Похоронных дел мастера

Екатерина ДМИТРИЕВСКАЯ

В прошлые годы в нашем обществе существовали темы, обсуждать которые, особенно в печати, было не принято. К таким темам относились неизлечимые болезни (особенно психические) и смерть. Теперь же в России есть не только секс, но и смерть. Мало того, выяснилось, что смерть можно рассматривать как весьма перспективный бизнес.

Сегодня расхожую фразу «Все там будем» легко понять превратно. Вне рамок жанра черного юмора она вполне может оказаться смелым рекламным слоганом какой-нибудь похоронной службы, зазывающей клиентов отобрать соответствующие траурному случаю атрибуты. Благо недостатка в выборе оных не наблюдается: сопроводить близких в последний путь сегодня предлагают 15 конкурирующих организаций только в Саратове и около 60 - по области. При естественной среднегодовой убыли городского населения в 13 тысяч человек саратовский рынок ритуальных услуг, по мнению специалистов, более чем насыщен. Отсутствие механизма взаимодействия фирм приводит к тому, что в борьбе ритуальных служб покойник в прямом смысле слова становится предметом купли-продажи.

Вечный бизнес (законы жанра)

В советские времена достать похоронные принадлежности считалось большой удачей, а на гробы распространялась чуть ли не карточная система. Все изменилось на заре 90-х, когда с приходом сначала ООО «Натрон», а потом и других настроенных на серьезный бизнес частников монополизировавшему рынок МУСПП «Ритуал» пришлось потесниться. Нездоровый ажиотаж вокруг похоронного дела возник в 2002 году, когда отмена обязательного лицензирования ритуальных услуг наводнила рынок фирмами-однодневками. Не сумев завоевать достаточную для своей рентабельности клиентуру, они разорялись и уступали место другим. Хотя и менее интенсивно, процесс этот продолжается до сих пор. Как сообщили «Богатею» в министерстве строительства и ЖКХ области, до недавнего времени подобных служб в городе насчитывалось порядка двадцати.

Собственно, открыть свое дело, вложив при этом минимум средств, особого труда сегодня не составляет. Законодательство – ФЗ «О погребении и похоронном деле» – допускает весьма скромное количество персонала. Ритуальные принадлежности, вплоть до гробов, обычно закупаются по бросовой цене как на самой прикладбищенской территории, так и на оптовых базах, самые крупные из которых находятся в Москве и Брянске. Солидные конторы, как правило, сводят такие поставки к минимуму, предпочитая пользоваться собственной гробовой мастерской и веночным цехом. Новые фирмы хотя и придают остроту конкурентной борьбе, но на первых порах редко переступают планку в 30 захоронений в месяц, а именно такое количество заказов обеспечивает мелкой конторе окупаемость и позволяет продержаться на плаву.

– Ныне действующий федеральный закон принимался еще в 1996 году и крайне несовершенен, – считает Алексей Осипов, консультант областного министерства строительства и ЖКХ. – Он предписывает органам местного самоуправления создавать специализированные похоронные службы, но при этом обходит вниманием порядок их создания. Все частники опираются на ст. 2 этого закона, дающую юридическому лицу право на захоронение умершего. Однако специализированными службами эти фирмы, по сути, не являются.

За кладбищенской оградой

– В похоронном деле царит нездоровая конкуренция, – жалуется Галина Абрамова, директор ООО «Натрон». – Очень много фирм, тяжело работать. Практически все сотрудничают со «Скорой помощью», моргами, больницами. Бывают ситуации, когда клиент вызывает, например, нас, а в это же время приезжает другая служба, которой о трупе сообщила «Скорая помощь», и начинается переманивание клиента ценой или качеством. Раньше, при лицензировании, все это не было так заметно. Я опасаюсь того, что мы превратимся в бизнесменов. Но самое худшее начнется, если упразднят всех частников и сделают одну ритуальную службу. Мы вернемся во времена, когда для того, чтобы получить гроб, люди занимали очередь с 6 утра и переплачивали вдвойне. Похоронщики клали эти деньги себе в карман и хорошо на этом наживались.

Не так давно в Энгельсе большинство депутатов высказались за ликвидацию частных похоронных служб. В свое время проект реорганизации всей системы оказания населению ритуальных услуг активно обсуждался в администрации Аксененко. Предлагаемая схема предусматривала создание 4-5 муниципальных служб, деятельность которых регулировалась бы системой распределения заказов. В значительной степени эта модель касалась и наболевшего вопроса состояния городских кладбищ, мягко говоря, далекого от совершенства. Традиционно все самые крупные погосты Саратова состоят на балансе МУСПП «Ритуал». На их благоустройство предприятию ежегодно выделяются немалые бюджетные средства. Новый подход предлагал возложить эту обязанность на ритуальные службы, отчисляющие на эти цели некую сумму с каждого произведенного захоронения. В то же время в Саратове сегодня немало бесхозных мест погребения. Они располагаются в Рокотовке (Заводской район), Рейнике и Березиной Речке, а также в Поливановке и на Молодежном проезде. Брать на себя заботу о новых могилах «Ритуалу» невыгодно. Хотя по желанию заказчика захоронения на Рокотовке производят не только частные службы, но и все то же муниципальное предприятие.

Близкой к идеальной формой устройства считается Москва, где ответственность за содержание мест захоронений передана отдельному органу – МУ «Администрация муниципальных кладбищ». Эта служба принимает доставленный катафалком гроб с телом непосредственно у ворот того или иного кладбища и сама совершает всю процедуру погребения. По мнению Алексея Осипова, только такая система смогла бы снять коррумпированность управленцев кладбищенских территорий. К примеру, ныне действующая схема такова, что в «старой» Елшанке нелегально продолжают распродаваться так называемые элитные места – участки земли, расположенные поблизости от центральной часовни. По некоторым сведениям, за них просят от 10 до 15 тысяч.

Тело предано земле

Специалисты утверждают, что для Саратова, которому по статусу давно положен крематорий, решением проблемы существенного прироста кладбищенских территорий могло бы стать обращение к европейской традиции регенерации кладбищ. Иными словами, по завершении естественного процесса минерализации в земле захоронений, в среднем длящегося 15-20 лет, место освобождается от останков, очищается и подготавливается под новые погребения. В частности, подобная схема давно действует в Греции. Более того, по существующим в стране законам тело находится в земле не более 4 лет, после чего останки ссыпаются в отдельную емкость. В России на нее по причине нехватки земель уже перешел Питер.

В Саратове такая практика могла бы стать особенно актуальной для широко распространенных родственных захоронений, а также могил, через суд признающихся бесхозными. Последними на сегодняшний день изобилует врезавшееся чуть ли не в центр города старейшее Воскресенское кладбище. Официально закрытым оно не признавалось, однако захоронения на нем давно не производятся. Впрочем, можно смело прогнозировать, что, если когда-нибудь Саратов и впрямь перейдет на принятую во всем мире систему, недостатка в желающих обрести последний приют фактически на мемориале не будет.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=15062006190554&oldnumber=352