Сирота меж двух законов

Елена Налимова

“Ребенок, лишенный попечения родителей”, — официальное, лишенное эмоций определение. В российских реалиях оно, как правило, означает начало непростого жизненного пути. Пока забота о нем ограничивается едой и одеждой, действует пусть не идеальная, но работающая система — приюты, детские дома, интернаты. Проблемы начинаются, когда молодой человек выходит из стен интерната в большой мир.

Не удивительно, что многие из бывших интернатовских, закончив ПТУ, или сразу создают семью, или прибиваются к какому-нибудь сообществу, зачастую криминальному. Большинство из них испытывают острую потребность в заботе, духовной близости и внимании. В развитых странах государственная система всячески старается создать для таких ребят хотя бы иллюзию семьи — открываются реабилитационные центры, специальные приюты. России пока не до того. История Анатолия Аркадьева в этом смысле типичная и нетипичная одновременно.

Мать Толи умерла, когда ему было 11 лет, остался отец — фигура скорее виртуальная, так как находится в местах лишения свободы и о сыне не знает. Обычно о таких детях сообщают в органы опеки соседи, но соседей у Толи не было, потому что не было места постоянного проживания. Мать его, родом из Аткарского района, прописки не имела, отец прописан в Заводском районе, но сына у себя не прописал. Мальчика нашли слоняющимся в Ленинском районе, определили в приют, который передал его интернату. С этого момента согласно действующему законодательству администрация района, действующий при ней отдел опеки и попечительства и лично глава районной администрации стали главными опекунами Толи Аркадьева. Но, как выяснилось позднее, сами они об этом не подозревали.

Закончив в 2001 году интернат, Анатолий поступил в ПТУ № 22, где получил две профессии. В 2005 году личное дело Аркадьева передали обратно "опекунам" — районной администрации. Туда после окончания ПТУ и направился юноша со своей проблемой. Дело в том, что еще в училище Анатолий взялся за построение своего счастья — решил создать семью. А новой ячейке общества, как известно, требуется хоть какое-то жилье. Но в администрации парню ответили, что единственное, на что он может рассчитывать, — это койко-место в общежитии. На койко-месте, понятное дело, семью не построишь. Анатолий от предложения отказался и пошел искать правду по инстанциям. Прошел все — от городской администрации до областного министерства образования и уполномоченного по правам человека. В сентябре, с целой пачкой ответов и уведомлений, но по-прежнему без жилья, он обратился за помощью в редакцию "Богатея". Я вооружилась собранными им документами и попыталась пройти тем же путем, чтобы все-таки докопаться до истины — должно государство помочь Анатолию или нет?

Это оказалось нелегким предприятием. В администрации Ленинского района, куда я позвонила первым делом, мне ответили, что им никакого дела до Аркадьева нет, потому что он вообще "не их" — родители его в районе не прописаны, и пусть скажет спасибо, что ему хотя бы койко-место предложили. "И вообще, больше не звоните, все вопросы — на Челюскинцев, 114", — оборвала наш разговор и. о. специалиста отдела опеки и попечительства Елена Кондратьева. Я знала, что по этому адресу располагается областное министерство строительства и ЖКХ, но должен ли знать об этом ребенок-сирота? А если даже узнает, то к кому обращаться, в какой из чиновничьих кабинетов зайти? Эту головоломку выпускники саратовских интернатов вынуждены решать самостоятельно.

Посетила я еще один этап Толиных мытарств — интернат, чтобы выяснить, насколько типичен такой случай среди выпускников. В интернате № 2, недавно объединенном с интернатом

№ 3, который окончил Толя Аркадьев, меня встретил хаос переезда, длящийся вот уже полгода. Воспитатель интерната призналась, что таких, как Толя, детей без прописки, за все 17 лет ее работы в интернате № 2 не встречала, а вот в третьем интернате таких дел много, и разбираться с ними еще придется. Юрист интерната озадачила "информацией": "Вы что, не знаете, что таким детям теперь квартиры не положены, вышел новый областной закон?".

За разъяснением пришлось обратиться на ту самую Челюскинцев, 114. Консультант отдела целевых программ областного министерства строительства и ЖКХ Денис Федяшин объяснил: "Наш отдел занимается постановкой на учет в рамках подпрограммы "Дети-сироты", входящей в состав областной целевой программы "Дети Саратовской области 2004-2006 гг.". Основанием для участия в областных целевых программах является постоянное проживание на территории области. Чтобы доказать это, нужно предъявить регистрацию — либо постоянную, по месту жительства, либо временную, по месту обучения или в общежитии. Как правило, за детьми-сиротами и лишенными попечения закрепляется жилье их умерших или лишенных прав родителей. Или прописку обеспечивает опекун ребенка. Еще одно существенное условие — возраст, от 17 до 31 года. В настоящее время в нашей базе числится порядка 600 нуждающихся в жилье сирот со всей области, 48 из них — по Саратову. В прошлом году субсидии получили 11 человек. К сожалению, лимит, выделяемый на программу областным бюджетом, —

2 млн. руб. Поэтому в 2005 году количество получивших субсидии осталось прежним. Схема достаточно проста: кто раньше зарегистрировался в базе данных, тот первым получает субсидию. Сумма субсидии определяется по двум параметрам: стоимости квадратного метра жилья в данном муниципальном образовании и норме предоставления жилья, по новому закону это 30 кв. м на человека. Но на руки нуждающемуся выдаются не деньги, а сертификат. После того как сирота находит подходящий ему вариант и заключает договор, денежная сумма переводится на лицевой счет продавца жилья".

Но как ребенок, оставшийся без попечения родителей, может узнать о своих правах? В чьем ведении находится постановка таких детей в очередь на получение жилья? Денис Федяшин рассказал, что делает все возможное по юридическому сопровождению процесса выделения субсидии, разъясняет сироте, куда пойти, как собрать документы, как не прогадать при совершении сделки. Однако постановка ребенка в очередь — не его компетенция, за этим следит министерство образования, так как оно является государственным заказчиком областной целевой программы.

Консультант отдела учреждений интернатного типа министерства образования Елена Ксенофонтова помогла мне поставить в этой истории жирную точку. Выяснилось, что до 2005 года обеспечением сирот жильем ведал муниципалитет, с 2005-го закон № 122-ФЗ передал заботу о детях-сиротах на областной уровень. В апреле 2005-го вышел областной закон "О предоставлении жилых помещений в Саратовской области", в ст. 14 которого прописан механизм предоставления жилплощади нуждающимся из числа сирот, которые возвращаются из учреждений интернатного типа на территории муниципальных образований. В статье определен порядок предоставления жилья по принципу социального найма. Однако закон, как известно, обратной силы не имеет, и его положения распространяются только на тех сирот, которые выйдут из стен образовательных учреждений в 2006 г. и позже. Те, кто выпустился ранее, могут получить жилье только за счет областной целевой программы.

Как раз в такую категорию и попал Анатолий Аркадьев. Он оказался в промежутке между двумя законами — прошлым и нынешним, когда муниципалитет уже не обязан обеспечивать жильем, а область еще не обязана. Постановкой таких сирот на учет в соответствии с законом должны заниматься органы опеки и попечительства на местах, то есть в администрациях районов и муниципальных образований области, а министерство лишь осуществляет контроль над этим процессом. По словам Елены Ксенофонтовой, во многих муниципальных образованиях дело поставлено хорошо — каждый ребенок, что называется, учтен и занесен. А вот в Саратове не все гладко. Особенно отличаются Ленинский и Заводской районы. "Видимо, главы администраций не заинтересованы в стабильной, слаженной работе, только этим можно объяснить то, что отделы опеки плохо укомплектованы. В Ленинском, например, работает один такой специалист, и тот "и. о.", — объясняет Елена Ксенофонтова. То есть Толе Аркадьеву "повезло" вдвойне: мало того, что между двумя законами попал, так еще и район ему достался не из лучших. То, что администрации районов до сих пор не осознали меру ответственности за своих подопечных, и приводит к тому, что сиротам приходится опекать самих себя.

Не вполне слаженно, на мой взгляд, работает и вся система в целом. Она напоминает народную сказку — пойди туда, не знаю куда, спроси то, не знаю что. Ну что, например, стоит министерству образования компенсировать безалаберность администраций и развесить в интернатах красочные плакаты, разъясняющие детям их права? Этим может озаботиться и уполномоченный по правам человека. Чтобы не вынуждать детей-сирот, и без того поставленных судьбой в сложные условия, становиться адвокатами своего счастья.

…А у Толи Аркадьева все, похоже, налаживается. Он согласился на койко-место, чтобы получить прописку, и уже поставлен в очередь на субсидию. Пока же вынужден жить у своей избранницы в ее комнатке в общежитии.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=24102005155245&oldnumber=320