|
| К свежему номеру |
Вернисаж «Пространства мастеров»
Александр ДАВИДЕНКО С 29 апреля по 12 июня в Доме-музее Павла Кузнецова проходит выставка двух художников – Юрия Сурина и Андрея Ванина – «Арт-ринг». Выставка очень интересная, качественная – того уровня, которым саратовцев не так уж часто балуют галеристы в последнее время.
Надо сразу оговориться, что броское название «Арт-ринг» не имеет никакого отношения к сути происходящего, так как перед зрителем разворачиваются два не пересекающихся пространства. Очевидное несходство не только пластического и колористического языков, но и мироощущений, делает каждого из авторов самостоятельными творческими личностями со своей особой системой визуальных кодов, арсеналом приемов выразительности. Лишь одно – высокий уровень мастерства – объединяет этих художников. Но именно этот уровень позволяет высветить и недостатки, которые в других условиях были бы не так заметны. По той же причине можно о каждом из художников говорить отдельно.
Юрий Сурин – художник ярко выраженного эмоционального склада, в творчестве которого переплелись и чистая лирика, и гражданский пафос, и чувство трагической предопределенности. Одним из важнейших средств выразительности для него является цвет – серьезный фактор чувственного восприятия. Даже когда сюжетная линия поверхностна, прямолинейна, излишне декларативна («Что день грядущий нам готовит. 1996 г.», «Вечерний звон. 2005 г.»), именно цвет с его декоративной, сенсуальной мощью компенсирует все это, заставляя отвлечься и от самого сюжета, и от претенциозных названий, наслаждаться перетеканиями цвета в цвет и его особым свойством – светоносностью. Некоторая размытость изображений («Киса», «Рыба» – обе 2002 г.) – удачный прием разворачивания сцены во временной перспективе, как наплывающие ностальгические воспоминания о беспроблемном прошлом (аквариум дан в «обратной» перспективе, словно не мы, а на нас смотрят когда-то окружавшие в детстве предметы).
Несколько, казалось бы, «чистых» натюрмортов явно выходят за рамки такого определения: и активные цвета, и «зашифрованность» пластического жеста расширяют границы восприятия. Они являются, как это часто бывает у Ю. Сурина, живописной метафорой эмоционального отношения художника к окружающему миру вообще, когда конкретный сюжет становится лишь предлогом для выражения этого отношения. Колючий, решительно пронзающий верхнюю горизонталь холста лист («Чертополох. Вечер.») настолько экспрессивен, а горящие красными углями цветы настолько напряженны, что нет сомнения в том, что перед нами растревоженная душа самого художника.
Столь же исповедальна работа «Цветы у Виктора. 1997 г.», с той разницей, что здесь художник словно раскрывается навстречу дружеским объятиям. Очень выразителен контраст статичных, горящих странным, внутренним светом цветов и динамичных, разворачивающихся, мечеобразных, широких листьев холодного зеленоватого цвета. А грациозные «Чаши Джейрана. Туркмения. 1997 г.» – словно три юные девушки, запрокинувшие в танце свои головки в иссиня-черное небо Средней Азии. И опять, чудный цвет: горячий, желтовато-красный цвет песка, конфликтующий с холодностью неба и с изумрудной пеленой, миражем колеблющейся позади гибких растений.
Прекрасное чувство колорита художник демонстрирует в сумеречной работе «Кладовка. 2005 г.»: в глубине слабо освещенного пространства можно не только увидеть, но буквально почувствовать и легкость тонкой занавески, и грубую материальность кирзовых сапог, и извлеченную из небытия старую прялку, тлеющую фантастическим рубиновым цветом. А висящие на гвоздях ножницы и тяжелый, старый ключ намекают на совсем иное толкование видимого – это «кладовка» души самого художника, одновременно и нежной, и огрубевшей, и желающей обрезать все связи с миром, и ожидающей понимания и участия.
Простая, на первый взгляд, работа «Есть. Пить. Жить. 1998 г.» (см. фото) на самом деле представляет собой философскую максиму, выраженную в такой категоричной форме. Притчевый характер изображенной сцены очевиден: вербальные высказывания, формально разделенные решительными знаками препинания (как и живописные – мизансценами), сливаются в общей гармонии, единстве этих частностей, объединяющей все живое, независимо от внешней формы. Обратите внимание не только на композиционное равновесие и пластический лаконизм, но и на выразительность цвета.
Мотив окна часто используется Ю. Суриным как обозначение некоей границы между бытием и небытием. Перед нами две такие работы: «Натюрморт. 2003 г.» и «Окно в ночи. 2005 г.», в которых синий цвет, источником которого является «заоконное» пространство, проникает в этот мир, заливая его холодным светом ирреальной вечности, где человек может находиться лишь в метафизическом смысле.
Обе картины глубоко символичны, причем, помимо цвета, присутствует и предметная символика (часы, пустой стул, цветы), а также «ракурсная» – покачнувшаяся, наклоненная рама с темно-синим стеклом, на котором резкие блики яркого голубого создают иллюзию осколков, стремительно проваливается в бездну, увлекая за собой взгляд зрителя. Это своеобразные эпитафии художника.
Наконец, его «Автопортрет. 2005 г.» предельно трагичен: темные провалы вместо глаз, резкие складки на лбу, худощавость лица подчеркнута жестким абрисом, отделившим бронзовеющую плоть от голубого фона. Этот цвет лица – печать одновременно и небытия, и рукотворной вечности. На переднем плане, у нижнего края холста – сосуд со срезанными травинками и листьями, а также пустой, граненый стакан. Вдруг замечаешь у левого края холста линию внутренней рамы, и все становится на свои места – это опять окно, но только теперь «оттуда», из небытия на нас смотрит сам художник. Этот автопортрет можно рассматривать и как предчувствие, и как прощание, и как понимание своего значения.
Можно было бы отметить следы влияния и М. Шагала, и М. Вламинка (более известного нам в интерпретации А. Древина), и других мастеров цвета, но все это переработано с таким тактом, растворено «без остатка» в индивидуальности мастера, что в этом нет никакой нужды.
Любое слово, произносимое человеком, является семантическим кодом предмета, действия, понятия и т. д. (лингвистического характера), хотя говорящий и не задумывается об этом. Художник имеет дело, по существу, с такими же семантическими кодами, но визуального характера, причем, независимо от стилистических особенностей. Кажущаяся узнаваемость отображенного на холсте мира или его элементов не является признаком простоты высказывания, как и отсутствие привычной, легкой узнаваемости – его глубины и многозначности.
Что стало основным выразительным средством в живописи Ю. Сурина? Цвет! Именно с помощью цвета он «кодирует» не только свои эмоциональные переживания, но и свое видение мира, таким способом проявляется метафизика души. Узнаваемые формы наполняются иным, более глубоким, а не обыденным содержанием. Это не просто эмоциональный «выплеск», а философские (пусть и интуитивные, стихийные) размышления. Любопытен и вопрос о соотношении подсознательного и сознательного в творчестве. Надо помнить, что в «творческом» процессе, в отличие от «рутинного», подсознательное присутствует всегда (причем, это касается не только служителей муз, но и представителей точных наук – частенько решения приходят «внезапно», даже во сне). Именно это присутствует во многих работах Ю. Сурина, его живопись – это отрефлексированное подсознательное.
(Окончание в следующем номере)
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
