Как я был негром

Заметки литературного подёнщика

Дмитрий КУРАВЛЕВ

Миновала эпоха увлечения классической литературой, не в моде нынче мушкетеры, вряд ли кого заинтересуют полеты к созвездию Андромеды. Сейчас народ читает детективы. Только мало кто догадывается, что авторов волнующих сердца массового читателя "триллеров" часто не существует вовсе. Автор статьи, проработавший более двух лет в качестве штатного сотрудника одного из саратовских литературных агентств, делится некоторыми "интимными" подробностями и секретами своего дела.

Рецепт изготовления книги

Вы никогда не задумывались, как современные авторы детективных бестселлеров умудряются выпустить такое огромное количество книг за столь короткое время? Ведь прилавки буквально завалены литературой подобного рода! Ответ прост: эти книги — продукт труда не одного человека, а целой команды авторов, именуемых в народе "литературными неграми". Эта команда постоянно меняется, ее члены часто могут быть даже не знакомы друг с другом. И вовсе не в окружении живописных пейзажей Переделкино с современным ноутбуком на коленях творится обычно популярная литература, а в обычных офисах провинциальных городов. При этом на обложках книг вы можете прочесть биографии писателей, увидеть их цветные фотографии, а иногда эти персонажи даже выступают по телевизору. Бывает, личность, их породившая, существует, и несколько книг когда-то, в незапамятные времена, все же было написано ею собственноручно, а бывает, красующееся на обложке имя — от и до — плод творческого воображения соответствующих коммерческих организаций.

Когда я работал в литературном агентстве, меня часто спрашивали: сам ли я придумываю сюжет повести или кто-то это делает за меня? На самом деле, сюжет (в системе, где я работал, это называется "синопсис") обычно пишется авторами самостоятельно; тот же, кто этого делать по какой-либо причине не может, пользуется синопсисами, изготовленными другими авторами. Лично я несколько раз писал синопсис на сторону. Работодателями задается лишь общая концепция (имена и характеры главных героев, общие правила построения сюжетной линии произведения). Конечно, есть и общие ограничения: нельзя, например, писать про маньяков, про террористов, про сектантов, в качестве основной темы синопсиса не должны выступать наркотики; таких ограничений великое множество, все не перечислишь. Насколько я понимаю, это — результаты соцопросов, показавших, что в народе эти темы нынче непопулярны.

Лично я создаю синопсис в течение двух часов. Написание же повести в целом при наличии некоторого навыка, вполне осуществимо в течение пары недель. На самом деле, это не так сложно, как кажется. С самого начала, когда я только пришел в литературное агентство, мысль о том, чтобы написать синопсис, привела меня в ужас. Теперь это мне кажется смешным. Для создания краткого содержания будущего произведения главное — придумать начало: кого убили и как, и концовку: кто убил и за что. Как вы можете заметить, изучая современные русские детективы, набор орудий, способов и мотивов убийства, и даже типажей лиц, вовлеченных в сюжетную линию, чаще всего ограничен и повторяется из книги в книгу (хотя справедливости ради стоит сказать, что именно здесь авторы часто проявляют максимум творчества). То есть создать начало и концовку совсем не так сложно, как кажется. Пространство между этими двумя основополагающими вехами синопсиса произвольно заполняется цепочкой событий, как правило, повторяющихся из повести в повесть. К началу и концовке, а также друг к другу они подвязаны совершенно непринципиальным образом; главное — логически склеить все части в одно целое, а это после некоторой тренировки — дело практически автоматическое.

Как писать быстрее, а получать чаще?

Написание собственно повести также предполагает наличие некоторых тактических приемов, позволяющих эффективно схалтурить. Дело в том, что литературным неграм платят за количество килобайт набранного текста, которое заносится в особый лист, называемый в народе "байтажником". Текст книги занимает определенный объем, обычно 360 кб. (одна печатная страница книги среднего формата — около 2 кб.). В печатном виде это выражается в определенном количестве строк. Отсюда следует вывод, что десять строк, по одному слову в каждой, выгоднее, чем десять слов в составе одной строки. Каким образом литературные негры используют это обстоятельство? Можно, например, ввести, как я это называю, "диалог ни о чем", который займет объем книжной страницы, а содержать будет до смешного мало слов, ведь каждая реплика должна быть напечатана с новой строчки!

Другой прием, который часто используется, когда нужно срочно получить нужное количество текста, — использование фрагментов собственных книг, отвергнутых московской редактурой. Авторы обычно, несмотря на нередкое отвращение к собственным произведениям, хранят все, что когда-либо писали, на жестком диске своего компьютера. В Москве "проходят" далеко не все книги, и те, которым не повезло, — это и есть так порой выручающий экстренный резерв.

Из него "выдергиваются" отдельные фрагменты на пару страниц, целые главы, огромные куски, составляющие треть книги. Почти все, что не "прошло" в московской редактуре, мне удалось в конечном итоге распихать по отдельным книгам и напечатать. В Москве часто принимали те же редакторы. Не знаю, заметили они или нет. Наши, саратовские, обычно замечают.

Конечно, качество продукции, изготовляемой нами, оставляло желать лучшего, но оплата за этот труд, на мой взгляд, — еще более смехотворная. Я работал в штате, и нам платили 120 руб. за синопсис и по 5 руб. за килобайт текста. То есть одна повесть приносила 1920 руб. Это — оплата просто за текст, независимо от того, "пройдет" он или нет в Москве. Если проходит, то выплачивают премию из расчета 3 руб. за килобайт, то есть еще 1080 руб. Итого максимум за книгу — 3000 руб. Это при том, что так называемых премий приходится порой ждать месяцами. Так что быть писателем далеко не всегда выгодно и доходно.

Генератор случайных чисел

По какому же критерию книги "проходят" или "не проходят"? Для меня, как и для большинства моих коллег, это одна из неразрешимых загадок. Часто создается впечатление, что где-то там, в Москве, имеется специальная машина, суть которой — генератор случайных чисел. Так, могут "пройти" книги, созданные абы как, вызвавшие у саратовских редакторов бурю негативных эмоций; даже возможно получение хвалебного письма из Москвы в итоге. А хорошую книгу, которая, казалось бы, никак не может быть "урезана", может постигнуть печальная участь. Хотя порой редакторы ведут себя совершенно адекватно.

Основная мысль тут следующая: как поведет себя редакторская машина, заранее неизвестно, и мне кажется, на ее поведении можно гадать на "любит-не-любит". Кстати, именно в образе машины представлялась редакторская система герою произведения Джека Лондона — Мартину Идену.

Но что же тогда за дамы изображены на обложках? Рядом с портретом, как правило, изложена биография писательницы, описывающая прожитую ею достойную и яркую жизнь. Версий среди литературных негров много. Кто-то говорит, что это — следствие контракта с девушками, согласившимися продать свое фото, кто-то утверждает, что лица собираются на компьютерах. В любом случае, я в этом убежден, многих писателей и писательниц никогда не существовало вовсе.

В своем романе "Дженерейшн-Пи" Виктор Пелевин утверждал, что никаких политиков не существует, а есть компьютерные персонажи, которых крутые программисты запускают на экраны телевизоров, чтобы пудрить мозги народу. Литературным неграм все это не кажется таким уж стопроцентным бредом. Ходили даже такие шутки: а не является ли Виктор Пелевин творчеством чрезвычайно продвинутых литературных негров, которые, рассказывая об иллюзорности мира, жаловались на несправедливости своей работы?

Романтика и реальность

Сначала, получив возможность попробовать себя в писательстве, мы все были в восторге. "Мерцающий синим монитор, а дальше — неизвестность!" — восторженно говорил мне бывший коллега, а ныне — саратовский журналист. Он никогда не знал, как в точности развернется сюжет его повестей через пару страниц, и утверждал, что живет сразу несколько жизней: одну реальную, а еще параллельные — с героями своих произведений. Я понимал его восторг и часто ощущал то же самое. Мы выходили в курилку, делились друг с другом идеями, спрашивали совета, как лучше обставить и развернуть сюжетную ситуацию, как логически связать два интересных сюжетных хода, и коллективный разум выдавал, как нам порой казалось, гениальные решения. И вдохновение случалось с нами.

То было в начале. Мы не были уверены в своих силах, мы хотели узнать, сможем ли, окажется ли наш текст напечатан московскими издательствами и растиражирован тысячами экземпляров по всей России и даже по бывшему Союзу. Мы жаждали проверить себя. Нам это удалось. Каждый из нас, даже самый бездарный, уверен, что мог бы писать на порядки лучше. Ведь если печатающийся человек подойдет к делу серьезно, если он тщательно продумает структуру будущего произведения, отнесется со вниманием к содержанию и стилистике, если его будет сопровождать муза вдохновения, разве сможет это получиться хуже, чем то, что распространяется издательствами массовыми тиражами? Тогда почему спросом среди читателей по-прежнему пользуется бесхитростный, наспех состряпанный ширпотреб? Наверное, это пресловутая историческая необходимость...

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=20062005151632&oldnumber=302