Следователь может стать свидетелем

Александр КРУТОВ

На продолжающемся во Фрунзенском районном суде Саратова процессе по делу о похищении Аллы Гейфман две последние недели стали поистине переломным моментом. Если в начале казалось, что судебное разбирательство может завершиться в считанные дни, то теперь складывается прямо противоположное впечатление. Защита "бомбит" суд ходатайствами, от которых судьи берут продолжительные перерывы.

На одном из последних судебных заседаний адвокат подсудимого Кузнецова Вячеслав Борисов выступил и вовсе с сенсационным заявлением. Защитник попросил вызвать в суд в качестве свидетеля ... следователя по особо важным делам прокуратуры области, три последних года работавшего по этому уголовному делу. Адвокат Борисов считает, что следователь Ковалев может рассказать суду о некоторых весьма странных нестыковках в материалах уголовного дела. Почти все они связаны с обыском, проведенном осенью 2001 года в доме у главаря похитителей А. Ахматханова в г. Шали.

То, что адвокат Кузнецова обратил внимание на обстоятельства этого обыска, представляется вполне закономерным. Ведь в результате обыска в материалах уголовного дела появилась микрокассета с записью разговора подсудимого Кузнецова и одного из ранее осужденных по этому делу чеченцев. На этой микрокассете речь идет в том числе и о похищении Аллы Гейфман, поэтому она является одной из главных улик обвинения. По версии обвинения, обыск был произведен следователем УФСБ Чечни С. Петровым 15 октября 2001 года на основе постановления о производстве обыска от 26 сентября 2001 года. Как указал в своем ходатайстве адвокат Борисов, имеющаяся в материалах дела бумага "представляет из себя только подобие документа, изготовленного с помощью копировальной техники и факсимильного аппарата, о чем свидетельствуют символы и цифровые обозначения, расположенные в самой верхней части листа".

По мнению защиты, подписи следователя Ковалева и тогдашнего прокурора города Евгения Григорьева "были нанесены на постановление с помощью копировальной техники". Дело в том, что, помимо постановления о производстве обыска, следователь Ковалев должен был направить в Чечню и отдельное поручение на такой вид следственных действий, как обыск. В материалах дела, действительно, есть отдельное поручение следователя Ковалева, которое он направил в адрес начальника УФСБ по Чеченской республике. Но датирован этот документ 26 октября, т.е. спустя 11 дней после производства обыска.

Есть существенные нестыковки и в документах о результатах обыска, составленных следователем Петровым в Шали и следователем Ковалевым в Саратове. Как следует из протокола обыска, в доме у Ахматханова было найдено и изъято, помимо четырех аудиокассет, два магазина от пистолета Макарова с патронами, несколько десятков одиночных пистолетных патронов, ручная граната и удостоверение сотрудника Министерства обороны на имя Курбаханова Даниила Магомедовича. Все найденное при обыске в Шали было внесено в протокол и запечатано в два полиэтиленовых пакета. 24 октября 2001 года Управление ФСБ РФ по Чеченской республике направило в адрес следователя Ковалева документы на 11 листах и один пакет с предметами, изъятыми в ходе обыска. Если верить материалам дела, все это "хозяйство" поступило в Саратов 2 ноября, а 21 декабря (т.е. спустя полтора месяца после получения) следователь Ковалев произвел вскрытие присланного из Чечни бумажного (?!) пакета. В пакете оказалось лишь четыре микрокассеты, на одной из которых была запись разговора двух мужчин. При этом непонятно, каким образом найденные при обыске вещи перекочевали их полиэтиленового пакета в бумажный и куда исчезли из дела все прочие "ахматхановские" вещи. Ответ на эти и некоторые другие вопросы адвокат Борисов хочет услышать от следователя Ковалева.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=23042005141901&oldnumber=294