Академик Сергей СЕМЕНОВ: «Крестьянину и селу – государственную безопасность»

Беседовал Владимир ЕФИМОВ

(Продолжение. Начало в №№ 5 (430), 6 (431), 7 (432) за 2008 год)

Состояние села и в целом агропромышленного комплекса Саратовской области в беседе с корреспондентом «Богатея» анализирует доктор экономических наук, профессор, заслуженный экономист Российской Федерации, академик Петровской академии наук и искусств и Российской академии проблем безопасности, обороны и правопорядка, заместитель директора по науке Института аграрных проблем РАН Сергей СЕМЕНОВ.

Фермер нас накормит?

Корр.: Я полагаю, что глубоко ошибается тот, кто думает, будто все недвижимое имущество находится под строгим учетом и имеет своего владельца. По данным главного управления Федеральной регистрационной службы Саратовской области, только в нашем регионе к началу февраля прошлого года зарегистрировано 105018 из 331506, или 31,68 процента земельных долей. Отсутствие прав на них у потенциальных хозяев и обработчиков приводит к выведению участков из сельхозоборота, и земля перестает соответствовать своему прямому назначению – быть кормилицей.

С. Семенов: Выдвинутая идея о якобы самой высокой эффективности частной индивидуальной собственности является по сути ложной. Это доказывает сложившаяся устойчивая тенденция сокращения числа фермерских хозяйств и снижения там с каждым годом экономической эффективности производства. Несмотря на то, что за 4 последних года за счет получения наделов новыми собственниками хозяйств в стране стало на 1152 больше, их количество не переросло в качество работы: прибыльных уменьшилось на 2301 хозяйство, а убыточных стало на 3009 больше, прибыль уменьшилась на 13 миллиардов 60 миллионов рублей, до 5 процентов снизился уровень рентабельности, на 6 миллиардов рублей сократились затраты на основное производство, в нем с 73 до 3(!) копеек сократилась выручка от реализации продукции на рубль затрат, на 19 процентов выросла кредиторская задолженность. Какие цифры нужны для доказательства деградации села?!

А ведь нам обещали, что «фермеры накормят страну». Но на 1 апреля 2007 года в структуре поголовья скота в нашей области на фермерские хозяйства приходилось лишь 7,8 процента поголовья крупного рогатого скота, 15,7 процента овец и коз. За пять последних лет с 14 тысяч до 8 тысяч сократилось число фермерских хозяйств области. Из 6 миллионов гектаров еще сохраняющей плодородные свойства скудеющей от запустения пашни на 500 аукционах продано лишь 23 тысячи гектаров. Остальная реализованная площадь далека от села. Эту, в основном городскую и пригородную территорию, скупили нувориши под коттеджи, автозаправки, магазины, кафе и прочую коммерческую быстро доходную деятельность без признаков производства или переработки сельхозпродукции. Так что имеет место маленькое несовпадение провозглашенных ранее целей на расширение сельхозпроизводства.

Ученые предупреждают о пагубных последствиях доминирующего в идеологии нынешних реформ стремления создать наибольший простор для пресловутого «чувства хозяина» применительно к хозяйству, особенно крупному. Распоряжение имуществом предприятия в своих частных интересах, сколь бы ни было прибыльным такое распоряжение, всегда, в конечном счете, обернется убытком для предприятия, так как оно является личным присвоением имущества предприятия, которое обречено на разорение. Сейчас частное «хозяйствование» на российских просторах принимает угрожающие масштабы. Кем и чем руководят районные органы управления сельским хозяйством? Дожили до того, что в отдельных районах им подвластны всего одно-два хозяйства! Новые собственники не пускают на свою «священную собственность» даже ветеринарных врачей! О какой управляемости и эффективности можно говорить?

Как-то вместе со своим коллегой по институту Владимиром Пашковым на представительной Международной научной конференции в Киеве по земельным отношениям и пространственному развитию я представил доклад о проблемах изменения форм собственности и их экономической реализации. Мы критикуем распространенное сейчас утверждение сторонников частной собственности на землю, будто одной из причин спада производства в сельском хозяйстве является отсутствие реального права частной собственности на землю. Дело в том, что мировая практика идет по линии постепенного увеличения государственной земельной собственности и все большего ограничения прав частной собственности. Рыночная система земельных отношений постепенно сужается, а сама частная собственность на землю из некогда неограниченной абсолютной формы владения, пользования и распоряжения все больше превращается в относительно формальную частную собственность.

Парадокс и нелепость нынешней экономической ситуации в том, что у нашего государства, по сути, нет собственности – лишь чуть больше 10 процентов, а в развитых европейских странах доля госсобственности составляет 30–40 процентов.

Государство, взяв курс на образование крупной и средней частной индивидуальной собственности отдельных энергичных и эффективных собственников-землевладельцев (но не работников!), неминуемо придет к тому, что большинство аграриев сначала превратится в неимущих наемных работников, а в дальнейшем и вовсе будет выдавлено сначала из хозяйств, а затем и из сельского хозяйства как отрасли. С точки зрения классической экономической теории нынешний курс реформирования приведет к полному отделению производителей от средств производства, в том числе и от земли.

А «нынешнее обезземеливание крестьян, как отмечает первый заместитель председателя комитета Госдумы по аграрным вопросам Николай Харитонов, гораздо хуже раскулачивания 30-х годов ХХ века». Недавно ушедший от нас академик Дмитрий Львов, выступая в Кремле, сформулировал экономическое положение: «То, что в России от Бога и не является делом рук человеческих, должно принадлежать обществу».

Корр.: Такой финал предвидят наиболее прозорливые и умудренные печальным опытом сельчане. Несколько лет назад на всероссийском совещании в Марксе фермер из Лысогорского района Владимир Одиноков, посетовав, что «как и везде, заели посредники, а не имеющий возможности торговать сельхозпродукциею фермер вынужден сдавать по бросовым ценам, и потому одному ему выстоять просто невозможно», для решения этих проблем и избавления от перекупщиков, налаживания эффективных закупок запчастей и горючки предложил вернуться к ... кооперации. Скооперированные сельхозпредприятия примут на себя и всю производственную и социальную инфраструктуру. Таков обескураживающий финал реформ – уходили от оболганных кооперативов, помучились каждый в одиночку и приходят к той, спасительной для села системе.

С. Семенов: Приватизация привела к возникновению частных монополий, укрепила интересы узкой группы лиц, уменьшила возможности государственного регулирования и создания нормальной конкурентной среды. Отсутствие же конкуренции неизбежно ведет к росту цен и издержек потребителей. При отсутствии конкуренции частные монополии становятся неэффективными и утрачивают интерес к инновационному развитию, обновлению технологий и продукции. Такие крупномасштабные негативные процессы привнесены в общество и экономику земельными реформаторскими законами. Они направлены не на предоставление новым собственникам условий для более эффективного хозяйствования и использования земли, а на быстрейшие распродажу ее и ликвидацию установившихся форм производства. По нашему мнению, вместо приватизации и либерализации аграрной сферы следовало бы провести организованную реструктуризацию агропромышленных предприятий, ввести эффективную систему стимулирования труда и сформировать эффективную законодательную инфраструктуру в сферах контрактного права, банкротства, корпоративного управления и конкуренции. Мы считаем, сегодня в России необходимо отказаться от нежизненной радикально-реформаторской схемы земельной реформы и переходить к концепции укрепления и развития государственной земельной собственности. Простая аренда и продажа прав аренды должны стать основными формами реализации государственной земельной собственности. Необходимо резко повысить уровень поддержки сельского хозяйства (до 10–15 процентов) расходной части федерального бюджета, имея при этом в виду, что эта поддержка мультипликативно «аукнется» в десятках отраслей экономики, связанных с этой отраслью, многократно повысит социально-экономический эффект.

Фермеры убедились в прямо-таки революционной необходимости объединяться в кооперативы для сбыта продукции, централизованных закупок минеральных удобрений, семян, топлива. Про новую сельхозтехнику мечтать рано, а про финансирование ими сильно запущенной сельской инфраструктуры вполне можно. Убегали от коллективных форм хозяйствования, а поборолись в одиночном плавании за выживание и захотели работать сообща – пусть и на основе частной собственности на землю. К этому, полагаю, рано или поздно придут и другие их коллеги, какие бы сказочки про светлую жизнь фермеров и про отсутствие иностранных собственников нашей земли ни рассказывали.

Наш великий земляк Николай Гаврилович Чернышевский называл экономику медициной экономического бытия. В этой связи, делая диагноз состояния нашей агроэкономики, особенно ее материально-технической и социальной базы, я был бы более осторожным. Разве не серьезное заболевание – катастрофическое старение сельскохозяйственной техники и при этом обвальное падение ее производства и обновления? Разве не серьезная проблема животноводства – запущенность селекционной работы и неправильная стратегия воспроизводства стада? Разве не более серьезное заболевание – состояние сельского жилищного строительства на фоне загородного коттеджного элитного строительства, в которое вкладываются миллиарды долларов, разными способами изъятые из национального богатства страны? Живущая по западному образцу богатая Россия создала для себя «замкнутый контур жизнеобеспечения», в котором воспроизводится новая генерация «коттеджные дети», совершенно не приспособленная к реальностям нашей жизни.

Это ли на самом деле является здесь наиболее приоритетным? А обезлюдивание села, уход из него молодежи, катастрофическое падение сельских традиций, культурных корней и ценностей? Разве это не серьезнейшие болезни? Я полагаю, развитием малых форм и «ускоренным» животноводством эти болезни не вылечишь. Поэтому данный проект я бы пока не ассоциировал с «развитием». Пока, как видим, он реализуется в рамках более крупного, но серьезно больного объекта, у которого «развитие» имеет огромную отрицательную направленность, ведущую, скорее, к летальному исходу.

(Окончание следует)

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=3032008155947&oldnumber=433