Явление Явлинского

В Саратове побывал человек, который «не бьёт маленьких»

Юрий ЧЕРНЫШОВ

Двухдневный визит лидера демократической партии «Яблоко» Григория Явлинского в Саратов вызвал повышенное, хотя и трудно объяснимое внимание пишущей и показывающей саратовской и балаковской братии, повсеместно сопровождаемое стандартным вопросом: «Зачем пожаловали в наш город, Григорий Алексеевич?»

На пресс-конференции в саратовской штаб-квартире партии «Яблоко» Явлинский даже не стал дожидаться вопроса, а начал вводную речь сразу ответом на него и без всякой паузы перешёл на широкий круг проблем. Кроме выражения общих намерений – «чтобы увидеть вас», «повидаться с избирателями», «у «Яблока» – тысячи сторонников» – Явлинский обозначил и серьёзную цель: ради проведения межрегионального семинара с коллегами из Астрахани, Воронежа, Мордовии и обсуждения с ними проблем будущей избирательной кампании. Такие семинары «Яблоко» намерено провести по всей стране.

Кроме чисто избирательных целей, поездки имеют и более глубокую направленность. Она в том, считает Явлинский, чтобы вести диалог, который касается вопросов по самым ключевым проблемам, и на которые невозможно получить ответы из официальных источников. Например, есть в стране экономическая политика, которую проводит Путин. А насколько она эффективна? Как она помогает решать болезненные проблемы страны? Услышать можно только официальную точку зрения, и не одной альтернативной. Всё это называется политической цензурой. Вот, мол, и ездим по стране, чтобы нас знали.

Что касается шансов на победу на выборах, то Георгий Алексеевич категорически отверг версию о существовании в стране выборов как таковых. Он изобразил красочную картину будущей избирательной кампании, как забег участников, одни из которых на велосипедах, другие же – в мешках со связанными ногами и гирями на них. Да к тому же, на финише уже написано, кто придёт первым, кто вторым, а кто умрёт на дистанции. Последнее утверждение Явлинский подкрепил примером выборов в Карелии. Как только стало ясно, что «Яблоко» наберёт значительный процент голосов (Явлинский убеждён – 20–25%), нашёлся тут же повод отстранить партию от выборов. Тот же «номер» был повторён в Санкт-Петербурге. «Нас снимут с выборов, даже если сочтут, что чей-то дедушка был пиратом», – заверил журналистов Явлинский.

Интересное определение дал Явлинский нынешней системе государственной власти. По его мнению, «нынешняя система – это высшая стадия ельцинизма». Ибо ни одна проблема страны, оставшаяся от Ельцина, и поныне не решена. Сегодня часть из них спрятана с помощью пиара, другая стала частью государственной и общественной жизни. И опять Григорий Алексеевич нашёл яркий образ для сравнения России ельцинской и России путинской. «Между крысой и хомяком разница в том, – мудро заметил он, – что у хомяка лучше пиар». Вообще, использование образных сравнений – любимый, как кажется, публицистический приём лидера «Яблока».

Будущее всех политических партий, использующих слово «Россия», Явлинский видит таким же, каким будет будущее Путина. Без него, убеждён лидер «Яблока», все «россии» развалятся, как развалился без Черномырдина НДР («Наш дом – Россия»). Если же Путин отвернётся от какой-либо из партий – «Единой…» ли, «Справедливой…» ли, или какой-нибудь «Великой…» «россии», то все перебегут в другую. «У них – этих партий – борьба за «любовь»: кто сильнее любит начальство».

«Не нельзя ли как-то договориться с властью?» – в святой простоте спросил кто-то. «Если вас наверняка обманут, то бессмысленно договариваться», – ответил Явлинский и не мог удержаться от воспоминания. «После прошедших выборов (2003 г – Ю.Ч.) Путин позвонил мне и поздравил с прохождением в Госдуму. К утру всё изменилось. Вот и договаривайся после такого». Григорий Алексеевич не тешит ни себя, ни кого-либо другого иллюзиями относительно того, кто будет следующим президентом. Им, по его мнению, будет Путин, но, может быть, под другой фамилией. Поскольку «режим не может без него существовать».

«Да и строй у нас, – завершил Григорий Алексеевич, – «номенклатурная демократия в сочетании с номенклатурным капитализмом. Был – Госплан, теперь – Госклан». А в остальном – идёт маргинализация населения в соответствии с китайской поговоркой: «Чтобы управлять народом, нужно наполнить желудок и опустошить мозги».

Между тем среди журналистов уже до пресс-конференции гулял анекдот, будто однажды Явлинскому, в прошлом дважды чемпиону по боксу среди юниоров Украины, был задан вопрос: «С кем из нынешних политиков он хотел бы встретиться на ринге?». «Я маленьких не бью», – не задумываясь ответил Явлинский. «Вы имеете в виду Путина?» – вырвалось у журналиста. Явлинский лишь улыбнулся и повторил ответ. Злые языки утверждают, что анекдот родился из действительного случая, произошедшего в Саратове.

Цветочки для учителей с улицы Цветочной

Оксана СЕРЕБРЯКОВА

Активно и дружно, как по заказу, муссировать тему так называемого «учительского дома» на улице Цветочной местная пресса начала сравнительно недавно. Поводом тому послужили заявления замглавы городской администрации по социальной сфере Михаила Волкова, который обвинил строителей ЗАО «Сартехстройинвест» в невыполнении своих обязательств.

После этих громких заявлений все работы на доме были приостановлены, а злополучное здание впервые за и без того непростую историю своего возведения оказалось под реальной угрозой пополнения собою рядов «незавершенок». И хотя свою славу долгостроев Саратов за последние годы никуда не растерял, этот, по всему видно, обещает стать особенным. Ведь если властные структуры на региональном уровне не выполнят своих обязательств перед ЗАО «Сартехстройинвест» и не найдут денег на продолжение строительства, может статься, что уже к зиме недостроенная десятиэтажка превратится в монумент благих начинаний.

Построить на месте сгоревшей школы на ул. Цветочной дом для учителей задумали еще в 1999 году. О строительстве отдельного жилого здания для работников образования в Саратове заговорили еще при прежнем властителе Юрии Николаевиче Аксененко. Уж слишком велика была цепочка учителей, занявших социальную очередь на получение квартиры. Но дело сдвинулось с мертвой точки только в 2004 году, когда стараниями Вячеслава Володина этот объект попал в федеральную адресную инвестиционную программу, и были заложены первые 20 млн рублей на его строительство. Договор был подписан в марте 2005 г., конкурсным подрядчиком строительства стала фирма «единоросса» Алексея Березовского.

Земельный участок под строительство был выделен неплохой. Конечно, назвать его центром города можно с большой натяжкой. В то же время это не Елшанка и не Заводской район. Цветочная улица находится в глубине жилого массива между Стрелкой и 1-й Дачной. По слухам, из нескольких предложенных вариантов для местоположения будущего дома учителя сами выбрали именно этот. Само строительство началось в 2005 году, после того, как годом ранее была подготовлена проектно-сметная документация. Кстати, о том, что затея влетит в копеечку, было известно заранее. На тот момент дом уже «стоил» около 84 миллионов. При этом изначально проектировался на 9 этажей и 152 квартиры. Уже в процессе «коробка» увеличилась на один дополнительный этаж и восемь квартир. Как объясняют строители, сделано это было для того, чтобы выжать из проекта «по-максимуму». Ведь чем больше квартир в итоге досталось бы очередникам-педагогам, тем лучше. Даже спроектированы квартиры были с учетом своеобразных учительских потребностей. То есть, исходя из соображений, что люди этой профессии по большей части ведут холостяцкий образ жизни. Поэтому из всего количества жилых помещений 130 были задуманы как однокомнатные.

Федерация деньги из бюджета перечислила, а вот с дальнейшим финансированием начались проблемы.

Уже второй год областная власть пытается устраниться от участия в дальнейшей судьбе этой новостройки, которая с вступлением в силу нового Жилищного кодекса автоматически перешла из городского подчинения в ее ведение и оказалась неожиданным и весьма обременительным балластом для областной казны. Когда дом уже принял зримые очертания, губернатор Павел Ипатов на совместной пресс-конференции с Вячеславом Володиным пообещал все-таки выделить 30 миллионов рублей из областного бюджета. Однако обещания так и остались обещаниями. Денег в 2006 г. строители не дождались. Как известно, столь крупные суммы – а только на продолжение строительства сегодня необходимо около 50 миллионов – даже на самые неотложные городские нужды областная власть изыскивает очень неохотно. А если и изыскивает, то не в полном объеме или так, что до цели своего назначения они все равно не доходят. Хотя это предмет отдельного разговора.

Урок самодеятельности

Выделенных 20 федеральных миллионов хватило для возведения над фундаментом здания всего двух жилых этажей. Остальные восемь подрядчик ЗАО «Сартехстройинвест» достроил на собственные 42 миллиона для того, чтобы не бросать начатое, что для строительства на тот момент было бы смертельно.

Как ни парадоксально, но основным поводом для обвинений в адрес Березовского послужила именно эта рисковая самодеятельность Алексея Алексеевича. Чем объясняется подобное рвение? Ведь не сделай он этого, об «учительском доме» уже давно благополучно бы забыли: за два года кирпичная кладка двух этажей оказалась бы безнадежно загубленной, а то, что не попортила непогода, растащили бы местные жители. По словам замглавы администрации города по капстроительству Юрия Земскова, «Березовскому пытаются в вину поставить, что он продолжил строительство на свой страх и риск. Но это дело обычное. Не бывает так, что первые два этажа построил один подрядчик, а остальные – другой. Просто кран демонтировать стоит 250 тысяч рублей, а другая техника, а охрана стационарных объектов, консервация, люди, бригады… Строительство – это большой конвейер, запрячь тяжело, распрячь еще тяжелее».

При таком раскладе Березовскому больше подходит сравнение отчаянного игрока. Ведь если к судьбе злополучного дома областная власть все же вернется, помимо недостающих для завершения строительных работ денег застройщик вполне резонно потребует возвращения собственных вложенных средств. Чем будет возмещена эта сумма – большой вопрос. Ведь с самого начала право распоряжаться землей под возводимым зданием, равно как и домом, было закреплено за муниципалитетом. Так дела обстоят и по сей день.

Комментируя обвинения замглавы городской администрации по социальной сфере Михаила Волкова, депутат городской думы Алексей Березовский сделал вывод, что Волков не разобрался в проблеме. «Он некомпетентен в этих вопросах, или намеренно вводит народ в заблуждение. Я думаю, надо ставить в думе вопрос о его соответствии занимаемой должности», – заявил Березовский. По его словам, для того, чтобы снять все необоснованные обвинения в свой адрес, он обратился в прокуратуру с просьбой провести детальную проверку всей проделанной строителями работы.

Кому дом?

Неизвестно, сколь долго брошенная стройка будет являть собой печальное зрелище. Сейчас возведена только коробка двухподъездного кирпичного дома. Если в ближайшее время крышу не покрыть кровлей, а до зимних месяцев не оштукатурить и не утеплить стены, здание неминуемо разрушится. Кто в этом случае окажется наиболее пострадавшей стороной – учителя ли, строители или профинансировавшие «идею» «единороссы» – сказать трудно. Опять-таки, если самый печальный сценарий развития событий удастся предотвратить, кто от этого выиграет – не менее интригующий вопрос. Все будет зависеть от того, найдет ли область деньги и если найдет, то в каком количестве.

В интервью «Богатею» председатель комитета по вопросам индустриальной, строительной и коммунальной политики облдумы Леонид Писной подтвердил, что пока вопрос со строительством на Цветочной находится в подвешенном состоянии. «Учительский дом» – это чистейшая недоработка администрации города Саратова летом прошлого года, – сообщил Леонид Александрович. – Вместо того, чтобы выполнять свои обязательства, она начала подставлять Березовского. И сейчас не поздно вернуться к разговору прошлогоднему, обсчитать затраты сторон, составить инвестиционный контракт между горадминистрацией и «Сартехстройинвестом» и достроить дом».

По мнению Писного, ситуация должна разрешиться аналогичным образом, как в свое время произошло с домом на Днепропетровской, 2. Тогда строящийся по программе «Ветхое жилье» дом был передан «Саратовоблжилстрою». Но не стоит забывать, что довести его до ума удалось лишь путем привлечения дольщиков. Все склоняется к тому, что муниципалитет и областная власть сейчас стоят перед выбором: что им выгоднее – пойти по пути наименьшего сопротивления и распрощаться с частью квартир или же лишиться всех?

«Дом должен быть достроен и разделен по справедливости, – считает замглавы администрации города по капстроительству Юрий Земсков. – На момент прихода федеральных денег стоимость квадратного метра была примерно 10 тыс. рублей за квадратный метр по федеральным нормам. То есть доля города сейчас – около 2000 метров из 7000 метров в этом доме». По его мнению, если область найдет 80 млн, необходимых для оплаты строительства в целом, весь дом может остаться учительским. Но даже если область вдруг изыщет недостающие деньги, чиновникам проще будет не продолжать строительство, а раздать эти средства учителям под покупку ими квартир. Не факт, что из-за затянувшегося строительства дом на Цветочной окажется дешевым…

Думается, что педагоги вряд ли остались бы недовольны таким исходом дела. Вот только…в сложившейся ситуации подобное решение почему-то все больше смахивает на научную фантастику. Увы, строить образование в Саратовской области областная власть так и не научилась. Построит ли?

Заявление для прессы

Общественный комитет «Порядочная Россия», 22 мая 2007 г.

23 мая пресс-служба Саратовского регионального отделения партии «Единая Россия» распространила информацию о состоявшемся 22 мая первом заседании Общественного комитета «Порядочная Россия», созданного 15 мая на митинге работников образования, здравоохранения и культуры для контроля над исполнением принятых решений и обещаний, оглашённых с трибуны высокими должностными лицами. В состав Общественного комитета вошли десять человек: учителя, врачи, актёры из Саратова, Энгельса, Балаково, Вольска, Ершова и Воскресенска. Председателем комитета стал 1-й заместитель секретаря политсовета партии «Единая Россия», депутат Саратовской областной думы Николай Панков.

16 апреля 2007 года в Саратове, возле памятника Первой учительнице силами партий «Единая Россия» и «Молодая Гвардия» был собран митинг с требованием повысить зарплату учителям, которых в области насчитывается 81216 человек.

18 апреля на заседании областной думы заместителем секретаря регионального политсовета партии «Единая Россия» Николаем Панковым было выдвинуто предложение повысить зарплату педагогическим работникам (84565 чел.), работникам здравоохранения (50378 чел.) и работникам культуры (19098 чел.). Губернатором области Павлом Ипатовым это предложение единороссов было воспринято положительно.

Правительство Саратовской области в целях реализации законодательства о минимальном размере оплаты труда работников бюджетной сферы предложило установить доплату в 200 рублей для 142400 работников учреждений здравоохранения, социальной помощи, образования, культуры, физкультурно-спортивной направленности, ветеринарии.

Местные организации партии «Единая Россия» организовали по всей области массовый сбор подписей в поддержку предложения «Единой России» повысить за счёт дополнительных доходов областного бюджета заработную плату учителям, педагогическим работникам, работникам культуры и здравоохранения.

Правительство Саратовской области предложило, чтобы размер доплаты для работников учреждений здравоохранения, социальной помощи, образования, культуры, физкультурно-спортивной направленности, ветеринарии в среднем составил 500 рублей, причём сумма доплаты варьировалась в зависимости от разряда сотрудника.

Депутаты-единороссы с этим предложением не согласились и потребовали от правительства установить региональную надбавку в 1000 рублей для работников образования, здравоохранения и культуры. На 15 мая 2007 года единороссами и «Молодой Гвардией» был назначен областной митинг работников образования, здравоохранения и культуры, к сбору митинга примкнули профсоюзные организации соответствующих отраслей народного хозяйства.

Накануне митинга, вечером 14 мая правительство Саратовской области довело до сведения депутатской группы «Единой России», что оно намерено на ближайшем заседании областной думы (23 мая) «поставить на голосование» законопроект о региональной доплате в 1000 рублей с 1 сентября 2007 г. работникам образования, здравоохранения и культуры с 1 по 13 разряды тарифной сетки. Таким образом, доплату будет получать 81% от общего числа занятых в этих отраслях. На эти цели правительству и облдуме с 1.09. по 1.12.2007 г. потребуется изыскать дополнительно около 600 млн рублей. В год на выплату доплаты потребуется около 2 млрд 200 млн рублей.

15 мая в Саратове у памятника Н. Г. Чернышевскому состоялся митинг работников образования, здравоохранения и культуры. Присутствовали делегации 36 районов области, всего на митинг собралось 3,5 тысячи человек. На митинге секретарь регионального политсовета партии «Единая Россия» Валерий Радаев огласил решение правительства области о региональной доплате в 1000 рублей с 1 сентября 2007 г. работникам образования, здравоохранения и культуры. Его слова подтвердил пришедший на митинг заместитель председателя правительства области Алексей Щербаков.

Депутат-единоросс Николай Панков зачитал резолюцию митинга, в которой выдвигалось требование повышения зарплаты работникам образования, здравоохранения и культуры до среднеобластного уровня, а обещанная губернатором доплата воспринята «в качестве первого шага навстречу».

Митинг 15 мая не привёл к срыву ни одного урока, ни одного вызова скорой помощи, ни одного спектакля или концерта. Дабы исключить это и впредь, на митинге был сформирован Общественный комитет «Порядочная Россия», которому 3,5 тысячи участников акции поручили контроль над исполнением принятых решений и обещаний, оглашённых с трибуны высокими должностными лицами.

21 мая нам стало известно, что запланированного на 23 мая заседания областной думы не состоится, а принятие законопроекта о повышении зарплаты работникам образования, здравоохранения и культуры переносится на 30 мая 2007 г.

Общественный комитет «Порядочная Россия» уполномочен заявить категорический протест: органу исполнительной власти Саратовской области, не внесшему в оговоренные на митинге сроки проект законопроекта на рассмотрение Саратовской областной думой; представителям районных управлений (отделов), оказывающих административное давление на участников «митинга 15 мая» и членов Общественного комитета «Порядочная Россия», препятствуя, таким образом, выражать им свою гражданскую позицию.

Победа здравого смысла над Коссовичем

Иван ЛОБАЧЕВ

Противостояние декана истфака Велихана Мирзеханова и ректора СГУ Леонида Коссовича продолжается. Причём, ректор уповает больше на силу своей власти, в то время как декан отстаивает свои права исключительно цивилизованным методом – в суде.

«Богатей» уже неоднократно писал о событиях, которые разворачивались в классическом университете. Вкратце напомним, как они развивались.

Началось всё с того, что декан истфака и заведующий кафедрой истории нового и новейшего времени и международных отношений Велихан Мирзеханов, скажем так, не сошелся характерами с ректором СГУ Леонидом Коссовичем. Причины для конфликта были вескими – ведь курс, выбранный новым тогда ещё ректором, был далек от демократического. Взять хотя бы образование Коссовичем службы безопасности, состоящей сплошь из бывших работников «компетентных» органов. Зачем понадобилась такая служба в одном из самых демократических на тот момент вузов страны, поначалу было не ясно.

Ситуация прояснилась, когда Мирзеханову объявили несколько нелепейших выговоров и отстранили от должности декана истфака. Секретарь деканата истфака обнаружила факты подделок подписей в зачетных книжках студентов. По этому поводу студентов водили на допрос в ту самую службу безопасности. Когда декан истфака указал на незаконность подобных допросов (многие студенты были ещё несовершеннолетними, да и внутренняя СБ университета никак не может обладать полномочиями для проведения каких бы то ни было допросов), он получил ещё один выговор – за сопротивление службе безопасности университета. Также на руку Коссовичу сыграла ситуация во время «высочайшего» визита Володина в университет – в недавно отстроенном одиннадцатом корпусе историков было холодно, за что вновь попеняли почему-то Мирзеханову, хотя к строительству декан никакого отношения не имел.

Мирзеханов был отстранен от должности, но суд отменил этот пункт приказа, как и остальные незаконные выговоры. Однако ректор был непреклонен в своей решимости. И хотел «расправиться» с непокорным деканом «не мытьём, так катаньем».

Попутно запретив «незаконное» распространение какой-либо прессы в стенах университета (это постановление в духе «железного занавеса» долго громыхало в прессе Саратова и за его пределами), Коссович стал готовиться к решительному наступлению.

Для постепенного смещения Мирзеханова с его должностей и последующего вытеснения из университета была выбрана тактика, которая могла бы показаться стороннему наблюдателю вполне законной. Но только стороннему.

Если раньше мнение сотрудников кафедры в выборе своего заведующего было решающим, то стараниями Леонида Юрьевича отныне главенствующую роль в выборах забирал Ученый совет университета. Таким образом, у кафедры отняли возможность выбирать. Ученый совет, тщательно «сориентированный» Коссовичем, отклонил кандидатуру Мирзеханова на должность заведующего кафедрой. Приказом ректора до проведения новых выборов на эту должность была временно назначена сотрудник кафедры Крыленко.

Для восстановления своих попранных прав Мирзеханов обратился в суд. 17 мая Кировский районный суд провел предварительное заседание в рамках подготовки к рассмотрению гражданского иска Велихана Мирзеханова о признании незаконными действий ректора СГУ Коссовича, а также изданных им приказов. Было рассмотрено ходатайство истца о принятии судом мер по обеспечению иска в виде наложения запрета на проведение выборов заведующего кафедрой истории нового и новейшего времени и международных отношений до рассмотрения заявленных исковых требований.

Заслушав мнения обеих сторон, суд удовлетворил ходатайство Мирзеханова, запретив проведение выборов до рассмотрения иска.

Если взглянуть на ситуацию со стороны, то легко можно увидеть, что она получается весьма страшненькой. Видимо, не очень-то грамотный юридически (что доказывают постоянные проигрыши в судах), но очень властолюбивый и не терпящий чужого мнения, Коссович всячески «наезжает» на Мирзеханова, который не сделал по отношению к университету и лично к Коссовичу ничего криминального. Причём, его действия весьма расходятся с буквой закона. Ведь для того, чтобы изменить подобным образом функции Ученого совета, необходимо было изменить Устав университета, что, увы, сделано не было.

…22 мая в СГУ состоялось заседание Ученого совета университета, на котором удалось побывать нашему корреспонденту. Вопросы на повестке дня стояли самые обычные – всевозможные награждения, утверждения графиков работы и прочее: всё это заняло около двух часов. Наконец, напоследок взорвалась «бомба». Скромно, без лишней помпы, в разделе «Разное» членам совета предлагалось принять решение о роспуске Ученого совета. По всей видимости, организаторы данного «спектакля» надеялись, что не все представители прессы смогут досидеть до конца совета и услышать данную информацию. Аналогов подобному решению в России пока не наблюдалось – вновь ректор Коссович «впереди планеты всей».

Мы попросили прокомментировать ситуацию человека, для которого, собственно, это действо и затевалось – декана истфака Велихана Мирзеханова: «Дело в том, что исковые требования, предъявленные мною в суде, содержат пункт о правомочности вхождения в совет десятерых членов, введенных туда по приказу Коссовича в обход Устава университета. Если суд решит, что эти люди, способные влиять на результаты голосования, нелигитимны, создастся прецедент нелигитимности всего совета, что повлечет за собой кризис власти. Сейчас, пытаясь избежать этой ситуации всеми силами, Коссович принимает беспрецедентное решение о роспуске совета, который ещё не отработал положенные пять лет. Скорей всего, «дальней» целью такого роспуска является также «выдавливание» из совета оппозиции».

«Манежная» возня

Иван ЛОБАЧЕВ

Здание «Манежа» на проспекте Кирова трещит по швам. Между тем, предприимчивым дельцам все равно – их больше интересуют арендные площади и предполагаемая прибыль и невдомек, что на руинах торговать будет весьма затруднительно.

Знаете, сколько памятников культуры уничтожили обычные серые мыши? Тысячи ценнейших книг и архивных документов. Вершины философских мыслей гибли под зубами грызунов, исторические справки, записи полководцев и поэтов. Так низменное очень просто разбирается с величественным. Однако «история мышей» не кончилась. Она продолжается, в том числе и в нашем городе.

История застройки Саратова в постперестроечный период – это пробы, ошибки, ошибки и еще раз ошибки. Словом, она продолжает писаться и в наши дни. Вот только что отгремел скандал со сносом памятника архитектуры дома Шевченко фирмой одного из гордепов. Однако подобных случаев меньше не становится. Дубль второй – здание «Манежа» в самом центре города.

А все началось с того, что памятник архитектуры купили. И весьма дешево. По оценкам экспертов, эти пресловутые 2000 кв. м. реально стоят порядка 300 млн рублей, однако фирме с «серым» названием «Промторг № 27» удалось приобрести его всего за… 8 млн рублей. Городской комитет по управлению имуществом или не смог устоять перед шармом руководителя фирмы, или банально проморгал, но факт остается фактом – памятник архитектуры купили в 37 раз дешевле его реальной стоимости.

Как обычно бывает в таких случаях, из удобно расположенного здания начали лепить обычный торговый центр. Новые хозяева не стали разбираться, памятником ли они владеют или просто куском земли и камня, а более озаботились вопросом расширения торговых площадей. В результате пострадала часть несущих перегородок, а само здание дало трещину.

На этом аппетиты новых владельцев не унялись. Они решили сделать пристройку во дворе «Манежа» и при этом залезли на чужой участок – фирмы «Верго–С». Мало того, во дворике между улицами Дзержинского, 14 и Кирова, 27 находились еще несколько зданий, которые мешали строителям и были снесены. В самые короткие сроки на этом месте возникла трехэтажная пристройка. Каково было удивление всех заинтересованных лиц, когда они узрели вместо своих стен чужие. Говорить о том, что пристройка была возведена без какой-либо документации – значит не сказать ничего. Строители не получили ни одной бумаги ни в одной инстанции.

А далее началась обычная в таких случаях процедура. Все как и положено – суды, визиты прокуратуры, проверки. «Промторговцы» начали давить на соседей, отключая воду и электроснабжение, а в новогодние праздники даже проломили стену в складское помещение «Верго–С». Причем, особая роль в этой истории отведена именно шарму владельца ООО «Промторг № 27», предпринимателю Виктору Бохотскому. Знакомые с ним бизнесмены называют его «троянским королем», намекая на то, что весь свой первоначальный капитал Бохотский заработал на торговле печально известном спиртом «Троя». Так или иначе, но сейчас он перешел на цивилизованный «арендный» бизнес.

В эту историю было вовлечено множество действующих лиц. Не остался равнодушным даже госдеп Третьяк, направивший серию депутатских запросов в областную прокуратуру. Как сообщила Фрунзенская прокуратура, вопрос о строительстве пристройки рассматривался, проверки были проведены, а директору «Промторг № 27» было запрещено осуществлять любые действия, связанные с завершением строительства. Новые хозяева «Манежа» были привлечены к административной ответственности по ч. 5 ст. 9.5 КоАП РФ. Однако Бохотский включил весь свой шарм и даже начал объяснять несговорчивым соседям, что все будет замечательно, и все документы обязательно будут оформлены.

По последнему сообщению источника из администрации, комитет по архитектуре задним числом сейчас пытается согласовать эскизные проекты «Манежа» с Бохотским.

История продолжается. Очередной памятник архитектуры изуродован. Пристройка, на которую нет ни единого документа, находится на прежнем месте и исчезать не намерена. Даже прокуратура успокоилась. Пройдет время, и бумажка за бумажкой появятся, а площади заполнят арендаторы, как это часто было в истории саратовских застройщиков. Получается, что закон для избранных не писан.

Как долго городские памятники будут оставаться под угрозой бизнеса, не смогут ответить даже чиновники комитета по культуре, работающие практически через стену. В Саратове, как и раньше, продолжается строительный беспредел.

Саратовский авиационный завод: спасти нельзя уничтожить

Александр СВЕШНИКОВ

Бывший гигант авиастроения, может быть, как никто другой среди предприятий саратовской «оборонки», испытал на себе во всей полноте драматизм тех лет, когда советский военно-промышленный комплекс, который «обслуживало» 80% трудоспособного населения СССР, в одночасье оказался, что называется, не у дел.

В отличие от других представителей «оборонки», коим пришлось пройти через призрачную идею так называемой конверсии военного производства и на практике убедиться, что для того, чтобы вместо «пушек» производить «масло», нужны колоссальные денежные вливания в коренную перестройку всего технологического процесса, авиационному заводу, казалось, нужна была самая малость: сохранить производство гражданских самолетов. Но в условиях, когда приказал долго жить Госплан, развалился Советский Союз и ушла в небытие «руководящая и направляющая сила» в лице КПСС, ему такое оказалось не по плечу, поскольку завод лишился главного для сохранения самого себя – государственных заказов на производство лайнеров.

Последующие годы ушли на бесплодные эксперименты по спасению гиганта, в возрождение которого вряд ли кто из здравомыслящих верил с самого начала. Панацею искали то в проекте по сборке американских комбайнов «Кейс», то в производстве катеров, агрегатов для уборки улиц и другой «продукции народного потребления». Приезжали и уезжали ни с чем зарубежные инвесторы. Периодически затевались разговоры о том, что производство Як–42 вот-вот будет включено в государственную программу, да и сам завод может стать государственным. Обсуждалась идея продажи завода коллеге по авиастроению в Иркутске. Однако все это оказалось лишь словами, и по-прежнему нерешенной оставалась главная проблема спасения завода – загрузка предприятия по выпуску его основной продукции – среднемагистральных самолетов ЯК–42, с разработчиком которого – КБ Яковлева – постепенно были утрачены связи.

В 2006 году Минпромэнерго России опубликовало данные об объеме производства гражданской авиатехники в первом полугодии. Этот показатель вырос на 7,4% за счет увеличения количества изготавливаемой гражданской авиационной техники, в том числе вертолетов, авиационных двигателей и агрегатов для гражданских самолетов. Но среди перечня продукции не оказалось самолетов серии Як, выпускаемых Саратовским авиационным заводом. Не нашлось места и самому заводу в созданной недавно по инициативе президента Путина Объединенной авиационной корпорации (ОАК). Это был момент истины для САЗа – теперь его возрождение могло привидится только в воспаленном уме. Похоже, понял это и «главный романтик саратовского авиастроения» – генеральный директор завода Александр Ермишин, который в последние годы отказывался давать какие-либо комментарии, относящиеся к перспективе предприятия.

В 2005 году арбитражный суд Саратовской области возбудил дело о несостоятельности (банкротстве) ЗАО «Саратовский авиационный завод». Процедура наблюдения, а следом и внешнего управления была введена на заводе по инициативе основного кредитора, «Газпрома». В 2004 году «дочка» «Газпрома», ООО «Газкомплектимпекс», заказала на САЗе пять самолетов Як–42, выплатив в качестве аванса 335 млн рублей. В предусмотренный договором срок полностью проплаченный самолет собран не был, а руководство завода объяснило «недострой» отсутствием необходимых для этого средств. 30 января 2007 года, по истечении семимесячного срока действия процедуры наблюдения и неурегулирования конфликта между САЗом и кредиторами, саратовский арбитражный суд по просьбе областного правительства, гарантировавшего появление в этот срок кредитоспособного инвестора и нивелирование проблемы, принял решение продлить процедуру наблюдения на заводе сначала до 6-го, а потом до 13 марта.

13 марта Арбитражным судом Саратовской области на заводе была введена процедура внешнего управления. Гендиректор А. Ермишин отстранен от должности. Внешним управляющим завода стал Феликс Шепскис, который, по рекомендации Объединенной авиастроительной корпорации, назначил на должность директора завода Олега Фомина.

Кто спасет САЗ?

3 мая, по приглашению нового руководителя предприятия, завод посетила большая группа саратовских журналистов. Знакомство началось с музея, где представлено «славное прошлое гиганта советского самолетостроения». А вот экскурсия по заводу наверняка произвела на представителей СМИ неизгладимое впечатление: полная разруха основного производства, брошенные механические цеха со станками пятидесятилетней давности и, словно оазисы, отдельные работающие участки, накрытые полиэтиленовой пленкой (так называемые «чумы Ермишина»). Какая-то жизнь еще теплится в корпусе, где ремонтируются летающие Яки (говорят, таковых сейчас на воздушных линиях нашей планеты около 150). Желание журналистов посмотреть то место, где якобы еще собираются самолеты, удовлетворено не было, из чего можно было сделать однозначный вывод: основное производство или отсутствует, или находится в весьма плачевном состоянии. Правда, вроде бы по-прежнему «дышит» оборонная часть предприятия, но представители СМИ так и не узнали ни объемов этого производства, ни какую часть оно сегодня занимает на заводе в целом. Хотя из источников, заслуживающих доверие, «Богатею» стало известно, что и «оборонка» на заводе также мертва.

После экскурсии состоялась пресс-конференция директора завода Олега Фомина и его заместителей (внешний управляющий Ф. Шепскис отсутствовал по причине болезни). Г-н Фомин огласил некоторые цифры (кредиторская задолженность на 13 марта – 963 млн 187 тыс. руб., в том числе 19,5 млн – зарплата за декабрь–февраль, 47 млн – налоги в бюджет и в небюджетные фонды, количество работников сократилось с 15 тысяч в 1990 году до 2 тысяч, с 2003 года прекращена подача газа, и вся система отопления пришла в негодность). «В таких условиях, – сказал Фомин, – не может идти речь о техническом перевооружении предприятия и об организации нормальной работы». И все же директор полон решимости начать работу по возрождению предприятия: «Шепскис и я убеждены, что за 18 месяцев нам удастся выстроить тенденцию восстановления платежеспособности предприятия, выстроить систему расчета с кредиторами, сохранив при этом основной имущественный комплекс завода как авиастроительного комплекса». Основные моменты выхода из кризиса: сотрудничество с заводами, входящими в ОАК, путем заключения с ними контрактов на строительство новой авиационной техники; продажа самолетов по лизинговым ценам (уже есть договоренность с крупной лизинговой компанией). За два месяца начата работа по подготовке к зиме: восстановление теплоэлектроснабжения, ремонт крыш, погашение задолженности по зарплате (на днях – за февраль). Завод может и должен возродиться».

Свои надежды Фомин связывает исключительно с Объединенной авиастроительной корпорацией. По его словам, есть уже подписанные протоколы о намерениях на очень большие объемы, под что будут приглашаться работники. Пока речь идет не о конечной постройке самолетов, а только о кооперации с Воронежем и Ульяновском. Ведутся переговоры с компаниями о достройке за 18 месяцев двух самолетов. Всего же в заделе находится 6 самолетов. «Я не могу сказать, что сегодня САЗ интересен, он может быть интересен, – сказал Фомин. – За 18 месяцев нужно восстановить платежеспособность и рассчитаться с долгами. На остальное надо года три».

Отвечая на вопросы журналистов, Фомин признался, что действительно является депутатом Пензенской городской думы и владеет несколькими предприятиями, но в трудовой книжке у него одна запись – директор САЗ. Особенно много было вопросов о том, откуда могут взяться средства на погашение долгов перед кредиторами, по заработной плате, на восстановление электротеплоснабжения, ремонт корпусов и т. д. Фомин заверил, что активы предприятия продаваться не будут, производственные площади будут сохранены, а деньги дадут «федеральные инвесторы». Кроме того, Фомин употребил такую образную формулу: «Денег много, они у нас под ногами». Что это за деньги – так и осталось тайной. Возможно, имелась в виду громадная территория (350 га), которую сегодня занимает завод, но которая пока является (за исключением участков под корпусами) собственностью города.

Весьма сомнительно прозвучали и ответы на вопросы о кадрах. По мнению Фомина, те, кто ушли с завода, работают на других предприятиях по специальности. Их будут соблазнять высокой зарплатой. Пока много людей не потребуется, так как завод сначала будет производить отдельные агрегаты по кооперации. В течение 3–4 лет придут люди, и завод постепенно станет сборочным предприятием, контрольный пакет которого будет у государства.

Из ответов на вопросы постепенно стало понятно, что ставка по возрождению завода делается на оборонный заказ, который «есть и будет». Это, как сказал Фомин, наше приоритетное направление и основной пакет для возрождения предприятия. После такого заявления вряд ли у кого из присутствующих осталось сомнение в том, что возрождение завода начнется не с постройки новых лайнеров, а с того, что сейчас больше заботит руководство страны, жаждущее вернуть былое военное могущество. На это деньги найдутся, а вернее сказать, они уже есть и включены в новую военно-промышленную доктрину.

Две стороны России

Виталий ЧЕРНИКОВ www.namarsh.ru, 14 мая 2007 г.

Два ощущения возникли у меня во время оглашения президентом России его ежегодного послания Федеральному Собранию. Ощущение восторга и ощущение печали.Восторг вызвали перечисленные Путиным небывалые достижения страны в различных областях, включая рост активности граждан на выборах, создание условий для деятельности оппозиции, прогрессирующее укрепление гражданских институтов, развитие СМИ, удивительные успехи нацпроектов, блестящее состояние региональных и местных бюджетов, и еще многое другое.

Не менее вдохновляющими оказались и головокружительные перспективы развития России. Здесь и поступательное укрепление экономики, и забота о научном потенциале, и поднятие роли библиотек, и обеспечение граждан доступным жильем, и рост благосостояния большинства россиян (особенно пенсионеров), и иные радостные события, которые, несомненно, наступят, если существующий курс не будет прерван некими «псевдодемократическими» темными силами, которым не нравится столь устойчивое движение России по пути укрепления национального суверенитета и демократии.

А печаль опустилась на меня, когда я понял, что Путин говорил о какой-то иной стране. Стране, в которой, возможно, живет он сам и его ближайшее окружение. В стране, где существует все, что может вызывать уже упомянутое чувство восторга. Потому как в нашей России все совсем по-другому. Экономика базируется на доходах от нефти и газа, а собственное производство находится в глубокой яме. Продукция предприятий преимущественно не конкурентоспособна, работники не имеют элементарных прав, профсоюзы бездействуют. Граждане лишены возможности выбора, вся оппозиция загнана за можай, активность избирателей падает. Большинство центральных и почти все региональные СМИ взяты под контроль государства, любая критика власти пресекается на корню. Несогласных разгоняют дубинками и сажают в «обезьянники».

Мы живем в стране, где у муниципалитетов отобрали прежние мизерные доходы, право распоряжаться недвижимостью и землей. В стране, где кредиторская задолженность местных бюджетов предприятиям ЖКХ, возникшая вследствие принятых государством решений, превышает суммы, обещанные с широкого президентского плеча на «помощь» в решении проблем на местах.

В нашей России пенсионеры получают нищенские пенсии, а придворные олигархи покупают себе супер-яхты, футбольные команды, виллы и острова за рубежом. В нашей стране здравоохранение существует только как мечта, вместо культуры – ее эрзац в виде бесконечных сериалов, низкопробного юмора, множащихся как грибы «желтых» газет и журналов.

В России, где, видимо, не часто бывает Путин, цены на жилье растут быстрее, чем обещания власти их снизить. Малый и средний бизнес задавлены взятками, налогами и наездами преступных группировок, в составе которых часто оказываются наши «правоохранители». В нашей России смертность превышает рождаемость, родители боятся отпускать детей на улицу даже днем. Одним словом, здесь все не так, как в той стране, о которой рассказал президент.

И тем не менее, наша Россия все еще жива. Жива не благодаря власти, а вопреки ей. Жива, потому что есть еще в России люди, пытающиеся думать о ней не как о временной кормушке для избранных, а как о стране с великим прошлым и великим будущим. Люди, которые хотят жить среди равных, свободных и благополучных сограждан, проживающих не только в пределах московского Садового кольца, но и по всей России – от Калининграда до Владивостока. И в этой другой России не должно быть места вранью и очковтирательству. Не должно быть фарисейства и доносительства, а органы правопорядка должны защищать именно право и именно порядок.

И восемь лет правивший страной президент не должен делать удивленные глаза по поводу плохо работающего правительства, руководителя которого он сам назначил совсем недавно. Послание президента показало: народ и власть живут в разных странах. И время в полный голос заговорить о другой, о нашей России. О России, где слова не расходятся с делом, а дела делаются во имя и на благо граждан.

«Золотые огни» – это по-cаратовски

Ольга ПУШИНА

17 мая в администрации г. Саратова состоялся брифинг, посвящённый реализации программы восстановления «Золотых огней» магистральных улиц города на период 2007–2009 годов.

В мероприятии принимали участие заместитель главы администрации Саратова по индустриальному комплексу Сергей Тульский, председатель городского комитета по промышленности, энергетике, транспорту, связи и топливу Игорь Гришаев, директор МУП «Саргорсвет» Александр Белов.

Большинству из нас известно, что освещение города непосредственно влияет на повышение безопасности движения автотранспорта и пешеходов в ночное и вечернее время, а также и немаловажное значение в восприятии эстетического его облика. Участники брифинга рассказали, что была проведена инвентаризация и оценка технического состояния городского освещения, которая показала, что действительно, данное оборудование, физически и морально невероятно устарело. А задачей муниципальной целевой программы является восстановление этой сети наружного освещения для обеспечения комфортных условий обитания горожан. Решено в первую очередь приступить к возобновлению освещения крупных магистралей с передвижением транзитного автотранспорта. К ним относятся: ул. Московская, ул. 50 лет Октября, ул. Астраханская, ул. им. Академика Навашина С.Г., ул. Симбирская, ул. Ипподромная, ул. им. Шехурдина А.П., ул. им. Кутякова И.С., ул. Советская и другие (всего в списке 34 улицы). В дальнейшем планируется перейти к подсветке зданий, площадей и т. д.

Общая сумма затрат на 2007–2009 годы должна составить 60,59 млн рублей, а источниками финансирования программы будут областной, городской бюджеты и «средства исполнителя программы».

Деньги, предназначенные для осуществления программы, планируется осваивать поэтапно: в 2007 году – 11,26 млн рублей, в 2008 – 21,11 млн, в 2009 – 28,22 млн рублей. Принятие этого проекта требует перемещения 5,58 млн рублей из средств комитета дорожного хозяйства администрации города 2007 года на содержание сетей наружного освещения.

Эта программа должна повысить эффективность работы МУП «Саргорсвет» и дойти до уровня освещения улиц города, отвечающего принятым нормам при экономии электроэнергии более чем в два раза. В целях экономии и безопасности планируется заменить ртутьсодержащие светильники энергосберегающими с натриевыми лампами и перейти на раздельный режим вечернего и ночного освещения улиц, причём освещение предполагается поддерживать вплоть до восхода солнца. Также решено провести замену провода действующей сети на так называемые «антивандальные» провода со специальным изоляционным покрытием.

В сентябре намечается проведение арт-фестиваля «Праздник света». Для участия в нём приглашены предприятия нашей губернии и России. «Праздник» должен послужить толчком к дальнейшему формированию облика ночного Саратова. Все объекты, участвующие в конкурсе, предполагается оставить в городе.

На брифинге выяснилось, что программа «Золотые огни» является, все-таки, единым целым с общим благоустройством города, куда входит и восстановление тротуаров, и озеленение, и замена грунта газонов, и решение проблемы движения автотранспорта. От крупных магистралей решено поэтапно перейти к налаживанию освещения на конечных остановках общественного транспорта и расходящихся от них улиц, а далее – к освещению дворов и переулков. Поставщиками светового оборудования будут российские производители.

Много званных, да мало избранных

Ни один из проектов Закона «Об Общественной палате Саратовской области» не предусматривает выборности

Юрий ЧЕРНЫШОВ

«В наш век глупцам безумцы вожаки»

В. Шекспир

Процесс создания Общественной палаты области близится к завершению. В общественной дискуссии о том, какой ей быть, приняли участие многие заинтересованые структуры: общественные организации (правозащитные, профсоюзы), структуры власти (комитет общественных связей и национальной политики области, комитеты областной думы), политические партии.

Опубликованы материалы, обобщающие деятельность Общественной палаты предыдущего созыва (председатель СПЦ «Солидарность» Александр Никитин), а также предложения, в том числе и весьма неординарные, по формированию нынешней. Так, лидер партии «Народная Воля» («Народный Союз») Александр Конобеев считает, что Общественная палата могла бы быть сформирована из представителей Общественных (Земских) Советов, которые, в свою очередь, должны быть созданы в муниципальных образованиях. К сожалению, это только предложение, не проработанное, как и некоторые другие интересные предложения, до степени проекта областного закона. На ГТРК «Саратов» прошли теледебаты на тему: «Какой быть Общественной палате». Основная дискуссия разгорелась между ведущим Сергеем Утцем и ректором ПАГС Сергеем Наумовым, некогда уже послужившим народу и власти на должности председателя Общественной палаты. Кое в чём дискуссии помогал отец Нектарий. Почему был только он, а, скажем, и не Мукаддас Бибарсов, и не Александр Лазерсон, и не Олав Панчу и другие религиозные деятели, коли уж без них не обойтись, – мало кому ведомо. Правда, имеющихся сегодня двух, по-настоящему проработанных и готовых к обсуждению проектов Законов об Общественной палате Саратовской области, разговор напрямую не коснулся.

Из-за чего стоит ломать копья?

Один из проектов закона предложен профсоюзами, другой – комитетом областной думы по общественным отношениям. Существеное их отличие в подходах к механизму формирования палаты. От того, какой из них и с какими изменениями будет узаконен, зависит, будет ли Общественная палата (ОП) действительно общественной или станет считаться таковой лишь по названию.

В каждом из проектов изначально приходится делать выбор из нескольких существенно различающихся альтернативных вариантов формирования ОП. Во-первых, необходимо сделать выбор в пользу одной из возможностей: является ли ОП объёдинением в той или иной форме только представителей общестенных организаций или в неё должны входить и отдельные персоналии – личности, авторитеты, заслуженные люди? Во-вторых, в любом случае возникает ещё один вопрос: должна ли ОП объединять все без исключения общественные организации (пусть даже только зарегистрированные в установленном порядке) или её состав должен быть количественно ограничен по тем или иным критериям (какими должны быть эти критерии?). А в варианте, ограничивающим состав, немаловажным становятся мерки, критерии для тех, кто будет назначен судьёй в процедуре формирования. Исходя из того, как отвечают на эти вопросы проекты Закона об ОП, и следует, видимо, делать выбор между ними.

Надо сказать, что процедуры формирования Общественный палаты не предусматривают выборности её членов ни на одной из стадий ни в одном из предложенных проектов. Из-за отсутствия механизма выборности ни одна процедура формирования ОП не может быть названа демократичной. Так же, как и процедура формирования Общественной палаты РФ, кстати. Однако и такой подход может быть и конструктивным, и плодотворным, правда, при одном условии. В отсутствие объективных и одновременно демократических механизмов формирования палаты остаётся уповать на роль моральных авторитетов, призванных исполнить ту роль, которую обычно выполняет демократическая процедура. Ибо, строго говоря, только моральные авторитеты могут заменить собой роль демократических процедур, «лигитимизировать» иную процедуру.

Моральные авторитеты важны и по следущим соображениям: поскольку Общественная палата призвана служить промежуточным звеном между властью и обществом, то власть, как исполнительная, так и представительная, вправе претендовать на своё в палате представительство, своё «лобби». Это справедливо, но справедливость должна быть и признана. И нет иного пути для признания, кроме как «освятить» такую справедливость моральными авторитетами. Но как устранить несправедливость на самом начальном этапе, на «нулевом» уровне, который начинается с установления пропорций представительства и механизма формирования структуры палаты? В обоих документах этот уровень учитывается и обозначается как «переходной период». Устраняют ли нормы «переходного периода» возможную несправедливость – это другой вопрос. В любом случае логично вести сравнительный анализ двух документов не путём сопоставления их последовательно по пунктам, а именно с переходных положений.

С чего начинаются козни

и происки?

Они начинаются с процедуры первоначального формирования любой структуры. Избежать их – козней и происков – пытаются оба проекта, правда, делая это одинаковым способом. Проект профсоюзов предлагает, что губернатор области «принимает 30 граждан РФ с их согласия в члены Общественой палаты и утверждает их членами президиума ОП». Проект думы предоставляет такую же возможность губернатору, но лишь в отношении 16 граждан, и не даёт ему права назначения этих лиц в высший орган ОП – Совет. Почему 30 или 16 – не объяснит никто, даже авторы предложений, да и важно не число, а то, что губернатор в любом случае выступает в качестве «морального авторитета» в отношении своих «назначенцев». Ещё по такому же количеству членов Общественной палаты подбирает с согласия самих «назначенцев» областная дума и назначает их в варианте профсоюзов тут же членами Президиума. В варианте думы Совет избирается на первом заседании ОП из числа её членов независимо от того, по какому принципу они вошли в состав ОП.

Но думская часть формирования ОП – не зеркальное отражение губернаторской части назначения. В этой части нет ясности в главном: кто конкретно в областной думе выступает в роли морального авторитета? Председатель думы? Комитеты или их председатели? Фракции? Последнее – самое опасное. Ведь в этом случае одна часть «назначенцев» может оказаться представителями партии, имеющей в областной думе большинство. Однако при этом придётся закрыть глаза на ограничения на участие партий, накладываемые каждым из проектов. В проекте профсоюзов политические партии «не допускаются к формированию ОП», а в проекте думы – «не допускаются к выдвижению кандидатов в члены ОП». И та, и другая формулировки – казуистика, а сохранение в проектах этих положений – повод для бесконечных споров и различных толкований. Ясно, что исключить партийное участие (предложение профсоюзов) при формировании как думского варианта частей ОП, так и губернаторского, в принципе невозможно. Как обойти эту ловушку – не предусмотрено ни в одном их проектов. Но, так или иначе, сформировав не мытьём, так катаньем верхнюю палату – «сенат» – из назначенцев, каждый из проектов закладывает ещё по проблеме. Проект думы предполагает дальнейшее расширение ОП путём формирования нижней палаты, равной по численности «сенату», допуская в неё кандидатов по усмотрению сенаторов. Согласно этому проекту, ОП состоит из двухчастного «сената» (по 16 «назначенцев» в каждой из частей) и «палаты представителей» из 32 «допущенцев». Высший орган выбирается обеими палатами, численный состав его устанавливает сама палата. В этой части данный проект более демократичен, чем вариант профсоюзов. В варианте профсоюзов же решающее значение приобретает начальный этап – «разруливание» «сената». Кто владеет «сенатом» – владеет всей Общественной палатой. Отсюда – особенно велика роль «морального авторитета». Но проект профсоюзов не ограничивает число членов нижней палаты и потому кажется более демократичным. В палату могут входить представители любой организации (а в области несколько сотен относительно активных общественных организаций). Но профсоюзный вариант превращает ОП в хурал или вече. Опыт же показывает, что в этом случае не придётся говорить о какой-либо конструктивности, поскольку сенаторы, не являясь формально управляющим органом ОП, опять-таки будут иметь возможность «заруливать» толпой. Таким образом, сейчас общественники оказались перед Сциллой бонапартизма и Харибдой пугачёвщины. Хорошо, если общественники окажутся способными раскусить эти опасные моменты и найти противоядие. А если они окажутся слепцами? В таком варианте восторжествует принцип, который вслед за классиками повторил на телепередаче Сергей Наумов и подхватил Сергей Утц. Эти слова вынесены в эпиграф.

Без крепкой семьи и детей общество неполноценно

Беседовал Владимир ЕФИМОВ

Кто бы подумать, что в наш просвещенный век специалисты будут бить тревогу об охватившем общество системном кризисе семьи и брака. Быстро создающиеся и столь же быстро распадающиеся семьи, несчастные, морально травмированные и лишенные семейного счастья дети, в лучшем случае, в основном при матерях и отчимах, а в худшем – брошенные на попечение детских домов – к сожалению, привычные картины нашего современного бытия. Однако положение можно изменить к лучшему, если… Об этих условиях и размышляет заместитель главного врача Саратовского областного центра планирования семьи и репродукции, кандидат медицинских наук Ольга Петровна Аккузина.

Корр.: Ольга Петровна, кроме лечения физиологических недугов, мешающих семье иметь детей, ваш центр, как известно, рассматривает иные, чисто нравственные, моральные «недуги», которые заключаются в искаженных представлениях о семье и браке. Насколько сегодня эта проблема важна и в чем причина такого положения?

О. Аккузина: Положение дейст-вительно не из приятных. Одной из причин мы считаем исчезновение заложенных еще в древние времена основ русской семейной духовности и насаждение, во многом с помощью телевидения и в широко рекламируемых в фильмах и передачах эгоцентризма, культа тела телесных утех, но все – без семьи и детей. Или проблема «пробного брака», но опять-таки без детей. Общество, преимущественно молодежь, не получает настрой на культ семьи. А ведь на отношении к семье и к семейным нравственным устоям проверяется моральное состояние самого общества. К сожалению, в этом плане оно не совсем здорово. В обществе должна существовать «мода на ребенка», на определенное количество детей в семье. Одинокая женщина все равно будет рожать, но для себя и только одного ребенка, а никак не двух и тем более трех детей. Но если есть семья, то в ней должно быть, по крайней мере, не менее трех детей.

К тому же, преобладают формы пробного брака, жизни вне брака, это становится нормой и негативным явлением: дети, рожденные в этих условиях, можно сказать, становятся с «изъянами», ведь дети моделируют семьи своих родителей. И потому ребенку из неполной семьи крайне сложно создать свою будущую семью. Всем известно, что девушка, выросшая в семье, где был пьющий отец, и прекрасно знающая о пристрастии своего избранника к спиртному, все равно берет его в мужья! Почему? Потому что для нее пьющий муж – это норма. Так и неполная семья, в которой на сегодня проживает около трети детей. Памятуя об опыте своих родителей, девушка или юноша меньше усилий будут тратить на сохранение семьи, на поиски компромисса в трудных жизненных ситуациях. При таком отношении распад семейного уклада будет продолжаться и дальше.

Конечно, тут много факторов. Один из главных – издавна считалось, что муж должен быть кормильцем, а жена при доме. Это было, в принципе, нормальным состоянием. Но с приходом эмансипации женщину вывели из дома и заставили работать, и не только при социализме, но и в западных странах. И когда женщины почувствовали независимость и начали зарабатывать ровно столько, сколько и мужчина, а, может, иногда и больше, то, естественно, они стали равноценными партнерами и перестали нуждаться в мужчине, даже просто ради того, чтобы забеременеть, потому как можно сходить в лабораторию за мужской спермой и забеременеть искусственным методом, даже можно выбрать себе генетически здорового и удачного партнера. То есть, в мужчине многие женщины просто перестали нуждаться. И тем не менее, несмотря на то, что молодежь живет вне брака, в пробных браках и в не полных семьях, наши женщины предпочитают рожать в браке. По нашим исследованиям, брачная рождаемость в три раза выше внебрачной, хотя число абортов в обоих случаях одинаково. Выходит, что женщины предпочитают иметь детей в браке как в юридически оформленной системе отношений и состояния человека, получая и защиту ребенка, и социальную защиту, и психологическую поддержку. И если наше правительство озабочено проблемами рождаемости, то оно сейчас, в условиях ослабления семейных уз, должно решить многие проблемы – и финансовой поддержки семьи, и семейного воспитания, полового просвещения. Были же у нас хорошие школьные программы по семейному воспитанию «Основы здоровья семьи», где прививались навыки материнства, отцовства, безопасного полового поведения, и они сыграли положительную роль. Так, в три раза снизились аборты среди подростков, а за последние пять лет дети более осознанно стали относиться к зачатию и рождению детей. Однако почему-то решили эти программы дальше не проводить. И сделали ошибку – этому все равно надо учить, прививать семейные ценности, которые некому прививать! Повторюсь, у нас треть детей живет в неполных семьях. В семье, где нет отца, мать, при всем желании, не может привить ребенку любовь к отцу, которого нет. Например, данные 1913 года фиксируют всего 1,1 процента рожденных вне брака детей, а сейчас 13 процентов детей живет в неполных семьях. Это очень серьезный вопрос, который надо поднимать и решать в школах. Школы, где раньше прививалось умение быть и жить в семье, тоже удаляются от этого – уже нет прежних полезных уроков домоводства, нет уроков труда. Пришла мода потихоньку убирать из школ сыгравших свою положительную роль психологов, хотя этого делать нельзя. Более того, в пединститутах необходима кафедра семейного воспитания. Мы должны создать программы семейного воспитания и вообще поднять престиж семейного воспитания.

Корр.: Все это, безусловно, хорошие и неоспоримые потребности нашего общества. Но, согласитесь, одним из главных условий прочности семьи и повышения рождаемости являются финансовое здоровье и прочность сумейных уз.

О. Аккузина: Совершенно верно. Семья должна получать государственную поддержку, но не в сумме семидесяти рублей пособия на ребенка. Должен быть подкрепляемый экономически статус этой многодетной женщины. Она должна гордо нести это звание. А сейчас посмотрите: все много рожавшие матери буквально выбивают себе средства пропитания и свой статус. Но таким образом мы не создадим моду на детей. Конечно, правительство с прошлого года поэтапно начало решать экономические проблемы рождения детей. Это и материнский капитал в 250 тысяч рублей, которые через три обещанных государством года должна получить родившая второго ребенка женщина, и пособия на рождение ребенка. Но пойдут ли рожать наиболее сознательные и ответственные? Конечно, решат родить те, кому за тридцать лет и у кого уходит репродуктивный возраст и репродуктивная функция, но их мало. Мы анализировали: около 30 процентов женщин в возрасте до 30 лет страдают бесплодием, а в возрасте 30–35 лет – уже половина. То есть, каждая вторая – бесплодная. Так что выходит, что тут мы много беременных не «насобираем». Кто-то, конечно, будет мучиться, но качество новорожденного потомства окажется плохим. Есть опасение, что двинутся сейчас рожать в социальном плане не очень приличные личности, потому как 8000 рублей пособия для них очень приличная сумма, 1500 рублей до полутора лет ребенку – тоже хорошо: и пить, и гулять можно. А вот как только исполнится ребенку полтора года – что тогда? Есть риск, что дети из таких семей будут увеличивать и без того большое количество отказных сирот.

Корр.: Ясно, что вместо этой полумеры должны быть четко продуманные программы увеличения рождаемости и укрепления семьи.

О. Аккузина: Нынешние просветительские программы напоминают некие огрызки, причем, часто уповают на церковь, однако церковь бессильна, потому как подавляющее большинство населения нерелигиозно, безбожно и зачастую лишь отдает дань моде на кресты, на венчание, на различные секты. Но это все не истинная вера. Православие практически очень ограниченно может повлиять на увеличение рождаемости. Вот смотрите, женщина собирается забеременеть. Однако до этого момента ей же надо обойти многих врачей и, если надо, то пролечиться, понимая, что для зачатия и рождения здорового ребенка она и сама должна быть здоровой, и муж должен быть таким же. Однако это в идеале. На самом же деле ничего подобного эта женщина не делает. Она не идет лечиться и оттягивает на как можно дольше визит к врачу. Почему? Лишь только потому, что просто не хочет идти к нему. В результате мы, в силу такой запущенности, просто бессильны помочь этой женщине в рождении здорового ребенка. И, представьте, она это делает нам в пику на том лишь основании, что, якобы родовые сертификаты не для нее, а для нас, медиков, и рассуждает примерно так: «Сейчас они у меня получат родовые сертификаты…». А это же, в принципе, ей самой и будущему ребенку нужно. Почему же такие понятия? Потому что все время государство заботилось о здоровье человека, а не сам человек. Нам всегда было выгоднее быть больным, но отнюдь не здоровым. У нас когда-нибудь поощрялось здоровье? Наоборот, заботящихся о своем здоровье народ просто не воспринимает как нормальных. Это, считаю, своеобразный менталитет. И убеждена, что добиться чего-то хорошего в плане привития семейных ценностей можно только за счет четкой государственной программы, в которой предусмотреть «ростки» по репродуктивному здоровью, половому просвещению и воспитанию сексуальности и привитию навыков здорового образа жизни. Это все может только школа.

В 1995 году, когда у нас только что пошла программа «Основы здорового образа жизни», было 250 абортов на тысячу женщин в возрасте от 20 до 24 лет. Это совершенно безумный показатель, когда каждая четвертая женщина делала аборт. И мы пошли в школы учить. Прошло десять лет. Картина изменилась в лучшую сторону. Был показатель абортов в подростковом возрасте 60, сейчас стал 14. Среди 20–24-летних стал 60 вместо 250. Представляете разницу? Если в 2000 году заболеваемость сифилисом среди подростков была до тысячи случаев, то сейчас в пределах 70-ти. Разница есть? Подростки очень хорошо откликаются на разумное, грамотное просвещение. Этим и надо заниматься дальше.

Корр.: С другой стороны, мы имеем примеры другого характера «просвещения». Ваше отношение как женщины и медика к телепередаче «Дом–2»?

О. Аккузина: Я ее вообще не могу смотреть! Я считаю это маразмом. И считаю, что как раз именно этой программой, где преподносятся образцы поведения и отношения к семье и детям, телевидение себя полностью дискредитировало. И не только ТНТ. После такой пропаганды нам надо рассказывать о том, как не заболеть, как сберечь свое здоровье всему нынешнему подрастающему поколению. Это как раз то поколение нынешних 30-летних, кого застала эта сексуальная революция, на волне которой они эксплуатировались, как кому-то сильно хотелось. Они же были не просто незащищенными, а просто ошарашенными, морально раздавленными. И вот сегодня они самые несчастные люди. Те, по ком прошел каток сексуальной революции, имеют в себе самое большое количество раковых заболеваний, бесплодия, к тому же они и одиноки, и меньше всего родили детей. И что удивительно, в этом поколении меньше всего мужчин осталось: часть была выбита наркотиками, венерическими заболеваниями, отстрелами. Мы должны всегда помнить негативный опыт воздействия сексуальной революции на здоровье и репродуктивную функцию молодежи 90-х годов прошлого века.

Беседовал

(Материал подготовлен в рамках проекта «Преодоление демографического кризиса: медицинский и социальный аспекты» при финансовой поддержке правительства области)

«Ё» – не моЁ. «Ё» – наше всЁ

Юрий ЧЕРНЫШОВ

Без буквы «Ё» не было бы самого, быть может, распространённого выражения, означающего целую гамму чувств, вызываемых внезапными обстоятельствами – от лёгкой досады и удивления до беспредельного гнева. «Поработав на базаре некоторое время, каждый начинает разговаривать через «ё…», – говорит персонаж одного из документальных очерков саратовской журналистки Надежды Андреевой. Да что рынок! Одним из обстоятельств, вызывающих желание последовать рыночным привычкам, стало и то, что многие СМИ… перестали употреблять эту букву в своих публикациях. И довели, что называется.

17 мая в защиту так необходимой народу буквы «Ё» выступила творческая интеллигенция Саратова. Ну, не только одной буквы, а всего русского языка, но всё же – и «Ё». Подиум для борьбы предоставил Институт законотворчества Саратовской академии права, а тема была обозначена достаточно широко: «Русский язык в контексте современной жизни и культуры» и состав борцов был весьма представительным. Среди них значились академик, декан филфака СГУ В. Прозоров; профессор, зав. кафедрой русского языка и культуры СГАП Н. Тяпугина; председатель правления СРО Союза писателей России В. Масян; главный режиссёр Саратовского тюза им. Ю.П. Киселёва Ю. Ошеров; кинорежиссёр, заслуженный работник культуры РФ Д. Луньков; председатель правления СРО Союза художников России П. Маскаев; зам. министра информации и печати области В. Григорьев; зам. министра образования области Н. Терешина и много других уважаемых людей.

Борьбе за букву «Ё» способствовал вдохновляющий пример Ульяновской области. Там Сергей Морозов дал старт году русского языка (2007-му) в области распоряжением, согласно которому с 1 февраля во всех официальных документах чиновники должны использовать букву «ё». Без оной (где она быть должна) документы будут возвращаться на доработку.

Организаторы обсуждения уповали на то, что примеру соседей мог бы последовать и губернатор Саратовской области Павел Ипатов. Любопытно, что сами примеру следовать и не подумали. В чрезвычайно небрежном (с точки зрения языковых норм) проекте Обращения к губернатору и председателю областной думы, именно в том месте, где рекомендавалось вернуть гонимую букву, красовалась «Е» (без «ё» же были написаны слова «режиссёр», и даже «Киселёв»). Ну, уж таковы, видимо, особенности национальной борьбы за чистоту чего бы то ни было: не подметать, а призывать кого-то к тому.

Собственно, пункты Обращения, составленные из призывов, заменяли собой отсутствующую как таковую повестку дискуссии. Что создавало великий мыслительно-языковой хаос при обсуждении. Это полностью относится и к ещё одному обсуждаемому немаловажному вопросу повестки-обращения: движению за искоренение сквернословия в общественных местах, школах, учреждениях. В этом вопросе примером для некоторых участников дискуссии стала областная дума Белгородской области, принявшая соответствующее постановление, которое утвердил губернатор. Содержание документа не оглашалось, но можно было понять, что среди намеченных мер предусмотрено и административное наказание за мат. При этом никто не заметил логичной языковой связки: буква «Ё», к реабилитации которой приступили ульяновцы, и матерщина, вошедшая в быт, и о ликвидации которой пекутся на Белгородчине, как известно, неразрывно связаны.

К тому же попыткам истребить «Ё» в русском языке противостоят такие мощные бастионы самого языка, что эти попытки выглядят всего лишь изысками интеллигентствующих коммерсантов от СМИ. На них народ ответил своей замечательной придумкой. Присловье «Ё – моё» стало красоваться как название многих придорожных кафе. Тем самым «Ё» подтвердило своё всенародное естество, стало НАШИМ «Ё». Что касается наказания за мат, то директор института законотворчества СГАП Александр Ландо напомнил, что в советское время такое распоряжение уже было (оно и сейчас не отменено), но эффект попытки оказался нулевой. В том же духе высказался и Дмитрий Луньков. Причины явлений, против которых затевается борьба, лежат, по его мнению, гораздо глубже, и подобные дискуссии полезны не тем, что в одночасье будут найдены эффективные меры противодействия, но в том, что, быть может, удасться докопаться до первопричин явления. Подобные же соображения, но уже приментельно к школе, высказал Виталий Григорьев. Он обратил внимание на роль семьи. В конечном счёте, именно там рождаются и культивируются языковые формы, в том числе и матерщина, которые усваивают дети с пелёнок.

Эти отрезвляющие высказывания резко диссонировали с пунктами Обращения радикально-клерикалисткой направленности. К таковым можно отнести «просьбы» к саратовской епархии «более активно выступит с проповедью «Злоречивые…Царства Божия не наследуют», «выступить с инициативой прподавания старославянского языка в специализированных школах и лицеях», а также рекомендацию «введения предмета «Основы православной культуры» в школах и вузах (!) на факультативной основе». Впрочем, эти предложения даже не обсуждались, видимо потому, что отсутствовал представитель Епархии отец Нектарий, участие которого было обозначено среди возможных подписантов Обращения. Возможно, что в этот момент отец Нектарий собирался с духом, готовясь принять участие в дискуссии на телевидении, посвящённой созданию Общественой палаты Саратовской области и показанной в тот же вечер.

К сожалению, дискуссия о языке к концу обсуждения сбилась на распри, которые уже долго не утихают вокруг журнала «Волга–XXI век». В этих распрях творческая интеллигенция, буквально по Высоцкому, «всё хорошее в себе доистребила» и окончательно утопила проблему собственно языка. Тем самым, в который уже раз показала свою органическую неспособность отличить «разумное, доброе, вечное» от мелочного, прилипчивого и несущественного для обсуждения. И можно лишь надеяться, что и в запальчивости будет всё же услышана здравая оценка конфликта вокруг журнала, как конфликта финансовых интересов, высказанная Виталием Григорьевым. А также пожелание Виталия Михайловича журналу, возрождаемому с помощью министерства информации и печати, быть не русофильским (пожелание сопровождалось репликой: «за это могут и побить»).

В завершение мероприятия ряд педагогов Академии права был награждён грамотами за «образцовое владение русским языком». От принятия каких-либо Решений и Обращений благоразумно воздержались, отложив сей акт на неделю-другую. «Образцовое владение» одних явно не стыковалось с языковой небрежностью других. А предложенные два проекта текстов, почти идентичные, содержали не только поправимые несуразности (один из пунктов, как было отмечено, рекомендовал «вернуть написание буквы «е», именно – «е»), но и до обсуждения содержащихся в проекте тезисов дело не дошло. Ряд же призывов (на что также было обращено внимание) не только затрагивает интересы иных конфессий, в частности мусульман, но и выходит за рамки, установленные Конституцией. Принимать в какой-либо форме подобный документ на площадке Института законотворчества Академии права было бы более чем неприлично.

«Большие надежды»

Вадим РЕВИЧ

18 мая в саратовской Опере стартовал «марафон» юбилейного музыкального фестиваля, вот уже двадцатый год носящего имя Л.В. Собинова. С 1996 года Генеральным спонсором театра оперы и балета и Собиновского фестиваля является компания «БАТ Россия».

На сей раз церемонию открытия было решено совместить с главным «блюдом» фестивальных торжеств, каковым, по традиции, служит какая-либо репертуарная редкость или премьера. Возможно, впрочем, в этот год тем самым блюдом хозяевам фестиваля видится опера В. Кобекина «Маргарита», первые спектакли которой прошли в самом конце апреля. Как бы то ни было, фестиваль открывали сочинения Бетховена – и как раз из категории «неисполняемых». Первое отделение вечера включало симфоническую картину «Победа А. Веллингтона, или Битва при Виттории», что вместе с торжественными речами едва составило минут двадцать. Затем последовал едва не получасовой антракт, после чего прозвучала единственная оратория композитора «Христос на Масличной горе». Как видим, вечер оказался куда как прихотлив по форме. Обратимся теперь к содержанию.

Батальная композиция Бетховена представляет собой опус весьма специфического свойства: он был написан композитором за год до Венского конгресса по просьбе венского музыканта И. Мельцеля для созданного им «пангармоникона», механического органа. «Если первые слушатели «Битвы» отнеслись к этому бесспорно слабому произведению без тени критики, если при жизни Бетховена лишь отдельные музыканты дали отрицательные отзывы об этом шумном и малосодержательном сочинении, то последующие поколения отзывались о нём резко отрицательно», – замечает А.А. Альшванг в классической русской биографии композитора, не забыв отметить и положительные аспекты пьесы. Каковые, в сущности, сводятся к тому, что в музыке всюду отчётливо видна рука гения. Однако сугубо прикладной характер партитуры (Бетховен сам заметил однажды: «…Это не более, чем пьеса, написанная по случаю») не даёт возможности говорить о её достоинствах. Зато даёт право сосредоточить внимание на капитальном номере программы, оратории op. 85 для трёх солистов, оркестра и хора.

Итак, что же явил нам фестиваль, поставив «Christus am Oelberge»? Обратившись к дискографиям крупнейших дирижёров прошлого, мы не найдём там и следа обращения к этой музыке. За единственным исключением в лице Г. Шерхена, ещё при жизни, впрочем, в изобилии получавшем упрёки в неразборчивости. Упомянутая русская биография Бетховена «стыдливо» упоминает это сочинение постольку, поскольку это касается весьма важного события в жизни композитора – авторской «академии» в Вене 5 апреля 1803 г. А сообщая об итоге концерта, имевшего «громадный успех, за исключением оратории, встреченной холодно», деликатно добавляет: «оратория написана на очень слабый текст (поэт Ф.-Кс. Хубер)». Что ж, нынешнее исполнение в полной мере позволило оценить тактичность академического учёного. Текст оратории не просто слаб, он – абсолютная ахинея! Если только электронное табло над сценой высвечивало именно творение Хубера и, как считают, Х. Шрайбера. Замечу здесь, что табло это мало того, что в который уж раз транслирует текст перманентно с ошибками (даже орфографическими), так ещё в середине пьесы, не вынеся, видимо, красот этого стиля, попросту зависло на какое-то время, в чём нельзя не увидеть прямо-таки перст судьбы. «Но горе тем, кто дерзко обесчестит кровь, которая за них пролилась!» – сие только лишь то, что пленяет сразу, так и просясь «под запись»! А сколько подобных перлов встречаем мы как «до», так и «после»!!! Причём, это ещё далеко не всё. Авторы текста основательно блуждают меж «временем» и «местом», не подозревая, похоже, о том, что им, «месту» и «времени», неплохо бы и сойтись. Так, Серафим в своей арии поёт нечто вроде «…я вижу Иисуса, распятого и страждущего», а здесь же, но чуть позже, Иисус пространно рассуждает на тему «Да минует меня сия чаша». К числу немеркнущих «красот» сочинения явно принадлежат и слова Христа «я повергнут в ужас предстоящими мне страданиями; не пот, но кровь каплет с моего лба…». При этом музыка, идущая рядом с текстом, носит совсем «никакой», чисто буколический характер. И так абсолютно всюду! Лишь одна интродукция свободна от изъянов, являя страницы превосходной музыки благородного, возвышенного толка, да и то потому, видимо, что предваряет действие, ничего не изображая. В остальном же всё, что где-либо можно прочесть о том, что вызвало к жизни реформу К.-В. Глюка, всё, что написано о фальши и драматической бессмыслице барочных опер и ораторий как «концертов в костюмах», царстве примадонн, кастратов etc., etc., etc. – всё это без исключения находит себе место в причудливом бетховенском творении, лишая нас, быть может, ещё одной иллюзии и заставляя лишь гадать о причинах. По-прежнему несомненно, что знаменитый уроженец Бонна был и остаётся одним из величайших художников человечества, однако же, и факты по-прежнему – упрямейшая из материй, в который уж раз констатирующая истину.

Надо сказать, что саратовская публика отнеслась к «Христу» куда более лояльно, нежели венцы в 1803 г. И исполнение, отмечу, было действительно превосходным. Светлана Кузнецова в партии Серафима была едва ли не безупречна, слегка обнаружив тенденцию при пении улыбаться без видимого повода на манер Тамары Синявской. Марат Галиахметов регулярно приезжает к нам из Москвы с конца 1990-х гг. и поёт всё лучше и лучше, став законченным исполнителем теноровых партий в кантатно-ораториальном жанре. Партия же Петра, доставшаяся самарцу Андрею Антонову, настолько мала (апостол участвует лишь в двух из шести номеров оратории), что сказать что-либо о нём представляется возможным едва ли. Традиционно хороши были Губернский театр хоровой музыки и оркестр саратовской оперы, ведомые твёрдой рукой Юрия Кочнева, художественного руководителя фестиваля. Беда же, увы и ах, состоит только в том, что, как некогда заметил в частной беседе Н.К. Метнер: «Звучит-то хорошо, но что звучит, вот в чём вопрос».

В общем, что и говорить, фестиваль, открывшийся большим, хорошо ухоженным «пустым местом», внушает столь же большие надежды! Впрочем, не будем опережать события. Афиша XX-го Собиновского в этом году обещает нам и спектакль Камерного театра под рук. Б.А. Покровского («Тайный брак» Д. Чимарозы), и новую постановку «Онегина», и Театр Бориса Эйфмана.… Каждый пусть выберет себе по вкусу. Я же надеюсь освещать свои предпочтения в фестивальной афише в ближайших выпусках нашего издания.

Валерий Володин: возвращение в литературу

Анна САФРОНОВА

В № 3–4 журнала «Волга–ХХI век» опубликована повесть Валерия Володина «Никто ниоткуда и никуда». Несколько лет назад Валерий Володин работал много и плодотворно: многократные журнальные публикации, выдвижение на Букеровскую премию, внимание критики. Поток публикаций резко приостановился несколько лет назад, а последняя опубликованная в журнале «Волга» в 2000-м году повесть «Исчезнувший» вообще читалась как своего рода прощание с литературой.

Новая публикация говорит о том, что писатель Валерий Володин вовсе никуда не канул, и его своеобычная манера письма тоже никуда не пропала, а стала, пожалуй, острее.

Но пора уже сказать и о герое новой повести. «Этот Серков человек пасмурный, как будто в нем всегда идет морось бессолнечных слов – и призраки их ткут неуклюжую непогоду. Он шляется на вялотекущую службу, в статистическое управление, и никто не ведает никаким духом, что он там себе молчит, сутулый ноябрь». Одна уже эта фраза, одно уже это сравнение – «сутулый ноябрь» – цепляет, заставляет мгновенно почувствовать, увидеть этого героя, Серкова.

Впрочем, проницательный и искушенный читатель тут же заподозрит, что ему в сто тысячный раз сейчас попытаются «впарить» очередного «маленького человека» со всем букетом соответствующих проблем. И сильно ошибется. Серков, конечно, человек маленький – «как все, маленькая немешающая пустынька одной общей, раскинувшейся средь населенья пустыни, а большее никому ни даром, ни пропадом не нужно в нем, астеничном, чересчур костлявом, мышасто остролицем человечке с вечным, уныло несомым портфельцем, который умудрился пережить все моды, все дурацкие направления материальных страстей и при этом как-то выглядеть».

Вот как будто и все о Серкове – в главном, конечно, – сказано? Но никак нет: в такой замысловатой, яркой, абсолютно нестандартной системе языка герой пустой и серый не приживется, как бы ни живописал нам автор убогий антураж жизни Серкова, как бы ни давил читателю на психику и говорящей фамилией своего героя, и убогим обликом его.

Ничего поделать нельзя: как бы ни был задавлен герой серостью жизни – он ей не принадлежит, или не согласен ей принадлежать: «Все могущественные ящики и пространства стола плотно, без игривых просветов позабиты статистичной бумагой, и от прозябающей этой писчей канители, заполнившей и извратившей пространство, должное быть вроде бы в распоряжении самого Серкова, ощущение у него такое, будто мертво, но угрожающе молчащая бумажная глыба погребает золотую и вовсе неподвластную Серкову часть его жизни».

Автор делает совершенно уникальную вещь: он «переводит стрелки» на Серкова, безжалостно выставляя на обозрение читателя все, что как будто должно быть собственностью уединенного сознания, и в многочисленных «обнажениях» Серкова и крутится повествование. Например, так: «…Серков, ведомый машинальным мазохизмом, брезгливым содроганием перебирал в себе весь этот призрачный, весь барахольный, весь неопрятный оптовый смех – смех узнавших главенство пустот, – поневоле проживал вновь и вновь, прилежно мучаясь дрянью жизни, невинный с виду смех его бытия, извлеченный почти посторонним для Серкова образом как бы на общий плоский свет, на разнагишанье в становившихся вдруг площадными его глазах, страшно чужих, бездомных и отлетевших»…

Не Серков сер, а мир вокруг него убог и закрыт для чувств – и заставляет закрываться героя: «Чтобы не досаждали докучливыми вопросами, Серков выбрал расхожие маски настроения. Дома, с бессменной вахтой жены, это маска неотторгаемого, прямо-таки въевшегося в кожу безразличия якобы вусмерть утомленного службой, раскраденного ею человека – впрочем, маска почти искренняя, совпадающая с натуральным лицом».

Один из самых потрясающих фрагментов повести – о тайных юбилеях, которыми живет Серков. «Государственные праздники, эти насильственно увеселенные дни, его мало трогают, они по причине безличия скудны пронзительными и освежающими жизненными соками, благодаря которым крохотный истинный Серков – Серков для личного исключительно пользования – упивается собственной неповторимо прекрасной вещью – потаенностью. Потаенностью в чистом виде. Все, что есть в нем бесценного, первозданного, сполна приемлемого перед самим собой, – это она, потаенность, она лишь одна. Ничья злоба, ничье опустошительное прикосновение, никакой мир никогда не отыщут дорогу сюда, где Серков неуязвим, полносущно свободен, где он так легко принадлежит себе, что выглядит перед собой крупным и неодиноким счастьем».

«Никто ниоткуда и никуда» – сложная, сильная, нервная и богатая проза. Ее хочется цитировать, показывать читателю, который ее еще не видел. Серков, этакий социальный ноль без палочки, – как личность абсолютно самобытен и полноценен. Побеждает ли его жизнь, ломает ли она его? Да нет. Просто речь идет о совершенно разных измерениях.

Магия танца

Анна МУХИНА

Под таким названием 14 мая в доме работников искусств прошел творческий вечер народного артиста России, ведущего солиста Cаратовского театра оперы и балета Игоря Стецюра–Мовы, отдавшего 25 лет волшебному искусству классического балета.

Игорь Стецюр-Мова попал в балет случайно. Когда он учился в третьем классе, в школу пришли люди из хореографического училища записывать желающих. Игорь Стецюр-Мова записался было, но потом совершенно забыл об этом. Напомнило пришедшее домой приглашение на экзамен. Увидев официальную бумагу, бабушка будущего артиста взяла его за руку и отвела на экзамен. Так Игорь Стецюр-Мова встал на путь служения танцу.

Закончив в 1983 году с отличием училище, он пришел в театр оперы и балета, где очень быстро стал ведущим солистом. Через пять лет уехал в Харьков, по собственному признанию, из-за материальных проблем. В Харькове ему посчастливилось работать со Светланой Колывановой и Тодером Попеску. В Саратов Игорь Стецюр-Мова вернулся уже мастером.

За время работы в театре он перетанцевал практически все главные партии в классических и современных репертуарных балетах. Альберт («Жизель» Адана), Зигфрид («Лебединое озеро» Чайковского), Дезире («Спящая красавица» Чайковского), Принц («Щелкунчик»), Базиль («Дон-Кихот» Минкуса), граф Резанов («Юнона» и «Авось» Рыбникова), Хозе («Кармен-сюита» Бизе – Щедрина), Вакх («Вальпургиева ночь», «Фауст» Гуно), Арбенин («Маскарад» Хачатуряна).

На творческом вечере зрители видели своего любимого артиста не через оркестровую яму. Он танцевал совсем близко, что позволяло по-новому оценить эмоциональность и экспрессивность его танца, и его несомненный драматический талант.

«Играть на таких площадках немного сложнее, – говорит Игорь Стецюр-Мова, – сказывается привычка к четкой границе между мной и зрителем – рампа, оркестровая яма, где ты танцуешь за какой-то чертой. В таких условиях мы со зрителем тет-а-тет. И тут важно не переиграть. Но не могу сказать, что это первый мой подобный опыт. На гастролях иногда приходилось танцевать совсем в неприспособленных для этого помещениях. Например, в баскетбольных залах».

За время своей работы танцовщик объездил практически весь мир, был не только в Европе, но и в таких экзотических странах, как Новая Зеландия и Аргентина. Причем, замечает артист, в Новой Зеландии было, как говорится, «цивильнее». А вот Аргентина, которую они объездили с юга до севера, поразила его: «У них там нигде нет центрального отопления. А мы были в Аргентине в июне – там уже в это время зима. И нам ставили в гримерки газовые обогреватели. Вот мы и отогревались там между выступлениями. И так полтора месяца. Когда вернулись в Россию, удивлялись – как мы себе там ноги не переломали».

Но, несмотря на многие приглашения, Игорь Стецюр-Мова так и не собрался ни в Москву, ни за границу. Он объясняет это просто – Саратов – это мой город. Здесь мой дом, моя семья.

Естественно, зрители не могли не спросить, откуда у артиста такая необычная фамилия. «Как рассказывал мне мой отец, раньше фамилия была одна – Стецюр. Но мой дедушка, Василий Трофимович, был артистом драмы. А в то время были очень популярны такие двойные фамилии, вроде Набережный–Прибой. И как раз шла всеобщая паспортизация. Вот дед мой и записался как Стецюр–Мова. А мова по-украински значит речь. Получается, у меня украинская фамилия. Хотя и в Харькове ее коверкали так же, как и здесь».

Джек Воробей утонул в Волге

Анна МУХИНА

19 мая в актовом зале социально-экономического университета состоялся концерт оркестра духовых инструментов «Волга–Бэнд» под названием «Best Бэнд». В программе концерта были представлены лучшие музыкальные номера сезона. И хотя концерт этот был не последним в сезоне, но все равно стал своеобразным подведением итогов.

Надо сказать, самое «вкусное» было представлено в первом отделении концерта. Как заметил ведущий концерта Александр Авдонин, Голливуду давно пора платить «Волге–Бэнд» за пущую популярность их фильмов. Ведь очень часто оркестр духовых инструментов исполняет саунд-треки к голливудским фильмам.

Так, например, в концерте прозвучала музыка из фильма «Пираты Карибского моря». И исполнение саратовского джазового оркестра вовсе не отбило охоту пойти на третий фильм, который только что вышел на экраны. Исполнение было столь интересным, что у любителей «Черной жемчужины» музыка вызывала самые яркие ассоциации с фильмом. Вот капитан Джек Воробей стоит на палубе своего корабля, вот Элизабет Суон и Уилл Тёрнер сидят, склонившись над злосчастным медальоном. Вот Джек Воробей догоняет маленькую обезьянку по упавшей мачте и попадает прямиком в лапы к капитану Барбоссе. Или воочию видишь последнюю схватку Барбоссы с Джеком Воробьем. И последний аккорд возвещает о победе славного капитана Джека.

Еще одним зажигательным саунд-треком стала композиция Smash mouse «I’m believed». Это песня из мультфильма «Шрек», продолжение которого тоже выходит на экраны страны. Она была исполнена оркестром «Волга–Бэнд» и солисткой Ириной Левиной. Если бы по залу можно было бы скакать, как на дискотеке, половина зала поднялось бы танцевать, настолько ярко была исполнена песня. Это был музыкальный фейерверк, и огонь музыки бежал по жилам зрителей. Потом, в антракте, многие говорили, что им «понравилось даже больше, чем в оригинале».

Но первое отделение запомнилось не только этим – до слез тронула композиция Жозефа Косма «Опавшие листья». Звучавшая по всей Европе в пятидесятые годы, она эхом откликнулась в сердцах многих присутствующих. Как сказал Александр Авдонин – эта песня из разряда тех, которые, раз услышав, трудно забыть. И хочется возвращаться к ним еще и еще. На саксофоне солировала Юлия Пукемова. Хрупкая девушка держала огромный саксофон, и его бархатный голос выводил звуки опавшей листвы, осени и нестерпимого одиночества.

Второе отделение было скорее шуточным. В нем исполнялись композиции Лероя Андерсона – «Копирайтер» соло для пишушей машинки с оркестром (солировал на пишущей машинке Ярослав Болдырев), «Катание на санках» и «Пустячки» (Fiddl-Faddl). Последняя композиция очень любима оркестром «Виртуозы Москвы». И есть там такой момент, когда музыканты начинают петь. Но то струнники, как заметил Александр Авдонин, а тут – духовики! И все же оркестр нашел выход. Половина музыкантов продолжали выводить мелодию с помощью своих инструментов, а вторая половина, ненадолго оторвавшись, тянула уже голосам.

Отдана была дань и рок-композициям. В свое время очень популярные песни групп «Скорпионс» и «Европа» звучали в исполнении все той же Ирины Левиной. Не могли обойти музыканты и рок-оперы. Романс «Белый шиповник» из рок-оперы «Юнона» и «Авось», к сожалению, удался солистке чуть хуже, чем песни на английском – она периодически забывала слова. Но все это скрадывало ее сценическое обаяние.

Под занавес концерта прозвучала песня группы «Queen» «Show must go on». Фредди Меркьюри пел ее, конечно, лучше. Но песня исполнялась со смыслом.

28 мая в 18.00 в зале социально-экономического университета оркестр «Волга-Бэнд» закроет свой концертный сезон.

VIP-деревня(VI)

Александр СОРОКИН

(Окончание. Начало см. в №№ 13, 14, 15, 16 и 17)

Многотрудная сельская жизнь заставляет слуг народа разделиться на классы. Основной критерий разделения – трудолюбие.

К концу лета слуги народа стали всерьёз скучать по семьям. А позвонить можно было только с почты, за деньги (которые были не у всех), поскольку сотовые телефоны в Балабурино–1 не ловили сеть, вышка была лишь возле Балабурино–2.

И вот наступила осень. Уже собрали последние кочаны капусты с опустевших огородов (ее в этом году уродилось много) и решили устроить праздник урожая. Закупили в сельпо побольше водки и портвейна «Три кочерги» (слуги народа уже давно не брезговали народным пойлом), накрыли какой-никакой праздничный стол в саду у Зельского и вытащили найденную в одном из домов старинную радиолу, ловившую радио «Маяк» и «Россия». Славная получилась вечеринка – в конце два депутата даже набили друг другу морду (наутро извинялись). Но за столом уже слегка проскакивало нехорошее – всё-таки, не все сидящие были равны и независимы, как прежде.

Все со страхом прикидывали наличие запасов в погребах и свои денежные ресурсы. Насундучить денег никому не удалось – уж больно хороший аппетит открывался на природе. Да и первый год хозяйствования всё-таки...

Все ждали зимы, подозревая, что она будет голодной и холодной. Но на случай холода были дрова, которыми все запаслись в избытке (их притащил бульдозер из-за речки). А вот на случай голода ничего не было предусмотрено. Правда, оставался ещё один вариант – выйти из проекта. Но жалко было потраченных усилий.

Те, кому жалко не было, выбывали, за лето группа недосчиталась пятнадцати человек, осенью ушло ещё восемь. Эти люди поняли, что не проживут зимой.

Тем, кто хозяйствовал сам (был «кулаком»), было легче – у них скопились довольно приличные запасы. А вот батракам, работавшим не на запас, а на повседневный кусок хлеба, приходилось туго. Ведь хорошо работать на два поля трудно. Почти невозможно.

Ближе к октябрю у некоторых начались голодные обмороки. Трое вышли из проекта. Но это было ещё не все, что заготовила затейница-судьба для «новых селян». В ноябре, когда уже холодная, колючая позёмка мела по земле, когда по ночам свистело в трубах, а в степях выли голодные волки, президент выкинул очередной номер. В село пришла продразверстка.

Да-да, натуральная продразверстка – крепкие парни с автоматами и в кожанках, перетянутые портупеями с наганами. Они обшарили вдоль и поперек все дома и погреба, а некоторые места даже проверили специальными щупами – на предмет обнаружения тайников.

Когда некоторые избранники начали возмущаться, парни поступили с ними просто – надавали прикладами в грудь. Не сильно, а так – для науки.

Треть урожая с каждого двора забрали неведомо куда. Горько было на селе после ухода продразверстки. Казалось, ещё сильнее начала мести поземка, еще сильнее начал свистеть ветер в трубах, а голод уже постучал в двери...

Баллонов кое-что соображал в истории Отечества. Поэтому он смикитил – пришли один раз, придут и в другой. И он начал собирать небольшой летучий отряд.

Отряд вооружили старыми обрезами и винтарями времён первой Отечественной, найденными в подполах и чердаках. Когда продразверстка пришла во второй раз, ей оказали сопротивление – палили в воздух для острастки.

Около получаса шла самая настоящая война – двое из летучего отряда были ранены, а один из «продразверсточников» получил контузию от разорвавшейся рядом с ним светошумовой гранаты.

Баллонов с примкнувшими к нему товарищами ушёл в леса, захватив с собой некоторые пищевые припасы. И вовремя – нагрянувший войсковой полк перепахал деревню начисто. Обыск устроили капитальный, ничего не нашли и со злости попинали нескольких неповинных земледельцев и подожгли три заколоченных дома. Долго ещё стоял дым над деревней после ухода солдат...

Баллонов вернулся, когда в селе уже полным ходом шла коллективизация – под руководством все тех же крепких кожаных парней картошка и другие припасы ссыпались в общественный погреб. Планировалось построить крытый общий загон для коз.

Баллонов хотел бы быть гордым, да на голодный желудок это плохо получалось. Поэтому он включился в работу.

Потом начались раскулачивания. Тех, у кого были денежные запасы, вино, продукты в холодильнике, нещадно выгоняли на мороз. Отныне они должны были жить в дальнем бараке, служившим прежним жителям клубом. Там было холодно и неуютно – протопить такое здоровое помещение было трудно. Многие заболели.

Но президент не был жесток, к заболевшим прислали докторов и переселили их в покосившиеся, но зато теплые окраинные дома.

Весной участникам проекта объявили, что их пребывание затягивается до середины лета. И тут пришла рыночная экономика.

Тот загон и общественный погреб, который они все вместе сообща строили, спалили братки. Где президент откопал такие тупые уголовные морды, представить было трудно. Потом у селян оттяпали большой кусок земли вместе с огородами и садами. Баллонов пробовал было поднять бунт, но его тут же подавили. Гораздо жестче, чем продразверстка, думского драчуна так отходили, что он неделю лежал на кровати, не вставая.

Предполагая, что проект могут затянуть до следующей осени, сановные крестьяне снова стали засаживать огороды. Правда, для этого им пришлось осваивать нераспаханные земли вдали от своих огородов. На их прежних участках теперь был дом отдыха, где тупоголовые братки с дегенеративным хохотом целый день стреляли по бутылкам из охотничьих ружей, пользовали проституток и гоняли ночами грохочущую музыку.

Но привыкли и к этому, уже начиная собирать урожай с вновь распаханных делянок. И тут по селу активно поползли слухи, что грядут новые реформы, ещё более страшные. Слово «реформы» уже вызывало у народных избранников и вчерашних министров мандраж, ведь оно сулило новые страхи и голодные деньки.

За время проекта все сильно подтянулись. Уже не было ни одного человека, чей живот бы не был плоским, как экран суперсовременного телевизора. А уж про цвет лица многих можно было бы промолчать – за зиму он стал землисто-зеленым.

И тут проект завершился. В село под звон фанфар (на деле это были обычные клаксоны) въехала автоколонна шикарных автомобилей. Водители не узнавали своих хозяев, вместо вальяжных лоснящихся господ в шикарных костюмах к ним кинулись обросшие исхудалые мужики в обтрепанных робах. Хозяева обнимали своих водителей и буквально залили их рубашки слезами. Вот радости-то было!

Президент, как и обещал, раздал всем выдержавшим до конца проекта высокие посты – кто-то сохранил свои кресла, кто-то пошёл на повышение. В Думе остались только те, кто пожил сельской жизнью. Злаков, как и обещал, разогнал Думу и устроил срочные выборы. Кандидаты отбирались только лишь из председателей успешных колхозов и из продуктивных фермеров. Так была сформирована правящая элита.

...В кабинет министра финансов Федора Алексеевича Карпова зашёл заместитель. Он принёс начальнику новый пакет документов. Передав бумаги на изучение руководства, он почтительно замер в углу.

Федор Алексеевич просматривал бумаги тщательно, проверял каждую графу. И тут лицо его исказилось:

– Почему тут сокращение расходов на сельское хозяйство? – грозно спросил он.

– Понимаете, Федор Алексеевич... – залебезил заместитель.

– Я ничего не понимаю, козья твоя морда! – заорал министр.

– Но мы рассчитали... – попытался вставить зам.

– Мне по хрену, чего вы там рассчитали! – бушевал Карпов. – Чтобы завтра же у меня лежали бумаги с нормальным финансированием! Тебе ясно?! – он швырнул бумаги в несчастного работника министерства, они разлетелись по всему кабинету.

– Болван ненормальный! – плюнул себе под ноги заместитель Иванов, когда уже шёл по коридору.

Но Карпов его не слышал. Он сидел в своем кресле, заложив руки за голову, и смотрел в окно. Он довольно улыбался, ведь сегодня он отстоял интересы своих любимых крестьян.