|
| К свежему номеру |
Между местью и забвением: концепция переходного правосудия для России
Н.А. БОБРИНСКИЙ, С.М. ДМИТРИЕВСКИЙ Безнаказанность преступлений стала в России обыденностью. О ней регулярно сообщают средства массовой информации и правозащитные организации. Сотни таких случаев были рассмотрены в международных механизмах защиты прав человека, прежде всего в Европейском Суде по правам человека. Эту проблему признают и представители властей. Продолжение. Начало см. в № 9 (838) от 22.10.2021
2.2.3. Преступления, сопряжённые с незаконным лишением свободы вне контекста карательных операций
К данному контекстуальному блоку относятся, прежде всего, незаконное лишение свободы как таковое, а также остальные серьёзные нарушения норм гуманитарного права и прав человека, совершённые в отношении задержанных, а именно преступления дурного обращения (пытки, жестокое обращение и посягательство на человеческое достоинство), убийства и насильственные исчезновения. Особая тяжесть этих деяний связана с тем, что они сознательно совершались в отношении лиц, находящихся в полной власти преступников.
Из статистического анализа преступлений этого типа, приведённого в исследовании «Международный трибунал для Чечни…», следует, что в среднем с 2000 по 2005 годы на территории маленькой республики на Северном Кавказе без учёта карательных операций каждый день происходило незаконное задержание не менее двух человек и каждые три дня совершались убийства и исчезновения от двух до трёх человек.
В первые годы второго вооружённого конфликта представители федеральных сил совершали подавляющее число преступлений открыто, не особенно утруждая себя уничтожением улик. После ряда громких скандалов, самый крупный из которых был связан с обнаружением в 2001 году массовой свалки жертв внесудебных казней в дачном кооперативе «Здоровье» рядом с главной военной базой федеральных сил «Ханкала», преступники стали тщательнее скрывать следы своих преступлений. Начиная с 2003 года в числе жертв из представителей федеральной стороны процентное соотношение убитых и «исчезнувших» резко меняется в пользу последних. Это говорит всего лишь о том, что трупы жертв стали находить гораздо реже, при этом, например, всё чаще фиксируются находки фрагментов тел неустановленных лиц, расчленённых при помощи подрыва взрывным устройством. Нередко трупы сжигали или пытались сжечь. Несомненно, что по крайней мере часть неидентифицированных останков, обнаруженных в Чечне, принадлежала тем, кто числится бесследно исчезнувшими после задержания силовыми структурами.
Поступательный рост числа преступлений, совершённых «неустановленными лицами», следует связать с двумя процессами. Во-первых, это стремление убийц затруднить собственную идентификацию: всё чаще незаконные аресты людей стали проводиться «неизвестными в масках», передвигающимися на машинах без номерных знаков. Во-вторых, это связано с выходом с 2003 года на криминальную арену промосковских силовых структур, сформированных из числа этнических чеченцев, который повлёк за собой увеличение латентного характера преступности, нашедшей своё «идеальное» завершение в сегодняшней «кадыровщине» (после угроз освобождённые жертвы всё чаще стали категорически отказываться общаться с правозащитниками и журналистами, обращаться в правоохранительные органы и сообщать о том, где и кем они удерживались). Таким образом, следует признать, что подавляющее число преступлений, совершённых «неустановленными лицами», также предположительно лежит на совести представителей федеральной стороны конфликта. Хотя вполне возможно, что за некоторыми из данных эпизодов и стоят вооружённые сепаратисты, количество таких случаев вряд ли велико. Предположение о том, что по мере укрепления контроля федеральной стороны над территорией Чечни «боевики» из года в год похищали всё больше и больше людей, не представляется достоверным.
Увеличение в 2005 году числа лиц, которым после задержания предъявлялись обвинения в совершении преступлений, также связано с процессом «чеченизации» конфликта: там, где раньше с задержанным, давшим под пытками признательные показания, предпочитали просто расправиться, теперь заводят уголовное дело о его участии в незаконных вооружённых формированиях.
Показательным примером организованного характера преступлений против лиц, незаконно лишённых свободы, являются пытки и насильственные исчезновения (убийства), систематически практиковавшиеся во Временном отделе внутренних дел Октябрьского района города Грозного.
Согласно собранным правозащитными организациями многочисленным свидетельствам, которые подтверждены приговором Октябрьского районного суда города Грозного от 29 марта 2005 года и решениями Европейского Суда по правам человека по делам Юсупова и Заурбеков против России и Магомадов и Магомадов против России, в ВОВД Октябрьского района задержанных систематически подвергали жестоким пыткам, а многие из них бесследно исчезли. Большинство известных преступлений было совершено сотрудниками прикомандированного к ВОВД сводного отряда милиции Ханты-Мансийского автономного округа в 2000–2001 годах.
17 октября 2000 года Абдулкасим Заурбеков, род. в 1951 году, два месяца работавший крановщиком в Октябрьском ВОВД, вместе с сыном приехал туда на машине за зарплатой. Сын прождал его у входа в ВОВД около семи часов, после чего ему сказали, что его отец уже вышел из ВОВД. А. Заурбеков бесследно исчез. Рассмотрев жалобу родственников жертвы, ЕСПЧ признал Российскую Федерацию ответственной за нарушение права на жизнь, запрета пыток, права на справедливое судебное разбирательство и права на предоставление средств правовой защиты.
2 января 2001 года был задержан и доставлен в Октябрьский ВОВД и затем бесследно исчез житель Грозного 26-летний Зелимхан Мурдалов. Сотрудники ВОВД, включая и начальника ВОВД полковника Кондакова, заявляли, что Мурдалов был освобождён и ушёл из отдела сам. Однако в ходе расследования уголовного дела выяснилось, что документы об освобождении были подделаны, что допрашивал Мурдалова оперуполномоченный милиции из Нижневартовска Сергей Владимирович Лапин (кличка «Кадет») и что Мурдалову в ходе допроса были нанесены серьёзные травмы. Из уголовного дела при неясных обстоятельствах исчезла значительная часть материалов. В результате к уголовной ответственности был привлечён только один Лапин. Он был арестован лишь после того, как выступил с угрозами в адрес журналиста Анны Политковской, опубликовавшей в «Новой газете» материал о совершённых Лапиным преступлениях. 29 марта 2005 года С. В. Лапин был признан Октябрьским районным судом виновным в преступлениях, предусмотренных пунктами «а» и «б» части 3 статьи 286 (превышение должностных полномочий, повлёкшее существенное нарушение прав и законных интересов гражданина, совершённое с применением насилия или угрозой его применения), пунктом «а» части 3 статьи 111 (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершённое группой лиц по предварительному сговору) и статьёй 292 (служебный подлог) УК РФ, и приговорён к 11 годам лишения свободы в условиях строгого режима. Судьба Зелимхана Мурдалова так и осталась неизвестной, его тело не обнаружено. В декабре 2005 года прокуратура Чеченской Республики возбудила уголовное дело против командира Ханты-Мансийского ОМОНа подполковника Валерия Минина и начальника ВОВД майора Александра Прилепина. Следствие предполагало, что они имеют непосредственное отношение к исчезновению Мурдалова. Однако оба сотрудника ОМОНа скрылись и были объявлены в розыск.
Они были задержаны лишь в декабре 2015 года. Однако спустя несколько месяцев уголовное преследование было прекращено за отсутствием доказательств их причастности к совершённому преступлению.
2.2.4. Преступления в отношении лиц, прекративших принимать участие в военных действиях и оказавшихся во власти противоположной стороны конфликта
К этой категории отнесены только лица, пленённые непосредственно в ходе военных действий. Право стороны конфликта брать в плен и удерживать в плену неприятельских комбатантов не может быть поставлено под сомнение. Учитывая то, что мы имеем дело с внутренним конфликтом, не может быть поставлено под сомнение и право государства привлекать таких лиц к уголовной ответственности за сам факт участия в боевых действиях. Гуманитарное право лишь накладывает обязательство обеспечить таким лицам гуманное обращение и справедливое судебное разбирательство. Основные виды преступлений, которые совершались в отношении пленных, те же, что и в отношении других лиц, лишённых свободы в связи с вооружённым конфликтом, – это жестокое обращение, пытки, убийства (внесудебные казни) и насильственные исчезновения.
По открытым источникам была проанализирована судьба 237 лиц из числа чеченских комбатантов, прекративших принимать участие в военных действиях и оказавшихся во власти российской стороны вооружённого конфликта. Известно, что 15 из них были освобождены в связи с актом амнистии. В отношении 30 освобождённых имеются сведения, что за их освобождение родственники были вынуждены заплатить денежный выкуп. Не менее 35 человек из числа сдавшихся в плен подверглись внесудебным казням, и не менее 13 – насильственным исчезновениям. Не менее 138 человек подверглись пыткам или жестокому обращению. Помимо этого, не менее 35 человек умерли, не выдержав бесчеловечных условий содержания, либо вследствие неоказания им необходимой медицинской помощи. Не менее 22 человек были осуждены российскими судами к различным срокам тюремного заключения. Относительно дальнейшей судьбы 117 человек достоверных сведений нет.
Наиболее показательным примером трагической судьбы пленных чеченских комбатантов является история бойцов, добровольно сложивших оружие во время сражения за село Комсомольское (Гой-Чу) в марте 2000 года.
Битва за Комсомольское, начавшаяся 4 марта и продолжавшаяся больше двух недель, стала едва ли не самым кровопролитным сражением второй чеченской кампании. Она закончилась разгромом крупной группировки вооружённых формирований ЧРИ под командованием полевого командира Руслана Гелаева. 20 марта здесь прекратила сопротивление группа чеченских бойцов, блокированная в разрушенных домах на окраине села. От лица командования федеральной группировки им была предоставлена гарантия безопасности.
Существуют три видеозаписи, на которых зафиксированы сдавшиеся тогда в плен лица из числа чеченских комбатантов. Первые две сняты непосредственно на окраине Комсомольского. На них отчётливо видно, как измождённые двухнедельными непрерывными боями люди один за другим выходят к российским позициям, как их обыскивают и записывают их анкетные данные. После этого они ложатся на указанный им пригорок и засыпают. Некоторые находят в себе силы и начинают молиться. Вместе с мужчинами наверх выходят и две женщины. И только один человек оказывается не в состоянии передвигаться самостоятельно: из развалин его выносят на одеяле.
На плёнках видно, что к позициям российских войск в тот день вышло не меньше ста человек (по другим данным, около 150).
В день сдачи в плен российские военные уничтожили по меньшей мере двенадцать чеченских ополченцев. Свидетелями расстрела стали их товарищи, которых заставили копать для них могилы. Тела погибших была впоследствии найдены местными жителями.
Некоторых из чеченских комбатантов, решивших сложить оружие и вышедших к позициям российских войск, доставили в военную комендатуру Урус-Мартановского района. Неизвестно, однако, что с ними стало в дальнейшем.
До военной базы «Ханкала» из всех сдавшихся довезли только 73 человека. Имеется список с фамилиями 61-го из них, подписанный следователем мобильного отряда МВД РФ, майором юстиции Т. А. Бушмановой. Внизу отдельно сделана приписка: «12 неопознанных трупов и умершие после доставки в «Ханкалу» переданы МЧС Чеченской Республики для захоронения».
На территории главной российской военной базы всех избили прикладами автоматов, дубинками и ногами, подвергли пыткам, в том числе и электрическим током. Как минимум у двух человек (ещё живых) были отрезаны уши. На третьей видеозаписи, сделанной сотрудниками Главного управления исполнения наказаний (далее – ГУИН) на станции Червлённая и попавшей к правозащитникам, видно, что у одного свисает почти полностью срезанное и держащееся только на коже правое ухо.
На «Ханкале» пленных содержали в двух автозаках, оборудованных на базе автомобилей ГАЗ-53 и «Урал». На первом из них имелась надпись «Минюст РФ». Из них забирали на пытки, туда же запихивали обратно. Ни сесть, ни тем более лечь там было невозможно. Люди мучились от жажды и голода. Им не оказывалась и медицинская помощь. Но самым тяжёлым испытанием оказалась давка и отсутствие доступа к свежему воздуху. В результате умерли по меньше мере десять пленных. Их трупы вместе с оставшимися в живых в тех же самых автозаках 25 марта отправили в Шелковской район. В окрестностях станции Червлённая, вдалеке от посторонних глаз, началась перегрузка пленных из автомобилей в железнодорожные вагоны. Трупы умерших складывались у насыпи.
Из Червлённой выжившие были переправлены в Таганрог и Новочеркасск. Вероятно, по дороге среди них ещё кто-то умер. Согласно имеющейся информации, в находящиеся в этих городах места заключения были помещены лишь 48 человек. Избиения сдавшихся в плен не прекращались до середины июня 2000 года, пока по просьбе родственников их не посетили сотрудники Международного Комитета Красного Креста.
Из таганрогского СИЗО двенадцать человек освободили в соответствии с актом амнистии. Однако, как утверждают родственники освобождённых, за это им пришлось заплатить значительный денежный выкуп. Как минимум один из получивших свободу – Вахид Тимаев – впоследствии был повторно задержан и бесследно исчез.
Примеры подобного рода могут быть продолжены.
2.2.5. Нападения на гражданское население и гражданские объекты в виде огневых ударов
В этом контекстуальном блоке объединены преступления, выразившиеся в нанесении огневых ударов по гражданскому населению и гражданским объектам в период военных действий.
По типу использованных средств поражения удары подразделяются на авиаудары и удары из наземных установок ведения огня, причём внутри каждого этого типа, по возможности, учитывался вид использованного оружия: ракеты, артиллерия, бомбы (для авиаударов), легкое стрелковое оружие и иное оружие. Во многих случаях при нападении использовалось сразу несколько различных средств поражения.
По характеру нападения огневые удары подразделяются на прямые и неизбирательные. Под прямым нападением понимается такое нападение, объектом которого является исключительно или преимущественно гражданское население как таковое, отдельные гражданские лица и (или) гражданские объекты. Под нападением неизбирательного характера понимаются:
- нападения, которые не направлены на конкретные военные объекты
- нападения, при которых применяются методы или средства ведения военных действий, но которые не могут быть направлены на конкретные военные объекты
- нападения любыми методами или средствами, при которых в качестве единого военного объекта рассматривается ряд явно отстоящих друг от друга и различимых военных объектов, расположенных в населённом пункте или другом районе, где сосредоточены гражданские лица и гражданские объекты («бомбометание по площади»).
В этом контекстуальном блоке учтены случаи, в которых, prima facie, исполнитель делал объектом нападения не отдельных лиц из-за их индивидуальных качеств, а представителей гражданского населения как такового. В этих случаях преступник воспринимал жертв как некую массу людей, которым он желал причинить вред.
Проанализированные источники содержат сведения о 326 эпизодах нападений на гражданское население рассматриваемого типа, которые были совершены российской стороной конфликта. Учтённое число жертв – не менее 1 386 убитых и не менее 1 119 раненых, из числа которых не менее 55 человек скончались от полученных ранений.
Из проанализированного числа нападений 255 эпизодов авторы отнесли к прямым нападениям на гражданское население, гражданских лиц или гражданские объекты, 11 – к неизбирательным нападениям (нападениям на смешанные цели). Характер ещё шестидесяти нападений неясен из-за недостаточности соответствующей информации.
Известно, что в ситуациях, когда нападения представляли собой авиаудары, в 69 случаях практиковалось бомбометание, в 37 случаях использовались ракеты класса «воздух – земля», в 26 случаях – бортовая артиллерия и пулемёты. Зачастую эти типы оружия использовались в ходе нанесения одного удара комплексно. В ситуации, когда поражение осуществлялось из наземных установок или оружия, в 12 случаях использовались оперативно-тактические ракеты класса «земля – земля», в 78 случаях вёлся артиллерийский обстрел, в 10 случаях вёлся ракетный обстрел из систем залпового огня, в 27 случаях использовались миномёты, в 8 случаях фиксируется использование гранатомётов, в 83 – стрелкового оружия. При этом во многих случаях различные виды оружия использовались комплексно.
На этапе фронтального противостояния сторон (который завершился к концу марта 2000 года) наиболее часто источники фиксируют массированные удары по населённым пунктам, а также отдельным гражданским лицам и гражданским колоннам по пути следования на автомобильных дорогах. Использование российской стороной военной авиации для нанесения ударов с самых первых дней конфликта носило массовый характер. Удары систематически наносились по городам и сёлам практически всех районов республики, то есть как по населённым пунктам, которые находились непосредственно в зонах боевого соприкосновения противоборствующих сторон, так и по населённым пунктам, которые находились в значительном удалении от этих зон. Как в первом, так и во втором случае ударам подвергались прежде всего жилые кварталы населённых пунктов, нередко – учреждения образования и здравоохранения.
Во многих случаях огневое поражение носило характер бомбардировок по площади, нередко – ковровых, когда зоны поражения использованных боеприпасов перекрывали друг друга. При этом зачастую на территории населённых пунктов, становившихся объектами нападения, вообще отсутствовали какие-либо военные цели, то есть практиковалась бомбардировка незащищённых селений. В тех случаях, когда военные цели действительно присутствовали, удары, как правило, наносились не по конкретным объектам, а по площади города, села или группы кварталов.
В значительном количестве случаев удары по густонаселённым районам наносились оружием, которое в силу своих тактико-технических характеристик не могло быть нацелено на конкретный объект, а поражало широкую площадь.
Таким образом, целями нападений фактически становились все лица и объекты, находившиеся на территории подвергаемого атаке населённого пункта или его существенной части.
При таких условиях нахождение в границах населённых пунктов Чеченской Республики представляло для любого гражданского лица, вне зависимости от его пола и возраста, смертельную опасность. Эти обстоятельства вызвали, во-первых, массовый отток гражданского населения за административные границы Чечни, в целях спасения от широкомасштабного и неизбирательного применения мощных средств поражения, а во-вторых, волны внутренней миграции, когда люди эвакуировались в населённые пункты, казавшиеся им на тот момент более безопасными.
В этих обстоятельствах российская сторона практиковала систематические нападения на любые транспортные средства, передвигавшиеся по дорогам Чеченской Республики. Объектами этих нападений неизменно становились как отдельные гражданские машины с лицами, ищущими спасения от мощной летальной силы, так и целые колонны беженцев (перемещённых лиц).
Командование ОГВ(с) предприняло эффективные меры, чтобы исключить, а затем, когда это стало невозможным, максимально ограничить выход гражданского населения за пределы административных границ Чеченской Республики. При этом неизвестно ни одного случая заблаговременного предупреждения гражданского населения о нападении, за исключением ультиматума жителям Грозного от 6 декабря 1999 года, который был, скорее, не предупреждением, а заявлением о том, что никто не будет оставлен в живых.
Фактические обстоятельства свидетельствуют о том, что практика ударов по гражданскому населению и неизбирательных ударов была не набором отдельных изолированных эпизодов, а представляла собой часть общей стратегии ведения военной операции в Чечне. Имеются разумные основания предполагать, что первичной целью данной стратегии было терроризирование гражданского населения Чечни. Конечная военно-политическая цель состояла в том, чтобы посредством распространения террора, сеяния паники и провоцирования гуманитарного кризиса сломить волю руководства непризнанной ЧРИ, её вооружённых формирований и населения республики в целом к сопротивлению федеральным силам, облегчив тем самым задачу по достижению военной победы и восстановлению российского суверенитета над Чеченской Республикой.
Кроме того, систематическое нанесение описанных видов ударов, которое практиковалось в унисон с воспрепятствованием эвакуации гражданского населения из небезопасных районов, поднимает вопрос о создании условий жизни, нацеленных на уничтожение части гражданского населения Чеченской Республики, то есть вопрос о квалификации данных действий как преступления против человечности в виде истребления.
2.2.6. Убийства, совершённые вне контекста карательных операций, лишения свободы и нанесения ударов
Данный контекстуальный блок обобщает данные об убийствах защищённых лиц, совершённых на территории Чеченской Республики в ходе вооружённого конфликта вне контекста карательных операций, лишения свободы и нанесения огневых ударов. Выделение этой категории преступлений из общей массы незаконного насилия в отношении гражданского населения имеет исключительно описательное значение.
Убийства этого типа совершали представители обеих сторон вооружённого конфликта. Источники фиксируют 154 криминальных эпизода, ответственность за которые несут представители федеральной стороны. Всего в ходе их совершения было убито 254 человека, 17 человек было ранено. Ответственность за 20 криминальных эпизодов, в ходе которых был убит 31 и ранен 1 человек, источники возлагают на представителей чеченской стороны. Наконец, 61 криминальный акт, связанный с убийством 83 и ранением 6 человек, относится к числу совершённых «неустановленными лицами». Как и в случае с преступлениями, сопряжёнными с незаконным лишением свободы, это означает, что имеющихся в нашем распоряжении фактов недостаточно для того, чтобы prima facie определить, какую из сторон представляли преступники. В данном случае известно только то, что преступление совершено в отношении защищённого лица и связано с вооружённым конфликтом.
Трудно чётко классифицировать все убийства, относящиеся к данному контекстуальному блоку. Большинство изученных авторами эпизодов можно подразделить на ситуации, когда:
- убийство конкретного человека, по всей видимости, совершалось в соответствии с заранее разработанным планом или приказом вышестоящих начальников и, очевидно, было основной целью преступников
- по гражданским лицам открывали огонь или подвергали их внесудебной казни за нарушение так называемого комендантского часа (который был установлен в нарушение норм внутригосударственного законодательства)
- убийства, по-видимому, совершались спонтанно (в частности, убийства гражданских лиц на дорогах) или в связи с другими преступлениями, например, грабежами или сексуальным насилием.
К первой категории относятся случаи убийств лиц, находившихся в положении hors de combat (то есть не принимающих или прекративших принимать непосредственное участие в боевых действиях), в ходе «специальных операций», включая так называемые «адресные операции». Значительное количество таких эпизодов можно назвать результатом действий так называемых «эскадронов смерти» – групп, первичной целью которых была «ликвидация» (внесудебные казни) тех или иных людей. Приведём несколько примеров ниже.
17 сентября 2000 года около двух часов ночи в селе Старые Атаги Грозненского (сельского) района к 70-летнему Салавди Зубайраеву ворвались неизвестные вооружённые люди в масках. Между собой они говорили только по-русски. Старика они увели с собой, сказав его жене и дочерям, что он скоро вернётся. Утром труп С. Зубайраева нашли на окраине села. По имеющейся информации, он умер от огнестрельного ранения. Соседи убитого утверждали, что ночью на улице они видели российских солдат без масок. В ту же ночь в Старых Атагах были убиты ещё четыре человека. В ста метрах от своего дома был застрелен 70-летний Муса Абубакаров. В собственном доме убит Абубакар Демильханов, род. в 1981 году. На улице Шерипова от рук убийц погибли отец и сын Эльмурзаевы. Труп Вахи Эльмурзаева, род. в 1934 году, нашли утром под окнами дома А. Демильханова. Его 33-летний сын Иса Эльмурзаев, ещё в первую войну лишившийся ноги, был застрелен у себя в комнате. Затем около трёх часов ночи неизвестные в камуфляжной форме и масках вывели во двор и расстреляли Магомеда Чикуева, род. в 1954 году. На окраине Старых Атагов незадолго до этих событий были замечены российские бронетранспортёры.
По факту убийства М. Чикуева, С. Зубайраева, М. Абубакарова, отца и сына Эльмурзаевых и А. Демильханова 17 сентября 2000 года было возбуждено уголовное дело по пункту «а» части 2 статьи 105 УК РФ. Вскоре, однако, машина с представителями военной и территориальной прокуратуры, которых охраняли сотрудники комендатуры, на окраине Старых Атагов была обстреляна неизвестными. Погиб один из сопровождающих, другой получил ранение. После этого случая расследование, по всей видимости, было прекращено.
2 апреля 2000 года на окраине своего родного села Толстой-Юрт российскими военными был убит Саид-Магомед Шамсуевич Хасуев, род. в 1974 году. Свои действия они объяснили тем, что молодой мужчина якобы нарушил введённое ограничение на передвижение в тёмное время суток. Согласно свидетельствам местных жителей, убитый на автомашине возвращался домой до восьми вечера, то есть ещё до наступления «комендантского часа».
К этой категории убийств примыкают и случаи, в которых жертва, столкнувшись с военными, по тем или иным причинам пыталась скрыться.
Так, в конце марта 2001 года во время проведения «адресной спецоперации» в городе Шали был убит Вахид Джанаев, род. в 1979 году. Молодой человек, который был умственно отсталым, сидел возле своего дома, когда на улице показались российские военные. Испугавшись, он через двор побежал к огороду. Вслед раздались выстрелы из автомата. По рассказам очевидцев, военные ни окриком, ни выстрелами в воздух не пытались остановить его, огонь намеренно был открыт на поражение. Убедившись, что Вахид Джанаев мёртв, военные вложили ему в руку гранату и сфотографировали.
В итоге можно заключить, что убийства гражданских представителями федеральных сил носили широко распространённый характер, и по крайней мере те из них, что были совершены в рамках деятельности так называемых «эскадронов смерти», имели организованную природу. Они должны рассматриваться вместе с насильственными исчезновениями и внесудебными казнями лиц, лишённых свободы, как разновидности одной модели преступного поведения.
2.2.7. Разграбление и уничтожение собственности
Проанализированные источники содержат сведения о значительном количестве грабежей и уничтожении гражданской собственности, учинённых представителями российской стороны в ходе вооружённого конфликта.
На практике эти преступления зачастую совершались одновременно. Типичный образец такого криминального поведения – грабёж домовладения с последующим сожжением построек. В других случаях вывоз наиболее ценных и малогабаритных предметов грабителями сопровождался порчей остального имущества – мебели, ковров, посуды и другого домашнего скарба.
Особенно массовый характер грабежи носили в первые годы конфликта. Среди наиболее запоминающихся случаев – широкомасштабное разграбление Алхан-Юрта 1-17 декабря 1999 года и Новых Алдов 5 февраля 2000 года, сопряжённое с резнёй гражданского населения. Вообще, грабежи сопровождали подавляющее большинство карательных операций и менее масштабных «зачисток» населённых пунктов. Это же касается и уничтожения имущества, особенно таких его варварских форм, как сожжение или взрывы жилищ.
Подавляющее большинство грабежей было сопряжено с другими преступлениями: убийствами, незаконными задержаниями, пытками и жестоким обращением. Иногда грабежи осуществлялись «попутно» с реализацией основной цели преступников, например, с незаконным арестом гражданского лица или его убийством. Иногда, напротив, грабёж являлся основной целью преступления: жертв пытали, чтобы они выдали грабителям деньги и ценности или убивали как нежелательных свидетелей.
https://trjustice.ilpp.ru/introduction.html (Материалы, размещенные на сайте Института trjustice.ilpp.ru распространяются некоммерческой организацией, включенной в реестр организаций, предусмотренный пунктом 10 статьи 13.1 Федерального закона «О некоммерческих организациях»)
Продолжение следует…
Весь номер на одной странице
|
Кто-то с трёх раз отгадает, что это за «мужик в пинджаке» запечатлён на этом снимке? Мало того, он запечатлён ещё и в бронзе, и стоит на Набережной Космонавтов, где космонавтами и не пахнет». 
26 марта 1989 года состоялись выборы народных депутатов Союза ССР, первые выборы высшего органа власти Советского Союза, на которых избирателям впервые предоставлялся выбор между несколькими кандидатами в депутаты. Впервые в Союзе ССР происходило публичное обсуждение различных предвыборных программ (в том числе и на теледебатах). 
Друзья, главный вопрос: как же так получилось? Почему Путин и олигархический режим в очередной раз победили в России. Кто-то скажет: нарушения, грязная политика. Безусловно, всё это важно и имеет место быть, но только лишь этим ограничиваться неправильно и не позволит нам увидеть ситуацию объективно. 
Движение «Голос» практически ежегодно фиксировало ухудшение ситуации с правами избирателей. К сожалению, именно президентские выборы все последние 24 года демонстрировали своего рода антистандарт проведения избирательных кампаний. Но никогда еще мы не видели президентской кампании, которая настолько не соответствовала бы конституционным стандартам. 
28 февраля, в Саратове у памятника Вавилову общественник Андрей Калашников провел одиночный пикет против введения цензуры в России. На пикете присутствовала корреспондент ИА «Свободные новости». 
18 января 2024 года в музее К.А. Федина прошел вечер памяти Алексея Слаповского (1957 – 2023). На вечере собрались друзья, коллеги, близкие люди, читатели и почитатели его таланта. 
Политик Екатерина Дунцова, которой ЦИК отказала в регистрации в качестве кандидата в президенты, представила в Саратове партию «Рассвет», созданием которой занимается её команда. 16 февраля на встречу с ней в деловом центре «Спутник» пришли порядка 60 человек. 
18 февраля в сквере на улице Грибова, одном из гайд-парков Саратова, состоялся митинг за перенос площадки строительства будущего Столыпинского индустриального парка. 
