Есть сказочник – будет и сказка

Анна САФРОНОВА

Продолжая поиски сказки (см. «Богатей» от 2 марта с. г.), обнаружила единственное в своем роде и прелюбопытнейшее издание - «Русские инородные сказки», коих вышло уже три тома в петербургской «Амфоре». На обложку вынесено раскрученное имя Макс Фрай - как бы составитель, на самом деле бренд. В обнадеживающей аннотации нам обещают показать, какова она, современная литературная сказка. Первый текст «Русских инородных сказок-3» (автор Линор Горалик) вроде как действительно обнадеживает: Дядя Бенц, Иван Таранов, Веселый молочник, Рыжий Ап, Принцесса Нури и прочие рекламные существа рассказывают со своей пищевой точки зрения о переживаниях хозяйки. Забавно. Можно, конечно, усмотреть в этом приметы агонизирующего постмодернизма, хотя и не хочется. А придется, потому что чем дальше в лес (в книгу), тем больше дров (центонов, пародийных аллюзий и проч.). «Новые апокрифы» и «Псевдосуфийская притча», «Всеобуч магического соцреалиста» и «Армагеддетка» плюс псевдонимы авторов, призванные, наверное, вызывать ироническую ухмылку – Фекла Дюссельдорф и Давид Голиафский…

Нынешняя Золушка от П. Бормора обещает дать принцу в глаз, а в целом все по-старому, только наоборот: не Золушка отправляется на бал, а принцу приходится перебирать ячмень и просо. А Золушка от Юлии Боровинской очень навредила своим родственникам: сдвинула реальность, и теперь все тыквы превращаются в кареты, а крыс папа должен травить. Боровинская, одна из более или менее запоминающихся авторов сборника, вообще любит конкретизировать сказочные образы, иронически приземляет их, лишает сказочной сути: «Да, в железных сапогах не очень-то за мужиками побегаешь! Спасибо добрые люди подсказали поддевать в них вместо носков валенки, а то что бы с ногами было – подумать страшно!» - это из откровений возлюбленной Финиста. А вот «сказочка» целиком: «Аладдин уныло бродил по подземелью, вороша груды драгоценностей в поисках волшебной лампы. Под руку ему все время попадалось старое огниво» («Эпизод»). В общем, я не удивилась, увидев «сказки» из этого сборника на сайте анекдотов. Однако анекдот – это не сказка…

Читать книгу невыносимо тоскливо, а писать о ней еще тоскливее. Но даже немногие перечисленные здесь мелочи складываются в картину: идея книги, ее общий настрой возникли раньше, чем тексты. В итоге – скучно, как бывает скучно на чужой тусовке, где все перемигиваются, чему-то своему радуются, а ты не при чем. «Мы насочиняли, наговорили, нашептали друг дружке на ушко еще множество прекрасных историй, так что их хватило на новую книжку, третью по счету. И воля ваша, но я, честно говоря не думаю, что мы на этом остановимся. Ох, вряд ли» (Макс Фрай, из аннотации). А может, не надо?

Напомню, что первому «сказочному» номеру «Иностранной литературы», о котором уже шла речь, редакция дала подзаголовок «Взрослая жизнь сказки». Это как бы резюмирует нынешнюю ситуацию: сказка для детей существовать перестала, увы. Она прочно перекочевала в большую (то есть «для больших») литературу. Мистические и фантастические элементы есть пусть не у каждого литератора, но у множества, и за иллюстрациями к этому факту далеко ходить не надо, достаточно полистать январские книжки наших «толстяков». Пожалуйста, пример из «Знамени»: «правдивое повествование» Дмитрия Александровича Пригова «Боковой Гитлер». К вполне правдоподобному рассказу об андерграундном художнике приделана фантастическая история: в мастерскую к его герою является из прошлого Гитлер в сопровождении свиты (мелькает и Штирлиц). Разочаровавшись в художественных творениях хозяина мастерской, свита превращается в группу чудовищных монстров (имеет место ссылка на фильм Квентина Тарантино «От заката до рассвета»), и они смачно пожирают художника. А наш земляк, Алексей Слаповский? Уже один из первых его романов «Я – не Я» построен на сказочной основе – душа и сознание героя кочуют по разным телесным оболочкам. А «Кысь» Татьяны Толстой? И далее везде, и несть числа аналогичным примерам. Эту ситуацию четко со страниц той же «Иностранки» определил Александр Генис: «Выдавив другие жанры в нон-фикшн, сказка захватила единоличную власть над словесностью» (в качестве подтверждения он ссылается на прозу Сорокина и Пелевина). А виноват, по Генису, постмодернизм, доведший литературную жизнь до эпилога. Ныне же словесность снова впала в детство, «вернулась к своему истоку и стала тем, чем, в сущности, всегда была – рассказом о чудесах».

Почему же все-таки «Иностранная литература» собрала выпуск полноценных сказок, а «Русские инородные сказки» остались чем угодно, только не сказками? Редакции журнала важны сказочники, индивидуальность, а Максу Фраю - голая идея сказки. Если «Иностранка» деликатно сомневается в «стопроцентности» сказки как жанра, то Макс Фрай за основу берет жанр и уже под него верстает все остальное. Результат очевиден, а проблема повисает в воздухе, потому что сказка есть, если есть сказочник.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=25032006102333&oldnumber=340