета «Саратовский расклад» перестала выходить, что продолжается уже более месяца. На мой вопрос о том, что же случилось с газетой и почему она не выходит, ее главный редактор Владимир Спирягин ответил просто: «Потому что Бондар перестал нас финансировать». Иными словами, жертвами этой провокации стал не только коллектив «Саратовского расклада», фактически лишившийся работы, но и заместитель министра юстиции России Анатолий Бондар, который в результате оказался противопоставлен областному судейскому сообществу.

Следующей жертвой разгорающейся в Саратове в связи с убийством Евгения Григорьева медийной войны стал губернатор Павел Ипатов. В программе «Человек и закон», вышедшей в эфир на 1-м канале (ОРТ) признанный виновным в мошенничестве Евгений Русаков (пытался за 1,5 млн долларов снять с должности Евгения Григорьева) был назван советником губернатора Ипатова по связям с правоохранительными органами. Тем самым на всю страну на губернатора недвусмысленно была брошена тень причастности к каким-то козням в отношении Григорьева.

Спрашивается: кто стоял за этой ложью, прозвучавшей в эфир с ведущего телеканала страны? Я лично встречался со съемочной бригадой «Человека и закона» и давал для московских коллег довольно подробный анализ складывающейся обстановки. Поэтому могу пояснить, что на меня московские телевизионщики вышли с подачи заместителя председателя ГТРК «Саратов» Сергея Утца.

Потрясения последних дней не обошли стороной и газету «Саратовский взгляд». В последнее время стали циркулировать слухи об изменении издателя этого еженедельника, которые неофициально подтверждают и источники внутри редакции. Кто будет новым хозяином издания – пока неизвестно, но ясно, что оно сыграло значительную информационную роль в судьбе Алексея Максимова.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=31032008110132&oldnumber=437