Официальный сайт
|
|
Александр ДАВИДЕНКО
Наконец удалось посмотреть результаты работы заслуженного художника РФ. Владимира Гуляева, выставленные в Доме работников искусства. Впечатление в целом положительное, хотя и неоднозначное. Его творчество не равноценно, развитие происходило не поступательно и равномерно, а скачкообразно и по причудливой траектории. Наряду с явными удачами, на выставке представлены проходные, случайные произведения.
При всем тематическом разнообразии можно уверенно выделить главное качество, присущее всем его работам, – они имеют явно выраженное тяготение к орнаментализму. Возможно, это явилось следствием увлечения дизайном и ювелирным искусством, в результате чего произошло переосмысление способов достижения художественной выразительности. Сюжетность не является желанной для В. Гуляева (может быть, поэтому многие работы не имеют названия). Стилизация действительности, преображение видимого в предельно декоративные формы, взгляд на реальность сквозь призму орнаментальности определяют систему координат, в рамках которой реализуется его художественное творчество. Отсюда высокая степень условности, необходимость ассоциативного и эмоционального восприятия вместо простого считывания и обязательное пристальное всматривание в детали, а не поспешное угадывание смысла.
Характер декоративизации живописного образа не ограничивается каким-то одним приемом. Это и умелое распределение цветных пятен, ограниченных под разными углами четкими прямыми линиями, создающими геометрический рисунок. Это и тональные перетекания в пределах одного цвета, на которые, как на эмаль, накладывается изощренная графическая скань темного или, напротив, светлого рокайля. Морозным фантастическим рисунком на стекле выглядит «Зимний пейзаж», в затейливых арабесках которого угадываются дома и деревья, покрытые легким инеем.
Это и мерцающие, приглушенные цвета краски, нанесенные на взрыхленную фактуру грунтовки почти пуантелью, которые уподобляются мозаичному изображению, сложенному из мелких, еще не ограненных и не отшлифованных поделочных камней и самоцветов.
Удачны также попытки использования декоративных возможностей цвета как такового, без поддержки его рисунком и без видимого тщательного композиционного выстраивания, с выплеском повышенной эмоциональности на окрашиваемую поверхность. Здесь необходимо отметить три работы, которые представляют собой пробный шаг, так сказать, к живописному анархизму, к творческому процессу, освобожденному от привычной эстетической и идеологической условности, но шаг робкий и не перешедший в энергичное движение. Первая, с совершенно условным названием «Ненастье над Волгой», почти абстрактна и корреспондируется скорее не с исходным образом, а с зафиксированным на холсте душевным состоянием художника, окрашенным в сумрачные тона. Работа очень экспрессивна, наполнена тревогой, и даже остаточная цветность порождает то ли надежду, то ли безнадежность. Вторая работа не имеет названия, выполнена на корявом листе оргалита с дырами от гвоздей. Экспрессивная манера, почти хаотическое распределение цветных пятен при формальном отсутствии четкой предметности тем не менее создают вполне осязаемый образ букета цветов, генетически родственный «Голубым гортензиям» Н. Сапунова, но находящийся в более тесной семейной близости с картинами Х. Кройтца. Третья работа также не успела получить название, но пейзаж с горячим оранжевым небом, перекрытым сверху однородными серыми тучами, выполненный в нарочито плоскостной манере, с широкими цветными зонами и четким силуэтным разделением, нельзя не заметить. Если отвлечься от узорчатого рисунка дерева, контрастирующего с ясной простотой остального изображения, то угадываются живописные конструкции, свойственные Н. де Сталь.
Наконец, В. Гуляев не только использует, но подчеркивает естественный декоративизм природных форм цветов, раковин или творений рук человеческих, компонуя из всего этого разнообразные натюрморты. Эта живопись наиболее близка к натурным объектам и не подверглась значительной трансформации. Но в силу своеобразия восприятия окружающего мира сказочная «правда вымысла» входит в противоречие с сухой правдой жизни, отчего подобные работы выглядят слабее, их композиции часто перегружены деталями, в которых теряется существенное, а колорит нередко усугубляет это разрушение. Одним из счастливых исключений является натюрморт в пейзаже «В мае на даче», где, несмотря на обилие «посторонних» элементов в изображении, они таковыми не воспринимаются. Правда, в этом натюрморте в наибольшей степени ощущается пленэрность и отход от привычного радикального преображения действительности.
Множественная имитационность, т. е. уподобление художественных конструкций каким-то материальным объектам и интерпретация их форм не только с помощью иного материала – красок, но и в рамках иных, декоративных, образцов, имеет у В. Гуляева вполне определенную направленность. У него отсутствует глубокий символический подтекст или яркая метафоричность, поэтому было бы не совсем корректно сравнивать его живописную манеру и, скажем, ранних Э. Вюйара, П. Боннара, Г. Климта или П. Уткина и С. Судейкина. Он увлечен идеей переложения привычных образов на язык усложненного узора, изысканного украшения, сверкающих и переливающихся красивых камней и их ажурных оправ. И в этом ему в Саратове нет равных.
Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=19012006140223&oldnumber=332