К вопросу о суглинках и табели о рангах

Дата размещения на сайте: 18.09.2015

Виктор СТЕПАНЫЧЕВ

Утром рано, где-то в половине шестого, поднял меня с постели телефонный звонок. Сосед мой Сергеич звонил, вопросы во множестве задавал, благо повременку еще не ввели и можно говорить больше одиннадцати бесплатных секунд.

А вопросы ставил такие неожиданные и странные, что у меня подозрение закралось: не иначе как Сергеич циннаризина передозировал, который он от склероза принимает. А раз доза перевыполнена, то и мозги, судя по разговору, по-ударному начали работать, с явным перевыполнением плана, что в его возрасте очень даже чревато...

Спрашивал, не знаю ли я, на каких почвах овсы и ячмени лучше растут – на суглинках или подзолистых, и вообще, в каких уездах нашей необъятной губернии находятся самые плодородные земли. Спрашивал, где строительные материалы подешевле купить можно, как дом строить, канализацию, водопровод, где трубы купить, где купить септик и т.п. Неужели, думаю, решил махнуть Сергеич в деревню хозяйство поднимать?! Еще Сергеич интересовался, как заполнять ревизскую сказку и с какого класса и должности в соответствии с Табелью о рангах присваивается дворянский титул.

Спросонья я его пытливость не удовлетворил, а даже наоборот – рассердился и слова не очень хорошие высказал в телефонную трубку по поводу сказок, суглинков и прочих дворянских титулов с утра пораньше, когда все добрые люди еще спят. Однако после того, как позавтракал, жалко мне стало товарища своего старого, надежного. Возможно, даже и не циннаризина он перепил, а продуло его на весенних сквозняках, и бредит в жару горячечном Сергеич. Поэтому решил я его проведать. Взял баночку малинового варенья, которое при простудах зимой употребляю, и спустился этажом ниже.

Открыл мне дверь сам Сергеич. Гляжу – на вид он совсем даже не больной, а только отчего-то весьма задумчивый и имеет во взоре пытливость, а на челе – сильную нахмуренность. Провел он меня сразу к письменному столу Учебники и тетрадки его внука Васеньки на край сдвинуты, а посередине расстелена карта Саратовской губернии – от самой западной границы и до самой восточной. Справа и слева от карты лежат две книжки, а посередине – лист, густо расчерченный квадратами. Рассмотрел я названия книжек и очень даже удивился: "Пошехонская старина" Салтыкова-Щедрина и "Мертвые души" Гоголя. К русской классике Сергеич относился с уважением всегда, но вот читать ее любителем совсем не числился. Решил я, что книги карту прижимают, чтобы она в трубочку не свернулась, да ошибся.

Начал Сергеич цитатами из вышеуказанных классиков сыпать, о старинном житье-бытье и ведении хозяйства рассказывающими. Тут я от неожиданности в ступор вошел и чуть было сам циннаризина не запросил. С трудом остановил Сергеича, взмолившись, чтобы тот без цитат мне объяснил, в какие очередные дебри он углубился и зачем ему понадобилось салтыковско-щедринское Пошехонье, подзолистые почвы и петровская Табель о рангах.

Теперь уже он на меня посмотрел удивленно-подозрительно и спросил, смотрел ли я вчера по телевизору местные новости. Их я как раз и пропустил по причине мыльного сериала, из-за которого слабая половина семьи меня дискриминировала, отобрав пульт. В результате данных инсинуаций, оказывается, я не услышал заявление губернатора, в котором он пообещал чиновникам саратовским вместо зарплаты выделять вотчины. В подробности Дмитрий Федорович не вдавался, однако и без них ясно, что скоро нашим служивым дьякам, подьячим да прочей опричнине вертикальновластной станут выделять землицу и деревеньки для житья-пропитания. А уж где земля, там и народишко крепостной беспременно должен быть. И безродного просто так имением да душами крестьянскими не облагодетельствуешь – в дворянство надо возводить.

Тогда и стало понятно мне беспокойство Сергеича: зять-то у него в чиновничьем аппарате служит, а значит, владеть ему вотчиной.

А у меня как с ближайшими родственниками? Я мимо кассы пролетаю. Только брат двоюродный начальником отдела в администрации работает. По Табели о рангах это где-то на надворного советника потянет, а значит, тоже в дворяне попадет.

От мыслей о вотчинных перспективах, однако, у меня все же затылок зачесался. Сам то я вроде бы не счастливец на предстоящем празднике жизни, но раздача земель обязательно потребует кадровых решений. Гля-дишь, управляющий имением новоявленному землевладельцу понадобится...

Сергеич гордо зачитал выдержку из Табели: "хотя б они и низкой породы были", но ежели достигали по гражданской службе 8-го ранга, становились потомственными дворянами – мол, к нему это тоже относится. Но по моему разумению, радоваться ему было нечему. Пусть Сергеич и старательно рисовал на листке квадратики генеалогического древа, однако тесть "низкой породы" зятю-дворянину, как тот гусь свинье, – не товарищ. Так что скоро его зять подастся в знать, дочка Сергеичева столбовой дворянкой станет, внук любимый Васенька – и тот дворянским недорослем будет, а он, как и я, в пролете окажется. Останемся мы, как были, теми же бесправными обывате-лями саратовскими – без титулов, земель и душ крепостных. Будем угнетенными при родственниках дворянских, словно тот дед бабкой в сказке о золотой рыбке.

Сообщил я Сергеичу о своих размышлениях, расстроил сильно его. А тут еще будущий недоросль дворянский Васенька добавил деду огорчения. Он как раз в школу собирался и наш разговор слышал. Сказал, негодник, чтобы ни мы, ни отец его, ни прочие чиновники средней да мелкой руки зря губы не раскатывали. Земли-то у нас в губернии хоть и немало, а вот на всех во множестве расплодившихся служивых людей ее вряд ли хватит. Если и получат вотчины, так только самые главные и приближенные. А уж что от них останется, то по остальным разделят. Но, как правило, хорошего в такой дележке не предвидится.

И московских бояр не забудут – без них никак нельзя. Вон Чубайс задумал проводить какой-то эксперимент по реформе ЖКХ. И в нашей губернии выбрал Балашовский уезд. Будто бы он деньги в эту реформу собирается вложить и построить для балашовских обывателей жекеховский рай. Но Чубайс зря деньги на ветер бросать не будет. Не иначе как он перед грядущей раздачей вотчин для себя нужную присмотрел и начинает обустраивать. А что, места там хорошие, к воронежским черноземам близкие – хоть ячмени, хоть овсы сажай-выращивай, с урожаем всегда будешь. Вот вотчина так вотчина! Это тебе не голая безводная степь алгайская...

А по большому счету, так нашим чиновникам новые имения и не нужны вовсе. У них ныне вся Россия – вотчина, которая без лишних хлопот огромнейшие доходы приносит. И титулы им особо не нужны – прибыли с них никакой.

Вот к таким выводам пришли мы с Сергеичем. Сложили карту губернии, отправили на книжную полку Салтыкова-Щедрина с Гоголем, порвали наброски невзошедшего генеалогического древа семьи соседа и пошли чай пить. А что другое делать? Вотчинами нас не жалуют, с титулами также напряг... Вот такие у нас, обывателей, суглинки с Табелями о рангах!