«Золотая палитра»: трезвые мысли на фоне пламенных речей

Александр ДАВИДЕНКО

Заключительная фаза конкурса «Золотая палитра» торжественно прошла в актовом зале музея имени А.Н. Радищева. Первые лица региона под аплодисменты зрителей вручили дипломы и увесистые памятные знаки победителям.

Благодаря недюжинной энергии и организаторским способностям В. В. Ракчеева, рутинная процедура превратилась в праздничное красочное шоу с привлечением артистов театра оперы и балета, студентов консерватории. При этом все было сделано для того, чтобы главными героями, а не скромными статистами оказались именно награждаемые участники конкурса. И это, как нельзя лучше, удалось, праздник состоялся. Но после пламенных речей и шампанского хотелось бы пристальнее взглянуть на творческую составляющую такого увлекательного процесса, как конкурс, а также на процедурные моменты, которые существенно влияют как на общий уровень отбираемого материала, так и на определение победителей.

И здесь невозможно обойтись без большой порции критики. Сразу настораживает состав экспертного совета. Чуть ли не половина этого важного органа составлена или из участников конкурса, или из людей близких им. Я бы не стал убеждать собеседников в исключительной объективности и исключительной незаинтересованности этих людей. Если же просмотреть, вслед за уважаемыми экспертами, представленные на конкурс работы, оценить те, которые вышли на финишную прямую, и те, которые по каким-то причинам были сняты с дистанции, то появляются серьезные сомнения и вопросы.

Обнадеживает лишь то обстоятельство, что некоторые художники и их работы, которые не пользуются широкой любовью и пониманием, все же были замечены и отмечены. В первую очередь, речь идет об А. Ванине (Саратов). Его замечательная «Трансформация света» – это антропоморфные образы, возникающие из атомарных объектов, имеющих свою собственную материальную сущность и убедительность форм, а также цветодинамические конструкции, вторгающиеся извне в уже организованное пространство, внося элемент возмущения и переформатируя старые соотношения в соответствии с новыми центрами кристаллизации. Безусловно, можно согласиться с присуждением звания «победитель» (и порадоваться за них) лишь двум авторам: уже упомянутому А. Ванину («Экспериментальная композиция») и А. Щербакову («Скульптура») за «Дом для женщины». Во всех остальных случаях либо возникает недоумение, по каким признакам работы попадают в ту или иную номинацию, либо есть серьезные вопросы по качеству. Например, Ю. Рысухин с работой «Январь. Художник на этюдах» оказался не в номинации «Пейзаж. Времена года», а «Бытовом жанре». Правда, если изъять эту работу, то в этом разделе останутся совершенно невыразительные и непонятно как дошедшие до финала творения.

Раздел «Эксперимент в графике» вообще ничего экспериментального не содержит, победивший в этой номинации А. Бакулевский представил совершенно рядовые иллюстрации к роману М. Булгакова «Мастер и Маргарита», не отличающиеся какими-либо находками или творческими удачами. Чтобы увидеть здесь эксперимент, надо очень сильно постараться. Также нельзя считать экспериментом технику Х. Шарипова (Н.Челны, «В лесу»). Я уже не спрашиваю, почему это – графика? Техника аппликаций активно использовалась еще в 20-х годах ХХ века (Х. Арп, А. Куприн, С. Гордецкий, Н. Кульбин и, как высший пилотаж, Р. Хаусман). Впрочем, сама композиция, выполненная с помощью подобной техники, довольно любопытна и выглядит даже свежо на фоне заскорузлого традиционализма. Вызывает недоумение, почему натюрморты Р. Федорова классифицированы как «нетрадиционные», в то время как работы А. Патрикеева признаны вполне традиционными? Почему следует считать «экспериментом в живописи» работы С. Федорова или Е. Чертыковцева (оба из Самары), тогда как «живопись» в них отсутствует, а есть чисто дизайнерские проекты или пережевывание кубофутуристической жвачки начала ХХ века? Что увидели эксперты экспериментального в чистейшем гламуре Р. Белянина (Саратов, «Маски»)? А что за странная номинация «Приз зрительских симпатий», в которой получили награды сразу три автора? И непонятно – от кого, кому и за что? Не ясна мотивация, определившая выбор в пользу невыразительных, ученических графических работ молодой М. Кичменевой (Мари Эл), а не в пользу изобретательной по композиции графики К. Цибер (Самара). Также сложно постичь причины, по которым предпочтение по разделу «Графика» было отдано серии линогравюр Ф. Шаймухаметова «Путь Салавата» (Башкортостан), а не замечательным офортам А. Обвинцева «Страницы каменной летописи» (Ульяновск). Конечно, можно задать и более жесткий вопрос: как вообще могли пройти в финальную часть конкурса такие работы, как «Зимний вечер» (Л. Валькова, Саратов), «Валентина» (Р. Федоров, Чувашия), «Преподобный Серафим Саровский» (Р. Баранов, Самара), «Профессор дирижер-хоровик Казачков» (З. Гимаев, Татарстан), «Вера» (Е. Вилкова, Пенза), серия работ П. Тимофеева (Саратов), работы Е. Чертыковцева (Самара), «Необычная женщина дороже золота» (С. Федоров, Самара), а также все живописные работы «молодого художника» – они все демонстрируют творческую несостоятельность и коррозию вкуса.

И в то же время, как много замечательных работ осталось вне конкурсного шорт листа. При всем уважении к действительно высокому мастерству Р. Федорова, заслуженно выделяя его прекрасные натюрморты «Изабелла» и «Корзина с клюквой», нельзя не отметить, что не прошедшая даже на заключительный тур работа Н. Моисеевой «Цветы» превосходит их не только эмоциональным напряжением, но и чувством колорита, позволяющим искусно гармонизировать стихию цвета, превратив простой натюрморт во взволнованное высказывание, выраженное в экспрессивной форме. С такой мощной живописью трудно соперничать даже признанным авторитетам. А как хорош «Натюрморт с рябиной» В. Короткова (Мордовия); вытянутый по горизонтали, он выглядит не камерной зарисовкой, а развернутым повествованием, гимном красному цвету, который словно заливает пространство холста. Эти горящие краски напоминают малявинские и держат зрителя в эмоциональном напряжении.

Нельзя не отметить целый ряд очень хороших пейзажей. Прежде всего, не в полной мере оцененный «Колодец. К вечеру» (В. Пентюх, Пенза) – пример, как можно без фейерверков и монументальных куполов, умело компонуя ветхие колодцы, разбитые, старые сараи и покосившиеся домишки, используя «серовские» охристые тона, написать очень выразительный пейзаж. «На Чардымке» А. Котова (Саратов) «по живописи» и по тонкости в передаче эмоционального состояния превосходит не только номинированные, но и получившую награду, довольно пресную, но с непременной церковью, работу «Введенский собор» К. Долгашева (Чувашия). А замечательные пейзажи П. Маскаева (Саратов), в которых лаконичность, идущая от графики, и поэтичная живописность придают работам особый аромат, заставляют ощутить пространство и красоту мира в целом, а не только небольшого фрагмента природы. Даже в небольших работах («Холмы Хвалынска» и «Лох в облаках») его своеобразная манера живописи создает «тектоническую» структурность композиции, вызывает ощущение языческой витальности, природная мощь проступает сквозь лирические пейзажные формы (в этом просматриваются опосредованные связи с мироощущением как П. Уткина, так и К. Богаевского). Хороша «Улица Баумана» Б. Измайлова (Татарстан), очень «вкусная» живопись, размашистая, экспрессивная, когда натурный городской пейзаж скорее угадывается в роскошном месиве красок, нежели дотошно прописывается фотографической кистью. На предварительном просмотре неплохо обстояли дела и с портретами, причем в этом жанре массово выделялись художники из Чувашии: портреты старых уже людей отличались от всех прочих не только глубоким психологизмом, но и профессионализмом, нежели, например, работы З. Гимаева (Татарстан), или Р. Баранова (Самара). Да и автопортрет Е. Бирючевского (Татарстан) был посильнее этих двух. Что касается победителя этой номинации А. Шадрина («Эрьзя», Мордовия), то портрет получился слишком «статуарным», прямо-таки памятник, а не человек из плоти и крови (хотя в живописном отношении он удался).

Немало было хороших работ, которые можно отнести к категории «эксперимент в живописи». Например, «Сиреневые чувства» Г. Адгамовой (Н.Челны) не уступают в декоративизме «Русской красавице» С. Федорова, но превосходят ее в отношении живописности. Подобное можно сказать о совсем нетрадиционно решенном двойном портрете «Женщина с ребенком» (Р. Нафиков, Татарстан), решенному куда как изобретательнее и интереснее по колориту. Любопытны цвето-пластические эксперименты в живописи у Е. Юсова (Н.Новгород), которые можно определить как «орфическую» стилистику супругов Р. и С. Делоне, или как использование «алфавита» П. Сулажа, но не в виде лаконичных и, в то же время, многозначных «иероглифов», а в сложной их комбинации, нагруженной цветом, контрастами и заданной темой. Своеобразная нефигуративная фигуративность, этакий живописный оксюморон, можно было наблюдать в работах С. Галета (Тольятти) «Клоуны» и «Сказка цвета – пятая». Радостные, всепоглощающие краски: самоцветные всполохи, изумрудные гирлянды, горячие солнечные полукружия (что-то от орфизма Делоне) сами по себе создают ощущение цветового ритма, напряжения, увлекают своеобразной музыкой цвета. И при всем при этом, нельзя не отметить наличия осмысленной фигуративности, скрытой за видимой стихийностью. Нельзя пройти мимо и двух художников из Самары: в «Композиции П» (И. Доний) агрессивный декоративизм, переводящий живописные произведения в категорию прикладного дизайна, уступает место любованию сглаженными переходами цветов, объединенными одним тоном, словно тонкая вуаль времени отделяет зрителя от изображенного; и только после удовольствия, полученного от созерцания фактуры живописной поверхности, матового лака, как асфальтом покрывающего плоскость, из-под него начинают проступать детали, которые причудливо соединяются в, как уже кажется, узнаваемый предметный мир. Нефигуративный пейзаж второго художника, «В саду» (Н. Лукашук), наполнен образами, чувством, энергией цвета гораздо больше, нежели многочисленные «виды» псевдоакадемического стиля.

Наконец, акварели. Помимо получивших награды за весьма невыразительные, выхолощенные, лишенные цветовой динамики стены Макарьевского монастыря (В. Величко, Н.Новгород) и хороших по цвету, но буквально понятых, а потому примитивно визуализированных библейских высказываний (В. Арапов, Чувашия), было и много интересного. Прежде всего, обойденные должным вниманием на финише «Лиловые цветы» В. Рекина (Н.Новгород). Эта камерная работа, но выполненная тонко, даже интимно, своей многозначностью выходит за рамки формально понимаемого натюрморта. «Туман в деревне» и «Над водой» В. Батайкина (Мордовия) пронизаны какой-то магией, ощущением нереальности действия, происходящего в реальных декорациях. Реальность в ощущениях бывает настолько фантастичной, что и кажется таковой. Именно это здесь и продемонстрировано. У В. Сухова («Рождение», «Полет птиц», «Гармония») из Самары – это не сюрреалистическая заумь, изощренные заметки на полях духовных исканий и прозрений, своеобразные вспышки подсознания, помещающие тревожащие душу проблемы реального мира в ирреальные декорации. «Вечернее вязание» Б. Марданова (Татарстан) – прекрасный психологический портрет, без излишних подробностей, не прочитываемый глазами и транслируемый затем в область рационального сознания, а воспринимаемый сразу, посредством ощущений. Замечателен сдержанный, но богатый колорит (с примесью золотистого, вермеерского цвета). «Художник» Ю. Свинина (Н.Челны) – хороший образец психологического репортажа, умения увидеть в грустной и серой повседневности искру человеческого тепла, интереса, маленького счастья. Все это мастерски обыграно и, с некоторым преувеличением, показано. Как видим, получился довольно внушительный список «альтернативных номинантов» на премии.

Может быть, кто-то скажет, что экспертный совет решал вопрос с премиями заранее и полюбовно, а чтобы это не слишком бросалось в глаза, отсек от зрителя в финале многие достойные работы, которые могли бы поставить под сомнение итоговые решения. Типун им всем на язык! Скорее всего, итоги конкурса – это просто субъективное мнение по поводу объективных процессов в художественном пространстве региона. Правда, если пытаться восстанавливать авторитет Академии художеств (а конкурс был посвящен ее 250-летию), о чем часто говорилось на многочисленных презентациях, подобным составом, то можно получить противоположный результат.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=15082007135055&oldnumber=405