“Борзые щенки" саратовской породы

Окончание. Начало в № 6

Наталья МАУС

Бурятские хроники

Летом прошлого года прокурор Бондар заявил, что с коррупцией в области бороться трудно, пока главный коррупционер у власти. Зато писать на эту тему уже года два как легко и приятно. Щедра на материал прокуратура, приоткрывает закрома Счетная палата облдумы, без устали мажет ворота дегтем "Русатоммет", по мере сил помогают и иные недруги режима. Мы же, опираясь на тезис Сатарова о том, что уровень коррупции напрямую связан с качеством управления в регионе, постараемся проанализировать известные факты под другим углом. Иными словами, интересно, не сколько взял губернатор, а сколько потерял регион в результате определенных управленческих решений.

Два срока агрария Аяцкова — это, прежде всего, одичание и запустение села. По данным областного минсельхоза, на конец прошлого года из 1025 сельхозпредприятий области 448 (свыше трети) не вели хозяйственную деятельность, из числа действующих свыше ста находятся в федеральной программе финансового оздоровления, а желающих войти в нее было куда больше. На селе висят многомиллиардные долги, и это при том, что сельское хозяйство в течение всего первого губернаторского срока находилось в числе приоритетов Аяцкова, а расходы по данной статье доходили в 1998 до 16 процентов консолидированного бюджета. В конце 2002 года в областной думе стоял вопрос о списании порядка 600 миллионов рублей долгов по товарным кредитам в АПК за период 1996-1999 годов.

Стало быть, такая уйма добра, не считая денег, за эти годы была вложена в сельское хозяйство. Правда, вложена весьма своеобразно. В роли благодетеля долгое время выступало ГУ "Областная продовольственная корпорация минсельхоза", созданная в рамках федерального курса на поддержку села. "Корпорации" в регионах должны были обеспечивать крестьян ГСМ, запчастями, семенами по умеренным ценам, в том числе и за счет федеральных траншей, а взамен наполнять сельхозпродукцией областные продовольственные фонды (ОПФ). Кроме того, ОПФ должны были закупать продукцию хозяйств по расценкам выше рыночных. Сия благородная идея была опошлена сразу на нескольких уровнях: федеральный бюджет задерживал средства, крестьяне по полгода ждали денег за сданное зерно. Агенты продкорпорации в нашей губернии (знакомые все лица — "Зерно Поволжья", облпотребсоюз, агрофирма "Николаевская" и другие), получая авансом средства облбюджета, а также ГСМ, продукции сдавали в ОПФ едва ли на половину полученных сумм, стремясь отбить в первую очередь собственные вложенные средства. Само собой, полученные авансы и ГСМ агенты использовали прежде всего для нужд собственных предприятий, кроме того, порой вовсе забывали донести сданную крестьянами продукцию до фонда. Кроме того, на агентов возлагалась обязанность собирать с крестьян недоимки в ОПФ по прошлым годам, однако и это задание выполнялось на 1-2 процента.

Но и те крохи, которые поступали в фонд, шли большей частью отнюдь не на снабжение бюджетных учреждений. Например, в декабре 2001 года свыше трети заложенного зерна было продано в ОАО "Саратовмука" по заниженным ценам, причем цены эти были установлены распоряжением правительства. В 2000 году не по целевому назначению, как установила Счетная палата облдумы, было использовано свыше 80 процентов запасов облпродфонда. Реализация сельхозпродукции по ценам ниже закупочных, сделала вывод Счетная палата, привела к потерям облбюджета свыше 100 миллионов рублей. А если учесть, что в 2000 году на формирование ОПФ бюджет области выделял 121 миллион рублей, а в 2001 — порядка 110 млн., то несложно подсчитать, что при наполнении ОПФ всего на 50 процентов этих сумм невесть куда только в эти годы делось 115 млн. рублей авансов.

В общем, классическая черная дыра, весьма необходимая для определенных операций. ОПК, каждый год своего существования пожиравшая свыше сотни миллионов бюджетных рублей, должна была быть ликвидирована распоряжением губернатора еще в 1999 году. А на деле эта организация еще в 2001 активно наращивала долги. По данным Счетной палаты, на начало 2000-го ее долг по кредитам составлял 419 млн. руб., а на октябрь 2001-го — уже 674 млн. Естественно, ждать от такой организации возврата денег просто смешно. По официальным данным, в 2002 году в качестве возврата ранее выданных кредитов ОПК и минсельхоз отдали бюджету только 5,3 млн. руб., при том, что ждали от них 230 миллионов. Но зачем возвращать, когда губернатор — свой человек и прекрасно понимает, куда денежки делись… Не с братом же родным ему судиться, в самом деле? Не на Романа же Пипию в суд подавать? Между тем, из 3 с лишним миллиардов рублей государственного внутреннего долга области как минимум 400 миллионов должны приходиться на бюджетные гарантии по обязательствам продкорпорации.

Вторая отрасль, ставшая жертвой лихого менеджмента, — строительная. Сверхлимитные стройки, развернутые в рамках второй предвыборной кампании Аяцкова, подкосили строительные компании, так как денег за построенные школы многие так и не дождались. Сегодня бюджетные долги перед строителями приближаются к миллиарду рублей, фактически это сумма, которая искусственно выведена из финансового оборота компаний. А попадание в список на погашение кредиторки становится предметом финансового и политического финансового торга. Впрочем, привычка жить, ни в чем себе не отказывая, проявляется снова и снова. Так, на реконструкцию театра академдрамы при лимите в 95 миллионов рублей реально, по данным счетной палаты (ответ на запрос № 03-03/189 от 18.06.04), было затрачено 134 миллиона, причем 4,5 млн. руб. ушло на содержание неких "дирекций строящихся предприятий". Да за такие деньги можно новый театр построить!

Бедствие в сфере дорожного строительства многократно описано в прессе, а потому заметим лишь, что, по данным неких откровенных злопыхателей, секрет долгой непотопляемости министра Джлавяна крылся в восточной щедрости его натуры. Две руки сыпали деньги в закрома дорожного фонда — федеральная и областная. И якобы обеим рукам Геворг Джалалович был весьма благодарен. Конечно, не поверим мы в такое, даже видя, как рассыпаются едва построенные дороги, бунтуют голодные работяги, бьются в петле искусственных долгов федеральные дорожные предприятия. Ей-богу, ощущение такое, что в отрасли хронически не хватает денег, несмотря на то, что финансирование идет стопроцентное…

Нашумевшая голодовка работниц ФГУП "Тепличный" в конце прошлого года берет начало опять-таки в действиях властей. В 1999 году федеральное Министерство сельского хозяйства утвердило на посту директора этого предприятия торговца овощами с Сенного рынка М. Ахмедова, а кандидатуру заботливо подсунула областная власть. Предыдущего директора выдавливал с предприятия минсельхоз местный, а отличился в этом неблаговидном деле чиновник, занимающий ныне весьма крупный пост в этой структуре. Наверно, за эти "успехи", приведшие к голодовке работников, губернатор Аяцков наградил г-на Ахмедова знаком "За любовь к родной земле". Жаль, не уточнил, к какой…

Закончим "бурятские" хроники двумя короткими эпизодами. Первый имел место в декабре прошлого года, когда в областном минсельхозе проходил очередной конкурс на право поставлять в губернию акцизную марку на алкоголь. С предыдущим конкурсом связан громкий скандал из-за того, что конкурсная комиссия под сомнительным предлогом отказала явному фавориту и многолетнему поставщику марки фирме "ЭПО", отдав победу фирме с более дорогой продукцией (разница в цене составила 7 копеек с одной марки, но ведь нужно этих марок 40 млн. штук в год, стало быть, ГУП "Саратов-контроль", занимающееся покупкой марок, входит в серьезные убытки). Но недолго радовался победитель — "Первый печатный двор", потому что и года не прошло, как областным властям захотелось поставщика сменить. А почему? Говорят, что некое лицо, имеющее якобы отношение к одному из областных госунитарных предприятий, сначала потребовало с фирмы "оброк" в размере 17 копеек с каждой марки, проданной в область, а впоследствии то же лицо пожелало иметь еще и 1 миллион "левых" марок в год. Торговля "левыми" марками — дело неслыханно выгодное, так как легальная марка обходится производителю алкоголя рублей в 13, а "левая" — в полцены. Экономия возникает за счет того, что, покупая левую марку, производитель не платит акцизный сбор, целиком поступающий в местный бюджет. Вот и представьте, на какие деньги хотело наказать казну это самое лицо, якобы пожелавшее приобрести "левую" марку.

А свежая страница "Бурятских хроник" написана буквально в прошлом месяце. Говорят, едва занял г-н Дурнов кресло начальника областного комитета по управлению имуществом, как сразу же отписал губернаторскому советнику и большому бизнесмену Александру Баранову часть площади перед входом в парк Липки, где стоит памятник Чернышевскому. Ну, конечно, не самому г-ну Баранову, а фирме, которую он контролирует. Интересно, что отвод участка под проектирование Баранов получил еще от мэра Аксененко, который пару лет назад обсуждал с городскими депутатами возможность строительства на месте стадиона "Динамо" большого православного храма. Депутаты воспротивились, и тогда Аксененко сказал, раз храм нельзя, давайте хоть "Макдональдс" построим — аккурат на площади. Естественно, этот вариант тоже не прошел, а потом у фирмы кончился срок представления проекта в городские инстанции. И вдруг — на тебе! Не мэр, так губернатор решил поторговать землей у ног великого демократа, что стоит в самом сердце "столицы Поволжья"?

Воруй-град

Мутная вода, в которую обычно прячут концы чиновники саратовского муниципалитета, — это городской бюджет. Благо бумага терпит все: и бесконечные корректировки основного документа, и премудрые отчеты по его исполнению, и критику контрольно-счетной палаты (КСП) гордумы. Судя по заключениям КСП, особо мутны те статьи, которые должны приносить муниципалитету доходы, непроглядны расходы на ЖКХ, явно занижен размер муниципального долга, во многом загадочна предпринимательская деятельность муниципальных учреждений. Невозможно также установить, на уставные ли цели расходуется резервный фонд администрации Саратова. Интересно, что в 2002 году почти на 200 миллионов разошлись данные по кредиторской задолженности городского бюджета, хотя информацию в КСП предоставила одна и та же структура — комитет по финансам администрации города. В 2003 году в предоставленной КСП информации доходы бюджета от арендной платы за землю по версии КУИ составляли всего 46 тысяч рублей, а по версии комитета по финансам — 130 миллионов. Рост арендной платы по отчету составил 12 процентов, но простое умножение площадей на новые ставки аренды, произведенное КСП, дало рост на 49 процентов. Обнаружила палата и безвозмездную передачу на балансы немуниципалов муниципального имущества, и традиционное отсутствие поступлений от градостроительных обременений, и отклонение уже произведенных расходов муниципальных учреждений от тех, что утверждены. Между тем, именно расходы влияют на стоимость услуг учреждений. Однако и количество таких учреждений, и анализ их доходов по-прежнему являются тайной для городских депутатов. Традиционно свыше трети доходной части бюджета (1460 млн. руб.) съело ЖКХ, а отчет о расходовании этих средств составлен так, что проанализировать траты невозможно. Та же тайна — резервный фонд администрации города. И муниципальный долг сформирован так, чтобы прикрыть очередную стыдную тайну городского бюджета. По мнению КСП, величина долга занижена, как муниципальный долг не оформлена кредиторская задолженность города, вытекающая из субсидиарной ответственности по долгам муниципальных организаций, а также некая заложенность третьих лиц. Несмотря на это, эти долги постоянно упоминаются как основание для различных расчетов с бюджета с чужими кредиторами.

В принципе, понятно, для каких целей бюджет Саратова путается так, что концов сыскать невозможно, и почему в традиционно доходных статьях то неверные расчеты, то переплаты, то убытки. Понятно и то, зачем муниципальному хозяйству неимоверное количество МУПов (519 на первое полугодие 2003 года, а прибыльных только 19), как объясним и рост армии чиновников (в 1993 г. — 912 штатных единиц, в 2003 — 1662 единицы). Фактически Саратов и его бюджет превращены в гигантскую кормушку для мэра, его родственников, друзей, родственников друзей, друзей родственников и так до бесконечности. Причем правила хозяйствования в этом могучем клане архаично-просты. Не случайно же прокуратура, расследуя злоупотребления при проведении муниципальных тендеров, натыкается то на покойников с юридическим лицом (договоры с фирмами, зарегистрированными на паспорта умерших), то на коммерческие организации, сыскать которые просто невозможно. Только через тендеры на поставки товаров и услуг для муниципальных нужд отдельные представители этого большого коллектива заработали миллионов 100 (объем закупок по 2004 году — 575 млн. руб., откат в среднем 20 процентов).

Всесилие/бессилие закона

Что делать? Во-первых, смотреть в будущее с умеренным оптимизмом, хотя пессимизм тоже имеет под собой серьезные основания. Оглянись вокруг себя и увидишь: компьютер, ввезенный в Россию как серый импорт, японский телевизор, прибывший в страну под видом каких-нибудь окорочков, одежду, сделанную на подпольной фабрике в Подмосковье, продуктовый магазин, открытый в бывшем роддоме. И возле него ты можешь купить стакан семечек у бабульки, давшей менту взятку за право стоять на углу. В общем, коррупция, как и теневая экономика, вездесуща.

С другой стороны, у нас в губернии третий год идет бодрый рост взяточно-коррупционных дел, и чиновник, закон топтавший как хотел, теперь то и дело налетает на фигуры в синих мундирах. Так, по данным облпрокуратуры, в 2001 году в рамках общенадзорных проверок по вопросам государственной, муниципальной службы и борьбы с коррупцией прокурорскими структурами выявлено всего 62 нарушения законодательства. В 2004 количество фактов выросло аж до 752! В улове общенадзорных проверок — 15 уголовных дел по нарушениям, связанным с проявлениями коррупции, возбужденных только в прошлом году. А всего по коррупционным составам (ст. 285-293 УК РФ) количество выявленных, благодаря работе всех правоохранителей, преступлений выросло с 254 в 2003-м до 370 в 2004-м.

Нас, конечно, больше всего интересует системная коррупция, диктующая определенные властные решения. Именно она наносит такой урон общественным финансам, какой даже не сопоставим по размерам с ежедневными набегами мелких обирал типа пожарников или санврачей. Здесь, правда, тоже есть некоторый прогресс: в декабре прошлого года по инициативе облпрокуратуры введен в действие областной закон, позволяющий накладывать административный штраф на виновников в нарушении законности использования средств местного и областного бюджетов. Один древний должник, консервный завод в Пугачевском районе, уже привлечен к ответственности и должен выплатить 40 тысяч рублей штрафа. Так что за бюджетные вольности теперь будут материально отвечать и предприятие, и, что особенно приятно, начальник оного.

Во-вторых, не нужно переоценивать возможности правосудия. Те же бюджетные злоупотребления легко выявляются, но трудно доказываются. Не случайно же материалы проверок Счетной палаты облдумы, столь любимые нашей братией, с прокурорской точки зрения — пусты. В том смысле, что по ним не привлечешь к ответственности: да, средства можно было потратить и более эффективно, но судебной перспективы такие дела не имеют.

Особым образом написанные законы объясняют, по мнению областной прокуратуры, очень многие местные особенности бюджетного процесса. Например, те дармовые аппетитные денежки, которые раздают из года в год, в основном, одним и тем же областным предприятиям на реализацию неких инновационных и инвестиционных проектов, на самом деле никакими инвестициями не являются. Госинвестиции в коммерческие предприятия должны идти в обмен на часть собственности этих предприятий, а здесь мы видим одни лишь безвозмездные дары, фактически — субсидии. Едва облпрокуратура собралась оспорить в суде такой порядок "инвестирования", как обнаружила, что областное законодательство позволяет выделять бюджетные субсидии негосударственным предприятиям. В общем, хитры чиновники. Точно так же спорны судебные перспективы у, казалось бы, вполне очевидных дел. Например, КРУ установила, что часть бюджетных средств, направленных на ФК "Сокол", была потрачена на страхование зрителей в подмосковной фирме, впоследствии не обнаруженной. Ну и что? Облдума проголосовала за выделение средств клубу, а его попечительский совет — за такое вот расходование. Или: только ленивый не писал года два подряд, что дороги Джлавяна — это нечто ужасное. Но для того, чтобы доказать суду, что качество полотна не соответствует затратам на него, нужно провести экспертизу, которая будет стоить едва ли не столько же, сколько сама дорога.

И вывод из всего этого следует вполне банальный: способов украсть всегда больше, чем возможностей наказать за это. Но большой плюс прокурорских проверок в том, что они формируют такое умонастроение, при котором воровать и страшно, и стыдно.

Каков поп, таков и приход

На сайте фонда ИНДЕМ можно прочитать обращение к президенту РФ от Национального антикоррупционного комитета от 4 марта прошлого года. Все, что написано в этом документе, вполне приложимо к родной Саратовской губернии, где годовой объем коррупционных трансакций, по данным ИНДЕМа, повторим, примерно равен запланированным собственным доходам областного бюджета за прошлый год.

Системный кризис, который, по мнению НАК, может спровоцировать коррупция, у нас уже вылился в кризис экономический. Так, исходя из размеров государственного внутреннего долга, в области уже пора вводить временную финансовую администрацию. А если учесть объемы приписок в одном только сельском хозяйстве (до 40 процентов), то подлинная картина "экономического роста" должна выглядеть просто душераздирающе. Еще одна черта кризиса — смехотворный рост среднедушевых доходов. Мало того, что они стабильно на тысячу и более ниже среднероссийских, так еще за первое полугодие 2004-го они выросли всего на 0,4 процента (см. "Российскую газету" за 07.09.04). Что бы ни пела пропаганда. И прискорбная привычка властей всех мастей в нашей губернии воровать не с прибылей, а с убытков, душить поборами бизнес, противодействовать приходу мощных независимых инвесторов еще более усугубляет ситуацию. С предлагаемыми мерами борьбы в общероссийском масштабе можно ознакомиться на сайте фонда, а мы пока проанализируем возможности сопротивления коррупции на областном уровне.

Безусловно, в актив борьбы нужно записать деятельность областной прокуратуры, пусть даже и с теми издержками, которые существуют, по мнению участников опроса. Один только "рейд по тылам", т.е. тотальная проверка законности актов районных властей, уже непоправимо нарушил дремучий сон местечковых владык.

Вторая мощная сила, с которой автор этих строк связывает большие надежды, — это общественное движение гражданского сопротивления "Народный фронт Саратовской области", которое, как планируют лидеры организации, будет зарегистрировано в марте этого года в областном управлении юстиции. Трудно сказать, как распорядится эта организация огромным общественным капиталом, который сам идет ей в руки. Хочется, чтобы она превратилась в реальную силу гражданского общества в противовес всевозможной номенклатурной и прикормленной "общественности".

И все же ни прокуроры, ни нацболы, ни домкомы на местах, ни даже почетный караул возле каждой урны не изменят бессовестных привычек власти, коли берут в регионе все — от гаишника до министра. Причем это отнюдь не родовой признак, не основной инстинкт начальства вообще — то же исследование ИНДЕМа свидетельствует, что есть относительно свободные от коррупции регионы. В связи с этим вспомним народную мудрость: "Каков поп, таков и приход". И назовем третью силу, на которую хочется надеяться, — новый губернатор Саратовской области.

P.S. В материале использованы данные ежемесячного мониторинга прессы Центра по исследованию проблем организованной преступности и коррупции (см. сайт sartaccc.sgap.ru)

Адрес статьи на сайте:
http://www.bogatej.ru/?chamber=maix&art_id=0&article=25022005102820&oldnumber=286