Луч свечки в кромешной тьме

Юрий ЧЕРНЫШОВ

19 февраля в Саратовском социально-экономическом университете состоялась научно-практическая конференция, организованная Духовным управлением мусульман Поволжья на тему «Семейные ценности в современной России». Кроме лиц духовных званий различных конфессий в ней приняло участие и немало ученых. После конференции состоялся круглый стол, на которым докладчики и слушатели смогли обменяться мнениями и подискутировать на тему услышанного.

В обсуждении был большой смысл. Ибо, если вся польза от таких конференций, – как выразился один из ее участников, шейх из далекой Карчаево-Черкесии, – это услышать мнения и принять какой-то документ, то на круглых столах есть еще и возможность понять, а что, собственно, обсуждали собравшиеся. Это особенно важно и потому, что конференция была обозначена как научно-практическая, и, что еще более важно, потому что мероприятие проводилось на русском языке, что само по себе осложняет понимание. Таков уж язык: слишком много в нем нюансов, эмоциональных оценок и оценочных суждений и гораздо меньше возможностей для построения рациональных и логичных суждений.

Название конференции в какой-то мере служило тому подтверждением, так как заключало многозначное толкование. «Семейные ценности» можно понять как ценности «из бабушкиного сундука» – семейные фотографии, грамоты, награды, старинные вещи. А можно, как собственно семейные отношения позитивного плана (продолжение рода, родственные чувства, духовная опека, взаимопомощь, сострадание). То есть то, что ценится в самой семье (хотя уже и в этом смысле далеко не все из семейных отношений в современной семье воспринимается как ценность – о теще, из-за избитости темы, распространяться нет смысла).

С другой стороны, название наводит на мысль о семье как ценности. В этом смысле: семья – ячейка общества, создающая государство. И обсуждению при таком взгляде подлежат отношения семьи и государства с точки зрения соблюдения интересов как семьи, так и государства.

Фактически, обсуждение и шло во всех этих ключах и смыслах. Но они далеко не в каждом случае были четко явлены, и впечатление некоторого сумбура, сумятицы и непонимания – о чем же, собственно, идет речь – присутствовало. Или как по-восточному деликатно и мудро отметил все тот же шейх: «Когда собирается много умных людей, есть стремление уйти от темы».

Это стремление проявилось, говоря научным языком, и в изначальной методологической неопределенности, то есть в случае, когда и язык не при чем. На нее обратила внимание в своем выступлении на пленарном заседании руководитель центра исследований культуры «Артефакт» д. ф. н. Евгения Листвина. Заключалась же неопределенность в том, что не был обозначен в качестве образца, идеала, эталона, если угодно, тип семьи. О чем речь? О семье нуклеарной (родители с детьми), о «поколенной» (старшие родители плюс родители, дети, внуки), о семье неполной (один родитель с ребенком), о семье религиозной (и какой религии) или атеистической, о семье этнической или полиэтнической и так далее. А ведь в зависимости от акцента только и можно рассуждать о семейных ценностях и их преимуществах (либо, наоборот – о недостатках) в том или ином типе семьи. И только с таким акцентом имеет смысл рассуждать об интересе государства к семье и о семье, как ценности для государства? И есть ли замена семье в решении государственных задач. Казалось бы, а как же? Ведь государство для того и существует, чтобы служить человеку, следовательно, и его, человека, заинтересованности в семье. Отнюдь. Все далеко не так просто. В свое время поэт и бард Александр Галич замечательно в нескольких строках описал механизм государственного регулирования устойчивости семейных отношений: через партком, профком с учетом российской специфики. Помните, чем кончается семейная измена, грозящая распадом семьи? Профсоюзным собранием с детальным разбором провинности («а из зала кричат: «Давай подробности») и примирением («она выпила Дюрсо, а я – перцовую – за советскую семью, образцовую»). А как же – численность народонаселения понималась государством как важнейшая задача в деле поддержания обороноспособности страны. Сегодня с народонаселением дело скверно. «Ужас! – восклицает даже президент Путин, – половина мужчин не доживает до 60 лет!» А Дальний Восток, мол, пустеет.

Но проблему можно решать двояко. Можно (как указывалось в примере, приводимом за круглым столом) путем привлечения людей из внутренних регионов и всячески стимулируя рождаемость местного населения. Однако уже сегодня ясно, что в ближней перспективе больших успехов на этом пути, скорее всего, не будет. Так почему же не пойти путем ассимиляции уже осевших в крае китайцев, отличающихся хорошими репродуктивными и трудовыми качествами? Что страшного в том, если их потомки будут служить в российской армии и охранять российские границы? В том числе от незаконной миграции из того же Китая. Если говорить об инструментальном решении проблемы, то это – вариант. Однако этот вариант воспринимается и населением, и властью как абсолютно неприемлемый. Почему? Да потому, что есть некие (никто не может явственно высказать, возможно, из-за свойств языка, какие именно), ценности, которыми нельзя поступиться.

Или такой вопрос. Если, с государственной точки зрения, семья представляет ценность или особую ценность в качестве многодетной, то почему бы ни пойти на изменения в законах с целью допущения, как то предлагают иные политические деятели, и как того желают многие мусульмане, многоженства? И тогда облегчится решение проблем заселенности, рабочей силы, да и социального зла – пьянства. Однако опять появляются опасения. А не возникнет ли конфликт ценностей, как в Косово? То есть, не поглотит ли мусульманское население, в силу большей, чем у христианского, плодовитости, «коренное» население? Да, повышенная энергетика, пассионарность – элемент, на который обратила внимание философ Тамара Фокина. Высказав опасение, что произнесет «крамолу», она отметила, что в государствообразующем этносе – русском народе – пассионарность весьма ослаблена.

К тому же, мы, как было сказано, светское государство, многоженство же – признак конфессиональный.

Пусть так. Пусть не подходит многоженство как способ решения государственных проблем. Но вот перед глазами еще вариант, который может служить в чем-то образцом. Это пример общины, в которой воплощены многие чаяния и мечты борцов «за российскую семью образцовую». Чтоб и жена – только одна. И много-много детей (6 на семью?). И успехи детей в учебе и деятельности. И никакой блажи и гламура. Чтоб была семья, в которой господствует духовный культ отца, здоровья, долголетия и законопослушания. И, пожалуй, чтобы все же не к Аллаху, а к Христу быть ближе. И, к тому же, чтобы все это было без «Дюрсо и перцовой». Скажете – невозможно? Ан, нет, это реальность: и с Христом, и без «перцовой», и даже без чая и кофе. Пример, Церковь Иисуса Христа последних дней, в просторечии – мормоны. Так почему бы ни обсудить на конференции и этот пример? Не подходит – так не подходит. Будем знать почему. Так нет же, даже обсудить боимся. Хоть научно, хоть практически, а «не-з-з-зя». Опять препятствуют тому ценности, незнаемо, правда, какие.

А ведь, не считая конфессиональных различий (не больших, чем с любой другой религией), у мусульман гораздо больше точек соприкосновения с мормонами, чем с другими христианскими конфессиями.

То есть, о каких бы проблемах семьи ни говорили, а на первый план выступает проблема ценностей в обществе. Не только семейных ценностей, не только семьи как ценности, а ценностей жизни вообще. Особенно общих ценностей в многонациональном, многоконфессиональном государстве.

За круглым столом была выражена надежда на то, что участники обсуждения примут тот довод, что любая ценность, предлагаемая обществу в качестве рецепта, панацеи или лекарства, вступает в конкуренцию с другими ценностями. Так многодетность ставит под вопрос активность женщины в общественных процессах, а такие дефиниции, как гендерное равенство или «феминизм», переводит в разряд теоретических. Можно говорить и так, что если мы выступаем за сохранение традиций, в том числе и по отношению к семье, то само «сохранение», тем самым, является тормозом для прогресса. На это обратила внимание участников круглого стола, в частности, профессор Тамара Фокина.

И любая ценность, если мы ее культивируем, может утвердиться только либо в конкурентной, порой очень жесткой борьбе, либо путем установления монополии, диктаторских установок, государственной идеологии.

Путь, иным кажущийся привлекательным. «Нужна всеобщая, сквозная система социальных структур, наподобие тех, что существовали у нас в советские времена», – говорится в Обращении, которое было предложено участникам конференции. Обозначена и мотивация к такому «ренесансу» – «все общество в целом устранилось от проблем своего существования».

Но на опасность такого пути было не только обращено внимание на круглом столе. Она, опасность, была наглядно показана в публикациях газет, фигурирующих в раскладке конференции. Так, в Оренбургской области районный суд признал экстремистскими полтора десятка мусульманских исторических книг, имеющих многовековую историю, объявив их разжигающими межрелигиозную и межнациональную рознь. Тем самым одним росчерком пера перечеркнул целый пласт мусульманской многовековой культуры. А зная, как принимаются иные решения в наших судах, не трудно предположить, чья «направляющая и вдохновляющая» сила могла быть задействована в этом случае. Это та же самая сила, которая в Саратове, к примеру, препятствует ремонту дома собраний мормонов. Откровенно мотивируя это тем, что такой ремонт не на пользу другой религии, которая стремиться стать государственной и к которой принадлежит чиновник. Сейчас мусульмане собирают подписи под обращением к президенту России, протестуя против решения суда. А что будет дальше, спросил один из участников обсуждения, обращаясь к духовному лидеру мусульман Поволжья Мукаддасу Бибарсову и показывая ему газеты с текстом обращения к президенту? Что будет, если возобладает та, «государственная» религия и к ней принадлежащими окажутся большинство судей? Мусульмане и представители других религий будут обращаться в ООН, к Пак Ги Муну?

На все эти вопросы конференция не дала, да и вряд ли могла дать ответы или рецепты. Поскольку, если не ладится дело с цивилизованной конкуренцией ценностей, а диктатура нам исторически противопоказана, то и естественный путь просвещения, терпимости, толерантности нам исторически не по нутру.

Отчего наше общественное будущее не видится в оптимистичных тонах. Но, как заметил один из участников, муфтий: «лучше зажечь свечку, чем проклинать тьму». Такой свечкой во тьме проблемы семьи стала конференция.

P. S. В тот же вечер, через час после завершения круглого стола, упомянутые мормоны собрались в своем доме собраний на Вольской на лекцию, посвященную той же проблеме, что обсуждала научно-практическая конференция. И тут, невесть откуда появившиеся граждане, представившиеся представителями монархического общества барона Унгерна, попытались ее сорвать: препятствовали приходящим на лекцию и обсуждение людям, выкрикивали угрозы, раздавали листовки, разжигающие межконфессиональную рознь, словом, безобразничали и провоцировали столкновение. Наука у нас высокая, а практика – черносотенная. С тем и живем.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=3032008160350&oldnumber=433