В честь музыканта

Вадим РЕВИЧ

13 и 14 июня в Саратове прошёл минифестиваль в память о С.Н. Кнушевицком, замечательном виолончелисте, 100 лет назад родившемся в г. Петровске.

Оба раза поклонников таланта выдающегося артиста принимал Большой зал консерватории, и оба вечера на эстраде лучшие саратовские исполнители в полном согласии взаимодействовали с гостями фестиваля. Первый из означенных концертов, вечер, отражающий едва ли не важнейшую сторону деятельности Святослава Кнушевицкого – камерное музицирование (достаточно вспомнить знаменитое некогда трио Л.Н. Оборина, Д.Ф. Ойстраха и С.Н. Кнушевицкого), мы и посетили, предвидя известное многообразие впечатлений.

Вёл вечер – весьма и весьма задушевно – профессор консерватории Анатолий Катц, последние два года жизни Кнушевицкого сотрудничавший с ним в качестве концертмейстера. Наряду с этим обстоятельством, особый интерес вечеру придало участие в нём правнука юбиляра, также виолончелиста Сергея Суворова, искусству которого мы оказались обязаны кульминацией концерта – сонатой И. Брамса op. 38. Вначале же им (совместно с Е. Рихтер) вполне достойно были исполнены ранние бетховенские вариации на тему арии Папагено «Ein Maedchen oder Weibchen» из 2-го акта оперы Моцарта «Волшебная флейта». И тут необходимо сразу отметить одну вещь, не имеющую на первый взгляд прямого отношения «к делу». А именно то, как С. Суворов выглядит на эстраде, точнее, как он сидит. Сидит же он на самом краю стула, производя этим самое что ни на есть «неустойчивое» впечатление крайней кратковременности своего пребывания на эстраде. Только лишь выйдя на сцену и едва присев на стул, чтобы получить от пианистки своё законное «ля» для уточнения строя инструмента, он так и остался сидеть на всём протяжении номера, а затем и в дальнейшем. И даже если это не столь уж существенно влияет на его игру сейчас, то с полной определённостью непременно скажется в дальнейшем как прямое следствие излишнего напряжения в общении с публикой и инструментом.

Следующим номером программы шла первая часть ещё одной жемчужины ансамблевого репертуара Кнушевицкого – бетховенского же трио B-dur, op. 97, прозвучавшая в исполнении ректора консерватории Анатолия Скрипая, Татьяны Авазовой и Александра Соломатина. И прозвучавшая словно бы в качестве иллюстрации слов ведущего о том, что ныне уж почти не встретишь стабильного, долгие годы существующего трио, подобного вышеупомянутому ансамблю (что, положим, и не совсем справедливо; достаточно, опять же, вспомнить лишь музыкантов «Московского трио» или трио «Beaux-Arts»). В обычной для него категорично-императивной манере играл свою партию профессор А. Скрипай, с которым не так чтобы очень соседствовали деликатно-малослышный, с пренеприятными ужимками не умеющей играть сидя «звезды-лауреата», стиль Т. Авазовой (отнюдь, к тому же, не стремящейся следовать предложенной пианистом фразировке) и сдержанно-возвышенный облик А. Соломатина, оставившего чудесное впечатление изумительно красивым звучанием своего инструмента (и имя которого, заметим, почему-то напрочь отсутствовало в афише концерта).

В вечере также принял участие московский виолончелист и дирижёр Александр Рудин, в исполнении которого прозвучал романс «Пробуждение» Г. Форе (в транскрипции П. Казальса), пьеса не то чтобы компилятивного плана, но даже, я бы сказал, «плагиативная» по складу и характеру тематизма, и «Пеццо-каприччиозо» П. Чайковского. Московский гость сразу же выказал замечательную кантилену, вообще продуманную до последнего мига игру экстра-класса, но, увы, так и не тронул «за душу». Напомним, что на следующий день А. Рудин выступил в обеих своих ипостасях, с оркестром Саратовской филармонии, исполнив «Итальянское каприччио» и «Вариации на тему рококо» П. Чайковского, Тему с вариациями Михаила Виельгорского (не путать с братом, знаменитым виолончелистом глинкинской поры Матвеем В.) и 1-й виолончельный концерт Д. Шостаковича (солист – С. Суворов).

Первая виолончельная соната Иоганнеса Брамса, прозвучавшая в замечательном ансамбле С. Суворова и А. Катца, сосредоточила в себе главную художественную ценность вечера, причём не только как гениальнейшая «страница» австро-немецкой музыки, но и – далеко не в последнюю очередь! – благодаря чуткому и законченному воплощению. Некоторые трудности возникли у музыкантов лишь в финале, слишком уж явно «обнаружившем» в их руках свою пестроту и известный тематический «волюнтаризм».

В качестве достойного эпилога концерта прозвучал «Гимн» великого русского виолончелиста, друга П.И. Чайковского Карла Давыдова, к одному из учеников которого восходит профессиональный генезис самого С.Н. Кнушевицкого. В исполнении приняли участие Александр Рудин – за 1-м пультом, Сергей Суворов – за 2-м и виолончельная группа оркестра Саратовской филармонии во главе с концертмейстером Исааком Штейнбергом. Сочинение это, опять-таки вопреки словам ведущего, не так давно исполнявшееся на 80-летнем юбилее М.Л. Ростроповича в Большом зале МГК, напомнило саратовцам несправедливо забытое имя, некогда служившее украшением русской культуры. И, замечу, вполне способно служить им и сегодня, когда сочинений такого рода – искренних, мастерских и вдохновенных – пишется куда меньше, чем бы хотелось.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=25062007124352&oldnumber=402