Официальный сайт
|
|
Владимир ЕФИМОВ
После прочтения статьи «Полеты на больничной койке», опубликованной 25 октября в «Богатее», у читателя вполне мог возникнуть резонный вопрос: каким образом Марине Владимировне Алешиной удалось продлить себе срок пребывания в должности председателя городского комитета по образованию?
Напомню, главного учителя города 11 июля этого года городская администрация уволила за очень долгое, с 19 марта, отсутствие на работе и в больницах Саратова и Москвы, где она, согласно позже представленным больничным, якобы лечилась, но где ее несколько раз не могли застать наведывавшиеся к ней в клинику и домой члены специально созданной комиссии администрации Саратова. Не сообщала о себе Алешина и по служебному мобильному телефону, который, однако, щедро использовала в разговорах со знакомыми и верными ей сослуживцами, в том числе и из Чехии в конце апреля – начале мая. Иными словами, Марина Владимировна тщательно скрывалась, в том числе и за границей, и оберегала себя от исполнения должностных обязанностей, что в итоге переполнило чашу терпения горадминистрации и вынудило ее на законных основаниях уволить Алешину за прогулы.
Но Марина Владимировна не согласилась с увольнением и вчинила иск администрации. В свою очередь, администрация имела немало веских оснований сомневаться в подлинности больничных, продолжительной болезни главного учителя города и даже подозревать Алешину в мошенничестве с имитацией своей болезни и выдвинула их в суде. Однако почти все аргументы судья во внимание не приняла, держала только сторону истицы и тем самым лишь усилила подозрения администрации, рассеять которые могла сама Марина Владимировна. Покажи она свой заграничный паспорт, и отсутствие в нем отметок о пересечении государственной границы России и Чехии делало Алешину кристально чистой, как божья слеза. Но она не пожелала отвергнуть подозрения и еще больше усилила их. Судья Садомцева с ней полностью согласилась и обязала городскую администрацию выплатить сильно обиженной истице 67016 рублей 83 копейки как среднюю зарплату.
Однако с этими доводами и непонятными расчетами судьей средней зарплаты истицы не согласилась прокуратура Волжского района и 28 сентября вынесла кассационное представление в судебную коллегию по гражданским делам областного суда, в котором считает данное решение незаконным и подлежащим отмене по основаниям, предусмотренным п. 4 ст. 362 ГПК РФ по причине нарушения или неправильного применения норм материального права или норм процессуального права. Прокуратура считает, что, поскольку постановление Пленума Верховного суда РФ № 2 от 17 марта 2004 года «О применении судами РФ Трудового кодекса РФ» и Постановление Пленума Верховного суда РФ № 63 от 28 декабря 2006 года средний заработок для оплаты времени вынужденного прогула определяется в порядке, предусмотренном статьей 139 Трудового кодекса, которая установила единый порядок начисления средней зарплаты для всех случаев, то эта норма распространяется и на случаи взыскания денежных сумм за время вынужденного прогула в связи с неправильной формулировкой причины увольнения. Прокуратура считает, что при рассмотрении вопроса о взыскании с ответчика в пользу истца оплаты за время вынужденного прогула суд должен был выяснить, каким образом и в каком размере происходил расчет с истицей при прекращении трудовых отношений, но оставил без внимания данное обстоятельство и вообще не представил никаких расчетов суммы взыскания. Таким образом, по мнению прокуратуры, решение не отвечает требованиям процессуального закона и потому должно быть отменено, а дело должно быть направлено на новое рассмотрение в тот же суд.
Вполне возможно, в новом заседании, намеченном на 29 ноября, рассмотрения в областном суде кассационной жалобы горадминистрации прояснятся многие пока еще темные стороны истории болезни Алешиной. У администрации, как и у Волжской прокуратуры, также немало веских доводов оспаривать решение судьи Садомцевой. Она считает, что Алешина, отсутствуя на рабочем месте без уважительных причин с 4 мая, грубо нарушила трудовые обязанности, не отвечала на телефонные звонки, отсутствовала в клиниках и дома. Что касается формулировки о незаконности увольнения в период временной нетрудоспособности, то администрация считает, что этой самой нетрудоспособности у Алешиной не было. Согласно закону, болезнь и факт временного освобождения от работы подтверждаются больничным листом. Однако Алешина очень долгое время, с 4 мая до дня рассмотрения судом своего иска, горадминистрации этот документ не предъявляла, отказалась представить его даже в печальный для себя день увольнения, и, вполне возможно, из-за отсутствия его не только у себя, но и вообще в природе, таким образом, не подтверждала факта своей болезни и не имела оснований для оплаты. Как видим, Алешину в то время заработная плата не интересовала. Почему – ответить невозможно, потому как найти ее тогда и сейчас никто, даже сильно интересующиеся ею следователи Октябрьской районной прокуратуры, не могут, даже в суд защищать свои поруганные права она направила своего представителя. Через некоего доверенного лица 4 мая в администрацию поступает служебная записка от Алешиной, где та причиной своего отсутствия называет поступление на лечение в московскую клинику имени Блохина и открытый ей там же и в тот же день больничный. Мистика какая-то необъяснимая: как, по каким каналам невероятно быстро прилетела из столицы эта записка, как могла находящаяся в Саратове начальник отдела правовой и кадровой работы комитета по образованию И. Муругова уже в 10 часов утра того же дня знать, что у ее руководителя открыт листок нетрудоспособности? Ведь если руководствоваться существующим положением, открыть больничный можно только после личного осмотра больной и записи в медицинской карте. Но этого сделать было нельзя по причине нахождения Алешиной в тот день очень далеко от Москвы – в Праге. Однако московские эскулапы, судя по появлению больничного, обладают невероятной, поистине мистической способностью осматривать и ощупывать больного на дальнем расстоянии и даже лечить, что вполне может заинтересовать, прежде всего, следственные органы, а не мировую медицинскую общественность, поскольку доподлинно известно, что, вернувшись из Чехии в Саратов, Алешина повела очень активную общественно-политическую деятельность. Кто поверит в способность Марины Владимировны в один и тот же миг раздваиваться и быть в самых разных местах? Тут больше всего веских оснований подозревать факт фиктивности этих больничных, то есть факт подлога официальных документов или мошенничества, чем мистики. Неопровержимые доказательства этого могли подтвердиться еще в суде, если бы Садомцева удовлетворила хотя бы один запрос и ходатайство из десятка требуемых горадминистрацией, в частности, о проведении судебно-медицинской экспертизы для установления трудоспособности истицы с 4 мая по 10 июля, до дня увольнения. Но ни судье, ни Алешиной это было не нужно – это сразу бы уличало одну в совершении подлога, а человека в черной мантии в потакании мошенничеству.
Пользуясь странным покровительством, Алешина требовала соблюдать ее трудовые права, но сама злоупотребила правом, за которое администрация как работодатель не должна отвечать.
В интересном положении оказалась Марина Владимировна. Если суд возьмет сторону закона и вскроет истинные мотивы ее отсутствия на работе и, тем более, будут документально обоснованы причины ее мистического раздвоения, то ей придется несладко. А если она, наконец, станет доступной для прокуроров и с их помощью вскроется много чего любопытного, тогда может и уголовная статья «приклеиться» к прежде незапятнанной биографии главного учителя Саратова.
Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=9112007144530&oldnumber=418