Мария Комарова: «Для меня новая должность сложнее»

Александр СВЕШНИКОВ

Впервые в истории администрации Саратова кресло высокого чиновника занял человек, о котором нельзя сказать, что она бывший совпартаппаратчик, или комсомольский функционер, или профсоюзный деятель. Собеседник журналиста Александра Свешникова – и. о. заместителя мэра Саратова – председатель комитета по общественным отношениям, анализу и информации Мария КОМАРОВА.

А. С. Мария Александровна, когда вы ушли из правительства в администрацию Саратова, многие задавались вопросом: как расценить ваш поступок с точки зрения карьеры? Правительство, должность заместителя министра информации и общественных отношений и руководителя пресс-службы губернатора – и вдруг в мэрию. Что это: перемещение по горизонтали, или вверх по лестнице, идущей вниз, или Марию Александровну просто сослали?

М. К. Я однозначно расцениваю эту должность как карьерный рост. Но не только это. В правительстве я была прежде всего секретарем губернатора, хотя и в ранге заместителя министра.

Поэтому я считаю, что для меня новая должность выше, но при этом она, конечно, сложнее, многограннее и в ней больше самостоятельности – возможности проявить себя и возможности самой определять для себя какие-то направления в работе. Кроме того, раширился круг моих обязанностей – новая должность подразумевает кроме работы со СМИ (с чем раньше я была достаточно хорошо знакома) еще и целый новый для меня блок общественных отношений.

А. С. Теперь хотелось бы сравнить тех женщин, которые были здесь до вас со своим партийно-профсоюзно-комсомольским прошлым, с вами, женщиной слишком молодой для того, чтобы застать то время. Что для вас груз ваших немногих прожитых до прихода во власть лет? Ощущаете ли вы его предтечей сегодняшних дней или случился какой-то революционный перелом в вашем сознании?

М. К. Безусловно, предтечей в любом случае всегда является все, что нами пройдено и прожито. Накладывается отпечаток на стиль работы, на мироощущение и мировоззрение, на принципы, которые вы успели в себе выработать. Я, например, горжусь своей биографией, тем, что я со второго курса вуза начала работать, по результатам деловой игры попала в команду молодых людей – создателей первой бесплатной газеты «Элеком», а затем и многих других медиа-проектов, и проработала в этой команде вплоть до того момента, как получила предложение перейти на работу в правительство области, То есть, так или иначе, я всегда работала в области СМИ. При этом я один из немногих пресс-секретарей губернатора, которые не являются журналистами. Видимо, потому, что я, работая в СМИ, развивалась не по карьере журналиста, а на менеджерском направлении, начиная как рекламный агент. Я работала в концерне «Элеком», который был частной компанией и свою работу строил на принципах самоокупаемости. Потом в холдинге были еще одна газета, первая в городе местная музыкальная радиостанция, первая негосударственная телекомпания. Возможно, в своей жизни я никогда не попала бы в чиновники, если бы не наличие в нашем холдинге телевидения и радио. Тогда я, скорее всего, продвигалась бы в рекламном бизнесе. Когда у нас появились телевидение и радио, появились, естественно, новости. Для меня, уже как руководителя на тот момент, это стало обязанностью - быть всегда в курсе общественно-политической ситуации.

Параллельно я продолжала учиться в вузе - в Поволжской академии госслужбы (тогда это был ПКЦ), в первом его выпуске. Выбрала я вуз сознательно, хотя, в принципе, закончив школу с золотой медалью, я могла бы пойти в любой вуз города. В ПКЦ мне порекомендовала поступать моя мама. Тогда этот вуз только что организовался после закрытия партшколы. Сама же я намеревалась поступить в экономический. Тогда, в 1992 году, он был очень популярным. Это было прекрасное время. На курсе нас было всего 300 человек, мы все друг друга знали, обстановка была просто камерная. Так я прожила первые два года, пока не перешла на индивидуальное обучение и не пошла параллельно работать.

Почему я в конце концов не пошла в рекламный бизнес, а попала именно сюда? Во-первых, в структуре работы наших СМИ были новости, и, как я уже сказала, я должна была за этим следить. Параллельно я училась, проходила общую практику и потом преддипломную практику в областной думе, я была уже знакома с политиками, с теми, кто были героями наших новостных сюжетов. Естественно, в облдуме я проходила практику в отделе, который взаимодействовал со СМИ, а в академии участвовала в выборах, когда избирался в Госдуму ректор ПАГСа Южаков: клеила листовки, общалась с людьми. Конечно, это все наложило свой отпечаток.

Начинали мы в медиа-холдинге с «Тоник-радио» и НСТ.

А непосредственно перед приходом в правительство я работала директором радиостанции «Наше время на милицейской волне» и параллельно была директором телекомпании «ТВЦ-Саратов».

А. С. У вас замечательное прошлое. Честно говоря, я, наблюдая течение политической жизни, все время ждал, когда из власти уйдут те, кто несет в себе груз партбилета КПСС, потому что у них, по-хорошему, будущего нет, как нет его у тех, кого сегодняшние коммунисты собирают под свои знамена. Они, вопреки законам жизни и общества, держатся за прошлое, а надо смотреть вперед. Вы, наверное, одна из первых, кто олицетворяет этот неизбежный и долгожданный приход новых людей. Скажите, пожалуйста, опыт общественника, человека, поработавшего в рекламных, а потом в электронных СМИ, где весьма существенную роль играют новостные передачи, как он пригодился вам потом?

М. К. Я сама себе часто этот вопрос задавала, потому что мой опыт – это прежде всего опыт менеджера. Ведь как в свое время я попала в рекламную фирму? Молодые люди, создававшие фирму, провели деловую игру в ПКЦ, и я в составе еще 7-8 человек была приглашена на работу. Позже другие ребята пробовали работать в разных местах. Я же, как пришла в фирму, так и работала 11 лет до ухода в правительство. Там я нарабатывала опыт, зарабатывала деньги и заработала на все, что хотела, и даже не пыталась искать еще где-то. И вот теперь я решила что-то поменять в своей жизни, попробовать себя где-то еще. Но из сферы СМИ я не выходила и не хотела выходить. То есть я пошла не за карьерой и не за деньгами, которые я, естественно, потеряла, а за перспективой. Проще говоря, я решила поменять свою жизнь, чтобы выйти на какой-то качественно новый уровень.

На той работе я должна была стремительно принимать решения и так же стремительно их менять. Проработав много лет в холдинге, я достигла потолка. Последние пять лет, когда я была директором радиостанции и телекомпании, выше меня были только учредители. Развиваться можно было только по горизонтали, в сторону новых проектов. И когда поступило предложение перейти к новому губернатору, я некоторое время колебалась и взвешивала – надо ли мне это вообще. Конечно, с одной стороны, бывают такие предложения, от которых сложно отказаться (у человека должно быть чувство внутреннего комфорта от того, что он делает). Я расценила, что это очень хороший шанс, что я нахожусь еще в том возрасте, когда еще можно что-то попробовать.

М. К. Я не исключаю, что через какое-то время я уйду из органов власти. Но только на какой-то новый серьезный проект. С другой стороны, очень важно, с кем я пошла работать. Я бы, наверное, не смогла пойти работать во власть в прежние времена, потому что Павел Леонидович Ипатов так же не из чиновников, у него тоже менеджерский подход к работе. Поэтому мне с ним было интересно и комфортно работать, и я на себе мало почувствовала каких-то аппаратных вещей. То есть того, чем отличается чиновничья жизнь от бизнес-жизни, когда, кроме дела, ты должен еще заниматься интригами, аппаратными штучками и т. п.

А. С. Действительно, чрезмерная политизированность нашей управленческой жизни – вещь нехорошая. Это саратовские реалии. Но нет ли некой ошибки в том, что на места чиновников, которые во многом работают по старинке, по-советски, сейчас приходят люди, называющие себя менеджерами, управленцами? И на практике это происходит так, как это случилось в истории с Кулапиным, когда был взбудоражен весь город, или сейчас происходит с Михайловым. И все это - дело рук и. о. мэра г-на Грищенко и тех, кто стоит за ним. Согласитесь, это большевистские приемы. Я говорю о той тенденции, когда появляется новое поколение управленцев, мнящих себя менеджерами, считающих, что вот они сядут, всех разгонят – и все будет нормально. Как, по вашему мнению, должна происходить смена способа управления: революционным путем, как происходит сейчас в администрации города, или по-другому?

М. К. Я вам должна ответить как должностное лицо?

А. С. Как вам сказать… Ответьте так, насколько вам будет корректно, находясь в кресле заместителя мэра, но отвлекаясь от своих прямых обязанностей по медиа-обеспечению работы администрации.

М. К. Поскольку я пришла сюда на уже свершившуюся ситуацию, в частности, были приняты решения и по ЕРКЦ, и по горздраву, комментировать эти решения с моей стороны будет некорректным по отношению к человеку, который принимал меня на работу и который ставил передо мной задачу. Уверена, у него было достаточно оснований, чтобы такие решения принимать. Моя задача – иметь дело с несколькими целевыми группами: население, журналисты, элита, политики, бизнес-сообщество. Посмотрев все направления, я поняла, что сразу все объять невозможно. Но есть острые проблемы. Ситуация с ЕРКЦ очень острая, потому что население было полностью дезориентировано. Моя задача была – разъяснить населению, что им в этой ситуации делать. Для этого были сформулированы с новым руководством ЕРКЦ пять-шесть простых вопросов: где платить, почему такая высокая плата за тепло, ситуация с оплатой за газ и т. д. Для этого были задействованы все возможности: печатные СМИ, телевидение, радио, листовки, отрыта «горячая линия».

То же самое в случае с Михайловым. Опять же решение принято, и оно не обсуждается. Нужно что-то делать. И опять я говорю не про юридическую сторону. Мне важно, что и. о. председателя комитета здравоохранения Федотов ведет работу, проводит совещания и т. д. Я же должна показать, что работа действительно идет. Пока Михайлов болеет, работа не стоит, в городских больницах лечат людей, идет реализация национальных проектов и т.д.

А. С. Я бы с вами поспорил. Если Ипатов делал кадровые перемещения, назначения и прочее в основном цивилизованно (кроме смен глав районов) и не вызвал особых нареканий в СМИ, за исключением того, что брал балаковских, то в городе, как совершенно понятно, во всяком случае, для меня, основным фактором при смене кадров были предстоящие выборы, и делалось это, извините, ломовыми методами. И есть сильные подозрения, что политическая подоплека этих событий была ощутимее, чем это кажется на первый взгляд. Но, как бы там ни было, такие действия, как запрет входить в кабинет, охрана у двери, люди с карабинами – это, согласитесь, ненормально. Это сюжет для детективной повести, а не естественное течение жизни городской власти. Но ваше положение и ваше отношение ко всему этому я понимаю. Для меня вы – заложница тех обстоятельств, в которые вы попали. Я не знаю, насколько вы себя ощущаете чиновником, но поступаете вы как чиновник. Это и ваша беда, и ваше счастье. Счастье, потому что вы сохраняете себя – возможно, для более лучших времен, когда вокруг вас сгруппируются подобные вам – молодые, умные, деятельные. А беда в том, что в политизированной обстановке саратовских реалий невозможно оставаться над схваткой, иначе политика рано или поздно займется тобой.

М. К. Для меня важно, что я действую как чиновник, уважающий своего руководителя и поступающий в соответствии со своими полномочиями.

А. С. Как журналист, наблюдающий за работой мэрии, я не раз сталкивался с тем, как здесь борются с массовыми акциями на этапе подаче уведомлений. Скажем прямо, зачастую это делается далеко не правовыми методами. То есть правдами и неправдами стараются сделать так, чтобы акций было меньше. Один из вопиющих случаев – запрет на митинги, которые пытались провести учащиеся интерната № 3, протестовавшие против слияния их с интернатом № 2, после того как последние их встретили далеко не лучшим образом. Мэрия постаралась, чтобы митингов и пикетов не было и даже вбрасывала детям дезинформацию со ссылкой на правоохранительные органы. Вы знаете, чем это закончилось: интернаты слиты, положение детей там ужасное, а есть дети, которые от такой жизни пустились в бега. Я это говорю к тому, что теперь это ваша прерогатива, и если у вас есть по этому поводу информация, то какие-то выводы вы для себя сделаете?

М. К. Если честно, то с этими фактами, о которых вы говорите, я не знакома. Пока же я полагаюсь на тех, кто здесь этим непосредственно занимался, на их опыт.

А. С. У меня лично было достаточно случаев сложных отношений с вашими предшественниками, когда меня и других журналистов не пускали на какие-то заседания – не внутреннего характера, а, например, на встречу мэра со строителями или на итоговое заседание комиссии по конкурсу на замещение вакантных должностей. Я несколько раз просил аккредитовать меня при мэрии, поскольку имею на это право. Но мне говорили, что вход сюда свободный, и ничего этого не надо. Я же считаю, что институт аккредитации выгоден журналистам, поскольку выстраиваются более тесные отношения – обязывающие, кстати, не только мэрию, но и побуждающие нормальных журналистов быть внимательнее к работе чиновников. Как вы относитесь к тому, чтобы инициировать аккредитацию?

М. К. А зачем аккредитация нужна мэрии?

А. С. Если мэрия понимает, что ее деятельность должна быть открыта горожанам, она будет теснее взаимодействовать со СМИ. Для этого и существует институт аккредитации. Конечно, если ей это не надо, то она будет всячески препятствовать этому и ограничиваться тем, что есть пресс-служба, которая рассылает информацию и так далее. Но нам, журналистам, этого недостаточно.

М. К. Я, воспитанная на том, как это организовано в правительстве, на том, как там осуществляется политика информационной продвинутости, планирую перенести эти принципы работы сюда, в администрацию Саратова.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=16032006161313&oldnumber=339