|
| К свежему номеру |
От разгрома НТВ до зачистки Интернета
 Материал подготовил Илья МАКСИМОВ
Cегодня, когда зачистка российского медиа-пространства под нужды путинского режима, начавшаяся с разгрома НТВ в мае 2001 года, вступает в завершающую стадию, не лишне вспомнить о том, что это была долгосрочная спецоперация, заранее спланированная и тщательно разработанная пришедшими во власть вчерашними чекистами и недобитой советско-коммунистической партхозноменклатурой, вернувшей себе власть в октябре 1993 года. Их общей целью было довести до конца разрушение демократических устоев России, сформировавшихся в конце 80-х годов и просуществовавших с 1989 по 1993 гг., и реального народовластия (Конституции, разделения властей, правоохранительной, законодательной и судебной систем, местного самоуправления), заменив его ручным управлением страной в лице одного человека.
В ноябре 2000 года в газете «Богатей», № 20 (84) была опубликована статья, где сделан анализ подписанной президентом В.В. Путиным «Доктрины информационной безопасности», - документа, который недвусмысленно определил политику государства в области организации и функционирования информационного пространства Российской Федерации, а проще сказать, наметил пути, средства и методы захвата новым режимом средств массовой информации.
Мы предлагаем читателям нашего портала републикацию этой статьи. Знакомство с ней если не поможет хоть как-то повлиять на тот беспредел, который сегодня происходит в сфере бытия средств массовой информации (процесс зашел слишком далеко и грозит стать необратимым), то хотя бы сорвет маски с тех, чьими усилиями убивается в России свобода прессы, возвращая нас в эпоху тотальной коммунистической цензуры и превращая средства массовой информации в орудия государственной пропаганды, как это было в годы диктатуры КПСС.
Государственный колпак над информационным полем
Александр СВЕШНИКОВ
Огромный, трудно перевариваемый документ под претенциозным названием «Доктрина информационной безопасности», разработанный, как полагают осведомленные источники, в недрах Совета безопасности РФ бывшим генералом КГБ, еще несколько лет назад и неоднократно отвергнутый учеными-правоведами, но дождавшийся своего часа и подписанный Владимиром Путиным, уже получил публичную оценку, общий смысл которой можно выразить словосочетанием «угроза для свободы информации».
Доктрину можно рассматривать с разных сторон, настолько она многопланова и многонаправленна. Однако главным звеном, потянув за которое, можно извлечь всю цепь, пожалуй, можно считать ее противоречие статье 29 Конституции РФ, где прямо сказано, что в Российской Федерации «каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом».
Все остальное в Доктрине (методы, приемы, мероприятия и т.д.) от лукавого. Это благие намерения, которыми, как известно, устлана дорога в ад – в данном случае в ад информационной несвободы.
Но будет заблуждаться тот, кто будет искать в Доктрине прямое указание на отрешение граждан и прессы от «поиска, получения, производства и распространения» информации. Напротив, каждая страница документа «дышит» исключительной заботой о том, чтобы не нарушались конституционные права россиян, чтобы средства массовой информации оставались свободны. Но с маленькой оговоркой, читаемой как между строк, так и в строках: под неусыпным контролем государства, которое, как известно, и казнит, и милует чад своих нерадивых.
Чего стоит само определение информационной безопасности, под которой авторы документа понимают «состояние защищенности … национальных интересов в информационной сфере, определяющихся совокупностью сбалансированных интересов личности, общества и государства».
Перечислив весьма обширные «интересы государства», авторы Доктрины не оставили сомнения в ее крайней заинтересованности, под благовидным предлогом обеспечения безопасности, влиять на всю информационную политику. Отсюда логично вытекают формулировки составляющих этих самых национальных «интересов государства» в информационной сфере: «соблюдение конституционных прав и свобод человека и гражданина в области получения информации и пользования ею» и «информационное обеспечение государственной политики, связанное с доведением до российской и международной общественности достоверной информации о государственной политике Российской Федерации». Для достижения второй составляющей необходимо: «укреплять государственные средства массовой информации, расширять их возможности по своевременному доведению достоверной информации до российских и иностранных граждан», а также «развивать и совершенствовать инфраструктуру единого информационного пространства Российской Федерации».
Вот это последнее (укрепление государственных СМИ и развитие так называемого «единого информационного пространства», то есть, надо полагать, такого, которое бы целиком и полностью контролировалось государством, и является основным в тех частях Доктрины, которые связаны с отношениями государства со средствами массовой информации. Здесь-то как раз и зарыта та самая собака.
Так что сегодняшние сетования журналистов по поводу «золушкиного» положения независимой прессы теперь можно рассматривать как пережиток уходящей эпохи молодой российской демократии. А все изложение эпохального документа строится на стремлении соединить несоединимое: соблюсти Конституцию в качестве гаранта свободы информации и одновременно взять под полный государственный контроль информационное поле, то есть превратить его в пропагандистский плацдарм для некоей государственной идеологии, которая, как известно, сейчас в муках рождается в недрах высшей администрации.
И, как когда-то красиво выражались, через весь документ красной нитью проходит мысль о том, что информационной безопасности России все время кто-то угрожает – и изнутри, и извне. Слово «угроза» не только мелькает в документе, а становится его стержнем и смыслом.
Так, перечисляя виды «угроз информационной безопасности Российской Федерации», авторы сначала отмечают в качестве таковых «угрозы конституционным правам и свободам человека и гражданина в области духовной жизни и информационной деятельности» (что само по себе не может не радовать). В частности, отмечаются такие, как «создание монополий на формирование, получение и распространение информации в Российской Федерации, в том числе с использованием телекоммуникационных систем», «вытеснение российских информационных агентств, средств массовой информации с внутреннего информационного рынка и усиление зависимости духовной, экономической и политической сфер общественной жизни России от зарубежных информационных структур».
Но угрозы «информационному обеспечению государственной политике Российской Федерации» представляются авторам куда более серьезными: «монополизация информационного рынка России, его отдельных секторов отечественными и зарубежными информационными структурами; блокирование деятельности государственных средств массовой информации по информированию российской и зарубежной аудитории; низкая эффективность информационного обеспечения государственной политики Российской Федерации вследствие дефицита квалифицированных кадров; отсутствие системы формирования и реализации государственной информационной политики».
Еще больше впечатляет определение источника «угроз информационной безопасности Российской Федерации»: «неразвитость институтов гражданского общества и недостаточный государственный контроль за развитием информационного рынка России».
Возникает вопрос: как можно, монополизировав информационный рынок, ожидать развитие институтов гражданского общества? Но и это подвластно уму авторов Доктрины. По их мнению, «современные условия политического и социально-экономического развития страны вызывают обострение противоречий между потребностями общества в расширении свободного обмена информацией и необходимостью сохранения отдельных регламентированных ограничений на ее распространение». То есть получается по принципу: идите и берите, но мы можем и не дать.
Дальше – больше. Как полагают авторы Доктрины, «несовершенное нормативное правовое регулирование отношений в области массовой информации затрудняет формирование на территории Российской Федерации конкурентоспособных российских информационных агентств и средств массовой информации», а «необеспеченность прав граждан на доступ к информации, манипулирование информацией вызывают негативную реакцию населения, что в ряде случаев ведет к дестабилизации социально-политической обстановки в обществе».
Однако панацеей от всех бед авторам опять видится вмешательство государства: «Нет четкости при проведении государственной политики в области формирования российского информационного пространства, развития системы массовой информации, организации международного информационного обмена и интеграции информационного пространства России в мировое информационное пространство» и «недостаточна государственная поддержка деятельности российских информационных агентств по продвижению их продукции на зарубежный информационный рынок».
Перечислив все, что может «угрожать информационной безопасности России», авторы Доктрины логично подходят к формулировке «методов обеспечения безопасности», тех «мероприятий», которые надо осуществить, чтобы противостоять «угрозе информационной безопасности», а также представлению «объектов», ради которых должна осуществляться политика информационной безопасности.
Эта часть документа – вершина творчества авторского коллектива, поскольку именно здесь тотальный государственный контроль над информационным обеспечением принимает зримые очертания колпака, надеваемого, в частности, на средства массовой информации.
Среди методов: «уточнение статуса иностранных информационных агентств, средств массовой информации и журналистов, а также инвесторов при привлечении иностранных инвестиций для развития информационной инфраструктуры России» и «организация и осуществление государственного контроля за созданием, развитием и защиты систем и средств сбора, обработки, хранением и передачи статистической, финансовой, биржевой, налоговой, таможенной информации».
Среди объектов: «конституционные права и свободы человека и гражданина» (кто же будет спорить?); «конституционный строй, национальное согласие, стабильность государственной власти, суверенитет и территориальная целостность Российской Федерации»; «открытые информационные ресурсы федеральных органов исполнительной власти и средств массовой информации».
Среди мероприятий: «создание системы противодействия монополизации отечественными и зарубежными структурами составляющих информационной структуры, включая рынок информационных услуг и средств массовой информации; активизация контрпропагандистской деятельности, направленной на предотвращение негативных последствий распространения дезинформации о внутренней политике России…»
А в качестве одного из первоочередных мероприятий по реализации государственной политики обеспечения информационной безопасности Российской Федерации авторы вполне недвусмысленно называют «разработку и реализацию механизмов повышения эффективности государственного руководства деятельностью государственных средств массовой информации».
…Когда появились первые отклики на документ, один из его оппонентов высказал мысль, что Доктрина, в силу прежде всего своей громоздкости, реально работать не будет и постепенно может быть списана в архив. Мнение это представляется ошибочным, поскольку Доктрина тем и опасна, что, при всей своей перегруженности, в ней есть и внутренняя логика, и – что самое главное – она, будучи заказанной, полностью отвечает цели стать цементом для построения крепкой вертикали государственной власти в Российской Федерации.
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
