|
| К свежему номеру |
Худсовет Правда мгновения и ложность темы
Владимир ЕФИМОВ 27 и 28 марта в зале Нижне-Волжской студии кинохроники при поддержке областной организации Союза журналистов Российское отделение международной организации «Фронтлайн» показало два документальных фильма о нелегкой и смертельно опасной профессии журналиста, пишущего о «горячих точках» сегодняшнего мира. Саратов стал девятым российским городом показа и обсуждения этих лент. Скоро их увидят и в других районах области.
В первом представленном на суд будущих журналистов, и опытных «акул пера», и кинодокументалистов фильме под названием «За гранью слов: фотография войны» ничего существенного как будто бы не происходит: нет движения и развития сюжета, нет такого необходимого для жанра кинодокументалистики свойства, как событие. Впрочем, событие, или точнее, события, происходили много-много лет назад или совсем недавно и отражены в кинокадрах хроники и в фотографиях, но нет ни одного их прямого участника. Есть лишь больше десятка их свидетелей. В кадре они не совершают никаких действий и спокойно сидят перед видеокамерой в своих домах, вспоминая давно прошедшие дни. Это бывшие и нынешние фотожурналисты, в том числе и несколько женщин, из информационных агентств, газет и журналов, которым судьба уготовила на протяжении четырех десятков лет оказываться на передовых позициях войн и межнациональных и межэтнических конфликтов, чем была наполнена вся вторая половина минувшего века. Объективами фотокамер они следили за этими событиями и страшными снимками отражали суровую правду войн – без прикрас и ретуши. Впрочем, очень многие фотографии с передовых позиций хозяева изданий не желали помещать из-за жуткого содержания, наводящего леденящий страх. Очень многие подобные фотосвидетельства так и остались лежать в архивах редакций и авторов и не дошли до читателя, которому хочется знать суровую правду об этих событиях. Нормальный, совестливый читатель, мне кажется, найдет в себе смелость и мужество посмотреть этой правде в глаза, задуматься над окружающим его миром и дойти до глубоких социальных размышлений о несправедливости мира, когда на одном его, меньшей площадью, полюсе тешащиеся в неге «звезды», а на другом – голодные и покалеченные войнами сотни миллионов без крова, со шрамами войн и без будущего.
Это к сытым и извращенным богатством и желающим еще больше разбогатеть и завоевать весь мир обращены полные непонимания взоры «За что?» опаленной напалмом маленькой вьетнамской девочки и прощальный взгляд молодого вьетконговца, висок которого через несколько секунд пронзит пуля из пистолета американского морского пехотинца. Это взгляды тысяч согнанных со своей земли и бегущих из Косово в неопределенность сербов. Это неисчислимые жертвы кровавых перестрелок в африканских странах, где одно племя убивает другое в борьбе за власть и, потеряв человеческий облик, на улице играет в футбол вместо мяча только что отсеченной головой чернокожего мужчины из противоборствующей группировки. Это счастливые свержением Саддама Хусейна его противники. Это чудом оставшийся в живых после перестрелки в Грозном фоторепортер.
Сейчас все невольные свидетели и хроникеры этих событий анализируют их и передают свое ощущение: как им было страшно, как чудом остались в живых, а, вернувшись домой, по-прежнему испытывают страх. Им все время кажется, что рядом вот-вот разорвется минометный снаряд и унесет их на тот свет вместе с так и не оставившими их проблемами адаптации к мирной жизни и «печатать–не печатать» снятое на войне. Оценивая профессиональное и человеческое мужество этих живыми покинувших линии фронтов и чудом уцелевших фотожурналистов и воздавая им должное за возможность передать нам зафиксированную ими, как выразился на обсуждении ленты известный саратовский кинодокументалист Дмитрий Луньков, «правду мгновения», я, тем не менее, поражаюсь их неспособности дойти до понимания истинных причин страданий увиденных ими жертв вооруженных братоубийственных конфликтов и полномасштабных войн. Получается, что показанные в фильме снимки, несущие в себе философию «правды мгновения», гораздо сильнее самой идеи ленты. Вместе с американцами – создателями фильма – репортеры, в основном американцы и канадцы, не осознают, что беды сотням миллионов принесли Соединенные Штаты Америки, многие десятилетия пораженные маниакальной идеей мирового господства, Ради него они не раз развязывали войны и агрессии в различных частях света, считая ту или иную страну зоной своих интересов или исчадием зла. Без этого понимания нет правды фильма, есть только полуправда.
Некоторые репортеры с удивлением осознают, что снимки, ради которых они рисковали собою, сейчас никому не нужны и неинтересны, и даже задаются вопросом: «Стоит ли вообще их публиковать даже в книгах о тех временах?». Это осознание, возможно, страшнее от всего пережитого ими «там», но лишь один из репортеров доходит до понимания, что не зря работал на войне, если хоть один из увидевших его снимки выразит свой протест против войны. Оказываясь на стороне коллег-героев, авторы картины тем не менее задаются целью «требовать от журналистики большего». Чего же «большего», если все показанные снимки можно передавать в международный трибунал в Гааге как неопровержимое свидетельство ужасов войны и злодеяний агрессоров?! Однако этого создатели ленты не хотят и в пресс-релизе обозначили ложный постулат, что «общество, у которого есть доступ к более качественной информации, обладает лучшими возможностями для принятия решений». А этого, увы, нет – ни общества, ни информации.
Однако я убежден, что идущая от политики и идеологии сознательная недосказанность авторами фильма всей правды, не позволила задеть зрителя за живое, а сознательная заданность мелкой темы «Стоит ли это показывать по телевизору или печатать?» размыли ленту «без нерва» на множество несущественных вопросиков и увели последовавшую за показом дискуссию далеко в сторону. Ее участники – действующие и будущие журналисты – вслед за авторами и героями заспорили: нужно ли это предавать гласности? Большая часть сошлась на необходимости показывать чаще. Вопрос только в том, тронет ли это душу рядового зрителя и читателя? Сошлись во мнении, что тот останется глух и слеп, потому как если раньше кровь и убийства могли вызвать только ужас, негодование, гнев и протест, то сейчас, когда этими «прелестями бытия» сопровождаются бесчисленные войны и повседневная гражданская жизнь, – они стали повседневной обыденностью. И не поняли, что если мы по-прежнему будем безучастны к этому, то сегодняшняя стрельба и взрывы на улицах мирных городов могут перерасти в оглушительную и пожирающую новые жертвы канонаду вооруженного конфликта, которыми можем стать все мы: пуля и минометный снаряд убивают не только плохих и неправых.
Правыми считают себя и американские создатели другой, более динамичной по «картинке» документальной ленты «Красные линии и крайние сроки», где в полном соответствии с жанром как раз присутствует развивающееся во времени и пространстве событие. Авторы фильма со своим «уставом» приехали в находящийся в жестком политическом противостоянии с США Иран запечатлеть будни оппозиционной к официальной власти этой исламской страны редакции газеты. Объектив видеокамеры следит за репортерами на месте крупной, с большими человеческими жертвами, автомобильной катастрофы в далекой провинции, фиксирует их перемещения по редакционным кабинетам, обсуждение, стоит ли публиковать фото обгоревшего лица жертвы катастрофы, а также текущего номера, как редактор и авторы оценивают напечатанные или еще только набирающиеся на компьютерах тексты новых статей и репортажей. В общем, как и в тысячах других газет, нормальная, рабочая обстановка. Интерес же далеких от Ближнего Востока американских кинодокументалистов именно к этой редакции объясняется исключительно ее оппозиционностью и, на их взгляд, неправедными действиями властей, пытающихся ее задушить всеми способами, в том числе и закрытием. В очередной раз газету эта печальная участь постигла после публикации выдержек из заявления неких радикалов, выступивших против позиции видных деятелей ислама. Трудно сказать, сколь долго бы еще оставалась она под запретом, если бы ее молодой главный редактор официально не признал ошибочность публикации. Примерно через полмесяца газета начала выходить, но с властями не перестала конфликтовать. Признавая в этой победе роль газеты, авторы фильма утверждают, что она стала возможной благодаря уступчивости ее руководства и что «самоцензура необходима для выживания и продолжения отношений с читателями, хотя они продолжают считать себя реформаторами». А самоцензура – это, по их убеждению, редакторские вычерки фломастером красного цвета опасных мыслей на верстающихся полосах очередного номера, это компромисс с властями: проведешь эту «красную линию» по полосе и вычеркнешь «опасное» – избежишь новых, возможно, более крупных неприятностей. К сожалению, самоцензура в контексте этого фильма воспринимается как инстинкт самосохранения редакции и газеты, но не обязательная для каждого журналиста необходимость иметь и регулировать внутри себя «самоцензора», чтобы словом или фотокадром не провоцировать окружающий его мир на дурное. Это, однако, не означает обязательности не писать о страшном и не отражать его фотографией, над чем размышляют герои первой ленты, невольно ставя под сомнение истинное призвание журналиста, – писать правду жизни.
Всем содержанием фильма, продолжая поддерживать оппозицию, его создатели остаются на стороне редакции, которая вскоре выступила на стороне находящегося в тюрьме оппозиционера и опубликовала материалы о митингах в его защиту, после чего власти вынуждены были выпустить его на свободу. Авторы «Красной линии…» считают эту победу достижением печатного слова. В ее основе не только напор в проведенной под эгидой редакции борьбе за оппозиционера, но и прежние ее разумные уступки власти – без них газета оставалась бы закрытой и не смогла бы организовать высокоэффективную борьбу за оппозиционера.
Я согласен с оценкой фильмов одним из участников дискуссии: их создатели пытаются подсунуть зрителям ложные ценности – оправдать вмешательство во внутренние дела других стран, развязывание и неизбежность войн, после чего любой человек теряет всякое желание сопротивляться войнам, которые, по определению великого Льва Толстого, есть «противное всему человеческому».
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
