Книга за гранью литературы

Беседовала Анна МУХИНА

Сборник Игоря Алексеева «Как умирают слоны» (издательство «Наука», серия «Русский Гулливер», оформление – Стас Азбель) – книга предельной скорости, когда надо успеть сказать все, что не сказано, где нет ничего лишнего, а каждый рассказ совершенен. Здесь горький юмор тяжелобольного человека и ускоряющееся время.

И. Алексеев: Книга написалась в течение года. И для меня это серьезное событие. Потому что она не предполагалась как книга. Спасибо за это редактору серии «Русский Гулливер» писателю Александру Давыдову.

Корр.: Писать её было тяжело?

И. Алекссев: Нет, не тяжело. Было ощущение, что я выписывался за какой-то длительный период времени. Иногда писал просто для того, чтобы не сойти с ума. Это стало для меня внутренним заданием.

Корр.: В сказке «Антиквар» герою дается чистый лист бумаги, на котором сохраняется только живое, талантливое слово. И когда герой все-таки пишет настоящее литературное произведение и идет с ним в редакцию толстого журнала, там его жестко критикуют. Критикуют потому, что ценителей настоящей литературы не осталось. Неужели вы считаете, что литература умерла?

И. Алексеев: Нет, литература не умерла. Но посмотрите, процветает литература техническая – словари, учебники, научно-исследовательские работы, развлекательная литература. А художественная, судя по тиражам толстых журналов, находится при смерти. Подумайте сами, что происходит, если сейчас для поэтического сборника 500 экземпляров – это уже тираж!

В России к писателю всегда было особое отношение. В одном из рассказов Чехова женщина-героиня с маленьким мальчиком поднимается по лестнице. Там она встречает рваненького мужичонка и целует ему руку. На вопрос сына: зачем она это сделала? – женщина отвечает: а это поэт!

Корр.: В книге встречается три рассказа, где главным героем является некто Немцов. Ситуации столь разные, что невольно возникает вопрос: это один и тот же человек или нет?

И. Алексеев: Да, это один и тот же человек. Но просто в разные периоды своей жизни. Собственно, с него всё и началось. Рассказ «Спичка», где Немцов появляется впервые, я придумал 25 лет назад. И пересказал сюжет Светлане Кековой. Уже тогда она сказала мне: «Игорь, запиши». И я записал. Через двадцать пять лет.

К тому моменту, как я начал писать «Слонов», у меня было несколько готовых сюжетов. Я их записал. А потом пошла работа.

Корр.: В рассказе «Шкаф» очень много медицинских подробностей. Это характерно и для некоторых других рассказов. Такой натурализм не кажется Вам излишним?

И. Алексеев: Эта книга – не литература в привычном понимании слова. Это за гранью литературы вообще. Скорее, попытка объясниться с самим собой: как быть с собой же и с окружающим миром.

Когда я писал «Слонов…», я вывел для себя несколько постулатов. Например, состояние трубы. (Один из рассказав в книге носит название «Труба» – А. М.). Согласно ему, каждый человек живет в своей трубе одиночества. И трубы не пересекаются. Нельзя разделить физическую боль.

Корр.: Вы ощущаете разницу в творчестве до и после болезни?

И. Алекссев: Да. И она огромна. Ты начинаешь писать телом. Как сказал в предисловии к «Слонам...» Андрей Тавров: «У тебя не осталось времени на метафоры, у тебя не осталось времени на приемы, у тебя не осталось времени на ложь. И на жизнь у тебя тоже не осталось времени».

Это творчество – прямой разговор. Прежде всего, с самим собой.

Мне было трудно набраться сил для того, чтобы опубликовать эту книгу. Но я решился. Наверное, это правильно. Дело в том, что сегодня многие писатели прячутся, зажимаются. А когда ты попадаешь в такую ситуацию, прятаться уже негде.

Корр.: Может быть, потому что писатели зажимаются, читатель и перестает им верить?

И. Алексеев: Может быть, и так.

Корр.: А творчество в сети отличается от того, что печатается в журналах?

И. Алексеев: Не знаю. Несмотря на то, что я веду блог на ВВС и публикую свои произведения на портале Литсовета, я не сетевой человек. И никого в Интернете не читаю.

Корр.: Почему?

И. Алексеев: Помойка.

Корр.: Вы раньше были достаточно жесткий человек. Сейчас что-нибудь изменилось?

И. Алексеев: Человек, наверное, не изменится никогда. А те черты, которые во мне были, только обострились. Да и некогда мне. А в этом случае всегда говоришь правильные слова. Боль убирает все ненужное. Ты не говоришь: «Извините, не соизволите ли вы удовлетворить мою жажду?» Когда тебе больно, ты просто орешь: «Пить!».

Корр.: Не боитесь разочаровать поклонников своей резкостью?

И. Алексеев: Нет. Раньше боялся. Когда писал повесть «Страх, который меня убил», мучился три недели. Но когда понял, что мне все равно, что скажет редактор, что скажет читатель, я получил свободу.

Корр.: В одном из своих недавних интервью Вы говорили, что у Вас готов материал на новую книгу стихов. Увидим ли мы ее?

И. Алексеев: Не знаю. Мне кажется, что она слабее, чем предыдущая. («Трамвай живых» – А. М.). А я не хочу снижать планку, которую поставил.

А может быть, и не слабее. Но это авторские ощущения. Но зато у меня вышла в свет книга сказок. И она попала к Алексею Слаповскому. Он, прочитав сказки, предложил мне написать сценарий к фильму «Туман». Совместными усилиями он был написан и сейчас рассматривается продюсерами. Кстати, эта вещь входит в новую книгу прозы «Дырка от воробья», рукопись которой лежит в издательстве «Время». Кроме сценария там будут повести и рассказы.

Корр.: Когда ждать выхода книги в свет?

И. Алексеев: В течение жизни.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=7012008163004&oldnumber=425