Экспедиция призраков

Алексей ТАТАРИНОВ

В газете «Новые времена» № 31 (46) от 2003 года саратовский писатель Владимир Глейзер, описывая своих знакомых в научной среде, коснулся и декана исторического факультета СГУ Велихана Мирзеханова. Тогда, четыре года назад, Владимир Вениаминович выразил опасение: «… как бы Сибирь не приросла истфаком».

Зимой этого года сотрудники КРУ проводили в СГУ проверку хозяйственной деятельности. В результате проверки ректору было указано на необходимость усиления контроля над деятельностью структурных подразделений. Спустя некоторое время в ряде подразделений была проведена аудиторская проверка. Одним из подвергнутых аудиторской проверке оказался саратовский Межрегиональный институт общественных наук при СГУ.

Наибольший интерес аудиторов вызвал договор, заключенный директором МИОНа Мирзехановым с ООО «Управление Организации Предпроектных Работ» в лице директора Г.В. Иевлевой № 3.П. СРТ.ПИ2.0404 на «проведение полевых исследований в рамках работ по теме: «Проведение охранных археологических работ на территории поселений на реке Мокрая Песковатка в зоне строительства магистрального газопровода Починки – Изобильное – Северо-Ставропольское ПХТ на участке Починки – Фролово, участок л/ч км 146,989–305,126», заключенный в апреле 2004 года. В дальнейшем для простоты мы будем называть этот документ Договором.

Сам факт заключения этого Договора противоречит положению о МИОНе, которое не предусматривает осуществление предпринимательской деятельности. Кроме того, предмет Договора не конкретизирован и, как следует из п. 1.2, фактически должен определяться техническим заданием, являющимся неотъемлемой частью этого документа. Однако бухгалтерия саратовского МИОНа не смогла предоставить аудиторам техническое задание. Таким образом, Договор не содержит указаний, при которых он может считаться заключенным.

Специалисты по раскрытию преступлений экономической направленности знают, что обычно при заключении договоров на крупные суммы стороны стараются подробно оговорить все условия, во избежание впоследствии споров и двусмысленных толкований. Здесь же – напротив, не были соблюдены даже необходимые формальности. Кроме того, сотрудников правоохранительных органов (а я убежден, что Договор обязательно их заинтересует) заинтересуют и некоторые другие признаки, не указывающие явно на состав преступления, но часто встречающиеся в документах, обеспечивающих прикрытие мошеннических сделок. Так, ООО «Управление Организации Предпроектных Работ» зарегистрировано в Москве по адресу ул. Крылатская, д. 31, корп. 2, кв. 210. Серьезные фирмы чрезвычайно редко имеют своим юридическим адресом частную квартиру, да и фактическое местонахождение ООО в договоре не указано. Интересен и банк, которому отдало предпочтение руководство этой фирмы: ООО «Управление организации Предпроектных Работ» имеет расчетный счет в московском филиале дальневосточного банка «Дальрыба».

Работы, выполненные по договору МИОНом, согласно представленным документам, носили весьма загадочный характер. Исходя из имеющихся в бухгалтерии МИОНа документов, после перечисления необходимых налогов вся оставшаяся сумма была направлена на выплату вознаграждения и премирования за досрочное выполнение работ, хотя в Договоре сроки начала и окончания работ отсутствуют, а также премии на подготовку отчетной документации. По заключению аудитора ООО «ВИП-аудит», руководством саратовского МИОНа было допущено необоснованное начисление премии участникам договора в размере от 34 до 290 процентов от суммы основного вознаграждения. Эта премия была выплачена за счет чистой прибыли, собственником которой может явиться только Саратовский государственный университет. Вывод аудиторов дает основания полагать, что Мирзехановым, как директором МИОНа, было допущено превышение служебных полномочий. Причем сумма, которой он, по мнению аудиторов, самостоятельно незаконно распорядился, составляет 1 млн 210 тыс. рублей. То есть распорядился, как говорят в известных ведомствах, на «особо крупный размер».

Особый интерес представляет тот факт, что выплата вознаграждения стала единственной затратной статьей МИОНа по выполнению договора. То есть исполнитель никаких других затрат не понес, кроме физических и умственных усилий 16-ти человек, ведущих работы по договору.

Тут следует вернуться к основному предмету договора и вспомнить, какие же все-таки работы были поручены МИОНу. Охранные археологические работы, ведущиеся на трассе будущего газопровода, предусматривают раскопки исторических памятников с извлечением из земли предметов, представляющих исторический интерес. Сотрудники, привлеченные МИОНом, умудрились произвести раскопки без материальных затрат. Правоохранительные органы заинтересует список этих людей, зачастую также далеких от археологии, как банк «Дальрыба» от предпроектных работ, и распределение функциональных обязанностей между ними. Все 16 исполнителей являются сотрудниками истфака. Из них 1 – руководитель группы, 3 – руководители участка раскопа, 9 – руководители бригад землекопов, 1 – ответственный за обработку археологических материалов, 1 – ответственный за фиксацию находок, 1 – ответственный за транспортное обслуживание. Роль последнего наиболее интересна, если вспомнить, что затрат на транспортное обслуживание экспедиция не понесла. Можно, конечно, предположить, что роль этого сотрудника заключалась в том, что он переносил остальных участников экспедиции на своих плечах, но вот чем занимались 9 (!) бригадиров землекопов при отсутствии самих землекопов, объяснить невозможно. Кроме того, сверхэкономная экспедиция умудрилась провести раскопки, не потратив ни копейки на транспорт, питание и проживание своих сотрудников. Наличие в экспедиции землекопов-призраков с лихвой восполнили другие отдельные ее участники, умудрившиеся одновременно находиться в двух местах. Дело в том, что значительная часть работ с 15 апреля 2004 года по 15 ноября 2004 года приходится на период учебного процесса, и сотрудники истфака участвовали в нем, одновременно (если верить представленным документам) занимаясь археологическими изысканиями.

Все эти факты ставят под сомнение качественное выполнение работ, или даже сам факт работ. Иными словами, есть основания полагать, что кроме ущерба государственному учреждению, коим является СГУ, своеобразное выполнение этого договора нанесло и интересам государства, навсегда похоронив под трассой газопровода часть предметов, представляющих историческую ценность, из-за чего собственно и затевались эти раскопки.

Однако вернемся к землекопам. Работали ли на самом деле землекопы на раскопках или нет, возможно, будут выяснять сотрудники Следственного комитета, которые, надеюсь, все-таки обратят внимание на эту странную экспедицию. Обратимся лишь к одному факту. Весной этого года Мирзеханов, озабоченный состоянием практик студентов, попытался учредить попечительский совет факультета и привлечь родителей к созданию соответствующего фонда. То ли он был не слишком убедителен, то ли родители сочли инициативу декана обычной «разводкой», но фонд создан так и не был. Тем не менее, студенты исторического факультета регулярно за счет бюджетных средств проходят практику. Проходили практику и студенты-археологи в 2004 году. Где конкретно и что копали студенты, вероятно, будут выяснять следователи. Мы же будем информировать читателей о результатах возможных «раскопок» правоохранителей, которые обещают быть интересными.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=24092007170254&oldnumber=411