Цена свободы

Сергей ЛЮБИМОВ

Министр обороны Сергей Иванов заявил несколько месяцев назад: "Армия у нас рабоче-крестьянская, потому что служат в ней только рабочие и крестьяне". По-видимому, министр имел в виду то, что срочную службу проходят только выходцы из беднейших слоев населения, у которых не хватило денег на покупку "белого" военного билета. Высказывание Иванова справедливо и для другой армии — армии заключенных. Отбывают наказание у нас в основном те, у кого не хватило денег откупиться.

Хорошей иллюстрацией к этому тезису могло бы послужить дело Сергеевой-Бойко. Точнее, его результат. 17 мая телеканалы сообщили, что дело в отношении Ольги Сергеевой прекращено "в связи с деятельным раскаянием обвиняемой". Параллельно с уголовным делом, расследуемым прокуратурой Приволжского Федерального округа, прокуратура Фрунзенского района Саратова инициировала иск о переводе двух коттеджей в Октябрьском ущелье, присвоенных Сергеевой, в государственную собственность. В начале мая суд удовлетворил иск прокуратуры, но адвокат Сергеевой подал кассационную жалобу, что не позволило решению суда вступить в законную силу. Затем Сергеева явилась в суд и отозвала жалобу. Это обстоятельство вряд ли можно считать деятельным раскаянием. Под этим термином юристы понимают помощь следствию и возмещение ущерба. Сам факт того, что Сергеева находилась в розыске, указывает на то, что она не помогла следствию, а затруднила его. Отказ от кассационной жалобы тоже нельзя рассматривать как возмещение ущерба. В чем же тогда заключалось ее деятельное раскаяние?

Сергеева явилась в суд до прекращения уголовного дела. Накануне розыск ее был прекращен. Несомненно, что эти два события связаны друг с другом. То есть, несмотря на розыск, Сергеева поддерживала связь с органами следствия, и прекращение розыска, а затем и уголовного преследования стало результатом переговоров. Возможно, решение о прекращении уголовного дела принималось не в прокурорских кабинетах.

Дело в отношении супруга Сергеевой Дмитрия Аяцкова было прекращено по тем же основаниям после того, как он возвратил в бюджет около полумиллиона рублей, потраченных в результате служебных злоупотреблений. Судьба и генеральная прокуратура особо благосклонны к этой семье. Сотни тысяч их сограждан отбывают наказание за кражу или присвоение материальных ценностей на сумму гораздо меньшую стоимости особняков.

Кстати, на момент незаконного завладения Сергеевой особняками они сильно отличались от нынешнего их вида, и их стоимость составляла всего 4421 тыс. рублей. Ольга Геннадьевна достроила и отделала их на собственные средства, увеличив тем самым их цену на десятки миллионов рублей. Откуда такие средства у скромной государственной служащей, осталось за рамками следствия. Теперь эти миллионы стали подарком новому пользователю особняков. То, что особняки перешли в государственную собственность Саратовской области, не значит, что ими будут пользоваться все жители.

Следует отметить, что наше правосудие не только избирательно, но и изобретательно. Существует множество способов увода обвиняемого от наказания. Один лишь приговор на 9 лет лишения свободы условно бывшему министру юстиции Валентину Ковалеву чего стоит.

Но если состоятельному человеку и приходится отправляться на нары, то можно быть уверенным, что он и там останется избранным. По делу Эдуарда Лимонова были осуждены 6 человек. Наибольший срок получил сам Лимонов. Он же первый оказался на свободе. Условно-досрочное освобождение (УДО) — вот волшебные слова, открывающие путь к свободе. Ими воспользовались бывший заместитель мэра Саратова Васин и министр культуры Юрий Грищенко.

Одно время даже всерьез обсуждался вопрос о создании тюрем для богатых. Разумеется, за счет последних. Однако пенитенциарные учреждения повышенной комфортности так и не были созданы. Богатые умеют считать деньги и предпочитают тратить их на стадии следствия, тогда и тюрьмы можно избежать.

Но и в местах лишения свободы существует расслоение по имущественному признаку. В Энгельсе есть колония-поселение. Это зона "облегченного" режима. В ней отбывают наказание люди, совершившие преступления, не представляющие большой общественной опасности. В отрядах насчитывается по 100-120 человек. Но один отряд малочисленный — 25-40 заключенных. В нем отбывают срок москвичи. В Москве и области нет колоний-поселений, поэтому приговоренных к отбыванию наказания в колониях-поселениях отправляют в другие области. В "московском" отряде заключенные, в основном, отбывают сроки за ДТП. Известно, что в Москве уровень жизни выше, чем в Саратове, поэтому у приезжающих на свидания москвичей иные представления о понятии "передача" и суммах, которые можно пожертвовать для облегчения участи узника. В подавляющем большинстве случаев освобождению предшествует пожертвование со стороны заключенного нескольких тысяч рублей в специальный фонд колонии, созданный для улучшения быта. По странному совпадению, те, кто не может внести деньги, имеют в личных делах отметки о нарушении режима, что закрывает путь к УДО.

Наша правоохранительная практика способствует тому, чтобы отвратить граждан от воровства. По крайней мере, малых сумм. В противном случае, свободу можно купить.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=27052005134737&oldnumber=299