Молитва за колючей проволокой

Даже в местах лишения свободы есть место свободе совести

Елена НАЛИМОВА

"Дух дышит, где хочет" — в истинности этого утверждения мне довелось убедиться в исправительной колонии № 2, расположенной недалеко от Энгельса. Там я своими глазами смогла увидеть, что такое вера за решеткой.

Как в свое время красные уголки, с начала 90-х стали появляться в исправительных учреждениях Саратовской области храмы и молельные комнаты. Край наш — многонациональный и транзитный, через область проходят миграционные потоки из стран бывшего СНГ, поэтому и в исправительных учреждениях содержится пестрый контингент разной национальности и вероисповедания. А как прикажете блюсти дисциплину в то время, когда политические идеалы канули в Лету и призывом крепить интернациональную дружбу уже никого не проймешь? Одной работой и самодеятельностью взрослых мужчин с психикой, подорванной заключением, не наставишь на путь истинный. Нужны духовные идеалы, подводящие к осознанию нравственных ценностей.

Заместитель начальника колонии № 2 по кадрам и воспитательной работе Виктор Григорьевич Власов рассудил, что без религии в такой ситуации не обойтись, тем более, что в колонии № 2 отсиживают свой срок не мелкие воры и хулиганы, а люди, серьезно перешагнувшие черту законности: самая распространенная статья здесь — предумышленное убийство. В советские времена колония слыла передовой — не раз награждалась красными знаменами, еще какими-то серьезными для тех лет наградами. Сейчас взяла другой курс — духовность. Первым возвели православный храм. Его строила вся колония, независимо от вероисповедания и национальности, своими силами, своими средствами. Проектная организация запросила большую сумму, поэтому было решено провести конкурс среди заключенных. Из двадцати проектов выбрали один. Храм в честь Покрова Божьей матери был сдан и освящен 3 мая 1998 года. И, как положено, ключи от него хранятся в московской Патриархии. Настоятель храма, священник из Энгельса отец Константин (Буряков) приезжает в колонию по воскресеньям и большим православным праздникам, служит литургию, исповедует и причащает заключенных.

С ростом наркоторговли в исправительных учреждениях области появилось много заключенных из бывших союзных республик, в основном, Таджикистана. Для верности был проведен соцопрос (тоже веяние времени), который показал: из 1700 заключенных не менее 100 считают себя мусульманами. В их число вошли, в основном, таджики, а также татары, башкиры и выходцы с Северного Кавказа. Значит, появилась необходимость в строительстве если не мечети, то хотя бы молельной комнаты. Обсуждалась также идея создания условий для верующих других конфессий — католиков, протестантов, буддистов, но желающих не нашлось, и инициатива быстро угасла. Переоборудование обычной комнаты тюремного клуба в место для совершения предписанных исламом религиозных ритуалов было не менее показательным, чем возведение христианской церкви. Ее отделкой занимались трое строителей из числа заключенных — татарин, русский и еврей. Пожертвований, как и в первом случае, практически не было, все делалось на средства самих заключенных. Комната была торжественно открыта в октябре 2003-го. Имам ровенской мечети Бикбулат Айтуганов навещает единоверцев каждую последнюю пятницу месяца. Распорядок не позволяет совершать обязательную для мусульман пятикратную молитву, обстановка исправительного учреждения плохо подходит для регулярных религиозных бдений, но начальство пошло верующим на уступки — был разрешен ежедневный послеобеденный намаз. Каждый день на молитву собирается по 20-25 набожных мусульман. Христиане посещают храм дважды в день, утром и вечером, так как имеют численное преимущество — их в колонии около тысячи. Дневальные составляют списки и ведут отряды на молитву, исключение составляют "опасные", находящиеся в отрядах со строгими условиями отбывания наказания. На всей территории колонии, будь это храм или камера, действует правило: язык общения только один — русский, чтобы не возникало поводов для вражды. И в мусульманской молельной комнате, и в церкви постоянно дежурят дневальные, или, на православный манер, алтарники. Отбором кандидатур на эту престижную по местным меркам, должность ведает ответственный за воспитание заключенных полковник Власов, он поделился со мной своей методикой: "На первом месте, конечно, поведение. Потом вызываю заключенного к себе, разговариваю, православного прошу прочитать "Отче наш", мусульманина — написать по-арабски "Аллах велик", затем алтарников утверждают священники". Расхождений в мнениях тюремных и религиозных наставников пока не случалось.

Пока Виктор Григорьевич, любезно согласившийся организовать экскурсию по колонии, вел меня к православному храму, я с удивлением огладывалась по сторонам — если бы не высокие стены и мелькающие фигуры в черных робах, территория исправительного учреждения могла бы соревноваться по чистоте и ухоженности с благополучным среднерусским городком. Ровные газоны (говорят, что весной на них распускаются розы), гипсовые атланты, поддерживающие козырек над входом в клуб и даже совершенно неожиданный и немного неуместный в этой обстановке фонтан высотой в два человеческих роста.

Недалеко от фонтана — церковь. Ее внутреннее убранство, роспись стен и потолков поразили: не верилось, что все это создано руками местных иконописцев-самоучек. У алтаря, не обращая внимания на вошедших, молился дневальный-алтарник Игорь Ковтун. На мой вопрос, как чувствует себя верующий за решеткой, он, дождавшись одобрительного кивка начальника, ответил так: "Для веры здесь место самое что ни на есть подходящее, ведь к Господу через скорби приходят". Уже выйдя из церкви, я поинтересовалась у Власова, какая у алтарника статья и услышала: статья самая обычная — убийство. Мусульманский дневальный — Рушан Бурханов, осужденный за покушение на убийство, хранение оружия и боеприпасов, оказался приветливее и словоохотливее своего православного товарища. Рассказал о тюремных взаимоотношениях подробнее: "Есть ли в колонии повышенный интерес к исламу? Скорее всего, нет, все так же, как и несколько лет назад. Правда, когда по телевизору показали, что в Америке запретили мультфильм про пророка Мухаммеда, многие интересовались, хотели посмотреть. Ссор на религиозной почве не бывает, больше того, с православным дневальным Ковтуном мы в одном отряде, как у нас говорят, вместе хлеб ломаем. Каждый день религиозные разговоры ведем, ни одного вечера без этого нет, кто что прочел, рассказывает, в отряде над нами смеются, батюшками зовут".

Вот такое межконфессиональное благополучие в абсолютно неблагополучной обстановке. Недавно молодой имам решил ездить в колонию каждую неделю — поднимать дух, укреплять веру, на что получил однозначное одобрение полковника Власова. Кстати, православного верующего, но убежденного: все священнослужители делают одно благое дело. Интересно, что сотрудники колонии в местный храм и молельную комнату не ходят, несмотря на то, что целыми днями, иногда без выходных, вынуждены находиться на территории колонии. На мой вопрос — почему, пояснили: не настолько религиозны.

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=1042005103454&oldnumber=291